Файл: Изучение института гражданского права как недействительность сделки.pdf

Введение

Судебная практика показывает, что в наше время более 40% всех рассматриваемых в год гражданских процессов одним судьей в суде первой инстанции, возбуждается по делам о признании сделок недействительными, что доказывает актуальность данного института права.

Относительное обилие литературы, посвященной сделкам по ранее действовавшему законодательству, ни в коей мере не снимает актуальность исследуемой проблемы, тем более, что до сих пор нет согласия в определении сделки, нет единого взгляда на соотношение воли и волеизъявления, нет также единого понимания всех аспектов недействительных сделок и их правовой природы. Понятие гражданско-правовой сделки, а также все нормы о сделках как основании возникновения гражданских прав и обязанностей нашли отражение в Части 1 Гражданского кодекса РФ 1994 г. Им посвящена отдельная Глава 9 «Сделки» подраздела 4 «Сделки и представительство», содержащая 29 статей со ст. 153 по ст. 181. Внося ряд существенных изменений и дополнений в Главу 3 «Сделки», содержавшуюся в ГК 1964 г., новый ГК оставляет в Главе 9 в силе многие положения ранее действовавшего законодательства о сделках и последствиях их недействительности. Поэтому сохраняет свое значение ранее сложившаяся судебная практика по этим вопросам, выраженная, прежде всего в опубликованных определениях и постановлениях Верховного Суда РСФСР.

В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности. Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности. Однако, осуществление принципа «свободы экономической деятельности» не должно нарушать права, свободы и законные интересы других лиц, а также основы правопорядка и нравственности. С этой целью законом предусматриваются определенные ограничения при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности. Сделки должны совершаться в строгом соответствии с законом, иначе возникают основания для признания их недействительными.

Целью данной работы является изучение института гражданского права как недействительность сделки.

Исходи из поставленной цели, можно определить следующие задачи:

1.Охарактеризовать гражданско-правовой институт недействительности сделок и проблемы налогового права

2.Определить понятие недействительные сделки.

3.Охарактеризовать сделки, предусматривающие неравноценное встречное исполнение

4. Охарактеризовать сделки, предусматривающие неравноценность встречного исполнения

2.3. Охарактеризовать сделки, предусматривающие причинение вреда имущественным правам кредиторов

Структурно работа состоит из введения, основной части, разделённой на пять параграфов, заключения и списка литературы.

Глава 1. Глава 1. Понятие недействительной сделки и правовое регулирование

1.1.Гражданско-правовой институт недействительности сделок и проблемы налогового права

Норма пункта 11 ст. 7 Закона РФ от 21.03.1991 N 943-1 "О налоговых органах Российской Федерации" о праве налоговых органов на предъявление в суд исков "о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам" относится к нормам-долгожителям. Она появилась в период, когда российское налоговое право еще не создало собственного инструментария для противодействия уходу от уплаты налогов и вынужденно прибегало к гражданско-правовым механизмам. Признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, как и применение последствий недействительности ничтожной сделки, ст. 12 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) относит к способам защиты гражданских прав.

Среди сделок, противоречащих закону, выделяются группы сделок, в отношении которых установлены различные правовые последствия: "карательные последствия (взыскание в доход государства)"^[1] и положения о реституции. Буквальная интерпретация п. 11 ст. 7 Закона N 943-1, казалось бы, существенно сужает сферу его применения (сложно отнести сумму налога к "полученному по сделке"). Однако норма изначально не толковалась налоговыми органами буквально и узко, несмотря на, казалось бы, не вызывающий сомнения контекст. И на каком-то этапе они находили в позициях высших судов определенную поддержку в части возможности применения при разрешении налоговых споров "конфискационной" статьи 169 ГК РФ. В Определении Конституционного Суда РФ от 25.07.2001 N 138-О^[2], в частности, было отмечено, что "для установления недобросовестности налогоплательщиков налоговые органы вправе... предъявлять в арбитражных судах требования, обеспечивающие поступление налогов в бюджет, включая иски о признании сделок недействительными и о взыскании в доход государства всего полученного по таким сделкам".

Такой подход имел место и в практике Высшего Арбитражного Суда РФ (далее - ВАС РФ), пока на смену категориям "добросовестный" и "недобросовестный налогоплательщик" не пришел принцип приоритета существа над формой в рамках доктрины обоснованности налоговой выгоды, сформулированной в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 53^[3]. В Постановлении был в том числе затронут вопрос о взаимосвязи между изменением налоговыми органами квалификации сделок и признанием сделок недействительными. Речь идет о применении подп. 3 п. 2 ст. 45 Налогового кодекса РФ (далее - НК РФ), согласно которому взыскание налога с организации или индивидуального предпринимателя не может быть произведено в бесспорном порядке, если обязанность по его уплате основана на изменении налоговыми органами юридической квалификации сделок, заключенных налогоплательщиком^[4]. При изменении юридической квалификации гражданско-правовых сделок, как отметил Пленум ВАС РФ, следует учитывать, что сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК РФ), мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ) являются недействительными независимо от признания их таковыми судом - в силу ст. 166 ГК РФ.

Через два года Пленум ВАС РФ обратился к анализу практики рассмотрения споров, связанных с применением ст. 169 ГК РФ. И в п. 6 Постановления от 10.04.2008 N 22 ^[5] были разграничены ситуации обращения налоговых органов с исками о признании сделок недействительными:

1) предъявление требований о применении последствий недействительности сделок в виде взыскания в доход РФ полученного по сделке исполнения (ст. 169 ГК РФ) было признано правомерным в рамках выполнения задач по контролю за производством и оборотом этилового спирта и алкогольной продукции;

2) для обеспечения поступления в бюджет налогов налоговые органы были ориентированы на предъявление требований (ст. 170 ГК РФ) о признании совершенных налогоплательщиком сделок недействительными как сделок мнимых либо притворных.

Разграничив споры налоговые и гражданско-правовые (о признании сделок недействительными), Пленум ВАС РФ разъяснил, что, поскольку ничтожные сделки являются недействительными независимо от признания их таковыми судом, вопрос об обоснованности переквалификации может разрешаться судом в рамках рассмотрения налогового спора и в том случае, когда изменение юридической квалификации сделок налогоплательщика (подп. 3 п. 2 ст. 45 НК РФ) основано на их оценке в качестве мнимых или притворных.

Взаимосвязь между действительностью сделки и ее налоговыми последствиями выражена в формуле: "Сделка, являющаяся правомерной с точки зрения гражданского законодательства, не может породить отрицательные последствия с точки зрения налогового законодательства"^[6]. А если наоборот - сделка недействительна? Как отмечает И.И. Кучеров, налог является элементом не только экономической (финансовой), но также и правовой системы ^[7]. Для налогового права значение имеет как юридическое существо и его соответствие избранной форме, так и экономическое содержание операции, т.е. содержание изменения в имущественной сфере стороны сделки - налогоплательщика. Наиболее часто встречающиеся в практике налогового контроля сделки, направленные на уклонение от налогообложения (мнимые и притворные), - ничтожные, а не оспоримые. Как и реституция, конфискационные последствия связаны не с недействительностью сделки как таковой, а с произведенным по ней имущественным предоставлением. В ситуации, когда налоговый орган сталкивается лишь с имитацией предоставления, вопрос о реституции не может быть поставлен в принципе. Если же фактические действия имели место, они в большинстве случаев значимы для налогового права, несмотря на недействительность сделки (до возврата сторон в первоначальное положение).

В информационном письме Президиума ВАС РФ от 17.11.2011 N 148 ^[8] был рассмотрен эпизод передачи недвижимого имущества по сделке, впоследствии признанной недействительной. Передав во исполнение договора купли-продажи спорные объекты недвижимости покупателю, организация-продавец отразила соответствующие операции в бухгалтерском учете. В свою очередь, покупатель оприходовал приобретенное имущество, отразив его на балансе. Довод налогового органа об обязанности продавца восстановить сведения о реализованном имуществе в бухгалтерском учете на дату его реализации был признан несостоятельным, поскольку признание договора купли-продажи недействительным не может влечь возникновения у продавца и покупателя обязанности исказить в бухгалтерском учете реальные факты хозяйственной деятельности. В случае фактического осуществления реституции, т.е. возврата спорных объектов, организация обязана будет отразить эти операции на дату их совершения и с этого момента вновь станет плательщиком налога на имущество организаций в отношении указанных объектов.

Можно было бы предположить, что с развитием специализированных доктринальных инструментов противодействия злоупотреблениям в налоговой сфере норма, находящаяся в практически полностью отмененном Законе N 943-1, изжила себя, если бы анализ судебной практики не показывал ее востребованность на современном этапе. В Постановлении от 06.11.2012 N 8728/12 Президиум ВАС РФ провел анализ причин, обусловивших иск налогового органа о признании сделки недействительной. Из доводов, заявленных инспекцией, следовало, что целью ее обращения в суд с требованием о признании сделки налогоплательщика недействительной являлось доказывание: (1) факта ее несовершения и (2) отсутствия реального выполнения работ.

Такая причудливость и последовательность логики доказывания (недействительная - несовершенная) обусловлены несистемным наложением ряда сформулированных в практике позиций. В результате в ряде случаев налоговые органы полагают невозможным достижение положительного результата в споре с налогоплательщиком без обращения с иском о признании совершенной им сделки недействительной, поскольку в судебной практике, в частности, представлен подход, согласно которому подписание документов неустановленными лицами само по себе не свидетельствует об отсутствии реальных хозяйственных взаимоотношений и, соответственно, не может влечь отказа в получении налоговой выгоды. В то же время есть объективные пределы возможностей доказывания, пока не до конца исследованные в науке налогового права.

Сделка - одна из старейших категорий в науке гражданского права, что, впрочем, не означает "монополии" гражданского права в вопросе квалификации последствий сделок. Безусловно, налоговые последствия влекут не сами гражданско-правовые сделки, а совершаемые во исполнение сделок финансово-хозяйственные операции. Законодатель использует в НК РФ словосочетание "изменение юридической квалификации", имея в виду, что первоначальная квалификация осуществляется налогоплательщиком. Субъектами юридической квалификации выступают: 1) стороны сделки, контролирующие органы (в пределах компетенции), суд, который выносит окончательное решение в споре о праве. Там, где без юридической квалификации невозможно определение налогоплательщиком налоговых последствий исполнения сделки, аналогичную деятельность следует предполагать и за налоговым органом (в порядке налогового контроля). При этом не имеет значения, что лежит в основании признанной неверной налоговым органом квалификации сделки - ошибочное представление налогоплательщика о ее правовой природе либо намеренное искажение. Не только в практике ВАС РФ, но и в доктрине^[9] представлена позиция, что зачастую квалификации, состоящей в отнесении в результате оценки квалифицируемого договора к конкретному типу договора, еще недостаточно для решения дела. Необходимо решить вопрос о его действительности или недействительности. Такое решение вопроса - это также результат юридической квалификации.