ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.05.2024
Просмотров: 918
Скачиваний: 2
ности практической коммуникации людей — все это способство вало выходу за пределы риторики круга употреблений слов, соответствующих термину жест, и этим словом постепенно начинают обозначать одну из естественных форм выражения смысла, рассматривая жест как знак повседневного невербаль ного человеческого поведения, прежде всего интерактивного.
Люди общаются между собой не только с помощью слов, но и посредством телесных движений. Каждый из атрибутов тела, будь то форма, размер, положение или рост, при опре деленных условиях выражает или передает некоторое значение. Даже неисполнение жеста, например когда человек сдержива ет проявление на лице своих подлинных чувств радости или горя — мы часто говорим в подобных случаях, что по лицу че ловека ничего не видно или что у него непроницаемое лицо, — мо жет оказаться столь же значимым, сколь смех или слезы. Воз раст, род занятий, жизненные радости и невзгоды, чувства и мысли — всё оставляет «следы» на человеческом теле и нахо дит свое отражение в невербальном поведении человека. Тело, его движения и действия, по словам замечательного отечествен ного историка и философа М. Я. Гефтера, «являются таким же историческим документом, свидетельствующим о прошлом, как дневник или грамота» (из устной беседы с автором).
Между жестовыми и естественными языками наблюдается определенное сходство. Параллельное существование и взаи модействие языка тела и языка слов в коммуникативном акте возможно в силу того, что глубинные процессы, лежащие в ос новании невербальной и вербальной деятельности человека, по всей видимости, в существенных отношениях аналогичны. Об этом говорят, как минимум, следующие факты:
(а) в определенных условиях смысл может выражаться толь ко жестами (см., например, смысл «молчи» и русский жест прижать палец к губам), только словами или параязыковыми единицами или комбинацией тех и других знаков. К такого рода смыслам и жестам относятся, например, смыслы «иди сюда» или «отлично» и, соответственно, русские жесты поманить пальцем и «показать большой палец» («во»)6, часто сопровож даемые словами; смысл «плохой запах» может выражаться, на пример, словами плохо пахнет, воняет и т.п., параязыковым элементом типа пф-фф или жестом зажать нос)';
(б) практически любой элемент невербального поведения, как и элемент языка, может стать компонентом конвенциональ
6 О том, почему обозначения некоторых жестов заключены в кавыч ки, см. ниже.
ного соглашения и обрести контекстуальное значение, как, например, проведение рукой по лбу, щелканье пальцами, похлопывание руками или помахивание платочком;
(в) жесты, как и языковые единицы, по большей части являются символическими знаками. Они образуют лексикон языка тела, точно так же, как лексические единицы составля ют словарь естественного языка. При помощи жестов, как и при помощи слов, можно выражать мысли и чувства, переда вать идеи и эмоции. Жесты, как и слова, могут быть адресо ванными, то есть обращенными к конкретному человеку или к аудитории, и не адресованными к кому-либо конкретно, то есть обращенными к любому; инструктивными (например, жесты человека, объясняющего, как проехать к некоторому месту) и констативными (ср. кивок согласия), спокойными и экспрессивными, успокаивающими и угрожающими, теплы ми и холодными, <стилистически> нейтральными и окрашен ными (например, озорные). Жестовые последовательности могут образовывать жестовые семиотические акты, подобно тому как речевые высказывания комбинируются в акты речи;
(г) аналогично словам и более крупным единицам языка, жесты способны выступать в разных контекстах и играть разные роли в коммуникативном акте. Как и для языковых единиц, контексты употребления жестов разнообразны не бесконечно и могут быть строго и полно заданы и описаны в некотором же стком формате, например в рамках жестового словаря. Напри мер, известный итальянский жест, имеющий форму «пальцы руки согнуты, выпрямленный большой палец указывает в сто рону рта, голова чуть откидывается назад, возможно, при этом слегка наклоняется в сторону», обозначает различные идеи, связанные с употреблением алкоголя, а именно желание чело века выпить или просьбу дать ему выпить, приглашение адре сату пойти выпить, сообщение о том, что кто-то третий пьет, и др., но он не может быть использован как невербальный дейктический знак для указания на какое-то лицо или предмет;
(д) жестовое поведение людей, как и речевое, меняется в пространстве, во времени, а также под действием изменяющих ся социоэкономических и культурных условий; ср. У каждого времени своя жестикуляция, своя походка, своя манера раскла ниваться, брать под руку, пить чай, держать речь. В пятиде сятые годы вели себя иначе, чем в тридцатые или двадцатые. Например, на всех произвело впечатление, что Зубр поцеловал руки встречавшим его женщинам. Тогда это было не принято. Поёживались от его громкого голоса, от неосторожных фраз. Что-то было в поведении приехавших не нынешнее, не тутошнее
и в то же фемя смутно узнаваемое, как будто появились пред ки, знакомые по семейным преданиям. Этакое старомодное, отжитое, но было и другое — утраченное (Д Гранин. «Зубр»)\
(е) многие жесты данного языка тела допускают перевод и на соответствующий вербальный язык, и на другой, «иност ранный» жестовый язык, причем проблемы перевода, связан ные с жестовыми языками, примерно те же, что и проблемы, касающиеся перевода с одного естественного языка на другой.
Вербальное отражение кинемы я буду называть номинацией (ср. употребление примерно в том же смысле термина речение в статье Верещагин, Костомаров 1981). Номинацией жеста обычно является полнозначное слово или сочетание слов.
Репертуар жестов и их номинаций, вообще говоря, со сме ной языка меняется. Так, Р. Бирдвистел в течение довольно длительного времени наблюдал за человеком, мэром НьюЙорка в 30—40-х годах прошлого века Фиорелло ЛяГуардиа, свободно говорящим на трех языках — английском, идише и итальянском, и заметил, что с каждой сменой языка у этого человека менялось также кинетическое и параязыковое поведе ние, причем смена невербального кода происходила столь же естественно, сколь и переход к другому естественному языку. Согласно свидетельствам ряда исследователей (см., например, Бирдвистел 1964; Познер и др. 1998), усвоение людьми ново го языка тела происходит значительно медленнее, чем овладе ние новым языком. Группа немецких ученых с кафедры семи отики Технического университета г. Берлина под руководством Р. Познера (Р. Познер, Р. Крюгер, Т. Ноль и М. Серенари) установила, что иммигранты из Турции, которых они изу чали на предмет овладения ими немецким жестовым языком в целях социальной адаптации, быстрее и успешнее овладевают новым для них немецким языком, чем столь же новым языком немецких жестов.
На протяжении истории многие жесты проходят путь от иконических знаков до символических, от выражения конкрет ных «простых» значений с помощью иконических форм к вы ражению самых абстрактных идей. В тех ситуациях устного общения, когда речевые единицы являются явно преобладаю щими, доминирующими способами кодирования и передачи смыслов, последние часто структурно оформляются и кодиру ются не одними только естественно-языковыми средствами, но также знаковыми элементами поз и движений различных час тей тела. Бедуины на Аравийском полуострове, например, прямо говорят, что такой-то человек «ведет разговор» с помо
щью рук, пальцев, палки или камней. Утверждая преимуще ство устного слова над письменным, К. Огден и А. Ричардс отмечают, что говорящему, в отличие от пишущего, не нуж но полагаться на одни лишь слова, поскольку в его распоря жении имеются также «подвижные лицо и руки, голос с его изменчивыми модуляциями и переменной скоростью, посред ством которых он может передавать тончайшие оттенки значе ний, уточняя и усиливая их при желании, покрывая обнажен ные слова яркими красками и превращая мертвые слова в живые» (цит. по: Критчли 1975, с. 13, пер. мой).
Несмотря на наличие важных общих свойств, между есте ственным языком и языком тела имеются более заметные фун даментальные различия, которые не позволяют рассматривать эти языки как изоморфные семиотические коды или хотя бы как явления одного порядка. Укажу здесь лишь на три наибо лее очевидных различия.
А. Во-первых, между носителями естественного языка су ществует определенное согласие относительно формы, значения и употребления языковых единиц: почти про каждый элемент люди, свободно владеющие данным языком, могут сказать, принадлежит он языку или нет, и если да, то что он значит и как употребляется в предложении и тексте, при этом большо го расхождения во мнениях обычно не наблюдается. И хотя в большинстве случаев немногие люди способны точно и ясно описать семантику языковых единиц или сформулировать пра вила их употребления, все они примерно одинаково реагиру ют и на возможные изменения формы единиц, и на измене ние значения, причем это касается не только центра языковой системы, но и периферии. Естественные языки все состоят из относительно стабильных и дискретных единиц.
В то же время никакой сопоставимой стабильности и дис кретности в языках тела не обнаруживается: невербальный язык гораздо более неустойчивый и вариативный, что проявляется как в самих единицах, то есть жестовой лексике, так и в пра вилах их комбинирования, или в жестовом синтаксисе. Нет также ясного согласия носителей языка тела относительно со става и особенностей функционирования системы данного язы ка: только центр системы более или менее очерчен, а перифе рия не только плохо описана, но и слабо освоена. Например, про многие невербальные единицы бывает весьма трудно по нять, являются они жестовыми знаками или представляют со бой незнаковые физиологические движения.
Б. Во-вторых, механизм референции языковых единиц устроен и действует иначе, чем механизм референции жесто
вых знаков! В невербальной коммуникации принимает учас тие значительное число знаков, которые либо обозначают не посредственно свой денотат, каковым является объект и его признаки — форма, размер и т.п. (при этом сами части тела используются для прямого указания на объект или являются его субститутом), либо обозначают целые ситуации или фрагмен ты ситуаций, выступая в акте коммуникации как аналоги ре чевых высказываний. Ср., например, русские жесты кивок (близкий аналог речевого высказывания согласия —Да), мотать головой (невербальный аналог высказывания Нет, ср. — Ты болен?— Мальчик замотал головой. — Ты не болен ?— опять спро сила дама. Мальчик снова замотал головой (К Лесков), прижать руки к груди (эквивалент речевого акта обещания) или поднять (вскинуть) бровь (аналог вопроса-удивления, что-то вроде Да ну?).
Невербальная референция всегда конкретная: она имеет дело с конкретными объектами и ситуациями, с актуальными про странственными категориями и в гораздо меньшей степени, например, с временными категориями7 (тут необходимо напом нить читателю, что из рассмотрения исключены языки глухо немых, больше похожие в этом отношении на естественные). Между тем, как хорошо известно, языковые единицы облада ют возможностью референции и к абстрактным понятиям, ка тегориям и идеям, таким как род, время, вид, таксис, чис ло, сущность, возможность, различие, цвет, доброта и т.п., что позволяет им обслуживать несравненно большее число идей.
В. В-третьих, жестовые знаки, в отличие от слов естествен ного языка, воспринимаются по большей части глазами. В основном это зрительные знаки (в редких случаях — тактиль ные), причем наделенные особыми функциями: они не толь ко описывают явления, ситуации, объекты и свойства реаль ного мира, но и изображают реалии и указывают на них. Жестовые элементы по своей природе демонстративны и вы полняют в коммуникативном акте помимо информативной, экспрессивной, регулятивной и пр. изобразительную функцию.
***
Языку тела и невербальной коммуникации в истории и куль туре всегда уделялось достаточно много внимания. Особенно
7 Отмечу сразу же, что сказанное отнюдь не означает, что русский жестовый язык не допускает обозначений времени; например, настоящее время может обозначаться жестом «указательный палец направлен вниз перед жестикулирующим».