ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.09.2019
Просмотров: 3621
Скачиваний: 2
Внеличный идеал:
Елена Стахова.
28.
Философское содержание романа «Отцы и
дети» И.С. Тургенева. Образ Базарова.
Проблема отношения автора к
герою. Философский
социально-бытовой роман “Отцы и дети”
был написан в 1861 году. В России это время
ознаменовалось упорной общественно-политической
борьбой между дворянским либерализмом
и революционной демократией. Русское
общество оказалось разделенным на два
непримиримых лагеря: с одной стороны
были революционеры-демократы, а с другой
- либералы и консерваторы. И те, и другие
прекрасно понимали необходимость
преобразований в стране, но осуществление
их видели по-разному: демократы стояли
за коренные преобразования в русском
обществе (возможно, путем решительных
перемен), а реакционеры и либералы
склонялись к проведению реформ. Споры
между двумя сторонами велись вокруг
главных проблем: отношения к помещичьей
собственности, дворянского культурного
наследия, вопросов науки и культуры,
искусства, нравственных принципов,
воспитания молодежи, долга перед
отечеством, будущего России. Безусловно,
роман Тургенева “Отцы и дети” отражает
эту полемику. В центре своего произведения
писатель изображает героя с неординарными
взглядами и высокими духовными
потребностями. В романе подвергаются
проверке его идеи; это особенно заметно
в столкновениях Базарова с другими
персонажами, а главное, с настоящей
жизнью, природой, любовью, которые, по
Тургеневу, не зависят ни от какой, даже
самой передовой философии. Главную
проблему писатель ставит уже в заглавии
произведения. Затрагивая конфликт двух
поколений, сам автор осознает, что этот
конфликт не является лишь атрибутом
эпохи 60-х годов, а существует во все
времена и лежит в основе развития
общества. Это противоречие знаменует
собой непременное условие прогресса.
Однако разница во взглядах
возникает не только потому, что одни
герои романа относятся к лагерю “отцов”,
а другие- к лагерю “детей”. Такое
толкование конфликта было бы неверным,
ибо в произведении есть персонажи,
которые по возрасту относятся к “детям”,
а по убеждениям -к “отцам”, поэтому не
следует видеть причину конфликта лишь
в возрасте. Проблема заключается еще и
в том, что “отцы” и “дети” стали
выразителями идей противоположных
эпох (40 -60-х годов), представителями
разных социальных слоев: старого
дворянства, аристократии и молодой
революционной демократической
интеллигенции. Таким образом, чисто
психологический конфликт перерастает
в глубокое общественное противоречие.
Проблема противостояния
дворянства и революционных демократов
заявлена с первых страниц романа. Уже
в самом описании героев читатель
обнаруживает противопоставление.
Базарова автор описывает как “человека
высокого роста в длинном балахоне с
кистями”, “длинное и худое, с широким
лбом, кверху плоским, книзу заостренным
носом, большими зелеными глазами и
висячими бакенбардами песочного цвету”;
лицо его выражало уверенность и ум.
Автор акцентирует внимание на неопрятном,
даже несколько неряшливом виде героя.
В описании же Павла Петровича все
указывает на аристократическую
сверхутонченность: “Темный английский
сьют, модный низенький галстук и лаковые
полусапожки”, “коротко остриженные
волосы” и гладко выбритое лицо. Тургенев
также замечает, что рука Базарова была
красная и обветренная, что свидетельствует
о трудолюбии героя. Красивая же рука
Павла Петровича, “с длинными розовыми
ногтями”, являет полную противоположность
руке главного героя.
Так,
контрастность этих образов очевидна.
Представляя подробное портретное
описание каждого из персонажей, Тургенев
еще раз напоминает о несоответствии
формы и содержания.
Противоположность
двух эпох выявляют и споры, которые
ведут Павел Петрович и Базаров. Они
рассуждают о вопросах нации, о сущности
материалистического подхода, об
аристократии. Принципы новой эпохи 60-х
годов полностью отрицают принципы
старого времени. Что бы ни говорил
Кирсанов о пользе аристократии, которая
“дала свободу Англии”, Базаров все
решительно отвергает: “Да стану я их
баловать, этих уездных аристократов.
Ведь это все самолюбие, львиные привычки,
фатство”. Таким образом,
автор хотел изобразить мощного духом
разночинца и слабых дворян. Их конфликт
развивается на протяжении всего романа,
но так и не имеет развязки. Писатель,
рассматривая это противостояние со
стороны, предоставляет право будущему
разрешить его. Помимо темы
поколения Тургенев затрагивает в своем
произведении и другие: любви, природы,
искусства, поэзии. Именно эти
общечеловеческие ценности и становятся
предметом обсуждения. Поэзия
воспринимается Базаровым как вещь
абсолютно бесполезная. “Порядочный
химик в двадцать раз полезнее всякого
поэта”, - заявляет он. В начале романа
Николай Петрович цитирует строки о
весне из “Евгения Онегина”. Они отвечают
поэтическому настроению героя, навеянному
весной. Базаров же грубо прерывает
Николая Петровича. Он ставит под сомнение
саму возможность влияния природы на
душевное состояние человека. Таково
его отношение и ко всем явлениям жизни:
он все оценивает с точки зрения пользы.
Точно так же рассматривает
Базаров природу. “Природа не храм, а
мастерская”, - замечает он. Базаров не
воспринимает органический мир как нечто
непостижимое и неразгаданное. Герой
говорит о природе как о мастерской, где
человек— хозяин и все подвластно его
воле и разуму. Однако эта позиция чужда
автору, и рассуждения Базарова он дает
в контрасте с поэтическим описанием
органического мира, как бы споря со
своим героем. Этот спор не
такой, как споры Павла Петровича и
Базарова. В качестве доказательства
выступают не просто доводы, а сама живая
природа. Начинается проверка взглядов
главного героя жизнью, в результате
чего обнаруживается их несостоятельность.
“А весна тем временем брала свое”, -
говорит Тургенев в начале романа и
заканчивает его также описанием
“равнодушной” и вечной природы на
кладбище. Здесь писатель продолжает
пушкинскую традицию (стихотворение
“Брожу ли я вдоль улиц шумных...”). На
фоне картин органического мира слова
Базарова .утрачивают свою значимость,
да и сам герой начинает понимать свою
беспомощность после встречи с Одинцовой:
“И часть времени, которую .мне удастся
прожить, так ничтожна перед вечностью,
где меня нет и не будет..,” Отношение
к любви Базаров четко высказывает уже
в начале романа, совершенно не принимая
поэтическую сторону этого явления: “И
что за таинственные отношения между
мужчиной и женщиной? Мы, физиологи,
знаем, какие это отношения”. Если Николай
Петрович выглядит в глазах Базарова
лишь “безответным” сентиментальным
созерцателем, то Павел Петрович,
переживший любовь, “просто не состоялся
как человек”. Базаров отрицает то, что
обожествлялось веками, любовь, которая
всегда воспринималась как нечто
высокодуховное, объективное, трагическое;
ему все это чуждо. “Нравится тебе
женщина, старайся добиться толку; а
нельзя - ну, не надо, отвернись - земля
не клином сошлась”. Так, он ухаживает
за Фенечкой. Затем Тургенев сводит героя
с Одинцовой, и герой замечает в себе
перемену: “Вот тебе раз!--бабы испугался”.
Наконец Базаров осознает, что влюбился
“глупо, безумно”. Тот факт, что он теперь
противоречит самому себе, своей теории
приводит его в ярость. Аналогично
проверяются любовью Павел Петрович и
Аркадий, но исход их любви отличен от
исхода любви Базарова, который уносит
это чувство с собой в могилу. В любви к
Кате Аркадий видит и сильное чувство,
и взаимопонимание, и простое, незамысловатое
счастье. Павел Петрович, который “всю
свою жизнь поставил на карту женской
любви”, оказался неспособным выдержать
это испытание. Неслучайно Тургенев
показывает его нежное отношение к
Фенечке, которое опровергает глубину
чувства, испытываемого к княгине Р. В
этом данный персонаж противопоставлен
Базарову. На композиционном уровне это
выражалось в том, что история любви
Павла Петровича к княгине Р. предваряет
историю любви Базарова к Одинцовой. Сам
Базаров, некогда предложивший Аркадию
“проштудировать анатомию глаза”,
сталкивается с “таинственной улыбкой”
Одинцовой и ее “странным спокойствием”.
Она напоминает прекрасную статую,
холодную и недоступную. Одинцова
воплощает идеал, гармонию, которая не
раз воспевалась художниками и поэтами.
Теперь Базаров поражен этой гармонией:
начинает колебаться еще один принцип
его философии - нигилистическое отношение
к искусству. “Рафаэль гроша медного не
стоит”, - когда-то говорил он. Итак,
Базаров, сам того не желая, меняется,
его философская теория терпит крах,
попадая в испытание любовью. Подсознательно
же он смиряется со своим поражением, и
речь его меняется: “Дуньте на умирающую
лампаду, и пусть она погаснет”, -
восклицает он поэтично, хотя в начале
романа упрекал Аркадия в красноречии.
Сам Базаров думал, что будет жить долго,
но жизнь доказала совершенно обратное,
прибегнув к нелепой случайности. В
финальной картине Тургенев изображает
природу, которая говорит о “вечном
примирении и о жизни бесконечной”.
Базаров опровергал органический мир
как что-то романтическое и поэтическое,
а теперь природа отрицает героя и все
его принципы своей красотой и совершенством.
В своем произведении
Тургенев ставит вопрос о будущем России.
Проблема, за кем будущее государства,
является в романе одной из самых важных.
Базаров может лишь ломать старое, но
сам ничего нового создать не может.
Писатель “убивает” своего героя. Однако
за либералами он также не оставляет
права на будущее. Такие люди, как Павел
Петрович, не способны вести за собой
страну, так как их убеждения не имеют
прочной идейной основы. Символичным
является и то, что ни тот, ни другой герой
не оставляют после себя наследников.
Так, Тургенев показывает, что будущее
страны не принадлежит ни разночинной
интеллигенции, ни либеральному дворянству.
В своем романе “Отцы и
дети” писатель поставил глубокие
философские проблемы. Основными
противоречиями в произведении явились
не только политические разногласия и
не конфликт “отцов” и “детей”, а
конфликт теории и живой жизни, которая
доказывает бессмысленность всего того,
что не подчиняется ее потоку.
Сколько бы ни было критических статей
по поводу героя “Отцов и детей” и как
бы ни трактовался образ Базарова, лучше
всего сказал о своем “самом любимом
детище” сам автор: “Я хотел сделать из
него лицо трагическое... Мне мечталась
фигура сумрачная, дикая, большая,
наполовину выросшая из почвы, сильная,
злобная, честная, — и все-таки обреченная
на погибель, потому что она все-таки
стоит еще в преддверии будущего”.
29. Интерпретация образа Базарова в литературно-критический статьях второй половины XIX века и современном литературоведении. Главным героем романа Тургенева «Отцы и дети» является демократ и разночинец Евгений Базаров, представитель той новой нарождающейся силы, которой суждено было вскоре сыграть огромную политическую роль в общественном развитии России. Он является основным и единственным выразителем демократической идеологии в романе. Тургенев наделил его материалогическими взглядами, любовью к труду и к точным наукам, огромной силой воли и способностью оказывать влияние на окружающих. Базаров был ненавистник всякой фразы и позы, косности и рутины. Он считал, что не может быть отношений между мужчиной и женщиной и что все это романтизм, чепуха, гниль и художество. Плебей и демократ Базаров был, одержим страстным желанием бороться против невежества и народных суеверий, за подлинную науку, построенную на эксперименте. Базаров – враг отвлеченной науки, оторванной от жизни. Он ратует за науку прикладную, за конкретные ремесла, которые мог бы усвоить народ. Он труженик науки и неутомим в своих экспериментах, всецело поглощен любимой профессией, считает, что природа не храм, а мастерская и человек в ней работник. Евгений Базаров – целеустремлен, независим, индивидуален, у него твердая точка зрения, в нем нет фальши, он такой, какой он есть. С одной стороны он отрицающий нигилист, с другой – скрытый романтик. В диалоге раскрываются убеждения и характер Базарова. Также Базаров был нигилистом, то есть человеком, ничего не признающим, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на вере, каким бы уважением ни был окружен этот принцип. Но с течением времени его взгляды меняются. Он сталкивается с силой, которую он не может в себе побороть. И эта сила – любовь. Автор приводит героя к тому, что он лишается веры в народ, в будущее России, то есть Базаров делается не похожим на подлинных революционных демократов. Взаимоотношения его с Одинцовой были проверкой героя к любви, в отношении женщины. Тургенев привел его к состоянию мрачного пессимизма, скептическому отношению к мужикам. В финал романа грешному и бунтующему сердцу Базарова, Тургенев противопоставляет великое спокойствие, вечное примирение и жизнь бесконечную. Писарев говорит, что смерть Базарова - случайность, что это событие не находится в связи с общей нитью романа. Это прежде всего, что любовная драма не прошла бесследно для Базарова: «…лихорадка работы с него соскочила и заменилась тоскливою скукой и глухим беспокойством». В таком-то состоянии, дойдя до полного равнодушия к самому себе, Базаров не принял элементарных предосторожностей, когда вскрывал труп, и не прижег ранку, хотя бы раскалив тот же самый ланцет, которым пользовался. Небрежность странная, в которой можно подозревать .жестокую игру с собственной судьбой. Но дело не только в этом: разве смерть Базарова не готовится с неизбежностью всем ходом романа, уже самим все усиливающимся одиночеством героя (что отмечает и Писарев), постепенным обрывом связей со всеми окружающими?Вряд ли согласятся все и с мыслью Писарева о том, что в болезни и смерти Базарова проявляется равнодушие сына к родителям. Текст романа говорит иное (хотя, как всегда у Тургенева, средствами «тайной психологии»). Да и сам Писарев позднее, в статье «Реалисты», пересмотрит это свое мнение и напишет о Базарове, которого, мучит его духовная разобщенность с родителями. Тургенев не диалектик, не софист, он не может доказывать своими образами предвзятую идею, как бы эта идея ни казалась ему отвлеченно верна или практически полезна. Он прежде всего художник, человек бессознательно, невольно искренний; его образы живут своей жизнью; он любит их, он увлекается ими, он привязывается к ним во время процесса творчества, и ему становится невозможным помыкать ими по своей прихоти и превращать картину жизни в аллегорию с нравственною целью и с добродетельною развязкою. Честная, чистая натура художника берет свое, ломает теоретические загородки, торжествует над заблуждениями ума и своими инстинктами выкупает все: и неверность основной идеи, и односторонность развития, и устарелость понятий. Вглядываясь в своего Базарова, Тургенев как человек и как художник растет в своем романе, растет на наших глазах и дорастает до правильного понимания, до справедливой оценки созданного типа. Писарев при этом уверен, что недобрая предвзятость у автора романа была: «Создавая Базарова, Тургенев “хотел разбить его в прах и вместо того отдал ему полную дань справедливого уважения». Но с этим мнением учащиеся могут поспорить, опираясь па роман и на свидетельства самого Тургенева.Мысль критика, как и сама личность его, увлекла многих исследователей. Знакомство с Писаревым сказалось так или иначе в итоговых сочинениях. Приведем одно из них, любопытное и в том отношении, что оно характеризует взгляд личности на Тургенева к моменту завершения работы над темой. Работа не совсем обычная по стилю, по лаконизму. Сколько бы ни было критических статей по поводу героя “Отцов и детей” и как бы ни трактовался образ Базарова, лучше всего сказал о своем “самом любимом детище” сам автор: “Я хотел сделать из него лицо трагическое... Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, наполовину выросшая из почвы, сильная, злобная, честная, — и все-таки обреченная на погибель, потому что она все-таки стоит еще в преддверии будущего”.
30.
Роман И.С. Тургенева «Дым» как политический
памфлет. Вопрос об идейном кризисе И.С.
Тургенева 1862 года. Критическая
буря, возникшая по поводу «Отцов и
детей», драматически переживалась
Тургеневым. С недоумением и огорчением
он останавливался, опуская руки, перед
хаосом противоречивых суждений,
приветствий со стороны врагов и осуждений
со стороны друзей. Тургенев писал свой
роман с тайной надеждой, что его
предупреждения послужат делу сплочения
и объединения общественных сил России.
На сей раз этот расчет не оправдался:
роман лишь обострил противоречия и даже
способствовал размежеванию политических
течений, оттачиванию враждующих друг
с другом общественных программ. Драматизм
усугублялся разочарованием Тургенева
в ходе реформ «сверху». В 1861 году писатель
восторженно принял «Манифест»: ему
казалось, что осуществляется, наконец,
его давняя мечта, крепостное право
уходит в прошлое, а вместе с ним устраняется
и несправедливость общественных
отношений. Но к 1863 году Тургенев понял,
что надежды его не оправдались. «Время,
в которое мы живем, - замечал он, - сквернее
того, в котором прошла наша молодость.
Тогда мы стояли перед наглухо заколоченной
дверью, теперь дверь как будто несколько
приотворена, но пройти в нее еще труднее».
Вера в истинность идеи реформы у Тургенева
сохранилась, но в современной России
он не видел серьезной общественной
силы, которая способна возглавить и
повести дело реформы вперед. В
правительственной партии он разочаровался,
не оправдали надежд и либерально
настроенные слои культурного дворянства:
после 19 февраля они круто повернули
вправо. К революционному движению
Тургенев тоже относился скептически.В
1862 году возникла полемика Тургенева с
Герценом, Н. П. Огаревым и Бакуниным.
Тургенев был не согласен с основным
положением народнического социализма
- с верой Герцена в крестьянскую общину
и социалистические инстинкты русского
мужика. В споре с издателями «Колокола»
писатель высказал немало трезвых мыслей
и точных наблюдений. Он указал на
естественный в пореформенных условиях
распад крестьянской общины, на
обезземеливание бедной части крестьянства
и обогащение кулачества -«буржуазии в
дубленом тулупе». Но эти трезвые мысли
и наблюдения Тургенев использовал в
качестве аргумента против революционных
настроений. Он предлагал свою программу
постепенного, реформаторского пути
общественного развития. Творческие
силы он предпочитал искать не в народе,
а в просвещенной части русского общества,
в среде интеллигенции.Наступление
реакционной полосы в жизни России
наводило Тургенева на грустные мысли,
отчетливо прозвучавшие в двух повестях
этих лет - «Призраки» (1864) и «Довольно»
(1865). В 1867 году Тургенев завершил работу
над очередным романом «Дым», опубликованным
в «Русском вестнике» в марте 1867 года.
Роман глубоких сомнений и слабо теплящихся
надежд, «Дым» резко отличается от всех
предшествующих романов писателя. Прежде
всего в нем отсутствует типичный герой,
вокруг которого организуется сюжет.
Литвинов далек от своих предшественников
- Рудина, Лаврецкого, Инсарова и Базарова.
Это человек не выдающийся, не претендующий
на роль общественного деятеля первой
величины. Он стремится к скромной и
тихой хозяйственной деятельности в
одном из отдаленных уголков России. Мы
встречаем его за границей, где он
совершенствовал свои агрономические
и экономические знания, готовясь стать
грамотным землевладельцем.Рядом с
Литвиновым - Потугин. Его устами как
будто бы высказывает свои идеи автор.
Но не случайно у героя такая неполноценная
фамилия: он потерял веру и в себя и в мир
вокруг. Его жизнь разбита безответной,
несчастной любовью.
Наконец, в романе
отсутствует и типичная тургеневская
героиня, способная на глубокую и сильную
любовь, склонная к самоотвержению и
самопожертвованию. Ирина развращена
светским обществом и глубоко несчастна:
жизнь людей своего круга она презирает,
но в то же время не может сама от нее
освободиться.Роман необычен и в основной
своей тональности. В нем играют
существенную роль не очень свойственные
Тургеневу сатирические мотивы. В тонах
памфлета рисуется в «Дыме» широкая
картина жизни русской революционной
эмиграции. Много страниц отводит автор
сатирическому изображению правящей
верхушки русского общества в сцене
пикника генералов в Баден-Бадене.Непривычен
и сюжет романа «Дым». Разросшиеся в нем
сатирические картины, на первый взгляд,
сбиваются на отступления, слабо связанные
с сюжетной линией Литвинова. Да и
потугинские эпизоды как будто бы выпадают
из основного сюжетного русла романа.После
выхода «Дыма» в свет критика самых
разных направлений отнеслась к нему
холодно: ее не удовлетворила ни
идеологическая, ни художественная
сторона романа. Говорили о нечеткости
авторской позиции, называли «Дым»
романом антипатий, в котором Тургенев
выступил в роли пассивного, ко всему
равнодушного человека.Революционно-демократическая
критика обращала внимание на сатирический
памфлет по адресу революционной эмиграции
и упрекала Тургенева в повороте вправо,
зачисляя роман в разряд антинигилистических
произведений.Либералы были недовольны
сатирическим изображением «верхов».
Русские «почвенники» (Достоевский, Н.
Н. Страхов) возмущались «западническими»
монологами Потугина. Отождествляя героя
с автором, они упрекали Тургенева в
презрительном отношении к России, в
клевете на русский народ и его историю.
С разных сторон высказывались суждения,
что талант Тургенева иссяк, что его
роман лишен художественного единства.Тезис
о падении романного творчества Тургенева
оспорен и отвергнут ныне в работах Г.
А. Вялого и А. Б. Муратова, которые
предпочитают говорить об особом характере
романа, о новых принципах его организации.
И действительно, «Дым» - роман по-новому
цельный, с особой художественной
организацией сюжета, связанной с
изменившейся точкой зрения Тургенева
на русскую жизнь. Он создавался в эпоху
кризиса общественного движения 1860-х
годов, в период идейного бездорожья.
Это было смутное время, когда старые
надежды не осуществились, а новые еще
не народились. «Куда идти? чего искать?
Каких держаться руководящих истин? -
задавал тогда тревожный вопрос и себе,
и читателям М. Е. Салтыков-Щедрин. - Старые
идеалы сваливаются с своих пьедесталов,
а новые не нарождаются... Никто ни во что
не верит, а между тем общество продолжает
жить и живет в силу каких-то принципов,
тех самых принципов, которым оно не
верит», Тургенев тоже оценивал
пореформенный период исторического
развития России как время переходное,
когда старое разрушается, а новое
теряется в далеких горизонтах будущего:
«Говорят иные астрономы, что кометы
становятся планетами, переходя из
газообразного состояния в твердое;
всеобщая газообразность России меня
смущает и заставляет меня думать, что
мы еще далеки от планетарного состояния.
Нигде ничего крепкого, твердого - нигде
никакого зерна; не говорю уже о сословиях
- в самом народе этого нет». В романе
«Дым» Тургенев изображает особое
состояние мира, периодически повторяющееся:
люди потеряли ясную, освещавшую их жизнь
цель, смысл жизни заволокло дымом. Герои
живут и действуют как будто бы впотьмах:
спорят, ссорятся, суетятся, бросаются
в крайности. Им кажется, что они попали
во власть каких-то темных стихийных
сил. Как отчаявшиеся путники, сбившиеся
с дороги, они мечутся в поисках ее,
натыкаясь друг на друга и разбегаясь в
стороны. Их жизнью правит слепой случай.
В лихорадочной скачке мыслей одна идея
сменяет другую, по никто не знает, куда
примкнуть, на чем укрепиться, где бросить
якорь.В этой сутолоке жизни, потерявшей
смысл, и человек теряет уверенность в
себе, мельчает и тускнеет. Гаснут яркие
личности, глохнут духовные порывы. Образ
«дыма» - беспорядочного людского
клубления, бессмысленной духовной
круговерти - проходит через весь роман
и объединяет все его эпизоды в симфоническое
художественное целое. Развернутая его
метафора дается к концу романа, когда
Литвинов, покидающий Баден-Баден,
наблюдает из окна вагона за беспорядочным
кружением дыма и пара. В романе
действительно ослаблена единая сюжетная
линия. От нее в разные стороны разбегается
несколько художественных ответвлений:
кружок Губарева, пикник генералов,
история Потугина и его «западнические»
монологи. Но эта сюжетная рыхлость
по-своему содержательна. Вроде бы уходя
в стороны, Тургенев добивается широкого
охвата жизни в романе. Единство же книги
держится не на фабуле, а на внутренних
перекличках разных сюжетных мотивов.
Везде проявляется ключевой образ «дыма»,
образ жизни, потерявшей смысл. Отступления
от основного сюжета, значимые сами по
себе, отнюдь не нейтральны по отношению
к нему: они многое объясняют в любовной
истории Литвинова и Ирины. В жизни,
охваченной беспорядочным, хаотическим
движением, трудно человеку быть
последовательным, сохранить свою
целостность, не потерять себя.
Сначала
мы видим Литвинова уверенным в себе и
достаточно твердым. Он определил для
себя скромную жизненную цель - стать
культурным сельским хозяином. У него
есть невеста, девушка добрая и честная,
из небогатой дворянской семьи. Но
захваченный баденским вихрем, Литвинов
быстро теряет себя, попадает во власть
неотвязных людей с их противоречивыми
мнениями, с их духовной сутолокой и
метаниями. Тургенев добивается почти
физического ощущения того, как баденский
«дым» заволакивает сознание Литвинова:
«С самого утра комната Литвинова
наполнилась соотечественниками: Бамбаев,
Ворошилов, Пищалкин, два офицера, два
гейдельбергские студента, все привалили
разом...» И когда после бесцельной и
бессвязной болтовни Литвинов остался
один и «хотел было заняться» делом, «ему
точно копоти в голову напустили».И вот
герой с ужасом замечает, «что будущность,
его почти завоеванная будущность, опять
заволоклась мраком».В
романе нашло свое выражение характерное
для Тургенева, но неверное понимание
расстановки социальных сил в пореформенной
России. С одной стороны, в нем резко
отрицательно изображены реакционные
чиновно-светские круги, близкие к
правящим сферам и мечтающие о возврате
назад, об ограничении и без того куцых
реформ; с другой — столь же резко
критически изображена политическая
эмиграция, с ее увлечениями идеями
Чернышевского и Герцена. В центр романа,
в противовес и тем, и другим, вновь
поставлен либеральный помещик, изучающий
агрономию и технологию, чтобы с их
помощью добиться в своем имении решающих
хозяйственных успехов. Жизнь большинства
в русском обществе основана, по его
мнению, на духовном рабстве — рабстве
перед властью у реакционеров, рабстве
перед модной революционной фразой у
демократов. По существу своему эта жизнь
будто бы одинаково нелепа и пуста.
Поэтому в образах генералов и их дам,
развлекающихся на курорте, писатель
подчеркивает только их самодовольное
кривлянье и глупое фразерство, а в
образах разночинцев, приехавших за
границу с революционными задачами, —
только их крикливую заносчивость и
жонглерство громкими словами.
Увлеченный
своим глубоким скептицизмом, Тургенев
тенденциозно и с помощью лишь внешних
эффектов принижает и саркастически
высмеивает тех и других. Это лишает
образы отрицательных героев романа
какой-либо сатирической углубленности,
придает им оттенок карикатуры и памфлета.
Писатель и не скрывает этого. Он даже
намекает иногда в характеристиках этих
героев на определенных реальных лиц.
Темным прошлым Ирины, «страшной историей»
Вельской и Потугина он намекает на
любовные похождения Александра II. В
генерале Ратмирове современники легко
могли узнать генерал-губернатора
Альбединского, засекавшего крестьян
до смерти. Изображая Губарева как
провозвестника повой политической
доктрины, собирающего вокруг себя толпу
доверчивых поклонников, Тургенев намекал
на Н. Огарева, который как раз во время
создания «Дыма» в ряде статей, напечатанных
в «Колоколе», развивал народническую
теорию общинного социализма. Огарев
видел в общине начало, призванное
обновить мир, и отрицал цивилизацию
Запада, созданную буржуазией и
вырождающуюся вместе с ней.
31.
Новые тенденции романной поэтики
позднего Тургенева. Основная проблематика
романа «Новь». Время
действия романа, как обозначил его сам
автор,— конец 60-х годов XIX века, однако
отразились в нем события более поздние:
так называемое «хождение в народ»
1874-1875 годов. Русская революционная
интеллигенция переживала в то время
трагическое осознание своей разобщенности
с народом, который был лишен истинного
понимания причин своего бедственного
положения, а поэтому и чужд тем целям,
которым посвя- тили себя эти люди.
«Хождение в народ» стало попыткой
революционного разночинства сблизиться
с народом, развернуть массовую агитацию
среди крестьянства, чтобы поднять его
на массовое выступление против режима.
Все было задумано рационально, но сами
«народники» (так стали называть новое
поколение революционеров) были все же
«далеки от народа», который они пытались
побудить к восстаниям и бунтам.
Революционная работа велась стремительно,
но крестьяне не принимали чужаков, и
движение в конце концов было разгромлено.
Тургенев с самого начала скептически
отнесся к движению народничества,
понимая упадничество самой идеи. На
этом материале писатель создал роман
«Новь», в котором отразил свое видение
проблемы революционного народнического
движения, пути исторического развития
России. Общественно-политическая
тематика в нем выражена
так ярко, как ни в одном другом романе
до этого. В период создания «Нови»
интерес писателя к революционному
движению в России был особенно глубок
и значителен. Общеизвестно, что Тургенев
в 70-ые годы сдоброжелательным вниманием
следил за политической эмиграцией,
обос-
новавшейся в Париже. Он оказывал им материальную помощь, субсидиро-
вал издававшийся П.Л.Лавровым журнал «Вперед!». Связывали писателя
добросердечные отношения и с Г.А.Лопатиным. Знаменательно, что Лопа-
тин, отстаивая прогрессивность И.С.Тургенева в спорах о его политических
взглядах, писал: «…как художник, Тургенев не был человеком строго оп-
ределенной политической программы и мало думал над победными вопро-
сами. Но он был всегда горячим другом политической свободы и неприми-
римым ненавистником самодержавия (…), он всегда относился с самым го-
рячим сочувствием ко всякой самодержавной борьбе с ненавистным само-
державием, не разбирая при этом тех программ и знамен, под которыми
сражались эти люди»42. В «Нови» И.С.Тургенев размышляет о судьбах Рос-
сии. Эти размышления проникнуты ненавистью к дворянской реакции,
проявляющиеся в различных формах. Создавая образы Калломейцева и Си-
пягина, представляющих в романе эту реакцию, писатель доходит до явной
памфлетности. Как отмечает Н.Ф.Буданова, Тургенев «относит Калломей-
цева к “новой породе помещиков-ростовщиков”, бесчеловечных в своих
отношениях с крестьянами», а «в лице Сипягина развенчивает показной,
поверхностный либерализм, обнаруживающий в критический момент свою
реакционную сущность».
Вместе с тем главное внимание писатель уделяет изображению револю-
ционной молодежи (Нежданову, Марианне, Маркелову, Соломину). Пись-
мо писателя к М.М.Стасюлевичу, редактору журнала, в котором печатался
роман «Новь», как бы раскрывает в этом плане замысел произведения. Тур-
генев писал: «Молодое поколение было до сих пор представлено в нашей
литературе либо как сброд жуликов и мошенников - что, во-первых, не-
справедливо, а во-вторых, могло только оскорбить читателей-юношей как
клевета и ложь; либо это поколение было, по мере возможности, возведено
в идеал, что опять несправедливо — и сверх того, вредно. Я решил выбрать
среднюю дорогу — стать ближе к правде; взять молодых людей, большей
частью хороших и честных — и показать, что, несмотря на их честность,
само дело их так ложно и нежизненно — что не может не привести их к
полному фиаско… И только таким образом может роман, написанный для
них и о них, принести им пользу». Нечаев появляется и на страницах романа «Новь»: тот самый таинственный Василий Николаевич, от которого герои романа получают время от времени письменные распоряжения. Кроме того, в авторских черновиках произведения есть запись о Машуриной: «Нечаев делает из нее своего агента», и о Маркелове: «Совершенно удобная и готовая почти для Нечаева и К°». В самом романе Марке лов характеризуется так: «Человек искренний, прямой, натура страстная и несчастная, он мог в данном случае оказаться безжалостным, заслужить название изверга...» Однако в том же Маркелове автор выделил и вполне привлекательные качества: ненависть ко лжи, сострадание к угнетенным, готовность к безусловному самопожертвованию. Тургенев жалеет своих героев — несчастных, запутавшихся в собственных ошибках, заблудившихся молодых людей. Сам он об этом так писал: «Я решился... взять молодых людей, большей частью хороших и честных,— и показать, что, несмотря на их честность, само дело их так ложно и нежизненно — что не может не привести их к полному фиаско... Молодые люди не могут сказать, что за изображение их взялся враг; они, напротив, должны чувствовать ту симпатию, которая живет во мне — если не к их целям,— то к их личностям». В таком отношении к революционерам автор «Нови» явно противостоял «антинигилистическому роману». Однако Тургенев не симпатизирует делу, которым занимаются молодые герои. Прежде всего, «народники» в романе совершенно не знают, чем живет тот реальный народ, ради которого они готовы жертвовать собой. Они вообразили себе некий абстрактный народ, поэтому слишком сильно были потрясены, когда первая же попытка Марке лова поднять мужиков на бунт кончилась провалом: крестьяне связали его и выдали властям. Тургенев подчеркивает и «некоторую умственную узость» этих людей: «...люди до того уходят в борьбу, в технику разных своих предприятий,— говорил он,— что совершенно утрачивают широту кругозора, бросают даже читать, заниматься, умственные интересы отходят постепенно на задний план; и получается в конце концов нечто такое, что лишено духовной стороны и переходит в службу, в механизм, во что хотите, только не Е живое дело». Нет «живого дела» — вот приговор автора героям «Нови», ибо они «готовы делать, жертвовать собой, только не знают, что делать, как жертвовать...». Тургенев объяснил, что «плуг в эпиграфе значит не революцию, а просвещение». Подлинный герой для писателя не Маркелов или Нежданов, но — Соломин. Это тоже не выдающийся, а средний человек, однако он на голову выще прочих — по силе характера, уму, пониманию реальной деятельности. О подобных людях Тургенев говорил: «...я убежден, что такие люди сменят теперешних деятелей: у них есть известная положительная программа, хотя бы и маленькая в каждом отдельном случае, у них есть практическое дело с народом, благодаря чему они имеют почву под ногами...» В «Нови» есть некоторые недоговоренности, недомолвки, но это объясняется тем, что автор собирался писать продолжение романа, посвященное новой деятельности Соломина и Марианны. Постепенные преобразования и просвещение — только в них нуждается Россия — это непоколебимое убеждение автора. Еще в начале 60-х годов XIX века писатель высказал его в полемике с Герценом. Именно надежда на деятельность Соломиных не позволила Тургеневу разочароваться в возможностях «мира всеобщего». Именно с постепенной преобразовательной деятельностью подобных людей писатель связывал возможность переустройства русской общественной жизни. По сути, Соломин не является в творчестве Тургенева фигурою совершенно новой. И в прежних его романах можно было встретить героев, занятых конкретным, негромким, но совершенно необходимым делом: Лежнев («Ру-дин»), Лаврецкий («Дворянское гнездо»), Литвинов («Дым»). В продолжении «Нови» этот тип должен был занять главенствующее положение. Интерес к людям, подобным Соломину, стал проявлением общественных интересов писателя. Таким образом, роман «Новь» явился логическим завершением творческой деятельности И. С. Тургенева, открывшего миру русскую литературу, создавшего незабываемые образы русских людей 40-70-х годов XIX века. В этом его величайшая роль и заслуга перед горячо люби-мой Россией.