Файл: dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov.pdf

же и анекдоты (их 4). целый номер 13 за 1975 г. был посвящен трид- цатилетию победы в Великой Отечественной войне — и в рубрике «Улыбки разных широт» были анекдоты тех лет (военные). Иногда были тематические номера и тематические же анекдоты, например антиникотиновые(№29за1974г.).ИногдавУРШбылитематические подборки анекдотов. Так, в № 1 за 1972 г. была подборка «Взрослые и дети». Кроме того, было несколько национальных подборок анекдотов: в № 6 за 1972 г. — о шотландцах, в № 13 за 1972 г. — о жителях Восточной Фрисландии, в № 36 за 1973 г.— о Черногории,

ав № 15 за 1974 г. представлены новые габровские анекдоты.

ВУРШ довольно последовательно отражаются важнейшие со- бытия зарубежной жизни (точнее — важные для отношений между

СССР и капиталистическими странами) и — опосредованно — вну- тренние, например:

• война во Вьетнаме и марионеточный режим в Сайгоне:

Американские солдаты во Вьетнаме.

—Эй, Майкл, не завидуешь ли ты Джиму? Вы ровесники, а он уже сержант.

—Да, но он вышел из тюрьмы на год раньше меня (1971, № 15);

•американский президент — универсальная мишень советской сатиры 70-х г.; какой именно президент — уже не столь важно, напри- мер Никсон в следующем анекдоте (1971) позднее мог быть заменен на Картера, Рейгана и т. д.:

—Довольны ли вы Никсоном, Майкл?

—Великолепный президент! Он внес покой в мой дом!..

—Каким образом?

—С тех пор как он стал президентом, вся моя семья целыми дня-

ми на улице — демонстрирует против его политики. А дома тишина и порядок... (1971, № 6);

• политика апартеида в ЮАР:

Действие происходит в ЮАР. В церковь входит негр. Служащий говорит ему:

—Ты разве не знаешь, что сюда неграм вход запрещен?

—Но я пришел мыть пол...

—Хорошо, но если я только замечу, что ты молишься... (1975,

№32);

•энергетический кризис на Западе:

—Ты слышал, Ганс, как сильно подорожал бензин?

—А тебе-то чего беспокоиться? Машины ведь у тебя нет.

—Но у меня есть зажигалка (1973, № 13).

Таким образом, в наше распоряжение попадает в целом совсем немаленький (конечно, относительно: в ином современном сборни- ке анекдотов больше) и весьма представительный материал — около 2 тыс. анекдотов за 10 лет (точнее, 9: с 1971 по 1979 г.).

Строго говоря, не вполне правомерно относиться к десятилетию как к абсолютно однородному периоду. Хотя 70-е — действительно самое стабильное десятилетие советской истории, мы отдаем себе от- чет в том, что эта однородность все же относительна.

В частности, для рассматриваемой рубрики имели значение коле- бания в цензурных ограничениях, т. е. свобода слова (она чаще всего прямо проявлялась в количестве бесклассовых анекдотов с «обыкно- венными» персонажами), что определялось прежде всего междуна- родной политикой СССР: период войны во Вьетнаме (1965–1973); время Хельсинки и «Союза»—«Аполлона» (1975); новый виток гонки вооружений конца 70-х, предшествовавший соглашению ОСВ. На- конец, с самого конца 1979 г. — очередной идеологический зажим, связанный с последним и самым жестоким периодом холодной вой- ны: войной в Афганистане, Олимпиадой-80 и ее бойкотом — зажим, ставший для УРШ тоже последним: «Крокодил» переживает упадок, оправиться от которого, по нашему мнению, уже не смог фактически до перестройки. Поэтому мы сознательно исключаем из рассмотре- ния хронологически относящийся к семидесятым 1980 г.

Прежде чем переходить непосредственно к исследованию анекдо- тов на материале рубрики «Улыбки разных широт» в журнале «Кро- кодил», необходимо решить три теоретических вопроса: во-первых, записи анекдотов в УРШ по форме и содержанию весьма непохожи на те записи анекдотов, которые находим в огромных количествах в из- даваемых большими тиражами специальных сборниках и Интернете в 1990-е и 2000-е гг.; во-вторых, они непохожи на... русский анекдот вообще: в рубрике «Улыбки разных широт» подчеркивалась ино - ст ранно сть анекдотов (этим отчасти оправдывалось и название рубрики); в-третьих, неясно, в какой степени вообще можно изучать русский народный анекдот (точнее, рассказывание анекдота) — уст-

ный жанр, который сейчас активно изучается в лингвистике, — опи- раясь на записи анекдотов, с точки зрения А. Д. и Е. Я. Шмелевых [1999, 2002], в русской речевой культуре существуют два взаимосвя- занных, но разных жанра — жанр устной речи рассказывание анек- дота и жанр письменной речи текст анекдота, записанный и / или опубликованный, или собственно анекдот (далее — соответственно

РЖ расА и РЖ собА).

Мы не претендуем на то, чтобы решить все эти проблемы и про- тиворечия; выскажем лишь несколько предварительных соображе- ний.

Разумеется, анекдоты в журнале «Крокодил» имели свою специ- фику, которая в целом достаточно сильно отличала данную рубрику от соответствующего устного жанра неофициальной культуры: были безусловно исключены оппозитивные по отношению к официальной идеологии и просто острозлободневные, а также — по большей ча- сти — национальные и сексуальные анекдоты; кроме того, большин- ству представленных анекдотов был придан «зарубежный» колорит (в этом отношении смена рубрик с «Просто анекдот» на «Улыбки разных широт» была естественной и закономерной: если в рубрике «Просто анекдот» анекдоты о заграничных реалиях преобладали, то в рубрике «Улыбки разных широт» о заграничных реалиях были уже все анекдоты) — такое впечатление создавалось за счет «не на-

ших» имен (Джон, Джимми, Пьер, Билл, Питер, Вилли, Жак, Свен, Мери/Мэри, Эльза, Моника); обращений (сэр, герр, синьор / сеньор и синьора, мсье, мадам, фрекен, фройляйн, фру; часто — сударыня); «иностранных» реалий (названия валют: доллары и центы, франки,

фунты стерлингов; названия городов: Нью-Йорк, Париж; топони- мы: собор Парижской Богоматери, Люксембургский сад, Лазурный берег; марки машин: «Линкольн», «Фиат»; политические партии:

консерваторы и либералы; небоскребы; свободная продажа оружия)

и представителей буржуазного общества (президенты, диктаторы,

банкиры, миллионеры и их жены, гангстеры, мафиози, безработные, шоу-звезды, спортсмены-профессионалы, священники, миссионеры, «ястребы» войны и солдаты-наемники).

Среди них выделяются реалии социалистических стран: названия валют: форинты, левы, злотые; названия городов: Краков, Сопот, Закопане; имена: Янош, Иржичек, Пепичек, Юзеф, Ферко, Петко;

обращения: пан, пани, присущие нациям соцлагеря: полякам, чехам, словакам, болгарам, венграм, румынам.

Здесь следует сказать несколько слов о русских / советских реа- лиях в рубрике «Просто анекдот» конца 60-х г. — их было немного, далеко не в каждом номере был хотя бы один анекдот с эксплицируе- мыми реалиями (хотя, впрочем, сам факт, что такие реалии м о гл и б ы т ь, безусловно, заставлял иначе воспринимать и те анекдоты, где просто не было иностранных реалий).

В качестве «наших» реалий чаще всего фигурируют имена — по- казательно, что чаще всего детские — Вася (1967, № 10; 1968, № 16), Петя (1967, № 20, 26), Вова (1966, № 2), Коля (1969, № 3), Вася и Сережа (1968, № 3), Юрочка (1968, № 10), Люба (1967, № 17). Ин- тересно, что, даже когда речь идет явно о взрослых, имена обычно тоже уменьшительные, персонажи анекдотов как бы уподобляют- ся детям (конечно, это совершенно не случайно): Петенька (1970, № 27), Ваня и Петя (1968, № 22), Вася (папа и сын) (1969, № 21), Егор (солдат) (1968, № 34), Юра (молодожен) (1968, № 34), Федя (алкоголик) (1969, № 8). Редко называют взрослых по фамилии: Ку- кушкина (1969, № 31), совсем редкий случай — по имени и отчеству:

Мария Петровна (1968, № 18).

К русским / советским реалиям относятся также деньги: рубли (1969, № 30) — и клички животных: Шарик (собака) (1967, № 16).

Целый номер (1969, № 32) был посвящен колхозам — и все анекдоты были о «колхозной жизни», с упоминанием таких реалий, как райцентр, правление, зоотехник, молодой агроном. Кроме того, «нашу» действительность подчеркивала сама форма речи — дей- ствительно, трудно представить при описании иностранных реалий следующие выражения: в дымину пьяный, старушки судачат на за- валинке, зазря, строгача дали, Наш-то председатель из района вер- нулся...

Содержательные отличия новых (80–90-е гг.) записей анекдотов от УРШ очевидны: записываются и публикуются огромные пласты политических, сексуальных, национальных, садистских анекдотов, — однако и по форме современные записи анекдотов — с многочислен- ными элементами разговорной речи, невербальной коммуникации, элементами изобразительности и звукоизобразительности, матом (см. ниже) — резко отличаются от УРШ.

Что касается третьего противоречия, нам представляется суще- ственным мнение К. Ф. Седова, что речевой жанр анекдот существу- ет принципиально между художественной литературой и повседневным общением [2005: 3]; как литературный РЖ анекдот изучался: [Чиркова 1997].

444 Глава V. Изучение отдельных речевых жанров

К. Ф. Седов, вслед за А. Д. и Е.Я. Шмелевыми, подчеркивает важность и з о б р а з и т е л ь н о г о начала в процессе рассказы- вания анекдота: «Рассказывание анекдота — это не повествование, а представление, производимое единственным актером» [Шмелева, Шмелев 1999: 133]; в анекдоте «коммуникация строится таким об- разом, будто говорящий и слушающий в момент порождения речи одновременно созерцают изображаемые события. ... Стоит хоть не- много изменить тональность, добавить нарративно-аналитических элементов, и обаяние рассеивается. ... В многочисленных сборни- ках анекдотов, которые наполнили сейчас книжный рынок, искон- ный дискурс чаще всего невольно олитературивается составителями, что убивает вкус, обаяние анекдота» [Седов 2005: 4–5].

По нашему мнению, едва ли сказанное К. Ф. Седовым можно от- носить ко в с е м современным записям анекдотов; но примени- тельно к УРШ это, безусловно, так.

Итак, (1) в УРШ мы сталкиваемся с системой записи анекдота, ещенесформировавшейсявтакойстепени,какнарубеже80–90-хгг.; на особенности записи анекдотов в 1970-е гг. наложил огромный от- печаток фактический запрет на отражение особенностей разговор- ной речи в СМИ, что резко отличает данный период от кажущейся безграничной экспансии разговорности в речь СМИ конца 80-х — начала 90-х; (2) это по большей части жанр русского народного анек- дота, а «иностранность» — лишь маска.

Наш комментарий, а также порядок расположения примеров, по сути, классификация, — ср.: [Санников 1999: 37]), наверное, разо- чарует многих (если не всех): мы не претендуем ни на оригинальную классификацию, ни даже на выдерживание единых для всего матери- ала принципов классификации. Выделяются, как и во многих класси- фикациях, типы анекдотов по темам (об империалистах, муже и жене, начальниках, детях, эротические); жанрово-стилевым особенностям (исторические, литературные, абсурдные, «черный юмор»); семио- тическим механизмам комического (обыгрывающие каламбуры, язы- ковую игру, нарушения логики, эффект обманутого ожидания); по сложности интерпретационных механизмов... Основную же цель мы видим в том, чтобы по возможности адекватно представить рубрику УРШ 70-х гг., которая как раз включа ла почти все это кажущееся безграничным — и таким современным! — многообразие.