ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 13.12.2019
Просмотров: 2262
Скачиваний: 6
Пишущие о "Гамбургской драматургии" почему-то не обращают внимания на это место в 95-м выпуске. А здесь как раз квинтэссенция трактата, по словам автора, "fermenta cogitationis" - ферменты мышления. Лессинг считает, что взглядам Аристотеля соответствует только "всеобщность во втором значении". Что касается всеобщности первого вида, создающей "перегруженные характеры" и "персонифицированные идеи", то она "гораздо необычайнее", чем это допускает всеобщность Аристотеля. Проблема двух возможностей художественного обобщения - одна из главных в немецкой эстетике последующего времени. К ней мы вернемся. А пока обратим внимание на одну многозначительную тираду, содержащуюся в "Гамбургской драматургии". Лессинг пишет: "...не одни только писатели не любят слышать о себе правдивых приговоров. У нас теперь, слава Богу, есть школа критиков", самая лучшая критика которых состоит в том, что они подрывают доверие ко всякой критике. "Гений! гений! - кричат они. - Гений выше всяких правил! То, что делает гений, то и правило". О чем идет речь? О движении "Буря и натиск".
Это было первое общенемецкое общественное движение, вызванное кризисом феодального порядка, кризисом в экономике, в общественных отношениях, в государственном строе, в разных формах идеологии. Движение ограничивалось духовной сферой, "буря" бушевала только в литературе, "натиск" не выходил за пределы печатных изданий. Проявлялось это во взрыве индивидуализма, в повышенном интересе к проблемам личности, к внутренней жизни отдельного человека, в резком недоверии к рассудку, к рационалистическим принципам, которые отстаивали мыслители раннего Просвещения. Внезапно обнаружились сложность, богатство, таинственные глубины духовной жизни человека. Многими это воспринималось как открытие, превосходящее по значению открытие Америки: в каждом человеке скрыты неизведанные континенты страстей, чувств, переживаний.
Лессинг был предтечей этой "литературной революции" и ее критиком. Он проявлял живой интерес к жизни личности, штюрмеры довели его до крайности, до иррационализма и субъективного произвола. Кант своими "Наблюдениями над чувством возвышенного и прекрасного" способствовал рождению "Бури и натиска". Но наиболее сильный импульс движению дал Иоганн Георг Гаман (1730-1788). Человек совершенно чуждый естествознанию, при этом знаток языков и блестящий эрудит, Гаман писал в тяжелой манере, перегруженной намеками и недомолвками. Его брошюра "Сократические достопримечательности" (1759) посвящена "никому и двум". "Никто" - это читающая публика. Один из "двух" - Кант (второй - коммерсант Беренс). Явно по адресу Канта сказано, что тот хотел бы уподобиться Ньютону и стать вардейном (так назывался контролер качества монеты) философии; да только в денежном обращении Германии куда больше порядка, чем в учебниках метафизики: мудрецы еще не изобрели эталона, с помощью которого можно было бы определить наличие истины в их идеях, как измеряют содержание благородных металлов в разменной монете.
Гаман говорит не столько об афинском мудреце, сколько о себе самом, о своих духовных исканиях. Подобно своему великому предшественнику, который стал в оппозицию к просвещенным афинянам, Гаман отрекается от просветительских постулатов. "Мы мыслим слишком абстрактно" [26] - вот главная беда. Наша логика запрещает противоречие, между тем именно в нем истина. Запрет - это "отцеубийство мысли". Дельфийский оракул назвал мудрейшим Сократа, который признался, что он ничего не знает. Кто из них лгал - Сократ или оракул? Оба были правы. Главное для Гамана - самопознание; здесь, по его мнению, разум бессилен, знания - помеха; помочь может только вера, основанная на внутреннем чувстве. Под его пером Сократ превращается в иррационалиста, провозвестника христианства: афинский философ хотел вывести своих сограждан из лабиринта ученой софистики к истине, которая лежит в "сокровенном", в поклонении "тайному богу". Таким видит Гаман и свой жребий.
Другая книга Гамана, привлекшая внимание, - "Крестовые походы филолога" (1762), сборник, центральное место в котором принадлежит эссе с несколько необычным названием "Эстетика в орехе". Необычным было прежде всего само слово "эстетика". Его ввел незадолго до того А. Баумгартен для обозначения учения о красоте, которое для него было равнозначно теории чувственного познания. Последователь Лейбница и Вольфа, Баумгартен считал эстетическое, сферу чувств низшей ступенью познания. Гаман на первой же странице своего эссе категорически утверждает противоположное: в чувственных образах "состоит все богатство человеческого познания" , выше образа нет ничего. Поэзия - родной язык человечества. Вольфианцев Гаман упрекает в схоластике, в отрыве от жизни и природы. "Ваша убийственно лживая философия убрала со своего пути природу". Вольфианцы хотят господствовать над природой; между тем они связывают себя по рукам и ногам. Мнящие себя господами оказываются рабами.
Проповеди Гамана жадно внимал Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803). Студент Канта в Кенигсберге, впитавший идеи его космогонической гипотезы и попытавшийся перенести ее на другие сферы бытия, он в равной мере ориентировался на кантовского антипода Гамана. Первые работы Гердера - "Фрагменты о новейшей немецкой литературе" (1766-1768) и "Критические леса" (1769) - свидетельствовали о блестящих литературных способностях, о стремлении избежать крайностей, об интересе к идее развития. Осенью 1770 г. Гердер приезжает в Страсбург. Здесь происходит его встреча с Гёте, сыгравшая значительную роль в жизни обоих вождей "Бури и натиска". Здесь Гердер пишет свой знаменитый трактат "О происхождении языка" (1772), отмеченный премией на конкурсе Берлинской академии наук.
Возникновение языка Гердер связывает с развитием культуры. Трактат посвящен рассмотрению естественных законов, определивших необходимость появления языка. Если рассматривать человека только как животное, он предстанет в весьма жалком и беспомощном виде. Однако слабость человека становится источником его силы. Человек, лишенный инстинктов, развивает другую способность, дарованную ему природой, - "смышленность", т. е. интеллект в потенции. Непрерывное совершенствование - особенность человека. Это развитие, подобного которому не знает ни одно животное, не имеет предела. Человек никогда не бывает завершенным в себе. Развитие интеллекта влияет на развитие языка, и, наоборот, цепь слов становится цепью мыслей. История языка неотделима от истории мышления.
Слабость человека становится причиной его силы также и потому, что заставляет его объединиться с другими людьми. Родственные узы, отсутствующие в животном мире, суть элементарные общественные связи. Без общества человек одичал бы, завял, как цветок, оторванный от стебля и корней растения. Развиваясь, общество совершенствует язык. Прогресс языка бесконечен, как и развитие самого общества. Здесь же Гердер впервые ставит вопрос о преемственности в развитии культуры. Как индивид усваивает накопленный опыт, так и народы воспринимают достижения прошлых поколений. Культурная традиция передается от народа к народу, принимая все новые и новые формы. Гердер обращается к изучению истоков культуры. Обосновавшись в 1771 г. в Бюккебурге, где он занял пост придворного проповедника, Гердер изучает народное творчество, штудирует Библию, рассматривая ее и как результат божественного откровения, и как древнейший памятник литературы.
Кроме Гердера и Гамана, к религиозно настроенному крылу "Бури и натиска" примыкали писатель Иоганн Каспар Лафатер (1741-1801) и молодой философ Фридрих Генрих Якоби (1743-1819). Другой вождь "бурных гениев", Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832), не разделяет благочестивых устремлений своего друга и наставника Гердера. Он богохульствует, слагает бунтарские стихи. "Не знаю ничего более жалкого, чем вы, боги! Вас почитать? За что?" Эти слова взяты из гётевского "Прометея"- стихотворения, ставшего своего рода поэтическим манифестом "левого" крыла "Бури и натиска". Среди радикальных "штюрмеров" мы находим бывшего ученика Канта Я. Ленца (1751-1792), будущих кантианцев Ф. М. Клингера (1752-1831) и А. Бюргера (1747- 1794). Движение оказалось неоднородным и противоречивым: бунтарство сочеталось с политической индифферентностью и консерватизмом, симпатии к народу - с крайним индивидуализмом, критическое отношение к религии - с благочестивой экзальтацией. Но всех объединял интерес к человеку, к его уникальному духовному миру.
Лессинг разделял этот интерес, но избегал крайностей. В центре идейных споров этого периода - проблема религии. Состояние современной ему церкви не удовлетворяет Лессинга, но он далек и от "новомодных" богословов-рационалистов, пытавшихся "подчистить" лютеранство. Брату он пишет: "Стряпней тупиц и полуфилософов представляется мне та религиозная система, которой хотят заменить старую".
В 1774 г. Лессинг приступил к опубликованию отрывков из сочинения Германа Самуэля Реймаруса (1694-1768) "Апология, или Сочинение в защиту разумных почитателей Бога".
Произведение Реймаруса оспаривало богодухновенность Библии и ее значение для познания истины; Библия полна противоречий, ее герои - обманщики, сластолюбцы, убийцы. Реймарус ищет истинную, "естественную" религию, не построенную на откровении, а выведенную из внутренней природы человека; он - деист и требует терпимого отношения к деистам. Как и следовало ожидать, появление текстов Реймаруса вызвало брожение умов. Начались нападки на Лессинга. Защищаясь, Лессинг в серии блестящих статей отстаивал право на исследование в любой сфере знания, в том числе и в истории религии, он высказывал смелые идеи, высмеивал своего главного оппонента пастора Геце, показывая его невежество. В конце концов вмешательство властей заставило Лессинга замолчать. Но последнее слово в споре все же осталось за ним. Оно было произнесено в "Воспитании человеческого рода" и в "Натане Мудром".
"Воспитание человеческого рода" - это сто тезисов о нравственном прогрессе человечества. Различные типы религий являются продуктом определенных исторических эпох. Род, как и индивид, проходит три возраста. Детству человечества соответствует Ветхий Завет, юношеству - Новый Завет. Грядет зрелость - "эпоха нового, вечного Евангелия", когда мораль станет всеобщим, безусловным принципом поведения. Откровения Ветхого Завета говорят о грубом духовном состоянии мира, когда воспитание возможно только путем прямых наград и телесных наказаний. В юношеском возрасте нужны иной учитель и иные методы воспитания. Христианство апеллирует к высшим мотивам поведения: это более высокая ступень духовной эволюции, хотя и не последняя. Лессинг убежден в том, что человеческий род достигнет высшей ступени - совершенства, всеобщего просвещения и нравственной чистоты, когда мораль не будет связана с верой в Бога, когда человек "будет творить добро во имя добра, а не потому, что чьим-то произволом ему уготовано за это воздаяние". А пока он предлагает различать религию Христа как совокупность моральных принципов и неприемлемую для него христианскую религию как поклонение всемогущему божеству. Был ли Христос более чем человеком, для Лессинга проблематично. То, что он был подлинным человеком, если он вообще существовал, не вызывает сомнений. К религиозным исканиям Лессинга восходят и Кантова "Религия в пределах только разума", и работы раннего Гегеля, колыбель его диалектики, рождавшейся в упорных поисках решения этических проблем.
Лессинга страшит фанатизм, религиозный и любой другой. Свидетельство этому - "Натан Мудрый", которого нельзя понять, не проштудировав тезисы "Воспитания..." (а последние неполны и неясны без "Натана" - эти вещи дополняют друг друга). Вокруг последней пьесы Лессинга велась полемика по вопросам религии и веротерпимости. Не описывая всех баталий, приведу лишь итоговую характеристику Ф. Меринга, который настаивает на том, что "ничего не может быть глупее, как искать в "Натане" принижения христианской религии или прославления еврейской". Пьеса публицистична и дидактична, характеры нарочито "плакатны". Автор действовал вполне сознательно, расставаясь (в методологическом аспекте) с Шекспиром, у которого учился всю жизнь, и обращаясь снова к Корнелю (вовсе не плохому драматургу). Наше знакомство с "Гамбургской драматургией", с изложенной там концепцией "неаристотелевского" художественного обобщения позволяет сделать такой вывод.
Лессинг умер в начале 1781 г. В мае вышла "Критика чистого разума". Непосредственной эстафеты в духовном первенстве, однако, не получилось: главный труд Канта долгое время оставался незамеченным, а вокруг имени Лессинга посмертно вдруг разгорелась жаркая философская полемика, которая увлекла интеллектуальную Германию в сторону от проблем, поставленных Кантом. Это был знаменитый "спор о пантеизме".
14. Драматургия Ф.Шиллера.
Революция в немецком театре, совершенная благодаря усилиям теоретика Г.Э. Лессинга. Теоретический труд Г.Э.Лессинга «Гамбургская драматургия» и пьеса «Эмилия Галотти», приобщившие немецкий театр к передовым идеям и открытиям в области театра ХVIII века. Значение достижений Лессинга, позволивших Гете и Шиллеру превратить современный им театр в «школу немецкого народа».
Творчество Ф.Шиллера в «штюрмерский период»: «Коварство и любовь», «Разбойники» – сочетание достижений «мещанской драмы» и высокой трагедии, синтез политической и национальной проблематики.
Увлечение Ф.Шиллера философией Канта. Роль идей, концепция истории личности в драмах Ф.Шиллера. Переход на позиции классицизма, служение идеалу и нравственному перевоспитанию личности – «Мария Стюарт».
Значение творчества Ф.Шиллера.
Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих, немецкий
поэт, драматург, теоретик искусства,
историк, выдающийся представитель
Просвещения в Германии, один из
основоположников немецкой литературы
нового времени. Родился Шиллер 10 ноября
1759 г. в Марбахе-на-Неккаре в семье военного
фельдшера на службе герцога Вюртембергского.
Воспитывался в строгой религиозной
атмосфере; в 1772 г., окончив латинскую
школу в Людвигсбурге, по приказу герцога
Карла Евгения был зачислен в военную
школу сначала на юридическое, а затем
на медицинское отделение, где познакомился
с идеями английских и французских
просветителей, а также с творчеством
У. Шекспира, Лессинга и произведений
поэтов «Бури и натиска». В 1780 г., получив
диплом, назначен полковым врачом в
Штутгарт, где издал первую книгу —
сборник стихов «Антология на 1782 г.» и
завершил работу над первым драматическим
произведением — «Разбойники» (изд.
1781, пост. 1782). В 1783 г. была написана драма
из итальянской истории «Заговор Фиеско
в Генуе». В том же году Шиллер, за
самовольную отлучку из полка в Мангейм
на представление «Разбойников» подвергся
аресту и запрету от герцога писать
что-либо, кроме медицинских сочинений.
Шиллер бежал из Вюртемберга и поселился
сначала в деревушке Бауэрбах, где
закончил драму «Луиза Миллер» (впоследствии
названа «Коварство и любовь», 1784), затем
с 1785 по 1787 гг. — в Лейпциге и Дрездене.
В этот период была создана драма из
испанской истории XVI в. «Дон Карлос».
Новый этап жизни и творчества Шиллера
открывается в 1787 г. с его отъездом в
Веймар, где писатель прожил до конца
своих дней и создал самые значительные
свои произведения. Изучая историю,
философию, эстетику, с 1788 г. Шиллер
редактирует серию книг под названием
«История замечательных восстаний и
заговоров», пишет «Историю отпадения
Нидерландов от испанского правления»
(вышел только 1 том), при содействии И.
В. Гёте в 1789 г. занимает место профессора
истории на кафедре Иенского университета,
где в 1793 г. опубликовал «Историю
Тридцатилетней войны» и ряд статей по
всеобщей истории. Под влиянием философии
И. Канта, приверженцем которой Шиллер
к тому времени стал, он пишет ряд
эстетических трудов: «О трагическом
искусстве» (1792), «О грации и достоинстве»
(1793), «Письма об эстетическом воспитании
человека» (1795), «О наивной и сентиментальной
поэзии» (1795—1796) и др.
Шиллер
сочувственно встретил весть о Великой
французской революции (тем более, что
в 1792 г. Конвент присвоил ему звание
«почетный гражданин Французской
республики», однако он, в целом одобряя
низвержение феодальных порядков, крайне
негативно отнесся к казни Людовика XVI,
ибо к тому времени считал неприемлемым
любое проявление насилия. Точно так же
негативно писатель воспринимал и сами
революционные средства общественного
переустройства, поскольку, в соответствии
с его жизненной философией, «путь к
свободе ведет только через красоту», в
частности — через искусство.
Новый подъем творчества Шиллера знаменует
его дружба с Гёте. Они совместно создают
цикл эпиграмм «Ксении» (греч. — «подарки
гостям»). В 1795—1798 гг. Шиллер редактирует
журнал «Ди Орен» в состязании с Гёте
пишет баллады «Водолаз» (в пер.
В.А.Жуковского «Кубок»), «Перчатка»,
«По-ликратов перстень», «Ивиковы журавли»
и др.
С 1791 г. Шиллер вынашивал
замысел трагедии «Валленштейн» из эпохи
Тридцатилетней войны 1618—1648 гг. (опубл.
в 1800), в процессе создания выросшей в
трилогию: «Лагерь Валленштейна» (пост.
1798), «Пикколомини» (пост. 1799), «Смерть
Валленштейна» (пост. 1799). В 1801 г. появляются
еще две пьесы на историческую тему —
«Мария Стюарт» и «Орлеанская дева».
Следующие драмы появляются в 1803
(«Мессинская невеста») и 1804 («Вильгельм
Телль») гг. Последняя — «Дмитрий» из
русской истории, осталась незаконченной
— 9 мая 1805 г. Шиллер скончался в Веймаре.
Шиллер является одним из крупнейших
трагиков мировой литературы и одним из
самых популярных иностранных писателей
в России, где он стал известен еще в 90-е
годы Х\Ш1 в. в переводах Н. И. Гнедича, Г.
Р. Державина, В. А. Жуковского, А. С.
Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева,
А. А. Фета и др.