Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

интенцией, суть которой состоит в цитировании, т. е. в привлечении авторитетных прецедентных высказываний, выражающих важные для говорящего смыслы в оптимальной «упаковке». Н. Б. Мечков- ская осуществляет типологизацию высказываний в рамках жанров афористики по степени идиоматичности (учитываются надъязыко- вые и языковые признаки идиоматичности).

Отношения конкретных речевых жанров (например, разговора по душам, светской беседы, анекдота, флирта) к конкретному язы-

ку (например, русскому, английскому, польскому) будут рассмотрены ниже.

Итак, главное назначение языка состоит в том, что это системная основа речи.

Речевые жанры организуют речевую коммуникацию, это тоже си- стемная основа речи.

Таким образом, основная линия данного сходства — упорядочен- ность, системность, формализация, кодирование.

Почему же тогда, если вполне нормально выражение жанры речи, *язык речи — аномально?

Думается, что некоторые достаточно приемлемые объяснения мо- гут быть даны с собственно терминологической точки зрения, но не все.

По-видимому, нетавтологичность выражения жанры речи обу- словлена тем, что данному термину-понятию помогла войти в лингви- стическийобиходегоблизостькогромномучислуподобныхдвухчлен- ных терминов-понятий, уже давно и прочно вошедших в этот обиход (конечно, все это очень разные термины-понятия, в которых значи- тельно различаются как семантика отдельных существительных в их составе, так и степень идиоматичной спаянности слов внутри данной пары): части речи, единицы речи (последний термин очевидно произ- воден от единицы языка, где он воспринимается более естественно и менее метафорично, связан с определением уровневой модели языка), а также в значении не «часть», а «суть» — код коммуникации, система средств (общения), ключ общения (последнее менее терминологично и более метафорично; ср. названия лингвистических монографий по- следних лет: «Языковой круг», «Языковые ключи», в которых оказы- вается востребована именно метафорическая образность).

Кроме того, термины речевые жанры / жанры речи образуют си- нонимическую пару (даже пару абсолютных синонимов, в отличие,

например, от лишь частичных синонимов речевые стратегии и стра- тегии речи), чего, как известно, не происходит с близкими понятиями, например речевыми актами и частями речи (ср. неиспользование в качестве терминов ?акты речи или *речевые части).

Тавтологичность же выражения *язык речи, по-видимому, обу- словлена прежде всего тем, что сам тип инвариантно-вариантных отношений, т. е. виртуально-актуальных сущностей, выделяемых практически во всех разделах современной семиотики, наиболее естественно имеет в качестве прототипа именно отношения языка и речи, детально разработанные в лингвосемиотике (ср. естественность выражений чертеж машины или либретто балета и невозможность

*образец экземпляра).

Добавим, что в истории науки жанры речи, по-видимому, произ- водны от речевыхжанров(хотяв современномжанроведении вопрос первичности-вторичности данных терминов-понятий решается не однозначно).Речевыежанрыже(вкоммуникативно-прагматическом измерении науки, каковое было характерно для лингвистики на тот момент, когда она оказалась перед необходимостью воспринять идеи Бахтина и когда оказалась в состоянии воспринять их благосклонно), видимо, производны от речевых актов (точнее, speech acts): в ан- глийском выражении «speech acts» вопрос частеречной принадлеж- ности решается не формой слова, а порядком слов, который гораздо более жесткий, чем в русском; существительные же, как известно, не могут выступать в функции определения в зависимой постпозиции без предлога (of). Впрочем, данной точке зрения, по всей видимости, противоречит тот факт, что о речевых жанрах писал еще М. М. Бах- тин, — однако в то время было еще далеко до «терминологического» (темболеелингвистического)употребленияданноговыражения,как, собственно, было далеко до формирования теории речевых жанров в качестве самостоятельной отрасли лингвистический или филоло- гической науки.

В то же время речевой жанр и речевой акт, несмотря на историче- скую / науковедческую первичность (в названной научной парадиг- ме) речевого акта, явления не просто близкие — оба суть проявления одной и то же базовой особенности человеческой речи (как и исполь- зования любых коммуникативных систем в самом широком и самом непосредственном, тоже «человеческом» смысле слова).

Первичность такого феномена, как речевой жанр, в данной об- ширной и внутренне разнообразной парадигме средств существо- вания и осуществления речевой системности, по нашему мнению, во многом определяла пафос идеи Бахтина, как и то, что прочие

(смежные) феномены предстают в данной парадигме как явления фа- культативные (в том числе те частные разновидности бахтинских ре- чевых жанров, которые сейчас принято называть речевыми актами).

2.2. Речевой жанр и параметризация речи

Каждому, кто занимался изучением естественной речи, известны очень серьезные затруднения, возникающие при каждой попытке адек- ватно объяснить данное явление. Очевидна ограниченность системноструктурной интерпретации текста с опорой на одни языковые по- казатели. Добросовестный исследователь с неизбежностью должен обращаться к явлениям внеязыковой действительности (личности, ведущие общение, их разнообразное вербальное и невербальное по- ведение (текстовые и нетекстовые референции) и психические состоя- ния, коммуникативная компетенция (пресуппозиции и экспектации) и жизненный опыт в целом, коммуникативные и некоммуникативные традиции данного социума, элементы сферы, ситуации и обстановки общения...). Очень трудно решить, какие из этих факторов могут быть значимыми в каждом конкретном случае. Новые коммуникативные мо- дели, прежде всего инференционная и интеракционная [Schiffrin 1994; Sperber,Wilson 1995; Clark 1996; Макаров 2003; Карасик 2002], доказы-

вают значимость многих факторов, которые не учитывались в предше- ствующих моделях и без которых тем не менее невозможна адекватная интерпретациякоммуникации.Частоадекватнаяинтерпретациякомму- никации невозможна без учета эстетической значимости речи, а теория речевых жанров пересекается с поэтикой человеческого общения3.

В целом при систематическом описании коммуникации методика компонентного анализа в виде параметризации ситуации общения

3 Эстетически значимое устное диалогическое общение может опирать- ся на смыслы, порождаемые чтением вслух стихов, других художественных произведений. К поэтике человеческого общения имеют прямое отношение языковая игра, искусное рассказывание историй, сюда же относятся исполь- зуемые в повседневном непосредственном общении образные средства язы- ка (в том числе просторечные метафоры, рассматриваемые в [Химик 2000]). Однако поэтика человеческого общения не сводится к подобным ситуациям. Она охватывает также такие ситуации встреч, обсуждений, реплики, заме- чания, отдельные слова и даже части слов, интонации, молчание, мимику, которые наводят собеседников на глубокие размышления, вызывают восхи- щение, — при полной невозможности точно воспроизвести их или объяснить их значение логически (о некоторых проблемах поэтики человеческого обще- ния см. в [Дементьев 2005]).

идинамики ее развития давала достаточно достоверные результаты

ибыла полезна при теоретическом осмыслении речи, т. е. при выяв- лении речевых моделей. Как известно, компонентный анализ, или де- скриптивная модель, является традиционным для семантики, откуда он потом был перенесен, с одной стороны, в морфонологию, с другой стороны, в прагматику, лингвистику текста и жанроведение.

Применительнокизучениюкоммуникациивсесуществующиемо- дели компонентного анализа восходят к общей модели языка К. Бю- лера, в которой бесконечное разнообразие исходных внеязыковых параметров упрощенно сводится к самой общей схеме функциониро- вания языка, представляемой в виде так называемого коммуникацион- ного треугольника «адресант — информация — адресат» или, проще, «кто — что — кому (с кем)» [Бюлер 1993: 34].

Методика компонентного анализа активно применялась в эт- нографии речи, где основные восемь рубрик коммуникативного события обозначались посредством акронима SPEAKING — Situ- ation, Participants, Ends, Act sequence, Key, Instrumentalities, Norms, Genres — ситуация, участники (адресант, адресат, аудитория), оцен- ка эффективности речи, ход действия, ключ, инструментарий (язык, диалект, стиль), нормы и жанры (урок, заседание суда, церковная служба и т. п.) [Hymes 1972, 1977]. Ср. модель описания комму- никативного события из девяти параметров, применяемую в со- циологии и социолингвистике: цели или структура целей; правила (общепринятые представления о допустимости или недопустимости определенного поведения в той или иной ситуации); система ролей, характерных для ситуации; репертуар элементарных действий, свой- ственных ситуации; окружающая (материальная) среда; языковые и речевые средства; характерные для конкретных ситуаций трудности, требующие определенных навыков по их преодолению [Argyle et al. 1981]. П. Рикер выделяет одиннадцать параметров социальных взаи- модействий «наделенных речью и разумом агентов»: цель (проект), мотив, обстоятельства, препятствия, пройденный путь, соперниче- ство, помощь, благоприятный повод, удобный случай, вмешатель- ство или проявление инициативы, желательные или нежелательные результаты [Рикер 1995: 13].

В отечественной традиции выделялись такие классифицирую- щие признаки событий, как контролируемость/неконтролируемость со стороны участников, пространственная и временная локализа- ция события, результат (эффект или последствия) события [Булы- гина, Шмелев 1997: 108–110]. Е. Ф. Тарасов распределяет ситуа- ции общения по трем признакам, «описывающим их отношение к