Добавлен: 04.04.2023
Просмотров: 140
Скачиваний: 2
СОДЕРЖАНИЕ
1. Теоретические вопросы оснований основных современных концепций правопонимания в России
2. Диалектика различных концепций правопонимания
2.1. Естественно-правовая концепция правопонимания
2.2. Социологическая концепция правопонимания
2.3. Нормативистская концепция правопонимания
3. Проблемы и пути дальнейшего развития современных концепций правопонимания
При этом в конце XIX века в России происходило повальное увлечение естественным правом, идеи которого проецировались сквозь догматы православия. К числу таких ученых относятся В. С. Соловьев, П. И. Новгородцев, Е. И. Трубецкой.
В. С. Соловьев в своем труде «Оправдание добра» утверждал, что право основано на самом существе человека и должно быть обеспечено извне государством. Правда, степень осуществления этого права есть нечто такое, что всецело зависит от внутренних условий, от степени достигнутого нравственного сознания.
В. С. Соловьев понимал естественное право как некую формальную идею права, рационально выведенную из общих принципов философии. Оно воплощает «рациональную сущность права», а право положительное, т. е. созданное правотворческими органами государства, олицетворяет историческую явленность права. Последнее является правом, реализованным в зависимости «от состояния нравственного сознания в данном обществе и от других исторических условий». Понятно, что эти условия предопределяют особенности постоянного дополнения естественного права правом положительным[13].
П. И. Новгородцев в своих работах «Введение в философию права. Кризис современного правосознания», «Об общественном идеале» по-своему развивал понятие естественного права с изменяющимся содержанием[14]. Мораль столь же неизменна, рассуждал он, сколь постоянна сущность человека: то, что нравственно для одного человека, не может (не должно) быть этически безразличным для другого. Право же подвижно и изменчиво, вплоть до того, что право может противоречить само себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы в процессе совершенствования права не выходить за пределы моральных критериев и осуществлять правотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой это возможно в данном исторически определенном обществе. То, что неосуществимо в одном обществе, может быть реализовано в другом.
Результат не мог быть иным, чем идея «естественного права с изменяющимся содержанием», выражающая идею прогресса в правосознании (и в праве) при незыблемости принципов нравственности, основанных на признании ценности и достоинства личности всех времен и народов.
П. И. Новгородцев писал, что цель права — охрана свободы, однако пользование этой свободой может быть совершенно парализовано недостатком средств. Вот почему, несмотря на то, что задачей и сущностью права является охрана личной свободы, не менее важна и возможность осуществления этой задачи — забота о материальных условиях свободы. Решение данной проблемы, заключал ученый, должно взять на себя государство.
Мыслитель обосновал понятие «право на достойное человеческое существование». Обладая нравственной природой, это право, рассуждал он, должно иметь юридическое значение: «В этом случае на наших глазах совершается один из обычных переходов нравственного сознания в правовое, которым и отмечено прогрессивное развитие права». Ученый обосновывал необходимость «обеспечить для каждого возможность человеческого существования и освободить от гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно»[15].
Надо отметить и тот факт, что уже тогда существовали мыслители, понимающие пагубность для правовой жизни государства наличие одновременно взаимоисключающих друг друга концепций правопонимания, по-разному объясняющих суть права. Например, известный правовед Богдан Александрович Кистяковский пытался создать некую «примирительную», интегративную концепцию правопонимания. В своем труде «Социальные науки и право: очерки по методологии социальных наук и общей теории права на основе множественности понятий» он пытался обосновать тот факт, что единого понятия права не существует вообще. По мнению мыслителя, понятие права сводится к четырем основным определениям: государственно-организационному, социологическому, психологическому, нормативному. Все эти понимания права, отмечал он, равноценны, а потому подлежат самостоятельному изучению и разработке.
Государственно-организационное, или государственно-повелительное, понятие права состоит в «совокупности норм, исполнение которых вынуждается, защищается и гарантируется государством». Право согласно этому подходу «есть то, что государство приказывает считать правом». Социологическое понятие права обращает внимание на право как на совокупность осуществляющихся в жизни правовых отношений. Согласно этому подходу право представляет собой социальное явление, заключающее в себе широкий круг национальных, бытовых, экономических и других отношений. Во взаимодействии с ними право вырабатывается, изменяется, развивается.
Психологическое понятие права представляет собой «совокупность тех психических переживаний долга или обязанности, которые обладают императивно-атрибутивным характером».
Нормативное понятие права признает право как «совокупность норм, заключающих в себе идеи о должном, которые определяют внешние отношения людей между собой». Все эти понятия права не должны быть сводимы друг к другу. Между ними нет логической подчиненности, и поэтому они должны изучаться параллельно. Но, несмотря на множественность научных понятий права, утверждал Б. А. Кистяковский, право как явление едино[16].
Как ориентир для развития государства Б. А. Кистяковский предлагал идею правового и социально справедливого государства. В России, отмечал он, несмотря на то, что в обществе по большей части «не встречается правильного понимания истинной сущности права, тем не менее создаются формальные предпосылки (государственные реформы), которые необходимы для того, чтобы авторитет права был незыблемо утвержден в нашей государственной, общественной и частной жизни». Право, по глубокому убеждению Б. А. Кистяковского, должно быть «совершенно независимо от того, какие политические направления господствуют в стране и правительстве. Оно по самому своему существу стоит над партиями…». «Наши юристы прежде всего должны настаивать на признании за правом самостоятельного значения, так как право должно быть правом, а не каким-то придатком к экономической, политической и другим сторонам общественно-государственной жизни», — писал Б. А. Кистяковский. Долг российских юристов — «способствовать всеми силами повышению авторитета права, а это повышение возможно только при неуклонном осуществлении правовых норм». «Высшее благо для России, — заявлял ученый о современном ему праве, — это определенность, прочность и устойчивость права»[17].
Произошедшие в 1917 году Февральская и Октябрьская революции выводят на первое место марксистскую концепцию правопонимания, истоки которой были заложены К. Марксом и Ф. Энгельсом еще в середине XIX века и которая получила значительное развитие в условиях советской государственности, легла в основу советской концепции правопонимания. В Манифесте Коммунистической партии праву была посвящена лишь одна строчка: «Ваше право — есть всего лишь возведенная в закон воля вашего господствующего класса», — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, обращаясь к представителям буржуазии[18]. В других работах основоположники марксизма большого внимания праву не уделяли, характеризуя его как явление «надстроечное», целиком подчиненное «базису», т. е. существующие в том или ином обществе производственные отношения, определяемые господствующей формой собственности. То есть экономические отношения собственности автоматически определяют право и детерминируют его функции. К примеру, если в обществе основную часть материальных благ производят рабы, то определяющее значение для всей системы производственных отношений имеет собственность на средство производства (на рабов), и право в любом случае будет отражать интересы хозяев рабов, а выполнять какую-то другую функцию, с точки зрения марксистов, право по определению не может. Право в этом случае, как и государство, является инструментом насилия, способом навязывания воли правящего меньшинства бесправному большинству, средством подавления постоянно идущей классовой борьбы.
Как ни парадоксально, проблемы социалистического права основоположников марксизма совершенно не интересовали, поскольку им казалось очевидным, что при социалистическом государстве, которое будет основано на общенародной собственности, право само собой будет выражать интересы большинства общества, при этом оно, как и государство, останется средством подавления маленькой части населения — оставшихся представителей эксплуататорских классов. В дальнейшем, когда на смену социалистической формации придет коммунистическая формация, право и государство отомрут[19].
В силу вышесказанного в советской России вопрос о концепции правопонимания обрел значение лишь в середине 20-х годов XX века. Но дискуссия о том, что есть советское право, была завершена лишь в конце 30-х годов. Как и их предшественники, советские теоретики права пытались разрешить проблему понимания советского права посредством интерпретации идей К. Маркса и Ф. Энгельса элементами «нормативизма», либо элементами социологического видения, либо и тем и другим одновременно. Общим при этом оставалось признание права как инструмента классового господства и насилия.
Так, определенную роль в становлении марксистского правоведения в советской России сыграл П. И. Стучка. Вот его определение права, сформулированное им от лица Наркомюста РСФСР еще в 1919 г.: «Право — это система (или порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая его организованной силой (т. е. классовым государством)»[20]. Как следует из данного определения, нормы права возникают в обществе помимо государства, последнее же лишь охраняет их. Но возникновение норм права в обществе, в строгом соответствии с учением К. Маркса, обусловлено существующей системой производственных отношений, в основе которой лежит форма собственности. Иными словами, в определении наличествуют элементы социологического видения права.
Еще больший крен в сторону социологического видения советского права прослеживался в концепции Евгения Брониславовича Пашуканиса, который являлся автором «меновой теории стоимости». В своей книге «Общая теория права и марксизм» он указывал, что люди постоянно вступают в те или иные производственные отношения, конечной целью которых являются акты обмена результатами своего труда друг с другом. Совокупность таких актов обмена, по мнению Е. Б. Пашуканиса и является правом, то есть принятыми большинством общества устоявшимися актами поведения. Таким образом, право, по его мнению, создается обществом[21].
Право, по Е. Б. Пашуканису, возникает там, где имеет место общение (коммуникация) отдельных обособленных субъектов, связанных между собой посредством эквивалентного обмена. В последнем «получает свое материальное основание юридическая форма в ее простейшем, наиболее чистом виде. Акт обмена… сосредоточивает в себе, как в фокусе, самые существенные моменты как для политической экономии, так и для права».
В конечном итоге в конце 30-х гг. в СССР, не без влияния И. В. Сталина, возобладало такое определение права вообще и советского права в частности, которое, признавая его классовый характер, в равной мере опиралось как на позитивистское, так и на социологическое видение права. Так, Андрей Януарьевич Вышинский определял право как «совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу». То есть, утверждая, что все существующие нормы права имеют классовый характер, А. Я. Вышинский указывал, что большая их часть «устанавливается в законодательном порядке» (т. е. исходит от государства, позитивистское видение права). Однако есть некоторая часть правовых норм (обычаи и правила общежития), которые государство не устанавливает, но лишь санкционирует, поскольку они создаются не законодателем, а обществом. Это определение права стало в СССР официальным, войдя во все учебники вплоть до 90-х годов XX века[22].
Прекращение существования СССР неизбежно должно было сопровождаться пересмотром концепции правопонимания, которое, однако, началось лишь с началом 2000-х годов. Крах экономической системы СССР неизбежно ставил вопрос об истинности основных постулатов марксистско-ленинской философии, которая являлась философским фундаментом официальной концепции правопонимания. В образовавшемся «вакууме правопонимания» наметился возврат к дореволюционной тенденции — научной конкуренции и полемике между представителями нормативистского, социологического и юснатуралистического правопонимания. Нет ничего удивительного в том, что научные споры о таком тотальном явлении, как объективное право, длятся столетиями. Тем более что каждая из указанных выше научных концепций верно отражает те или иные реально существующие признаки и свойства права. Взаимоисключающим в указанных концепциях является лишь объяснение сущности права, что активно используется, особенно в последнее время, во внутренней политической борьбе. Отталкиваясь от истинного научного положения социологической концепции о том, что правовые предписания должны в значительной степени соответствовать своим социальным основаниям (нравственным, религиозным, этическим, корпоративным), а нормы права должны выражать интересы всех слоев общества, констатируется несоответствие этим началам современного российского права, после чего закономерно ставится вопрос о несостоятельности существующей государственной власти в России, которая, как и любая государственная власть, действует через правовые механизмы.