Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

338Глава V. Изучение отдельных речевых жанров

Вразговоре много прямых и косвенных комплиментов (А где вот он найдет такую, как ты, подумал он?), слов осуждения для мужа (Чтобы все по его было? Ну, вот кто он после этого, Нин? Человек или животное?) и выражения ужаса (Горе-то какое, господи! С ума можно сойти!), советов (Поплачь; А ты скажи ему, Нин), сентенций (Доля наша такая; У каждого свое; Семья в первую очередь), поже- ланий (Главное, чтобы у тебя все было хорошо). Очень много сте-

реотипов со значением поддержки, понимания, одобрения. Их частое и точное повторение тоже создает комический эффект: Вот именно;

Представляю себе. Интересны реплики: Даже не знаю, что тебе по- советовать, Нин и Тебе не идет так, Нин, не представляющие собой стереотипные формулы, но скорее всего свидетельствующие об ис- кренности говорящих. Несколько иную роль играют повторяющиеся чаще всех реплики Правда? — их значение состоит, конечно, не в вы- ражении сомнения, а в организации большей эмоциональной связи, демонстрации заинтересованности, участия и поощрения к продол- жению разговора. Кроме того, вопрос Правда? эксплицирует потреб- ность спрашивающего в информации, а значит, зависимую позицию, что создает дополнительную близость и в то же время делает данную форму несколько менее уместной в разговоре мужчин.

Комический эффект создается также тем, что мы слышим только одну из сторон, но без труда можем восстановить абсолютное боль- шинство реплик собеседницы в силу того, что и инициальные, и ответ- ные реплики стереотипны — их стереотипность проистекает из жанра РпД-Ж (И я тебя, и я тебе, и я у тебя). Конечно, чаще всего мы «слы- шим» реплики отсутствующей собеседницы потому, что их точно по- вторяют — это точное воспроизведение (что тоже создает комический эффект) выполняет функцию выражения согласия и солидарности.

Велика смысловая нагрузка финальной фразы: Нин, если дого-

нишь, привет ему от меня передавай. С мужской точки зрения такая реплика была бы неприемлема: она свидетельствовала бы о равно- душии или даже предательстве. Но в РпД-Ж эта реплика не является инородным элементом. Нам думается, что это отражение такого важ- ного отличия РпД-Ж, как его близость к жанру светской беседы или, по крайней мере, непротиворечия ему.

Мы,конечно,нехотимсказать,чтовсерусскиеженщиныориенти- рованы на жанр светской беседы, но, по-видимому, нормы, ценности и идеалы светской беседы больше соответствуют женским коммуни- кативным ценностям. Русскому человеку легче представить себе свет-

скую женщину, чем светского мужчину. Недаром К. Ф. Седов даже считает обязательным условием светской беседы « ... присутствие в качестве адресата интеллигентной, гуманитарно образованной (свет- ской) женщины» [Седов 2002: 288].

Согласно системе ценностей, лежащей в основе представлений о РпД-М, психологический выигрыш говорящего состоит в чувстве ду- шевного родства с собеседником, в ощущении себя социально полно- ценной личностью, а также в том, что собеседники совместно уча- ствуют в рождении некоего сокровенного знания.

Согласно системе ценностей, лежащей в основе представлений о РпД-Ж, психологический выигрыш говорящей также состоит в чув- стве душевного родства с собеседницей, в ощущении себя социально полноценной. Здесь, как и в РпД-М, нет требований к гладкой форме речи, однако социальная полноценность проявляется только в ощу- щении себя достойной поддержки и сочувствия, но не в способности участвовать в рождении сокровенного знания.

Разумеется, из того, что женщины реже обсуждают цель жизни, не следует, что они не осознают этой цели или что она менее высока, чем у мужчин. Прекрасные примеры жертвенности, любви и бескорыст- ного служения, а также лучшие женские образы русской литературы не оставляют никаких сомнений в том, что представление о цели жиз- ни у русских женщин очень высокое. По-видимому, главное отличие состоит в том, что идея самореализации у женщин не имеет прямого отношения к коммуникации, передаче информации, тогда как у муж- чин—имеет.Всамыхлучших,самыхзадушевныхразговорахженщин предлагается бескорыстная помощь, т. е. лучшее в этих разговорах на- ходится ЗА пределами разговоров, тогда как у мужчин — ВНУТРИ. Мнение А. Вежбицкой о том, что русская правда более коммуника- тивна, чем англ. truth, справедливо только для мужской правды, как и мужской цели жизни: ее нужно искать и нужно обсуждать, поскольку она формируется в обсуждении, «открытии душ».

Как уже было отчасти показано в данном параграфе, русский раз- говор по душам в некоторых отношениях тесно связан с другим рус- ским жанром, во многом антонимичным — светской беседой. Пере- ходя к рассмотрению светской беседы, отметим, что перечисленные особенности РпД отчасти будут востребованы при исследовании светской беседы, отчасти — дополнены новыми свойствами, выяв- ленными через сравнение этих жанров.

5.2.2. Светская беседа

Праздноречевые жанры представляют собой ядро поля фатики. Наиболее формализованной разновидностью праздноречевого обще- ния является светская беседа (далее — СБ), или, согласно И. А. Стер- нину, «взаимно приятный, ни к чему формально не обязывающий разговор на общие темы, основная цель которого — провести время

ссобеседником, оставаясь с ним в вербальном контакте» [Стернин 1996: 3]. Приняв за рабочее определение СБ И. А. Стернина, условим- ся также, что прототипом СБ можно считать беседы в салоне Анны Павловны Шерер, изображенные Л. Толстым.

Хотя в современной России нет собственно «света» (дворянства), оппозиция «светский ~ несветский» в современном русском языке небессодержательна. Это видно хотя бы из того, что в современной русской речи выражения светская беседа (а также светский тон,

светские манеры, светская хроника) не представляют собой анома-

лии, хотя иногда используются в ироническом значении; ср. светская тусовка.

Оппозиция «светский ~ несветский» во многом пересекается с такими оппозициями, как «личностное общение ~ социальное обще- ние» и «обработанное общение ~ необработанное общение». (Показа- тельны в этом отношении «эквиваленты» СБ в диалектной речи.)

ИСБ, и small talk в целом структурируют два участка общего пространства НК, являясь очень значимыми для понимания данного пространства, однако они еще недостаточно рассмотрены в лингви- стике. СБ как косвенный РЖ изучена гораздо меньше, чем, например, флирт или ирония — жанры планируемой непрямой коммуникации (см. главу III), механизм антифразиса в которых более очевиден (не- которыми исследователями флирт и ирония даже отождествляются

скосвенными речевыми актами — см., например: [Варзонин 1994; Зверева 1995]).

Начнем с установления жанровых доминант СБ в прошлом и современности. Первая группа доминант объединяет СБ с фатикой в целом. У них общая коммуникативная цель — приятное совместное времяпрепровождение, стремление развлечь, доставить удовольствие партнеру и себе. Вторая группа свойств — те, что объединяют СБ с речевым этикетом. Сюда относятся социально регламентированные предписания относительно репертуара тем светской беседы, табу-тем и табу-действий, отношение к собеседнику скорее как к носителю со- циальной роли и социального статуса. Третья группа — черты, при-

сущие собственно СБ. Относим сюда соревновательное и концертное начала, а также полилогический характер СБ, обусловливающие ча- стичную публичность СБ и частичную официальность.

В силу фатического характера СБ возникает специальная необхо- димость обсуждать темы, не опирающиеся на актуальную деятель- ность общающихся. Достаточно строгие требования СБ к тематике и форме речи распространяются и на степень эксплицитности: суще- ствуют как явно запретные темы, так и темы, на которые можно гово- рить только иносказательно. При кажущейся важности тем, которые могут обсуждаться как будто бы очень заинтересованно и профессио- нально, раскрытие темы, ее обсуждение все же никогда не бывают основной целью СБ. Доказать это утверждение достаточно просто: участникиСБ никогда несобираютсярадиодногоэтого7.ТемыСБ выполняют служебную функцию — это форма СБ. Маркером их истинной интерпретации, того, что они должны быть восприняты как реплики СБ, а не, скажем, научной дискуссии, является внутренняя форма коммуникативной ситуации в целом (а не отдельных реплик, как правило совпадающая и даже иногда эстетически превосходящая форму соответствующих аргументов, тезисов и прочих риторических фигур зоны информативной речи). В то же время нельзя сказать, что содержание разговоров совсем не имеет значения.

Доминанты СБ не сводятся к тематическому структурированию. Вспомним сцену в салоне Анны Павловны Шерер: главным «наруши- телем СБ» был Пьер Безухов. А в чем заключалось «нарушение»?

Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее моло- дого человека, заметила, что он что-то слишком горячо и гром- ко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о поли- тическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный просто- душною горячностью молодого человека, развивал перед ним свою

7 Ср. диаду И. Б. Левонтиной «разговор ~ беседа»: если естественно выражение разговор о..., то вызывает сомнение правомерность ?беседа о...; если приятный разговор значит ‘разговор о чем-то приятном’, то приятная беседа — ‘легкая, непринужденная беседа’. Естественными определениями разговора являются принципиальный, бессмысленный, праздный; беседы — дружеская, светская, официальная, частная [Левонтина 1994: 71–72]. Ана-

логично из невозможности *светски обсудили... (только как ирония); *мне нужно с тобой светски поговорить и подоб. следует, что СБ — безусловно,

фатический жанр, или разновидность беседы (в этом смысле, по И. Б. Левон- тиной, невозможно выражение светский разговор, что вызывает сомнение).