ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.09.2019
Просмотров: 5674
Скачиваний: 158
С. Кьеркегор усматривает в личности истинно человеческое содержание лишь постольку, поскольку ей удается преодолеть состояние, когда свободный моральный выбор жестко обусловлен. Из этого следует вывод, что этике Кьеркегора свойственно не нагнетание и культивирование страха, тревоги и беспокойства, а, напротив, - требование ясного осознания личной ответственности за выбор и готовности противопоставить им «всю тотальность» своего «Я». Поэтому и всевозможные, часто ошибочные поступки человека являются, в конечном счете, продуктивными, так как позволяют ему испытать реальность собственной свободы и в полной мере ощутить свои внутренние границы.
Для С. Кьеркегора главное в христианской этике – это догмат о первородном грехе, об изначальной и неустранимой ничтожности человека перед Богом. Но именно эта негативность человеческого бытия признается им в качестве предпосылки, спасения человека: осознания собственной греховности есть отправная точка движения человека к Богу. Противоположностью греха является не добродетель, а вера. Вера же – высшая степень духовности. Превосходство человека над животным состоит в том, что мы подвержены отчаянью; превосходство христианина над естественным человеком в том, что он это осознает, а блаженство христианина в возможности исцеления от отчаяния.
У датского мыслителя специфический характер религиозной стадии заключается в том, что человек уже не только подчиняется моральному закону, но вступает в непосредственное отношение к высшему Субъекту, к личному Абсолюту, Богу. Он осознает, что он есть конечный индивид, поэтому выбирает свою личность в глубочайшем смысле, утверждая свое Я перед Богом. В своих произведениях Киркегор размышляет так, как если бы, устанавливая свое отношение к Богу, человек трансцендировал универсальное.
Итак, только на религиозной стадии, через утверждение в вере своего отношения к Богу человек обретает свое «я». Религиозная вера становится единственным спасением для личности от состояния внутреннего саморазрушения, которое может иметь разные причины. Чтобы индивиду не оказаться в состоянии духовной опустошенности, циничного безразличия, апатичной ленности, безнадежной меланхолии, он должен каждый раз взращивать в себе ростки подлинной религиозной веры и только в ней находить надежду на свое исцеление.
Влияние Киркегора на мировоззренческие позиции многих мыслителей было обширно и глубоко. И хотя при жизни имя этого мыслителя было практически неизвестно, его взгляды долгое время существовали как изолированный феномен духовной жизни Скандинавских стран, то уже в двадцатом столетии, когда человек наиболее остро начинает ощущать трагичность своего бытия и в философии тема индивидуального существования становится одной из актуальных, возрастает неподдельный и глубокий интерес к великому датскому мыслителю. Философы экзистенциального направления «открывают» для себя своего предшественника. К.Ясперс, М.Хайдегерр, Ж.- П.Сартр, А.Камю, Г.Марсель, Л.Шестов – каждый из них, по своему «прочитывает» и интерпретирует его идеи и каждый по– своему продолжает и развивает его основные положения
Ярким представителем иррационализма середины XIXв. является немецкий мыслитель Артур Шопенгауэр (1788 – 1810 г.г.). Родился А. Шопенгауэр в семье зажиточного купца и получил философское образование в Геттингене, откуда в 1811г. перебрался в Берлин. В 1819г. выходит первый том его главного сочинения «Мир как воля и представление». Интерес у читающей публики книга не вызвала, лекции его в Берлинском университете (1819г.) закончились провалом (студенты уходили с них слушать Гегеля).
Философия А. Шопенгауэра сложилась в годы реставрации монархии во Франции после поражения Наполеона. Реакционеры рассуждали о полной бессмысленности былой революции во Франции. Все большим пессимизмом наполнялись философские взгляды А. Шопенгауэра.
Центральное понятие философии А. Шопенгауэра – «мировая воля». «Мировая воля» - это могучий творческий принцип, порождающий все вещи и процессы, но изначально в ней коренится нечто ущербное, негативное. Она, как бы вечно «голодна», заявляет о ней Шопенгауэр. Различными формами процесса этой самореализации Мировой воли служат, по А. Шопенгауэру, всемирное тяготение, магнитизм и прочие разнообразные физические силы, воля к жизни и борьба за существование. Из факта существования Мировой воли А. Шопенгауэр делает вывод, что социальная жизнь проникнута скудоумием и пошлостью, завистью и лицемерием. Забота о близких и борьба за счастье угнетенных то и дело оказывается на поверку искательством собственной выгоды, патриотические призывы – маской своекорыстного национализма, парламентская болтовня – прикрытием самого беззастенчивого группового и личного эгоизма. Большинство философов стремятся не к тому, чтобы обнаружить истину, а лишь к тому, чтобы утвердить свое материальное благополучие. Они готовы пресмыкаться перед государством и церковью. Жизнь людей в обществе полна нужды, страха, горя и страданий. Тревоги чередуются с разочарованиями, а отделяющие друг от друга моменты удовлетворения своих желаний мимолетны и приносят затем скуку и новые страдания. А. Шопенгауэр констатирует «Воля зла». Мировой воле присуща нелепость, она лишена смысла и ведет себя совершенно абсурдным образом. Он убежден, что в исторических событиях отсутствует какая-либо закономерность, все диктуется случайностями, которые сталкиваются друг с другом, сплетаются и соединяются в произвольные конгломераты. Все мечты и ожидания людей терпят крушения под обломками этих конгломератов и сменяются новыми, но столь же напрасными мечтами и ожиданиями.
А. Шопенгауэр считает, что лучшее, чего можно ожидать человеку в мире – это безболезное, спокойное, сносное существование. Ибо лучшее средство для того, чтобы не сделаться очень несчастным - это не желать быть очень счастливым. Каждый человек может быть самим собой только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества, не любит также и свободы.
Универсальный рецепт человеческого существования – это обуздание индивидуальной воли. Жизнь, считает А. Шопенгауэр, существует не затем, чтобы ею наслаждаться, а чтобы ее переносить, отбывать.
В рационализме, в попытке установить господство над жизнью видел регресс общества его "декаданс" и Ф. Ницше (1844 -1900). Как и Шопенгауэр, он говорил о мировой воле - основе всего сущего. Но это уже не воля жизни, а воля к власти. Слепая, безотчетная воля к власти утверждает в мире власть сильных над слабыми - это и есть естественный порядок вещей. Противиться такой власти - противоестественно. Свою философию Ницше рассматривал как переоценку ценностей. Подобная переоценка касалась всех сторон европейской культуры, но прежде всего Ницше говорит об идеологии и морали христианства, которую философ отвергал как идеологию и мораль "рабов".
В своих многочисленных книгах он варьировал одну мысль: превозносил до высот жизненный инстинкт, аристократическую культуру и "дионисийское" (выражающее буйство жизни) искусство и так же решительно отвергал науку, мораль, рациональное сознание - все, что, по его мнению, омертвляет и ослабляет жизненный порыв, искажает его первозданную сущность. Своим антиподом он считает Сократа ("теоретического человека"), союзниками - древних и новых миротворцев, которые поиску отвлеченной истины предлагали пусть и обманчивую, но пьянящую, желанную иллюзию. Культ Ницше - это культ "лучших", "избранных" (культ "сверхчеловека").
Выступая против давней западной традиции, согласно которой принималась в качестве уникальной ценность какой-то одной системы понятий и верований – религиозных, научных, или философских, Ницше выдвинул радикальное положение о субъективности человеческих взглядов: существует множество точек зрения, исходя из которых можно толковать мир, и нет ни одного авторитетного и независимого критерия, который помог бы установить, что одна система обладает большей ценностью, нежели другие. Он писал: «Возражая позитивистам, которые застряли на феноменах («существуют только факты»), я скажу так: как раз фактов-то и не существует – есть только одни истолкования».
Но если мир в основе своей столь неопределенен, то тогда ему можно придать форму героическим фактом воли, стремящейся к жизнеутверждению и приближению победоносных жизненных свершений: высшая истина, как пророчествовал Ницше, зарождается внутри человека благодаря самосозидающей воле. Все человеческие стремления к знанию и силе обретут свое свершение в новом существе, в котором воплотится живой смысл Вселенной. Однако для того, чтобы это рождение свершилось, человеку необходимо так перерасти себя самого, что его нынешнее, ограниченное «Я» будет уничтожено: «Человек есть мост, а не цель…Человек – это нечто, что должно преодолеть». Такая личность превращает жизнь в творение искусства и идет навстречу своей судьбе. Человеку предстоит заново изобрести себя, заново вживить себя в бытие. И тогда Бог, которого люди так долго проецировали вовне, родится внутри человеческой души. И человек закружится в богоподобном танце в вечном потоке жизни, свободный от любых оснований, сбросив груз всех метафизических оков. Истина – это не то, что должно доказать или опровергнуть: истина – это то, что должно сотворить.
Одной из важных программных задач, которую Ницше ставил перед собой, была программа «переоценки всех ценностей», которая наряду с пересмотром таких базовых европейских ценностей как идеалы Просвещения, научного прогресса, религиозного мировоззрения, и др. включала в себя и переоценку человека. Упрек Ницше в адрес тех, кто говорит о метафизической сущности человека, заключался в том, что они его сделали мерой всего сущего, не ведая о его несовершенстве, ограниченности любого «Я», не понимая, что сущность человека примитивна и противоречива, поэтому нельзя любить человека только за то, что он человек. «В человеке,– писал Ницше, – тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец и ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше сострадание относится к «твари в человеке», к тому, что должно сформировано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать?»
Подобную переоценку ценностей относительно человека, как полагал немецкий мыслитель, смогут провести только подлинно свободные умы, вышедшие за пределы добра и зла, то есть освободившиеся от моралистического долженствования. «Мораль нынче, увертка для лишних и случайных людей, для нищего духом и силой отребья, которому не следовало бы жить, – мораль, поскольку милосердие; ибо она говорит каждому: « ты все таки представляешь собой нечто весьма важное», – что разумеется, есть ложь. Подобный аморализм Ницше исходил не из уничтожения морали как важного конструирующего общество феномена, а из ее редукции в сторону новой антропологической модели культивирования породы нового типа человека – сверхчеловека.
Существующая мораль, по убеждению Ницше, только ослабевает личностное начало в человеке, это – «слишком человеческая мораль». Все, что имеет отношение к существующему человеку должно быть преодолено, а, следовательно, «смерть человека» (массового, типического, примитивного) должна привести к рождению сверхчеловека. Для того, чтобы рождение это совершилось, человеку необходимо перерасти самого себя, уничтожить свою ограниченную самость: «В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель»; « Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью» [4.с.9]. По Ницше, сверхчеловек разрывает и преобразует человеческую сущность, на смену последнего человека приходит сверхчеловек. Идея сверхчеловека как цели, которую надо достичь, возвращает человеку утраченный смысл своего подлинного существования. Сверхчеловек освобождает жизнь в самом человеке в пользу другой, более высокой и развитой формы его существования.
Главный объект философской атаки Ф. Ницше – христианство. Идеология любви, являющаяся основой христианской религии, по мнению Ф. Ницше, разрушает человека. Оно (христианство) стремится разрушить сильных, разбить их дух, использовать минуты усталости и слабости, превратить их гордую уверенность в беспокойство и тревогу. Христианство, считает Ф. Ницше, - самая фатальная и соблазнительная ложь из всех когда-либо существовавших. По его мнению, все, даже так называемые общечеловеческие ценности, при внимательном их рассмотрении оказываются ширмой, маскирующей корысть. Поэтому, от них следует отказаться. Подлинные герои – это люди дохристианской эпохи, люди античности и Возрождения. Возникновение христианства уравняло неравных, поставило в один ряд смелых и трусов, умных и глупых. Главная социальная установка Ф. Ницше - радикальный аристократизм, видящий в великих людях цель истории. «Мы должны понять, - пишет Ф. Ницше, - установить как сурово звучащую истину, что рабство принадлежит у сущности культуры». На вопрос «что хорошо?». Ф. Ницше отвечает: «Все, что повышает чувство власти, волю к власти в человеке; «что дурно?» - «все, что происходит из слабости. Поэтому следует отбросить любовь к ближнему, христианство, социализм, любовь к женщине. Цель существа – формирование «сверхчеловека». «Сверхдюди – это люди, которые проявляют себя по отношению друг к другу столь же снисходительными, сдержанными, нежными, - по отношению к внешнему миру, там, где начинается чужое, они немногим лучше необузданных хищных зверей. Они возвращаются к невинной совести хищного зверя. Мораль, по Ницше, применима только в среде своих, «сильных», и не применима к слабым.
Итак, Ницше деконструирует образ человека классической метафизики, и тема «смерти субъекта» становится одной из центральных в его многочисленных работах. Здесь необходимо осознавать, что главная посылка, констатирующая «смерть человека» основана на его знаменитом тезисе о смерти Бога. Идея смерти Бога определяет основу переоценки всех ценностей и является одной из самых исчерпывающих характеристик нигилизма. Она включает в себя отрицание всех метафизических оснований, замену их человеческими ценностями, и убежденности в том, что человек самодостаточен и легко может обойтись без Бога. В тезисе о смерти Бога отражаются глубинные нигилистические процессы в европейской истории, когда «сверхчувственное» в его предельных основаниях становится бессмысленным, ничтожным, лишенным какого – либо смысла.
Смерть Бога и смерть человека оказались взаимосвязаны. Со смертью Бога в человеке размывается его идентичность, так как вне Бога он теряет гарант, позволяющий ему понимать и говорить о свой целостности. Поэтому следующая новая форма, которая не будет ни Богом, ни человеком, реализуется в сверхчеловеческом идеале.