Файл: karasik_yazyk_sotsialnogo_statusa.pdf

сообществах, обычно не осознаются, но нарушение таких норм является резким сигналом изменения во взаимоотношениях участников общения. Существенно то, что любое изменение статусной дистанции - как в сторону фамильярного сокращения, так и в сторону высокомерного увеличения - осознается как знак неуважения. В американском колледже был проведен эксперимент, участники которого намеренно вели себя вежливее, чем обычно, в общении с товарищами. Приведем некоторые диалоги:

(1) A: Would it be possible for you to wait for me after class ? - B: Yes, of course it's possible. Why are you talking so proper ?

(2) (In a car on a date) A: Jacques, could you tell me how far we are from our destination ? - B: (sarcastically) Yes, Patricia. We are about fifty miles from our destination.

Are you satisfied ?

(3) A: Hi, Dave ! - B: Hello, Robert. How are you ? - A: Not bad. You have a test or somethin' ? - B: Why no. Of course not. Why do you ask ? (Robert looks strangely at Dave and leaves without replying) [Chaika,1989:47]. Реакция адресатов на "сверхвежливое" для них поведение со стороны знакомых людей в знакомой ситуации показывает, что суперстандартный речевой регистр вызывает отрицательное отношение, получатель речи пытается установить причину мзменения дистанции (1), подозревая даже, что проводится эксперимент (3), и либо прекращает общение (3), либо переводит это общение в шутку (2), формально поддерживая предложенную тональность.

Этикетные отношения и вежливость - лишь частный случай регулировки общения в речеповеденческих моделях. Для нас важно подчеркнуть то, что изменение речевого регистра всегда связано с переводом общения в иную социальную сферу, связано с изменением статуса отправителя и получателя речи.

Суперстандартное и субстандартное изменение речевого регистра отражается в тексте и может быть изучено с различных точек зрения. В данной работе семиотическая модель является теоретическим фундаментом для лингвистического изучения социального статуса человека, и трехсторонняя формула знаковых отношений (семантика, синтактика и прагматика) используется нами для объяснения динамики речевого регистра. Мы рассматриваем вариативность смысла в тексте по точности обозначения (шкала семантизации), по степени воздействия отправителя речи на адресата (шкала прагматизации) и по мере выраженности (шкала линеаризации).

По точности обозначения различаются гиперсемантические [Вейнрейх,1970] и гипосемантические высказывания. Первые стремятся к максимальной точности, вторые зависят от ситуации и являются лишь поддержкой невербального общения.

303

Э.Ганс считает, что исходным высказыванием в языке является остенсивное (наглядное, демонстративное) высказывание, т.е. высказывание, в наибольшей мере привязанное к ситуации. Это высказывание почти адекватно заменяется мимикой и жестом.

Между максимально связанным ситуацией остенсивным высказыванием, в котором отсутствуют за ненадобностью категории лица и времени, и минимально связанным с ситуацией декларативным высказыванием, в котором речь идет о ненаблюдаемом объекте или процессе, о том, что происходит не сейчас, а имело место в прошлом, может произойти в будущем, происходит регулярно или постоянно, находится класс императивных высказываний [Gans,1981:100]. Чем меньше дистанция между участниками общения, тем более вероятно общение на остенсивном, т.е. гипосемантическом уровне. Такой вид общения соответствует ограниченному коду Б.Бернстайна.

Гиперсемантическое общение связано с определенными затруднениями. "Дикари просто говорят, а мы все время чтото "хотим" сказать" [Пешковский,1925:116]. Коммуникативные трудности гиперсемантизации снимаются на высоком уровне речевой компетенции, если говорящий владеет различными функциональными стилями общения, в том числе, терминосистемами соответствующих стилей, владеет функциональной и художественной точностью обозначения, умением детализации, способен выразить тонкие оттенки смысла. Гиперсемантическое общение свидетельствует о высоком статусе человека, умеющего пользоваться таким социально престижнвым способом общения. Некто может сказать, что у него болит сердце или что у него стенокардия, что строители работают или занимаются бутовой кладкой, что на монете имеется надпись или что легенда на аверсе является государственным девизом. В первом случае общение идет на уровне стандартного обозначения, во втором случае - на уровне функционально точного обозначения. Стандартное обозначение выступает в качестве гиперонима по отношению к точному, суперстандартному обозначению.

Точность обозначения - это верная, конкретная и полная характеристика предмета, о котором идет речь. Развивая идею Б.Бернстайна о расширенном и ограниченном коде, мы предлагаем противопоставить бытийное и бытовое общение. На бытовом уровне общения верность и конкретность обозначения принципиально не требуют актуализации, оставаясь как бы за кадром, поскольку речь идет об очевидных и однозначно интерпретируемых вещах. Определения, если они есть, носят остенсивный характер: "Смотри, гвоздь забивают так." У адресата (если это не театр абсурда) не возникают вопросы типа "А что ты понимаешь под гвоздем ?" или "А что ты чувствуешь, забивая гвоздь, какие у тебя возникают ассоциации ?" Полнота обозначения на бытовом уровне общения

304

Философская лирика Т.Элиота гиперсемантична: в данном отрывке образ реки ассоциативно разворачивается в виде языческого бога (не богини !), вроде бы покоренного человеком, преобразователем природы, но не смирившегося. Образ реки, текучести связан с классической антиномией "чаша чувств - меч рассудка", а отсюда и известное в европейской культурной традиции противопоставление Диониса и Аполлона, темного иррационального и светлого

305

рационального начала в человеке. "Река внутри нас" - это природное начало в человеке, которому враждебна как внешняя, так и внутренняя стихия. Наша интерпретация данного фрагмента стихотворения субъективна: поэзия рассчитана на субъективную интерпретацию, ведь язык поэзии, подобно языку музыки, относится к "мягким языкам" на шкале интерпретируемости у В.В.Налимова [1979]. В этом смысле справедлив афоризм Э.Костелло: Writing about music is like dancing about architecture - "Писать о музыке - все равно, что танцевать об архитектуре".

Проблема гиперсемантизации пересекается с проблемой выразимости смысла в тексте. Все ли выразимо в тексте ? "Мысль изреченная есть ложь" - эти слова Ф.И.Тютчева напоминают нам о невыразимости полного смысла в тексте, о том, что слово неспособно вместить все богатство мысли и чувства. Существует языковой порог, за которым путь к точности переходит в абсурд, принципиально открытое для любого толкования шизофреническое послание или ложь. Это - объективная невыразимость смысла. Вместе с тем мир вербализуем, иначе бы не было взаимопонимания, вытекающего из языкового общения. "Являясь семиотической системой," пишет Л.Н.Мурзин, "язык способен выразить чувства, представления, образы, но не непосредственно, а путем возбуждения прежних впечатлений и аналогий" [Мурзин, Штерн,1991:23]. Здесь речь идет о субъективной невыразимости смысла. Если посмотреть на проблему выразимости смысла как на проблему коммуникативной компетенции, то правомерна модель в виде "шкалы мастерства", на одном полюсе такой шкалы находятся невнятные бормотания ("mutterances"), а на другом - точная, артикулированная речь, прорыв в выразимость ("breakthrough"). Пространство между полюсами заполнено обыденным разговором [McDermott,1988:44]. Данная схема может и должна быть дополнена социолингвистической координатой уместности. Есть ситуации, когда бормотание уместно, а четкая речь может вызвать сомнения в искренности (разговор на интимной дистанции). Подчеркнем, что гиперсемантичное общение не симметрично гипосемантичному общению в том смысле, что человек, способный точно обозначить предмет речи, может перейти на бытовой уровень общения. Но выйти на бытийный уровень общения человеку, владеющему только бытовым коммуникативным уровнем, крайне сложно. Гиперсемантизация есть прорыв сквозь бытовое общение в бытийное общение.

Гипосемантические словоупотребления являются субститутами стандартных слов: "What'd he say to you ?" - "Oh...well, about life being a game and all. And how you should play it according to the rules. I mean he didn't hit the ceiling or something." (J.D.Salinger). Элементы,

306

создающие размытость речи ("Жизнь - это игра и вообще"), выполняют контактоустанавливающую функцию в виде непринужденного, естественного поведения. Непринужденность мыслится как заявка на искренность, т.е. характеризует субъекта коммуникации в соответствии с его интенциями и установками общения как противника официальных мероприятий и банальных истин. Субстандартное общение весьма типично для подростков, в том числе и для Холдена, героя повести Дж.Сэлинджера "Над пропастью во ржи".

Функциональная гиперсемантизация часто эксплуатируется людьми, стремящимися выглядеть более образованными, чем они есть на самом деле. В нормативных справочниках выделяются так называемые "стильные слова" (stylish words) в противоположность "рабочим словам" (working words). Например, ameliorate - improve, catarrh - cold, comestibles - food, dwell - live, edifice - building, integrate - combine, terminate - end, viable - workable (DMEU). Стильные слова - это не к месту употребляемые термины. Подобные словоупотребления иначе называются претенциозными словами. Так, слово deem является стилистически маркированным претенциозным синонимом глагола think - "думать, полагать". В синонимическом словаре deem характеризуется следующим образом: it distinctively stresses judgement rather than reflection (WNDS), на первый план выдвигается суждение, а не размышление. Именно поэтому данное слово терминологически употребляется в юридических текстах: this very formal word has a necessary meaning in the legal sense of assuming something to be a fact, as when people who make no overt objection to a measure are deemed to have consented to it. Deem is otherwise a facetious or pretentious word for think (LGEU). В юридическом смысле данный глагол означает "считать фактом", в обыденном общении это слово звучит претенциозно. Люди, не к месту употребляющие непонятные им термины, часто становятся объектами пародий, подобно поэту-халтурщику Ляпису из романа "Двенадцать стульев": "Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом" (И.Ильф, Е.Петров).

В синтактическом отношении изменение речевого регистра выражается как гиперлинеаризация и гиполинеаризация текста. Мы имеем в виду степень синтаксической сложности текста и степень соответствия речевых жанров (повествование, описание, поддержание контакта и др.) жанровому прототипу. Линейная сложность текста выражается в его подчинительных структурах, анафорах, союзных словах и их эквивалентах, различных вводных элементах. Синтаксическая сложность текста связана с текстовой гиперсемантизацией. Именно синтаксис высказывания является первичным показателем развернутого либо ограниченного кода. Гиполинеаризация

307