Файл: Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997.pdf

подвластное отнятию, подвластное принуждениям -

не сво­

им, а все неподвластное помехам - своим, сущность же бла­

га и зла, как и пристало пекущемуся о нас и отечески покро-

-4

вительствующему, -

заключенным в своем. «Но я в разлуке

с таким-то, и он страдает». Почему же он чужое счел своим?

Почему, когда он радовался видя тебя, не думал он о том, что

ты смертен, что ты

можешь уехать? Ну так вот он

и несет

чит, нам разум дан богами на несчастье и злополучие, для

того чтобы мы влачили жалкую и полную сокрушений

8

жизнь? Или пусть все будут бессмертными и пусть никто не

уезжает, пусть и мы никуда не уезжаем, но остаемся на месте,

укоренившись в нем, как растения, а если кто-нибудь из близ­

ких уедет, давайте сядем и будем плакать, и напротив, если

вернется, давайте будем плясать и хлопать в ладоши, как дети?

')

Не пора ли нам наконец отнять себя от груди и памято-

1О

вать обо всем том, что мы слушали у философов? Если, ко­

нечно, мы не как заклинателей слушали их о том, что это ми­

роздание есть единый град, что сущность, из которой оно

сотворено, едина, что неизбежно должен быть определенный

круговорот" и одно должно уступать свое место одному, дру­

гое другому, одно должно распадаться, а другое нарождаться,

одно должно оставаться на том же месте, а другое находиться

11

в движении, что все полно друзей - прежде всего богов, за­

тем и людей, по природе родных друг с другом, что одни

при совместной жизни радуясь, а при расставании не огорча-

ясь, и что человек, вдобавок к тому, что от природы он высо-

12

кого образа мыслей и способен презреть все независящее от

свободы воли, обладает еще и этой способностью не укоре­

няться и не прирастать к земле, но пускаться то в одно, то в

другое место, когда по той или иной настоятельной необхо-

димости, а когда и ради самого осматривания. И выпавшее на

13

долю Одиссею было нечто такое:

Многих ;lюдей города посетил и обычаи видел3

И еще раньше Гераклу на долю выпало обойти весь свет,

Дерзость .1юдеЙ и бпагозаконие их набпю,;:щя4

от той избавляя и очищая землю, а это вводя вместо той. А

14

между тем, сколько, по-твоему, у него было друзей в Фивах,

сколько в Аргосе, сколько в Афинах, а сколько он приобрел

их в своих хождениях по свету, он-то, кто и женился там где

это представлялось ему сообразным, рождал детей, оставлял

их, не стеная и не тоскуя и не бросая их сиротами. Он ведь

15

знал, что ни один человек не сирота, но обо всех всегда и не-

престанно печется отец их всех. Ведь он не на словах лишь

16

воспринял, что Зевс есть отец людей, он--:о, кто и считал и

называл его своим отцом, и взирая на него делал все что де-

лал. Вот потому-то' он повсюду мог вести жизнь счастливо. А

17

совместить счастье и тоску по отсутствующему невозможно

никогда. Ведь счастливость должна получать сполна все то,

чего желает, походить на некую утоленность: у нее не долж-

но быть жажды, не должно быть голода. «Но Одиссей стра-

18

дал по своей жене и плакал, сидя на скале»5. А ты во всем

питаешь доверие к Гомеру и его басням? Или, если он и

вправду плакал, не значит ли это лишь, что он был несчаст­

ным? А какой добродетельный человек бывает несчастным?

Вселенная действительно плохо управляется, если Зевс не

19

заботится о своих гражданах, чтобы они были такими же, как

сам он, счастливыми. Но думать так - недопустимо и ко-

20

щунственно, а Одиссей, если он, конечно, плакал и горевал,

значит, не был добродетельным человеком. В самом деле, кто

может быть добродетельным человеком, если он не знает, кто

он есть? А кто может знать это, если он забыл, что рожденное

тленно и человеку с человеком быть вместе невозможно веч-

но? Итак, что же? Домогаться невозможного значит быть

21

рабским существом, значит быть глупым, значит чужеземцу

вести борьбу против бога, как это единственно возможно­

своими мнениями.

«Но моя мать стенает, оттого что не видит меня». Поче-

22

моряков? Вот так и здесь. Жизнь каждого -

это своего рода

34

военный поход, притом долгий и с разными превратностями.

Ты должен блюсти свой долг воина и по мановению воена­

чальника исполнять все, предугадывая, если возможно, его

желания. Тут ведь и не может быть никакого сравнения меж-

35

ду тем военачальником и этим, ни по силе, ни по нравствен-

ному превосходству. Ты поставлен в строй в державном го-

36

роде7, и не на низкое какое-нибудь место, но пожизненно

членом советаХ. Разве ты не знаешь, что такому мало прихо­

дится заниматься своим домашним хозяйством, а большей

частью приходится быть в отъезде, находясь у какой-то влас-

ти или находясь под чьей-то властью, или служа какой-то

власти, или участвуя в военном походе, или верша суд? И ты

еще, у меня, хочешь привязаться к тем же местам. и укоре-

ниться, как растение? «Это ведь приятно». Кто отрицает? Но

37

и похлебка приятна, и красивая женщина -

это приятно. Что

иное говорят те, которые удовольствие ставят себе целью? Не

38

осознаешь ли, слово'! каких людей ты произнес? что - эпи­

курейцев и распутников?IО И ты еще, совершая их дела и

имея их мнения, говоришь нам слова Зенона и Сократа? Не

отбросишь ли ты как можно подальше все чужое, чем ты

украшаешься, ничуть не приличествующим тебе? Или чего

39

иного хотят те, кроме того, чтобы спать неподвластно пре­

пятствиям и принуждениям, встав, позевать спокойно, опо­

лоснуть лицо, потом пописать и почитать что хочется, потом

поболтать о том о сем, получая восхваления друзей за все,

что бы ни говорили, потом, выйдя на прогулку и немного по­

гуляв, помыться, потом поесть, потом лечь спать. В какой,

конечно, постели естественно спать таким, -- что тут гово­

рить? Об этом ведь можно догадываться.

Ну, поведай-ка мне и ты о своем времяпрепровождении, о

40

котором ты тоскуешь, ревностный последователь истины,

Сократа и Диогена. Что хочешь ты в Афинах делать? То же

самое? Разве другое? Так'что же ты называешь себя стоиком?

Ложно приписывающие себе римское гражданство сурово

41

наказываются, ну а разве ложно приписывающие себе такое

великое и священное дело и название должны оставаться

безнаказанными? Или именно это-то и невозможно, но закон

42

этот, налагающий тягчайшие наказания за тягчайшие пре­

грешения, есть закон божественный, незыблемый и неотвра-

тимый. Что же гласит он? «Притязающий на то, что нисколь-

43