Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

3. Третье направление относится ко второму примерно так же, как в лингвистике текста модели «вертикального» типа, обеспечи- вающие цельность текста, относятся к «горизонтальным» моделям, обеспечивающим, главным образом, связность речевых произведе- ний.

ДанноенаправлениесвязываетпервичныеивторичныеРЖсуров- нями абстракции текстовой деятельности. Так, А. Вежбицкая говорит о речевом жанре, речевом акте, иллокутивном компоненте [Вежбицка 1997: 109]. А. Г. Баранов предлагает иерархию из пяти моделей: «тек- стотип», «суб-тип», «жанр», «когнио-тип», «текст» [Баранов 1997]. К. Ф. Седов опирается на иерархию из трех сущностей («гипержанр», «жанр», «суб-жанр») [Седов 1998].

Мы полагаем, что данные три понимания первичных и вторичных речевых жанров связаны с тремя типами вторичных РЖ, а также — шире — тремя типами непрямой коммуникации, косвенности.

В основе феномена косвенности, повторяем, всегда лежит неко- торое противоречие: косвенность — это формальное и содержатель- ное соединение двух разных языковых единиц (в то же время они не противопоставлены абсолютно, ибо в этом случае соединение было бы невозможно). С утратой данного противопоставления языковая единица перестает восприниматься как косвенная.

Первый тип косвенности основывается на противоречии между первоначальным значением и значением конечным, современным, сложившимся в результате некоторого исторического процесса пере- осмысления. Память о первоначальном значении здесь относитель- но слаба, но само это противоречие наиболее очевидно. Примерами такой косвенности могут послужить слово в метафорическом упо- треблении или вежливая косвенная просьба. Само существование памяти о первоначальном значении высказывания здесь несомненно: метафора (метонимия), косвенная просьба и т. п. опираются на четкое представление о вторичности, подчиненности переносного / косвен- ного содержания высказывания узуальному современному со- держанию — в противном случае это уже концептуализованные, кон- венционализованные языком прямые единицы: стертая метафора типа нос лодки либо конвенциональные вопросы-просьбы типа У вас закурить не найдется?, использование которых в качестве вопросов, а не просьб в современном языке невозможно. Применительно к рече- вым жанрам главная линия данного переосмысления — смена сферы

межличностного, непосредственного контакта на сферу контакта со- циального опосредованного.

Второй тип косвенности основывается на противоречии между частью и целым. Данное противоречие менее значительно, чем в первом случае (обязательное условие, позволяющее некоторой язы- ковой единице осмысливаться как структурный элемент чего-то боль- шего, — существование между ними отношений сходства или смеж- ности), но все же не исключена и очень значительная нейтрализация и переакцентуация языковых единиц под воздействием конситуации (например, в иронических высказываниях).

Этопротиворечие контекстное:контекстобусловливаетосмыс- ление языковой единицы не как «самой по себе», а как структурного элемента целого, относящегося к действительности только через это целое. Широко рассмотренные в работах по лингвистике текста меха- низмы текстовой когерентности, в частности коммуникативный дина- мизм, основываются на подобной семантической трансформации — заменеязыкового,абстрактного,ситуативнонезависимого значения элемента текста смыслом (коммуникативной темы / ремы).

Косвенность — предельная (или зачаточная) форма стиля. Отно- шение между языковой единицей, выражающей некоторое значение прямо и тем самым являющейся стилистически нейтральной, и язы- ковой единицей, выражающей это же значение косвенно, — отноше- ние стилистической маркированности (по вежливости, грубости, тор- жественности, фамильярности, интимности, иронии и т. д.). Говоря «стиль», мы имеем в виду прежде всего стиль функциональный: вы- бор единицы из пары (или некоторой шкалы, соотносимой со «степе- нью косвенности») диктуется соображениями «косвенной ситуации». Впрочем, едва ли здесь полное соответствие: как уже было сказано, если ситуация слишком жестко детерминирует выбор данной формы (косвенной), высказывание трудно или нельзя считать косвенным.

«Стиль РЖ» М. М. Бахтина — «действующая» (вызывающая от- вет) экспрессия, точнее ее типичные формы. И косвенный речевой жанр, и косвенный речевой акт — именно такие формы.

Итак,вторичныеРЖ,будучирезультатомпереакцентуациипервич- ных жанров, тем самым косвенны. При этом, если непрямая коммуни- кация представляет собой использование средств, не свойствен - ных для данного жанра, возможны два случая: а) жанр «остается самим собой», только осуществляется непрямыми средствами; б) это новый жанр, который является косвенным по отношению к исходно-

му жанру. В последнем случае имеет место пере акцентуация жанра при смене сферы употребления / стиля. Данную группу состав- ляют вторичные речевые жанры.

Однако точно определить отношения между вторичными РЖ и не- прямой коммуникацией очень сложно. Всегда ли новая сфера порож- дает непрямую коммуникацию? Очевидно, что не всегда. Например, экзаменационный вопрос не является непрямой коммуникацией, хотя экзаменационный вопрос и «просто» вопрос состоят в отношениях «вторичный РЖ ~ первичный РЖ». По-видимому, непрямой характер имеют те фатические речевые жанры, фатическая сущность которых проявляется в стремлении не к межличностному (непосредственно- му), а к социальному контакту (например, салонная беседа — вторич-

ный жанр по отношению к болтовне; дипломатическая нота восхо- дит к угрозе; бурлеска, велеризм — к шутке).

Вторичные РЖ оказываются необходимым объясняющим инстру- ментом при обращении к истории языка, истории речи и коммуника- тивной культуры.

История РЖ (и история языка), несомненно, относятся к актуаль- ным проблемам теории речевых жанров. Само по себе исследование эволюции жанра является исследованием по истории языка: можно проследить во времени и конвенционализацию различных жанровых форм, и тем самым становление явлений, концептуализированных лексикой и грамматикой языка из первоначальных синкретических коммуникативных смыслов. Ср. у М. М. Бахтина: «Высказывания и их типы, т. е. речевые жанры, — это приводные ремни от истории обще- ства к истории языка. Ни одно новое явление (фонетическое, лексиче- ское, грамматическое) не может войти в систему языка, не совершив долгого и сложного пути жанрово-стилистического испытания и от- работки» [Бахтин 1996: 165].

Исторически речевая системность всегда предшествует языковой, т. е. язык в целом идет ЗА жанрами (ср. положение Соссюра о том, что исторически речь всегда предшествует языку [Соссюр 1977: 57]). Из- менения появляются и закрепляются вначале как речевые / жанровые правила. Затем конвенционализированные узуальные формы могут перейти в языковую норму. Так, конвенциональные косвенные прось- бы — это уже «почти язык»: «Прагматические значения, которые по- лучают языковые элементы речи, имеют тенденцию к закреплению, поскольку людям свойственно в своей речевой мыслительной дея- тельности использование динамического стереотипа. Благодаря узусу

прагматическое значение закрепляется как одно из значений данного языкового элемента в социуме. Это значение может быть переносным с семантической точки зрения, но прямым, не косвенным — с праг- матической, так как его использование определяется уже не только конкретными условиями данного акта речи» [Гак 1998: 565].

Критика с этой стороны «анкеты речевого жанра» Т. В. Шмелевой, включающей лишь параметр «языковое воплощение РЖ» [Шмелева 1997], в определенном смысле совпадает с критическим замечанием Ю. М. Лотмана в адрес семиотической модели языка Р. Якобсона (со- гласно этой модели язык тождествен «коду»). Мнение Ю. М. Лотмана таково, что язык — это код плюс его история: «Фактически подмена термина “язык” термином “код” совсем не так безопасна, как кажется. Термин “код” несет представление о структуре, только что созданной, искусственной и введенной мгновенной договоренностью. Код не подразумевает истории, т. е. психологически он ориентирует нас на искусственный язык, который и предполагается идеальной моделью языка вообще» [Лотман 1992: 13]. Изучение одного только «языко- вого воплощения РЖ» в современной речи значительно обеднило бы понимание РЖ, поскольку такое изучение, по сути, ориентировано на искусственный язык, идеальную модель языка.

Обнаружив сущностную связь между вторичными речевыми жан- рами и переакцентуацией / косвенностью (связь проявляется в диалек- тическом единстве в семантике жанра противоположных сущностей, таких, как первоначальное значение — конечное (современное) зна- чение, часть — целое), мы вплотную подошли к проблеме структуры и функционирования речежанровых (формальных и семантических) диад. Рассмотрению вопросов, какие единицы вступают в диадные отношения и какие выделяются типы диад, посвящен следующий па- раграф.

3.2.2. Диады

Как уже говорилось, косвенность всегда основывается на диаде. В зависимости от того, какие языковые единицы выступают в каче- стве членов диады (в качестве членов диады означающего и означае- мого могут выступать не только языковые единицы — в этой роли часто выступают интенциона льные со стояния (Inten- tional states) [Серль 1987: 96], которые совершенно неправильно было бы сводить к типам языковых единиц, например синтаксиче- ским типам, — см. ниже), выделяются следующие диады (типы НК):

вопрос ~ просьба (Не могли бы вы открыть окно?); вопрос1 ~ во- прос2 (Часов нет?); вопрос ~ комплимент (Тебе никто не говорил, что у тебя красивая улыбка?); вопрос ~ оскорбление (Зачем ты ку- пила это безвкусное платье?); сообщение ~ просьба (Мне не дотя- нуться до форточки, а ее стoит закрыть); сообщение ~ вопрос (Из- вините, но я забыл, как Вас зовут); сообщение~упрек(Ты как всегда забыл, что у твоего сына день рождения — пример К. Ф. Седова); сообщение ~ угроза (Если ты еще раз опоздаешь на урок, я сооб- щу о твоем поведении родителям); сообщение ~ комплимент (Уди- вительно, но зеленоглазость является отличительным признаком только у женщин — пример О.С. Иссерс); сообщение ~ оскорбление

(Телесериалы смотрят одни идиоты); просьба ~ вопрос (Скажите, пожалуйста, который час) и др.; комплимент ~ оскорбление (иро-

ния) и оскорбление ~ комплимент (флирт); вербальные средства коммуникации ~ невербальные средства коммуникации (рас-

согласование между вербальным и невербальным каналами передачи информации в инконсистентных высказываниях вызвано не столько возможностью передачи одной и той же информации по разным ка- налам связи, сколько функциональной специализацией вербальных и невербальных средств: речь используется в большей мере для пере- дачи информации, а за невербальным каналом закреплена функция регулирования межличностных отношений участников общения);

косвенный адресат ~ прямой адресат (в автобусе реплика Мама,

иди сюда, здесь место освободилось! адресуется не только матери, но и стоящим рядом пассажирам, которые иначе могли бы занять свобод-

ное место); реальное воздействие ~ демонстрируемое воздействие

или (чаще) демонстрация отсутствия стремления воздействовать

(манипулирование); высокий стиль ~ низкий стиль (торжественно или официально муж говорит с женой об обеде); прямое значение слова ~ переносное значение слова (наиболее очевидное и широко изученное проявление непрямой коммуникации — прежде всего как

метафора, образ, троп); первичные речевые жанры ~ вторичные речевые жанры; «прагматичность» ~ «информативность» и т. д.

Различия перечисленных диад очевидны. В целом, прежде чем принять саму идею диад в качестве рабочей основы дальнейшего исследования (тем более принять некритично этот список), необхо- димо дать ответ на целый ряд серьезных вопросов, и прежде все- го — единицы какого рода выступают в качестве членов диад? Далеко не всегда члены диад представляют собой реально существующие