Файл: Stroenie_filma_M__1985.pdf

Нашей обязанностью как кинодеятелей и людей самостоятельной страны является не универсальная культура, не искусство, не абстрактный человек, а освободительная борьба нашей нации, освободительная борьба аргентинского человека, латиноамериканского человека".

==206

Его особое качество состоит в том, что при всей наглядности и кинематографической оригинальности он точно и полно формулирует экономические и политические предпосылки неоколониальной системы как составной части империалистической мировой стратегии. Теоретическая острота и эмоциональное сочувствие определяют аналитическую технику фильма, который благодаря своему сильному воздействию вызвал контрмеры аргентинских властей: фильм был запрещен в этой стране, и в ответ на его появление был выпущен закон, который предусматривал тюремное заключение за изготовление и прокат оппозиционных фильмов. Но авторов этого фильма закон пока не коснулся.

Многообразие средств, которое отличает этот фильм, едва ли допускает здесь широкий анализ. Тут, скорее, следует попытаться описать некоторые типичные методы кинематографической аргументации, и в особенности детально остановиться на диалектике-материалистической структуре этой аргументации. Важным для исследования был бы кинематографический историко-литературный анализ путем сравнения с эйзенштейновской или брехтовской теорией исскуства и агитации.

Кроме того, необходимо исследовать значимость такого рода фильмов в освободительном антиимпериалистическом движении, что стало необходимым именно ввиду волны симпатии, которой пользуется в настоящее время здесь в стране латиноамериканское киноискусство.

П. СИГНАЛЫ ТРЕВОГИ

Сначала идут затемненные кадры, в течение приблизительно полуминуты царит полная темнота. Эта чернота вызывает чувство неосознанной опасности. Черные кадры сопровождаются ударами барабана, идущими из-за кадра, извне. Те, кто бьет тревогу, и те, кто должен ее ощутить, могут поэтому находиться и среди публики. В результате соединения все более усиливающихся ударов барабана за кадром и черных кадров сам кадр перемещается в закадровую область, а ситуация, о которой следует информировать, так же, как ситуация информируемых (публики), становится ситуацией тревоги, На несколько секунд черные кадры прерываются изображением факела. Удары барабанов и свет факела, который открывает последовательность кадров о событиях еще не дифференцированного насилия (использование полиции, аресты, автоматные очереди, массовые протесты), вызывают возбуждение, которое еще не осознано. Пока еще тревога всеобща, надпартийна, направлена на всех и против всех. Насилие, фиксируемое в начале, еще необъяснимо, так как оно выражает-

==207

ся в отдельных изображениях, которые еще нельзя передать понятийно. Появление полицейских так же, как и демонстрантов, связано с проявлением насилия. Насилие совершается повсюду, независимо от причин, обстоятельств и последствий; его носитель в этот момент кажется независимым.

Промежуточный кадр показывает всю среду насилия: "Латинская Америка, Великая Родина, Незавершенная нация". В последовательности кадров видны полицейские, выступающие против демонстрантов. Появляется следующий титр, представляющий особых носителей насилия: "Моя репутация — оскорбленный, Мое имя — угнетенный, Моя профессия - сопротивление". Средствами титра осуществляется понятийная передача последовательности кадров: без промедления — от случая к сознательной задаче.

Еще не ясно, кто кому оказывает сопротивление, чье сопротивление справедливее. Но уже следующий промежуточный кадр сообщает о возможной общности сопротивления: "Общее прошлое, Общий враг. Общая возможность". Сопротивление — это пока еще возможность — неизвестная, неопределенная возможность.

Тревога осуществляется четырьмя взаимодействующими сигнальными устройствами: акустическими (удары барабана) и тремя оптическими (затемненный кадр, последовательность кадров и промежуточный кадр) 1. Тревога выражается тремя процессами развития: в первом эпизоде господствует чернота, в которой время от времени вспыхивают кадры насилия. В следующем эпизоде чернота оттесняется надписями, которые помещают насилие в понятийный контекст. Эти связи, внача-

Секунды

Сек унды

Тревога состоит из трех эпизодов. Первый эпизод (с 1 по 14 кадр) содержит лишь затемненные кадры и изображение в процентном отношении 81 к 19, следующий эпизод (с 15 по 69 кадр) содержит затемненные кадры изображения и промежуточные кадры, в процентном отношении 15 к 27 к 58, и последний эпизод начала (с 70 по 72 кадр) содержит только черные кадры, в то время как удары барабана затихают и идет первое предложение дикторского текста, для которого готовилась вся тревога: "Латинская Америка - это континент в войне, эксплуататорской войне для господствующих классов, освободительной войне для угнетенных народов".

==208

ле еще крайне отвлеченные, становятся от титра к титру все более точными и прямыми: "География голода". Голод может быть общим прошлым, общим врагом. Но собственным прошлым являются причины голода, собственным врагом — виновники голода. Причины и виновников пока еще нельзя различить, но они, во всяком случае, предугадываются.

Голод, против которого как всеобщей возможности изменения направлено могучее сопротивление причинам и виновникам, должен быть понят как следствие и как причина насилия.

Изображаются не их собственные общественные отношения, а само физическое насилие: демонстрант убегает от полицейского и задержан другими полицейскими, которые все вместе избивают его. Следующая надпись характеризует пострадавших от этого физического насилия: "Экспроприируемые, Выброшенные, Лишенные прав". Чтобы точно оценить многозначность этого насилия, надо еще вникнуть, кто кого, по какому праву лишает чьего имущества.

Смысл начала сигналами тревоги состоит в пока еще приблизительной координации отдельных сигналов ("Оскорбленные, Униженные, Сопротивляющиеся") в коллективную массу, осознающую свою общую ситуацию. Смысл этой тревоги состоит в освобождении самосознания как солидарности, в освобождении угнетенного одиночки в массе угнетенных, в освобождении Я в МЫ: «Наш первый жест, наше первое слово: "Освобождение"». Это происшедшее в надписях изменение от единственного числа ко множественному происходит и с апеллирующим к прямому действию словом "освобождение", которое сначала единично, а потом размножение распространяется по экрану. Такими же средствами впоследствии будет применена еще одна надпись, как отдельно, так и мультиплицированно: "Насилие". Эта система надписей связывает между собой освобождение и насилие и последовательность кадров об акциях насилия: изображение этого перехода от Я к МЫ, который характеризует кажущееся разрозненным

случайное насилие как закономерно учрежденное и планомерно осуществляемое, требует таких понятий, которые делают доступными изображения разъяснения, понятия, которые собраны в надписях, но пока еще не точно разъясняет, а дополняет другими понятиями, содержащими дополнительные предпосылки для последующего точного разъяснения:

"Исторические учения, которые нам предлагают, неверны, бессмысленны богатства, которые нам обещают, превратны изображения мира, которые нам показывают, неправильны экономические планы, о которых нам докладывают, ирреальны свободы, которые предоставляют конституции"; "Ни одна общественная система не совершает самоубийства"; "Порабощенный чело-

==209

век освобождает себя путем насилия".

"Все наши действия — это только боевой клич против империализма и призыв к единству народов против великого врага человечества, Соединенных Штатов". Эти надписи охватывают составленную с ними последовательность кадров, показывающих все более насильственные действия полиции, а также население, которое не применяет никакого насилия, но преследуется и насилуется этой полицией, которая выбрасывает людей из домов и избивает их, ведет прицельный огонь и в конце оставляет за собой только трупы. Эти надписи уже вводят понятие империализма в связи с упоминанием Соединенных Штатов. Ситуации насилия, запечатленные в кадрах, и сочетающиеся с ними в надписях понятия освобождения и насилия приобретают тем самым первые приблизительные толкования: насильственным является империализм; империализм преследует, набрасывается и уничтожает, оскорбляет и унижает, экспроприирует и лишает прав; империализм — это то, что обосновывает сопротивление, освобождение путем насилия. Однако то, чем действительно является империализм, тревога сама по себе не способна исследовать, но она мобилизует все чувства для восприятия последующих разъяснений: отчего возникает империализм, как осуществляется империалистическое насилие, почему империализм должен быть устранен насилием.

Последний эпизод начала похож на начало первого: он содержит как оптическое сигнальное устройство только затемненные кадры. Продолжавшиеся до сих пор акустические сигналы усиливавшихся ударов барабана прекращаются. За кадром слышно первое предложение дикторского текста: "Латинская Америка — это континент в войне, эксплуататорской войне для господствующих классов, освободительной войне для угнетенных народов". Это предложение, исходная ситуация для дальнейших высказываний, обобщает в заключение процесс развития тревоги: первые впечатления противоположности между темнотой (путем черных кадров) и светом (путем последовательных кадров) переносятся в общественное противоречие между господствующими классами и угнетенными народами так далеко, что это противоречие должно быть понято как непримиримое.

Солидарность, солидарность публики с изнасилованными эксплуататорской войной, требует как близости — близости проникновения и сочувствия, так и дистанции - дистанции познания действительных экономических и политических отношений непримиримого общественного противоречия. Близость возникает благодаря первым