ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.11.2019
Просмотров: 4249
Скачиваний: 6
131
возможности
по
терапии
культуральных
неврозов
,
порожденных
резкой
сменой
культурных
,
политических
и
идеологических
схем
массовых
реакций
в
послевоенной
Европе
.
Подобным
зарядом
обладает
и
случай
маленького
Ганса
,
интерес
к
которому
у
Фрейда
также
был
связан
с
проблемой
искусственного
разведения
филогенетической
наследуемой
схемы
и
родительского
воспитания
(
родители
«
Ганса
»,
евреи
,
вопреки
негативной
позиции
Фрейда
,
решили
воспитывать
ребенка
в
христианской
вере
).
Отсюда
же
вытекает
и
принципиальное
различие
между
европейской
и
американской
моделями
психоанализа
,
поскольку
американские
коллеги
изначально
работали
с
последствиями
реальной
иммиграции
,
а
европейские
–
лечили
раны
психологических
мигрантов
.
Все
вышеперечисленные
отличительные
черты
того
симптомокомплекса
,
который
мы
назвали
«
русскостью
»,
вытекали
,
по
мнению
доктора
Фрейда
,
из
содержания
требований
наследуемой
филогенетической
схемы
русской
культуры
,
т
.
е
.
рассмотренного
нами
ранее
второго
уровня
бессознательной
детерминации
.
При
помощи
ставшего
знаменитым
пациента
Фрейду
удалось
преломить
ее
черты
через
обстоятельства
ее
реализации
в
детстве
поколения
,
в
расцвете
сил
встретившего
(
и
,
по
большому
счету
, -
свершившего
)
великую
и
ужасную
русскую
революцию
.
Фрейд
не
был
ни
русофилом
,
ни
русофобом
(
как
не
был
он
ни
апологетом
христианской
веры
,
ни
заядлым
антихристианином
).
Он
просто
пытался
применять
,
по
возможности
нейтрально
,
тот
научный
метод
,
в
котором
он
был
уверен
,
к
тем
социально
-
психологическим
явлениям
,
в
психологической
обоснованности
существования
которых
он
сомневался
.
Сомнения
в
психическом
здоровье
русской
нации
,
в
бесконфликтности
отношений
личностей
,
несущих
в
себе
русскую
филогенетическую
традицию
,
с
требованиями
самой
этой
традиции
родились
у
Фрейда
задолго
до
встречи
с
Сергеем
Панкеевым
.
Еще
в
конце
прошлого
века
(
в
1898
году
)
он
предложил
свои
услуги
русскому
Двору
в
качестве
психотерапевта
императора
Николая
II,
в
навязчивом
исполнении
которым
утомительных
ритуалов
властвования
доктор
Фрейд
усмотрел
потенциально
опасное
для
судеб
страны
проявление
жертвенности
,
производной
от
бессознательного
желания
искупить
свою
вину
за
«
отцеубийство
»,
за
психологически
незаконное
принятие
на
себя
властных
полномочий
своего
великого
отца
32
.
Позднее
он
все
же
осуществил
психоанализ
культурного
сообщества
через
вскрытие
истоков
невротического
расстройства
лидера
,
с
которым
это
сообщество
идентифицировалось
в
период
военных
испытаний
33
.
Это
неравнодушие
к
судьбе
определенного
народа
(
сравнимое
разве
что
с
его
естественной
озабоченностью
трагедией
еврейского
народа
,
которая
позднее
породит
книгу
«
Моисей
и
монотеизм
»)
вылилось
в
идею
о
социальной
терапии
,
в
качестве
которой
Фрейд
предложил
методику
ломки
филогенетической
наследуемой
схемы
культуры
и
прямой
проработки
инстинктивного
ядра
коллективного
бессознательного
на
инфантильном
травматическом
материале
.
Поставленный
им
опыт
на
живом
человеке
,
Сергее
Панкееве
,
должен
был
предрешить
многое
в
грядущих
катаклизмах
132
европейской
культуры
.
Ведь
в
то
время
,
пока
Фрейд
работал
с
пациентом
из
России
в
тиши
своего
кабинета
,
по
улицам
Вены
уже
бродил
подобный
Панкееву
культурный
изгой
и
художник
-
неудачник
,
Адольф
Шилькгрубер
,
который
под
именем
Гитлера
сумеет
оседлать
разрушительную
энергию
массовой
животной
деструктивности
.
А
к
недавнему
ученику
Фрейда
Альфреду
Адлеру
захаживает
подобный
Панкееву
сын
южнороссийского
помещика
,
Лев
Бронштейн
,
который
под
именем
Троцкого
попробует
организовать
всемирный
взрыв
массовой
энергетики
отцеубийства
.
Удался
ли
опыт
?
И
да
,
и
нет
.
Да
,
потому
что
конкретный
пациент
,
Сергей
Панкеев
,
смог
из
абсолютно
неприспособленного
к
жизни
инфанта
-
нарцисса
превратиться
в
скромного
и
работящего
служащего
венской
страховой
компании
,
сумевшего
пережить
болезни
и
кризисы
,
самоубийство
жены
,
страхи
фашистской
и
советской
оккупации
,
военные
и
послевоенные
лишения
и
тяготы
.
Нет
,
потому
что
для
терапии
культурного
сообщества
одной
книжки
маловато
.
Для
этого
,
как
понял
Фрейд
,
необходима
такая
концентрация
насилия
,
что
сам
Фрейд
ужаснулся
реалиями
своей
мечты
и
оставил
ее
в
качестве
Завета
своим
наиболее
отважным
последователям
34
.
Кроме
того
,
Фрейд
так
и
не
смог
до
конца
понять
своего
пациента
.
Точнее
было
бы
сказать
,
что
он
и
не
пытался
его
понять
.
Ведь
языком
симптомов
,
сновидений
и
инфантильных
воспоминаний
Панкеева
говорила
та
самая
наследуемая
схема
,
которую
аналитик
квалифицировал
как
стержень
его
культурального
в
своей
основе
невроза
.
Этой
ненужной
и
игнорируемой
им
схеме
Фрейд
противопоставил
психоаналитическую
концепцию
,
поставив
ее
на
освобождающееся
место
посредника
между
миром
первичных
ядерных
инстинктов
и
энергетическими
ресурсами
вытесненного
слоя
бессознательного
пациента
.
Более
того
,
аналитик
в
данном
случае
продемонстрировал
готовность
вторгаться
также
и
в
мир
инфантильных
воспоминаний
клиента
35
(
чего
стоит
,
например
,
открыто
,
на
глазах
у
изумленной
публики
высосанная
из
пальца
сцена
наблюдения
полуторагодовалым
ребенком
коитуса
родителей
!)
во
имя
достижения
конечной
цели
– «
прочистки
дымоходов
»
катектирования
энергетики
Ид
,
связывания
основного
потока
этой
энергетики
сетью
психоаналитических
интерпретаций
и
перевода
остатка
либидо
в
режим
приемлемой
и
социально
потребной
анально
-
накопительной
навязчивости
,
в
модель
поведения
Человека
-
Пчелы
.
* * * * *
В
заключение
не
могу
удержаться
от
нескольких
замечаний
общего
характера
,
касающихся
чисто
технических
погрешностей
,
продемонстрированных
(
именно
продемонстрированных
,
а
не
допущенных
)
Фрейдом
в
разбираемом
нами
случае
.
Трудно
до
конца
удерживать
роль
пророка
,
завывающего
свои
обличения
из
одиночества
пустыни
,
хочется
порезвиться
в
лесной
компании
мятежных
братьев
.
133
Зигмунд
Фрейд
никогда
не
скрывал
погрешностей
своей
собственной
терапевтической
работы
.
Давая
материалам
клинического
случая
отлежаться
в
ящике
своего
письменного
стола
по
нескольку
лет
,
он
,
приступив
к
подготовке
очередной
публикации
,
был
вынужден
по
вполне
понятным
причинам
сам
играть
роль
своего
супервизора
.
В
первом
же
из
крупных
опубликованных
материалов
,
в
случае
Доры
,
он
отметил
и
проиллюстрировал
оба
свои
обычные
клинические
прегрешения
,
от
повторения
которых
и
пытался
уберечь
своих
последователей
,
намеренно
публикуя
материалы
только
неудачных
с
терапевтической
точки
зрения
случаев
.
К
погрешностям
своей
клинической
практики
он
относил
,
как
известно
,
игнорирование
бисексуальной
организации
бессознательного
клиента
и
небрежную
работу
с
анализом
структуры
переноса
.
Причиной
первой
недоработки
можно
считать
бессознательное
сопротивление
,
связанное
с
реакцией
на
историю
отношений
с
Вильгельмом
Флисом
36
;
вторая
же
определялась
непроработанным
контрпереносом
,
определяющим
собой
принятие
Фрейдом
одних
трансфертных
ролей
и
игнорирование
других
37
.
В
рассматриваемом
нами
случае
нарочитый
уход
аналитика
от
работы
с
содержательными
аспектами
бессознательной
латентной
женственности
пациента
настолько
сильно
искажает
картину
заболевания
,
что
порою
отрывает
Человека
-
Волка
от
Сергея
Панкеева
и
превращает
его
в
некую
квазиличность
,
оживленную
фантазией
аналитика
и
живущую
своей
собственной
жизнью
.
Рассмотренный
же
с
учетом
проигнорированных
Фрейдом
факторов
бисексуальной
организации
психики
клиента
данный
клинический
случай
полностью
преображается
.
Возникшее
как
след
от
сцены
соблазнения
сестрой
(
пациенту
–
три
с
половиной
года
)
и
окончательно
сформировавшееся
в
двадцатилетнем
возрасте
в
горниле
переживаний
,
связанных
с
ее
самоубийством
и
результирующихся
в
устойчивой
идентификацией
с
нею
,
невротическое
заболевание
Сергея
Панкеева
предстает
перед
нами
как
голос
его
потаенной
женственности
.
Неврозу
даже
удалось
сформировать
компенсаторную
анальную
продуктивность
,
психологически
трансформировав
отсутствующую
вагину
в
анус
,
а
мешающую
неврозогенной
иллюзии
фалличность
ритуально
снять
навязчивыми
операциями
на
носу
и
вырыванием
зубов
(
производимыми
,
кстати
говоря
,
исключительно
докторами
по
фамилии
Вольф
).
При
анализе
переноса
Фрейд
,
как
всегда
,
принял
на
себя
только
мужские
роли
;
особенно
вжился
он
в
образ
учителя
-
австрийца
,
который
философскими
рассуждениями
вывел
десятилетнего
Панкеева
из
навязчивой
зависимости
от
христианства
как
части
содержания
филогенетической
схемы
развития
38
.
Женские
же
роли
,
столь
явно
присутствовавшие
в
бессознательном
запросе
пациента
,
были
Фрейдом
полностью
проигнорированы
.
Речь
идет
,
прежде
всего
,
об
образе
старой
няньки
,
неизменно
встававшей
на
сторону
ребенка
при
очередном
столкновении
с
представителями
иноязычного
влияния
,
и
об
образе
все
той
же
старшей
сестры
,
интеллектуально
более
развитой
и
соблазняющей
Сергея
неведомым
134
ему
миром
сексуальности
.
В
качестве
явного
проявления
сопротивления
пациента
,
вылившегося
в
своего
рода
«
иронию
бессознательного
»,
можно
указать
и
на
признаки
переноса
,
связанного
с
фигурой
гувернантки
мисс
Элизабет
,
которая
,
некогда
общаясь
с
ребенком
непрерывно
курила
(
при
этом
интерпретации
аналитика
приобретали
значение
связанных
с
памятью
о
ней
«
русских
переводов
немецких
сказок
»,
что
,
в
принципе
,
соответствовало
истине
).
Судя
по
тексту
книги
,
Фрейд
был
готов
принять
на
себя
любые
трансфертные
роли
,
вплоть
до
роли
Волка
-
людоеда
,
но
лишь
в
пределах
черты
маскулинности
.
Он
знал
за
собой
этот
методический
грех
,
неоднократно
покаянно
писал
о
нем
,
но
наступал
на
эти
грабли
снова
и
снова
.
Фрейд
был
просто
не
в
состоянии
переступить
через
самого
себя
;
его
собственный
материнский
комплекс
,
продолжавшаяся
до
смерти
матери
в
1930
году
глубинная
психологическая
зависимость
от
нее
,
не
позволяли
ему
воссоединиться
со
своей
латентной
женственностью
не
только
в
сфере
сексуальности
,
но
и
сублимационной
сфере
его
психоаналитической
практики
39
.
Но
в
данном
клиническом
случае
этот
фрейдовский
профессиональный
недостаток
неожиданно
обернулся
достоинством
.
Латентная
женственность
,
как
мы
помним
,
есть
фундаментальная
черта
той
«
русскости
»
клиента
,
из
-
под
которой
Фрейд
намеревался
изъять
психологический
фундамент
.
И
потому
,
отказавшись
подпитывать
феминные
запросы
клиента
,
он
,
в
конечном
счете
,
лишил
Панкеева
столь
значимых
для
последнего
рациональных
защит
своей
патогенной
феминности
.
Хотя
,
следуя
принципу
«
Платон
мне
друг
,
но
истина
дороже
»,
не
могу
не
отметить
,
что
,
если
бы
Зигмунд
Фрейд
,
подобно
экзерцисту
,
принял
на
себя
феминные
содержания
трансфера
пациента
,
предъявил
их
ему
и
проработал
,
чисто
терапевтический
итог
анализа
и
его
продолжительность
были
бы
совсем
иными
.
Но
,
во
-
первых
,
логика
«
если
бы
»
в
истории
(
и
в
истории
болезни
в
том
числе
)
не
работает
,
а
во
-
вторых
, -
тогда
бы
мы
имели
бы
просто
короткий
и
успешный
клинический
случай
,
совершенно
пустой
,
по
мнению
Фрейда
,
с
точки
зрения
метапсихологического
исследования
бессознательного
.
Роль
объекта
канализирования
феминности
клиента
Фрейд
предоставил
все
то
же
Терезе
,
поощряя
пациента
на
связь
с
ней
как
на
«
прорыв
к
женственности
».
Речь
при
этом
шла
,
скорее
,
о
«
прорыве
женственности
»
самого
пациента
.
Проработка
заменилась
отыгрыванием
,
трансфертная
зависимость
надела
маску
любви
.
Был
у
Фрейда
-
клинициста
и
еще
один
недостаток
,
в
котором
он
публично
никогда
не
признавался
.
Каждый
свой
клинический
случай
он
использовал
не
только
для
косвенного
самоанализа
(
явно
или
неявно
отбирая
пациентов
по
своему
образу
и
подобию
),
но
для
своего
рода
самолечения
(
загружая
пациентов
своими
собственными
патогенными
фантазиями
и
прорабатывая
их
совместно
с
пациентами
).
По
сути
дела
доктор
Фрейд
,
насколько
мы
можем
судить
по
ничтожному
количеству
опубликованного
им
клинического
материала
,
постоянно
виртуализировал
своих
пациентов
путем
проекции
их
образов
на
поверхность
собственного
нарциссического
кокона
и
135
общался
на
сессиях
не
с
ними
,
а
с
фантомными
детищами
своего
собственного
бессознательного
40
.
Чем
,
как
ни
этим
обстоятельством
,
можно
объяснить
его
принципиальную
глухоту
,
проявленную
по
отношению
к
имманентному
содержанию
символики
симптомов
,
сновидений
и
инфантильных
воспоминаний
Панкеева
,
и
постоянное
протаскивание
в
контекст
анализа
инфантильных
оснований
своей
собственной
невротичности
?
Чтобы
не
быть
голословным
,
я
приведу
достаточно
,
на
мой
взгляд
,
убедительный
пример
.
Сформировавшиеся
доверительные
отношения
между
Фрейдом
и
Сергеев
Панкеевым
позволили
последнему
частично
раскрыться
и
на
языке
детской
сказки
высказать
аналитику
свою
главную
проблему
.
Материал
он
для
этого
выбрал
достаточно
характерный
–
сказку
о
волке
,
козе
и
семерых
козлятах
.
Символика
этой
сказки
прозрачна
для
любого
профессионала
:
мать
(
Коза
)
в
результате
сепарационных
переживаний
травмы
«
орального
отказа
» (
у
нее
уже
нет
молока
и
она
должна
уйти
)
превращается
в
свою
противоположность
–
в
серого
Волка
.
Но
изначальная
симбиотическая
связь
с
нею
отнюдь
не
теряется
;
Волк
-
мать
проглатывает
козлят
,
воссоединяя
их
с
собою
и
друг
с
другом
.
Волчье
обличье
остается
снаружи
,
внутри
же
Волка
–
счастье
возврата
в
материнскую
утробу
,
массовое
чувство
сплоченности
и
безопасности
.
И
только
один
козленок
остался
снаружи
,
ему
страшно
и
одиноко
,
он
сам
не
знает
,
чего
больше
бояться
–
волчьих
зубов
или
этого
тотального
одиночества
.
Оставшийся
наедине
со
своими
страхами
маленький
козленок
и
есть
Сережа
Панкеев
,
испуганный
ребенок
,
живущий
в
теле
взрослого
мужчины
.
И
его
испуганные
взгляды
,
бросаемые
на
часы
,
стоящие
в
кабинете
Фрейда
,
означали
опасение
,
что
оплаченное
время
опять
скоро
закончится
и
он
снова
будут
изгнан
с
кушетки
аналитика
,
ставшей
для
него
временным
суррогатом
волчьего
брюха
.
А
что
же
Фрейд
?
Он
явно
отметает
символический
язык
бессознательного
своего
пациента
и
навязывает
ему
фаллосоцентричный
язык
истории
о
храбром
портняжке
,
проблему
хвостатости
и
безхвостости
.
Тайком
же
он
использует
орально
-
симбиотический
запрос
пациента
,
добившись
у
последнего
формирования
устойчивой
зависимости
от
иллюзии
«
проглатывания
»
в
переносе
и
используя
эту
зависимость
для
навязывания
пациенту
интерпретаций
,
производных
от
собственных
фрейдовских
интуиций
.
Отчаявшись
быть
понятым
,
Панкеев
,
насколько
мы
можем
судить
по
отчету
,
представленному
доктором
Мак
Брунсвик
,
в
дальнейшем
стал
проще
и
,
убрав
белизну
,
идущую
из
детства
,
стал
видеть
сновидения
исключительно
о
серых
волках
.
Но
было
уже
поздно
.
С
точки
зрения
данной
линии
рассуждений
случая
псевдоним
«
Человек
-
Волк
» –
это
явное
издевательство
над
маленьким
козленком
,
который
так
и
не
смог
слиться
с
массой
себе
подобных
.
Остальные
беленькие
козлята
со
сказочной
картинки
,
проглоченные
и
превратившиеся
в
прекрасных
белых
волков
его
знаменитого
сновидения
,
молча
зовут
его
за
собой
,
предлагая
в
канун
светлого
праздника
Рождества
родиться
в
новом