Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

Радость и тоска!

Только крикнул безоглядно Дьявол с облучка!

Поди — берегись!

Холстомер. «Но счастливая жизнь моя продолжалась недолго. Я прожил так только два года».

Удар в тарелку. Конец 1-го акта.

БАСИЛАШВИЛИ. Не тот характер песни. Я заразил Холстомера философией эгоцентризма. И он хочет раздолбать эту приветствующую его толпу! А потом я с этой же философией его брошу.

482

¶23 октября 1975 года

Г.А. (Кутикову.) Евсей Маркович, с канделябром делается что-то? КУТИКОВ. Да, конечно.

Г.А. Надо артистам приспособиться. КУТИКОВ. Завтра будет готов. Г.А. {Лебедеву.) Сбрую поправили? ЛЕБЕДЕВ. Да, все в порядке.

Г.А. (Соколову.) Как обстоят дела со станками для оркестра? СОКОЛОВ. В работе, Георгий Александрович.

Г.А. Табун на месте? Приготовились, товарищи.

(Кутикову.) Не тот свет, Евсей Маркович. Князь в таком сумраке появиться не может. КУТИКОВ. Мы не знали, с чего начнем репетицию.

Г.А. Я вам не сказал? Простите! С появления Князя Серпуховского.

Установка света.

Валя Караваев, пересядьте, пожалуйста, подальше. Приходится идти на такие меры, потому что Евсей Маркович, к сожалению, не может избежать двух крайностей: либо актер не виден, либо засвечен. Грустно.

Выход Серпуховского. Переглядка с Холстомером.

(Оркестру.) Стоп! Что же вы стоп-кадр забыли? Невозможно же так, товарищи, вчера же все это репетировали.

(Розенцвейгу.) Подождите, Семен Ефимович. Если уж остановились, давайте попробуем сделать не один стоп-кадр, а четыре. Каждый раз у всех полная остановка. Важно, что продажа — внешняя сторона сцены, а главное — влюбленность Холстомера в Князя. Давайте начнем сначала. Попробуем это сделать. Музыка будет прерываться по моей команде. По музыке останавливаются все.

(Лебедеву.) Сделаем точнее. Во время танца Белоножки, когда она находится у столба, надо обернуться и встретиться взглядом с Князем. Прошу рассчитать этот момент.

БАСИЛАШВИЛИ. Маленькая неправда: на проходе я сразу же вижу Холстомера, а ведь это должна быть неожиданная встреча.

ГА. (выходит на сцену, показывает). Я бы сделал так. Вышел сразу же с сигарой. Иду, осматриваю лошадей. Играю тростью. Это ведь конный завод, Олег, тут есть, что посмотреть.

БАСИЛАШВИЛИ. Ага, понял.

Повторение сцены.

Г.А. (оркестру). Стоп!.. Я сказал: «Стоп!» Почему вы играете? Выход из стоп-кадра должен быть следующим: Генерал посмотрел на Князя, мол, что такое, куда он смотрит? Князь вновь поворачивается к Белоножке, Холстомер уходит. Это реплика для оркестра, пошла музыка к выходу двух кобыл.

БАСИЛАШВИЛИ. У меня просьба. Поскольку в стоп-кадре я почувствовал на себе взгляд Генерала, можно я сначала посмотрю на него, а потом на Белоножку?

Г.А. Да. Конечно, Олег.

Разработка стоп-кадров. Повторение сцены. Волков просит Розенцвейга помочь ему музыкально. Предлагает начать мелодию, в определенном месте прервать, дать снова. Розенцвейг отказывается. Волков настаивает. Розенцвейг упрекает Волкова в музыкальной

неграмотности.

ВОЛКОВ. Что происходит с Семеном Ефимовичем?

Г.А. А ничего не происходит. Он, как и вы, пытается обнаружить лучшее, и мы все этого хо-

тим.

483 ¶(Панкову.) Показывая Чалого: «Я думаю, вам этот подойдет», — скажите как откровенную,

грубую шутку и прибавьте «остроумно». Хотели расхохотаться, но под взглядом Князя осеклись. (Басилашвили.) Олег, а почему вы так вяло парируете «нэостроумно»? Надо раз и навсегда

отучить Генерала грубо шутить. «Этого приблизь!» — прибавьте в голосе металл. Князь — азартный игрок. Металл должен появиться! Ставя на Холстомера, рискуете проиграть в глазах света! А вдруг этот нонсенс? Поэтому сначала прикидка, а «приблизь» — решение! «Я беру, — должна быть цезура, — этого!» Вы, Генерал, предлагали мне много лошадей, но больше всех понравился Пестрый.

(Панкову.) «Ну, Князь, теперь я вижу, что вы гусар!» — зря начинаете с нуля. Эта реплика — результат оценки потрясения выбора Князя.

(Басилашвили.) Олег, попробуйте весь спор с Генералом сыграть через зал. Этому есть отличное оправдание. То ли покупка мерина будет страшной ошибкой, которая унизит вас перед светом, то ли выигрыш. Или Генерал прав: вы — полный профан, или вы одурачите Генерала. У вас все-таки почти сразу готово решение о покупке, а хочется, чтобы вы прикидывали, тогда и последующая проверка Холстомера станет осмысленной. Важно только после нее понять, что ставка выиграна.

Чувствуя, что Князь хочет купить Холстомера, Милый, обогнув стойла, оказывается между Князем и Холстомером. Г.А. терпеливо смотрит. Видимо, Волков попросил его посмотреть

пробу.

(Волкову.) Миша, ну, вот, мы посмотрели, что вы нам предлагаете, и получилось, что проход за спинами плохой, да и само вторжение Милого ничего не дает. Кроме того, три танца — это много, надо оставить два. Один — эффектный выход и второй — экзерсис у столба.

ВОЛКОВ. Эффектный выход? А сейчас он не эффектный? Тогда, может, вызвать балетмейстера?

Г.А. Не надо. Балетмейстер построит вам подлинный балетный номер, а нам нужна пародийность.

Повторение эпизода «Покупка Пестрого».

(Басилашвили.) Не пробалтывайте текст, Олег. Разговаривайте конкретно. Князь капризен, но и привык повелевать. Сочетание светскости с внутренним пренебрежением ко всему окружающему и есть Князь Серпуховской.

(Волкову.) Облокотитесь на столб, как на станок, и слушайте: «Вы, Князь, на Милого даже и не взглянули». Ах, взглянул, тогда вот теперь соедините испанский танец с экзерсисом... Испанский узнаю, а экзерсис?

(Басилашвили.) Как все падает ритмически, когда в финале идет бытовая сцена. Нельзя этого не чувствовать, Олег. Любой специалист, кроме Князя, выбрал бы другого коня, а вы упрямо выбираете мерина. И сделал ставку! Где это?

БАСИЛАШВИЛИ. Я все понимаю, Георгий Александрович, но мне мешает физика, нога. Что надо? «Этого беру!» Повернулся и быстро ушел! А я волочусь.

Г.А. Я не об этом! Я говорю о внутреннем ритмическом переходе, когда решение укрепилось, понимаете? Тут физика ни при чем! Волочите ногу, сколько угодно.

Князь платит деньги Генералу, Генерал напоминает Конюшему, что мерин подарен ему, стало

быть, и выручка его.

(Данилову.) Таких денег никогда не видел! Никогда! Это же обеспеченная старость!

Далее до финала акта прогон без остановок. Выход Хора. Финальный зонг.

Давайте договоримся. Первый куплет песни поют только Басилашвили, Лебедев и Мироненко. Со второго куплета — радио и все.

После репетиции финального зонга объявляется перерыв. Затем прогон со сцены торга до конца акта.

484

¶

(Панкову.) Вы все делаете всерьез, а я прошу вас жить в обстоятельствах розыгрыша. «Чалого выставь». А сам дуется от смеха. Шутка.

(Басилашвили.) Нет азарта игрока. Ставлю сто тысяч на карточный стол.

Очень хорошо сказали лошади: «Когда поедем по Кузнецкому, все на нас смотреть будут». Вступайте в заговор с мерином!

(Волкову.) А где экзерсис, Миша?

ВОЛКОВ. Будет, Георгий Александрович, сделаю. Г.А. Я это слышу пятую репетицию.

ВОЛКОВ. Мне нужен балетмейстер, без него я не могу.

Г.А. Чего не можете, Миша? Я берусь за полчаса после репетиции построить с вами танец. Перерыв и весь акт сначала.

После просмотра акта.

(Басилашвили.) Подойдите ко мне, Олег. Спасибо, товарищи, репетиция окончена.

¶24 октября 1975 года

Г.А. Репетируем финальную песню, поэтому прошу на сцену всех занятых в Хоре-табуне. А что, Розенцвейга еще нет?

РОЗЕНЦВЕЙГ. Я здесь, Георгий Александрович, доброе утро.

Г.А. Здравствуйте, Сенечка! Вы не могли бы взять в свои руки музыкальную репетицию? РОЗЕНЦВЕЙГ. Георгий Александрович, я как раз хотел с вами поговорить о финальной пес-

не. Есть какая-то искусственность в том, что мы рассекаем текст, медленно поем. Мне бы не хотелось, чтобы каждое слово выделялось...

Г.А. Попробуйте сделать так, как вы хотите.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Да, но на втором куплете включается запись, ее уже не переделаешь.

Г.А. Пробуйте, как вы считаете нужным. При перезаписи мы учтем ваше предложение и продвинем зонг темпово, если вы настаиваете.

После репетиции песни. (Басилашвили.) Олег, ваш костюм готов? БАСИЛАШВИЛИ. Да.

Г.А. Вы не могли бы его надеть, пока мы репетируем начало? БАСИЛАШВИЛИ. Конечно, вот только я не могу надеть правый сапог.

Г.А. Сапоги пока не надо надевать. Важно увидеть, подходит ли вам костюм в принципе. К тому же появился новый элемент — кивер, вам надо привыкнуть с ним обращаться.

КОЧЕРГИН. У Олега круглое лицо. Он нелепо выглядит в кивере. Надо что-то другое ис-

кать.

Г.А. Может, он носит белую дворянскую фуражку, как Паратов? БАСИЛАШВИЛИ. Фуражку нельзя. У меня гусарский костюм. Г.А. Тогда все-таки посмотрим кивер.

КОЧЕРГИН. В кивере Олег, как сказочный герой. Г.А. Пока репетируем начало, у вас, Олег, есть время.

БАСИЛАШВИЛИ. Может, я надену костюм в перерыве и покажу вам? Без сапог мне трудно будет репетировать.

Г.А. Хорошо, начали, товарищи!

485 ¶(Кутикову.) Дайте свет в зал. С выхода оркестра и до конца акта.

Прогон первого действия идет без остановок до покупки Князем Холстомера. (Лебедеву.) А где песня, Женя? Где «О-о-о-о! Е-е-е-ей! О-о-о, е-е-ей»? ЛЕБЕДЕВ. Не получилось. Она должна быть на радости, а я...

Г.А. Не надо на радости, Женя. Ты хорошо делал песню, как предсказание того, что с тобой будет дальше, в предвкушении того, что с тобой сделает Князь.

ЛЕБЕДЕВ. Тогда мне хотелось бы попробовать перенести песню после реплики: «Двенадцать, Феофан, на бега опоздаем», — потому что из-за них с Матье я все потерял.

Г.А. Попробуем.

Финальная песня.

(Мироненко.) Юзеф, все стоят неподвижно, один вы двигаетесь, зачем? МИРОНЕНКО. Не надо? Г.А. Ни в коем случае. ЛЕБЕДЕВ. И мне нельзя?

Г.А. Поскольку песня носит зонговый характер, ее играть нельзя, желательна полная статика.

В перерыве Басилашвили показывает Товстоногову и Кочергину костюм Князя. После обсуждения качества работы.

Вот видите, Олег, как хорошо, что вы показали костюм вовремя. Ведь нужно две недели на изготовление нового костюма.

(Мироненко.) Стали неточно работать, берете на себя внимание, совершенно не имея на это право. Все время говорю вам, что в сцене переезда надо следить за Холстомером, а вы смотрите в зал. Прошу не разводить руками в зонге — разводите и двигаетесь. Получается: дорвался артист до роли, а актерское ощущение целостного отсутствует.

РОЗОВСКИЙ. Братское отношение к хозяину не означает отсутствие субординации.

Г.А. Конечно! А сейчас просто рубаха-парень! «Оба похожи» — это не значит, что Феофан может позволить себе что-либо лишнее по отношению к Князю. Да его в тот же миг вышвырнут.

РОЗОВСКИЙ. И за что же особенное взял его Князь к себе? В чем он может услужить лучше, чем другие?

Г.А. Но сейчас у меня больше всего претензий от отсутствия чувства целого. Почувствовав общую сцену, вы должны научиться вовремя исчезать из поля зрения, а если и брать на себя внимание, то не нарушая актерского соотношения в целом. Причем, поймите меня правильно: в тех местах, где объектом внимания становитесь вы, ничего менять не надо, там можете использовать весь арсенал выразительных средств. Не за счет этих мест надо исправлять положение, а за счет распределения своих усилий в целом.

МИРОНЕНКО. Я понял, Георгий Александрович.

ШВАРЦ (Г.А.). Очень интересно репетирует Лебедев. По-моему, как и в случае с Бессеменовым, тут совпадение материала и интуиции. Получается тройной адрес: Холстомер, Актер, Толстой.

Г.А. Да, и он еще наберет в прогонах.

После перерыва.

(Розенцвейгу.) Мне бы хотелось знать, какой из музыкальных номеров беспокоит вас более всего? Хотелось бы, чтоб оставшиеся полчаса были использованы продуктивно.

РОЗЕНЦВЕЙГ. Если можно, хотелось бы пройти всю сцену торга.

Г.А. Хорошо, приготовились к выходу Князя. Начали. Да, опять не получается стоп-кадр. (Лебедеву.) Женя, рассчитай свои движения, чтобы встретиться взглядом с Князем. Тут все

зависит от тебя. Идет Князь, не обращая внимания на рабочую лошадь, а ты не уходишь, смотришь. Князь почувствовал взгляд, обернулся, и вы встретились. Только у меня просьба: как можно короче сделать стоп-кадры, а то уж очень длинные остановки получаются.

¶486 ¶487