Файл: Методические указания по изучению теоретического материала, выполнению практических и контрольных заданий, словарь, списки основных и дополнительных информационных источников.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 947
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
Календарно-тематический план работы студента
18.Хазагеров Г.Г., Лобанов И.Б. Риторика.-Р-на-Дону, 2004.
Тема 5. Методика и подготовка к судебному выступлению. Виды подготовки
Различают повседневную подготовку оратора и подготовку оратора к конкретному выступлению.
Тема 6. Произнесение судебной речи
1. Составьте план выступления и произнесите речь на тему «Особенности произнесения судебной речи».
Тема 7. Способы словесного оформления публичного выступления
диаметрально противоположные.
Решением народного суда Полоцкого района от 26 марта 1973 г. истице было полностью отказано в иске, а в августе 1973 года иск был полностью удовлетворен и мой доверитель был признан отцом обоих детей. Как известно, оба эти решения были отменены, и вы должны принять новое решение. Каким же должно быть это решение?
В соответствии со ст. 53 КоБС БССР при установлении отцовства суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка, или совместное воспитание либо содержание ими ребенка, или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства.
Свои исковые требования истица мотивирует в настоящем судебном заседании тем, что до рождения указанных детей она с ответчиком совместно проживала и вела общее с ним хозяйство.
Ответчик иск не признал и пояснил, что одной семьей с истицей не жил, а бывал у нее в доме в связи с тем, что по ее просьбе оказывал ей помощь в учебе, так как она заочно занималась в Сельскохозяйственной академии, помогал истице в некоторых хозяйственных делах как знакомый. Интимную жизнь с истицей ответчик отрицает.
Чтобы установить подлинную картину отношений между истицей и ответчиком, считаю необходимым прежде всего подробно остановиться на утверждениях самой истицы и сопоставить ее показания с другими доказательствами.
П. К. Валентинова в исковом заявлении утверждала, что она проживала совместно с моим доверителем с мая 1968 года до 5 декабря 1971 г., вела с ним совместное хозяйство, а затем он ее оставил и переменил местожительство. В период совместной жизни у нее родились двое указанных выше детей, которых они с Котовым совместно воспитывали и которым ответчик доставлял необходимое содержание.
В судебном заседании 26 января 1973 г. истица дала иные объяснения, сущность которых сводится к тому, что она постоянно с ответчиком совместно не проживала, но он к ней систематически приходил в выходные дни.
Аналогичные объяснения дала истица и в судебном заседании 26 марта 1973 г.: «С мая 1968 года по 5 декабря 1971 г. ответчик приезжал ко мне на выходные дни. В 1970 году ответчик работал на ремзаводе в г. Полоцке, тогда чаще ко мне приезжал...».
В судебном заседании 8 августа 1973 г. и в данном судеб
ном заседании истица изменила свои объяснения и стала утверждать, что Котов начал вести с ней совместную жизнь в феврале 1969 года и жил вместе с ней до своего переезда на новое местожительство в г. Витебск, т. е. до июля 1970 года.
Таким образом, истица дважды в судебных заседаниях— 26 января и 26 марта 1973 г.—отрицала совместное проживание с ответчиком и наличие у них семьи, а дважды - 8 августа и в настоящем судебном процессе - давала противоречивые объяснения о сроках совместного проживания с ним.
Во всех судебных заседаниях истица утверждала, что после рождения у нее первого ребенка - дочери Оксаны она оставила ее на воспитание у своей матери в деревне, в 60 км от места своего жительства, и дочь там воспитывалась до октября 1971 года. Этот факт подтвердили и свидетели Милый, Милая, Громова, Зуева, Толочко, и сомнений по этому поводу не возникает.
В подтверждение своих исковых требований истица приложила к исковому заявлению справку Юровичского сельсовета, в которой указано, что ответчик «с мая 1968 года по декабрь 1971 года проживал совместно с истицей в одной квартире в деревне Янково, вел совместное хозяйство».
Эту справку подписал бывший председатель сельсовета Соболенко, который допрашивался вчера в судебном процессе. Он пояснил, что ему о совместном проживании М. А. Котова с П. К. Валентиновой ничего не известно, а справку он выдал по просьбе истицы, которая ему пояснила, что с ней проживает ее муж - М. А. Котов, т. е. по существу признал фиктивность этой справки. Из его же показаний видно, что, по данным сельсовета, М. А. Котов проживающим в деревне Янково не значился, что он лично М. А. Котова вообще не знает.
На судебном заседании свидетели Громовы Мария, Виктор и Зинаида, Скуматова, Толочко, Науменко, Агеев, Милый утверждали, что ответчик в период зачатия и рождения первого ребенка - Оксаны жил с истицей в ее квартире одной семьей, истица в этот период ни с кем из мужчин не встречалась, ответчик отвез ее в родильный дом, а после переезда на жительство в г. Витебск часто приезжал к истице, поддерживал с нею семейные отношения и перестал приезжать незадолго до рождения истицей второго ребенка. Поэтому происхождение
обоих детей от ответчика у них не вызывает никаких сомнений.
Если верить этим показаниям, то действительно создается впечатление, что у истицы и ответчика сложилась прочная семья, и поэтому тот факт, что незадолго до рождения у истицы второго ребенка ответчик прекратил свои посещения, не может влиять на решение вопроса об установлении отцовства в отношении обоих детей.
Дело осложняется еще и тем, что сам ответчик признает частые встречи с истицей в период зачатия и рождения первого ребенка, также признает, что ночевал несколько раз у нее на квартире, что он отвозил истицу в родильный дом. Однако при всем этом ответчик отрицает интимную жизнь с истицей, объясняя свое отношение к истице жалостью к ней и стремлением помочь ей твердо встать на ноги, окончить академию и получить специальность.
Из характеристики, выданной с места работы М. А. Котова, видно, что он морально устойчивый человек, хороший товарищ, готовый прийти на помощь людям в трудную минуту, и поэтому такое объяснение ответчика заслуживает внимания.
Одно то, что ответчик помогал истице, заботился о ней и поддерживал в трудную минуту, само по себе не может использоваться против него как доказательство его нечестности.
Можно ли при таких обстоятельствах верить ответчику или же он просто стремится уклониться от исполнения своего родительского долга? А, может быть, свидетели Громовы, Скаматова, Толочко, Науменко, Агеев и другие говорят правду о наличии семейных отношений между ним и истицей?
По моему твердому убеждению, столь категоричные показания этих свидетелей даны ими в результате глубокого заблуждения. Насколько добросовестно они заблуждаются, трудно установить. Возможно, часть из них, наблюдая товарищеские отношения между истицей и ответчиком, составила себе мнение, что между ними сложились интимные отношения.
Не исключается, что они дают такие показания под влиянием дружеских побуждений, испытывая сочувствие к истице в ее довольно сложном положении, возможно, что сказываются и служебные отношения, так как истица работает в совхозе главным экономистом, а ряд свидетелей находятся в служебной зависимости от нее.
И, наконец, приходится говорить и о возможном вли
янии на свидетелей со стороны истицы. Об этом свидетельствуют имеющиеся в деле многочисленные письма, составленные истицей или с ее участием и подписанные этими свидетелями. Эти письма адресованы в различные судебные инстанции, ответчик в них изображается как недостойный человек, оставивший истицу с маленькими детьми в беспомощном состоянии и уклоняющийся от исполнения своего родительского долга.
Естественно, что эти письма свидетелям зачитывались и их содержание повлияло на психику свидетелей. Видимо, этим и объясняется удивительная схожесть показаний указанных свидетелей с содержанием имеющихся в деле писем, даже по фразам и оборотам речи. Однако показания других свидетелей по-иному освещают жизнь ответчика М. А. Котова в период зачатия и рождения первого ребенка.
В частности, свидетели К. А. Шульга и Т. И. Шульга, проживавшие с ответчиком в одном доме, пояснили во всех судебных заседаниях, что ответчик с 1967 года до июля 1970 года, т. е. до переезда на жительство в г. Витебск, постоянно проживал и был прописан в их доме, никуда от них на квартиру не переходил, они знали его как холостяка, и за весь период времени истица ни разу не заходила в их дом.
Из показаний указанных свидетелей известно, что истица пыталась склонить их к даче неправильных показаний по этому факту, однако они на это не согласились.
Сама же истица утверждает, что она систематически бывала в этом доме у ответчика.
Свидетели Артемьев и Гиргель подтвердили, что ответчик действительно в 1968-1970 гг. проживал на квартире у супругов Шульга и, будучи холостяком, проводил с ними свободное время.
Таким образом, свидетели по своим показаниям разделились на две группы: одни утверждают о совместном проживании ответчика и истицы и ведении ими общего хозяйства, а другие это отрицают.
На мой взгляд, товарищи судьи, вы не сделаете ошибки, если поверите показаниям ответчика и свидетелей Т. И. Шульга, К. А. Шульги, Артемьева и Гиргель, так как они подтверждаются другими доказательствами, заслуживающими доверия.
В частности, заключением судебно-медицинской экс
пертизы от 1 марта 1973 г., проведенной областным бюро, отцовство ответчика в отношении первого ребенка истицы исключается. Истица высказала сомнения по поводу правильности заключения этой экспертизы, утверждая, что она в тот период времени ни с кем, кроме ответчика М. А. Котова, в близких отношениях не была, и поэтому настаивала на проведении повторной, более квалифицированной экспертизы. Ее ходатайство было удовлетворено и заключением новой судебно-медицинской экспертизы, проведенной Главным бюро судебно-медицинской экспертизы БССР 12 ноября 1973 г., установлено, что ответчик не является отцом первого ребенка истицы.
Становится очевидным, что объяснения истицы и показания свидетелей с ее стороны по поводу обстоятельств, связанных с рождением дочери Оксаны, не соответствуют действительности.
Поскольку основанием иска об установлении отцовства является происхождение ребенка от ответчика, очевидно что иск об установлении отцовства М. А. Котова в отношении дочери истицы Оксаны является необоснованным.
Представляет несколько большую сложность иск истицы в отношении второй ее дочери - Елены, так как судебно-медицинская экспертиза в этом случае не исключает отцовства ответчика.
Поэтому следует подробно остановиться на доказательствах, характеризующих период жизни ответчика после переезда его на жительство в г. Витебск в июле 1970 года.
Как установлено судом, вторая дочь родилась у истицы спустя один год и восемь месяцев после переезда ответчика на жительство в г. Витебск. По утверждениям ответчика, за все это время он посетил истицу три раза: в апреле 1971 года по пути к своей матери он заехал к истице отдать и объяснить ей очередную контрольную работу; в октябре 1971 года - по тем же причинам; и в декабре 1971 года он заехал забрать учебники, так как истица не пересылала их почтой. В одно из посещений, в октябре 1971 года, ответчик помог истице перевезти ее мать к ней на жительство.
Ответчик также утверждает, что истица воспользовалась этими его посещениями и пытается изобразить, что он специально приезжал, чтобы перевезти ее мать, и они свидетельствуют о поддержании с нею семейных отношений. Допрошенные по делу свидетели 3. Громова, Паршонок, Яковлева и Дрогилева как раз подробно и рассказывали об этих приездах
Решением народного суда Полоцкого района от 26 марта 1973 г. истице было полностью отказано в иске, а в августе 1973 года иск был полностью удовлетворен и мой доверитель был признан отцом обоих детей. Как известно, оба эти решения были отменены, и вы должны принять новое решение. Каким же должно быть это решение?
В соответствии со ст. 53 КоБС БССР при установлении отцовства суд принимает во внимание совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка, или совместное воспитание либо содержание ими ребенка, или доказательства, с достоверностью подтверждающие признание ответчиком отцовства.
Свои исковые требования истица мотивирует в настоящем судебном заседании тем, что до рождения указанных детей она с ответчиком совместно проживала и вела общее с ним хозяйство.
Ответчик иск не признал и пояснил, что одной семьей с истицей не жил, а бывал у нее в доме в связи с тем, что по ее просьбе оказывал ей помощь в учебе, так как она заочно занималась в Сельскохозяйственной академии, помогал истице в некоторых хозяйственных делах как знакомый. Интимную жизнь с истицей ответчик отрицает.
Чтобы установить подлинную картину отношений между истицей и ответчиком, считаю необходимым прежде всего подробно остановиться на утверждениях самой истицы и сопоставить ее показания с другими доказательствами.
П. К. Валентинова в исковом заявлении утверждала, что она проживала совместно с моим доверителем с мая 1968 года до 5 декабря 1971 г., вела с ним совместное хозяйство, а затем он ее оставил и переменил местожительство. В период совместной жизни у нее родились двое указанных выше детей, которых они с Котовым совместно воспитывали и которым ответчик доставлял необходимое содержание.
В судебном заседании 26 января 1973 г. истица дала иные объяснения, сущность которых сводится к тому, что она постоянно с ответчиком совместно не проживала, но он к ней систематически приходил в выходные дни.
Аналогичные объяснения дала истица и в судебном заседании 26 марта 1973 г.: «С мая 1968 года по 5 декабря 1971 г. ответчик приезжал ко мне на выходные дни. В 1970 году ответчик работал на ремзаводе в г. Полоцке, тогда чаще ко мне приезжал...».
В судебном заседании 8 августа 1973 г. и в данном судеб
ном заседании истица изменила свои объяснения и стала утверждать, что Котов начал вести с ней совместную жизнь в феврале 1969 года и жил вместе с ней до своего переезда на новое местожительство в г. Витебск, т. е. до июля 1970 года.
Таким образом, истица дважды в судебных заседаниях— 26 января и 26 марта 1973 г.—отрицала совместное проживание с ответчиком и наличие у них семьи, а дважды - 8 августа и в настоящем судебном процессе - давала противоречивые объяснения о сроках совместного проживания с ним.
Во всех судебных заседаниях истица утверждала, что после рождения у нее первого ребенка - дочери Оксаны она оставила ее на воспитание у своей матери в деревне, в 60 км от места своего жительства, и дочь там воспитывалась до октября 1971 года. Этот факт подтвердили и свидетели Милый, Милая, Громова, Зуева, Толочко, и сомнений по этому поводу не возникает.
В подтверждение своих исковых требований истица приложила к исковому заявлению справку Юровичского сельсовета, в которой указано, что ответчик «с мая 1968 года по декабрь 1971 года проживал совместно с истицей в одной квартире в деревне Янково, вел совместное хозяйство».
Эту справку подписал бывший председатель сельсовета Соболенко, который допрашивался вчера в судебном процессе. Он пояснил, что ему о совместном проживании М. А. Котова с П. К. Валентиновой ничего не известно, а справку он выдал по просьбе истицы, которая ему пояснила, что с ней проживает ее муж - М. А. Котов, т. е. по существу признал фиктивность этой справки. Из его же показаний видно, что, по данным сельсовета, М. А. Котов проживающим в деревне Янково не значился, что он лично М. А. Котова вообще не знает.
На судебном заседании свидетели Громовы Мария, Виктор и Зинаида, Скуматова, Толочко, Науменко, Агеев, Милый утверждали, что ответчик в период зачатия и рождения первого ребенка - Оксаны жил с истицей в ее квартире одной семьей, истица в этот период ни с кем из мужчин не встречалась, ответчик отвез ее в родильный дом, а после переезда на жительство в г. Витебск часто приезжал к истице, поддерживал с нею семейные отношения и перестал приезжать незадолго до рождения истицей второго ребенка. Поэтому происхождение
обоих детей от ответчика у них не вызывает никаких сомнений.
Если верить этим показаниям, то действительно создается впечатление, что у истицы и ответчика сложилась прочная семья, и поэтому тот факт, что незадолго до рождения у истицы второго ребенка ответчик прекратил свои посещения, не может влиять на решение вопроса об установлении отцовства в отношении обоих детей.
Дело осложняется еще и тем, что сам ответчик признает частые встречи с истицей в период зачатия и рождения первого ребенка, также признает, что ночевал несколько раз у нее на квартире, что он отвозил истицу в родильный дом. Однако при всем этом ответчик отрицает интимную жизнь с истицей, объясняя свое отношение к истице жалостью к ней и стремлением помочь ей твердо встать на ноги, окончить академию и получить специальность.
Из характеристики, выданной с места работы М. А. Котова, видно, что он морально устойчивый человек, хороший товарищ, готовый прийти на помощь людям в трудную минуту, и поэтому такое объяснение ответчика заслуживает внимания.
Одно то, что ответчик помогал истице, заботился о ней и поддерживал в трудную минуту, само по себе не может использоваться против него как доказательство его нечестности.
Можно ли при таких обстоятельствах верить ответчику или же он просто стремится уклониться от исполнения своего родительского долга? А, может быть, свидетели Громовы, Скаматова, Толочко, Науменко, Агеев и другие говорят правду о наличии семейных отношений между ним и истицей?
По моему твердому убеждению, столь категоричные показания этих свидетелей даны ими в результате глубокого заблуждения. Насколько добросовестно они заблуждаются, трудно установить. Возможно, часть из них, наблюдая товарищеские отношения между истицей и ответчиком, составила себе мнение, что между ними сложились интимные отношения.
Не исключается, что они дают такие показания под влиянием дружеских побуждений, испытывая сочувствие к истице в ее довольно сложном положении, возможно, что сказываются и служебные отношения, так как истица работает в совхозе главным экономистом, а ряд свидетелей находятся в служебной зависимости от нее.
И, наконец, приходится говорить и о возможном вли
янии на свидетелей со стороны истицы. Об этом свидетельствуют имеющиеся в деле многочисленные письма, составленные истицей или с ее участием и подписанные этими свидетелями. Эти письма адресованы в различные судебные инстанции, ответчик в них изображается как недостойный человек, оставивший истицу с маленькими детьми в беспомощном состоянии и уклоняющийся от исполнения своего родительского долга.
Естественно, что эти письма свидетелям зачитывались и их содержание повлияло на психику свидетелей. Видимо, этим и объясняется удивительная схожесть показаний указанных свидетелей с содержанием имеющихся в деле писем, даже по фразам и оборотам речи. Однако показания других свидетелей по-иному освещают жизнь ответчика М. А. Котова в период зачатия и рождения первого ребенка.
В частности, свидетели К. А. Шульга и Т. И. Шульга, проживавшие с ответчиком в одном доме, пояснили во всех судебных заседаниях, что ответчик с 1967 года до июля 1970 года, т. е. до переезда на жительство в г. Витебск, постоянно проживал и был прописан в их доме, никуда от них на квартиру не переходил, они знали его как холостяка, и за весь период времени истица ни разу не заходила в их дом.
Из показаний указанных свидетелей известно, что истица пыталась склонить их к даче неправильных показаний по этому факту, однако они на это не согласились.
Сама же истица утверждает, что она систематически бывала в этом доме у ответчика.
Свидетели Артемьев и Гиргель подтвердили, что ответчик действительно в 1968-1970 гг. проживал на квартире у супругов Шульга и, будучи холостяком, проводил с ними свободное время.
Таким образом, свидетели по своим показаниям разделились на две группы: одни утверждают о совместном проживании ответчика и истицы и ведении ими общего хозяйства, а другие это отрицают.
На мой взгляд, товарищи судьи, вы не сделаете ошибки, если поверите показаниям ответчика и свидетелей Т. И. Шульга, К. А. Шульги, Артемьева и Гиргель, так как они подтверждаются другими доказательствами, заслуживающими доверия.
В частности, заключением судебно-медицинской экс
пертизы от 1 марта 1973 г., проведенной областным бюро, отцовство ответчика в отношении первого ребенка истицы исключается. Истица высказала сомнения по поводу правильности заключения этой экспертизы, утверждая, что она в тот период времени ни с кем, кроме ответчика М. А. Котова, в близких отношениях не была, и поэтому настаивала на проведении повторной, более квалифицированной экспертизы. Ее ходатайство было удовлетворено и заключением новой судебно-медицинской экспертизы, проведенной Главным бюро судебно-медицинской экспертизы БССР 12 ноября 1973 г., установлено, что ответчик не является отцом первого ребенка истицы.
Становится очевидным, что объяснения истицы и показания свидетелей с ее стороны по поводу обстоятельств, связанных с рождением дочери Оксаны, не соответствуют действительности.
Поскольку основанием иска об установлении отцовства является происхождение ребенка от ответчика, очевидно что иск об установлении отцовства М. А. Котова в отношении дочери истицы Оксаны является необоснованным.
Представляет несколько большую сложность иск истицы в отношении второй ее дочери - Елены, так как судебно-медицинская экспертиза в этом случае не исключает отцовства ответчика.
Поэтому следует подробно остановиться на доказательствах, характеризующих период жизни ответчика после переезда его на жительство в г. Витебск в июле 1970 года.
Как установлено судом, вторая дочь родилась у истицы спустя один год и восемь месяцев после переезда ответчика на жительство в г. Витебск. По утверждениям ответчика, за все это время он посетил истицу три раза: в апреле 1971 года по пути к своей матери он заехал к истице отдать и объяснить ей очередную контрольную работу; в октябре 1971 года - по тем же причинам; и в декабре 1971 года он заехал забрать учебники, так как истица не пересылала их почтой. В одно из посещений, в октябре 1971 года, ответчик помог истице перевезти ее мать к ней на жительство.
Ответчик также утверждает, что истица воспользовалась этими его посещениями и пытается изобразить, что он специально приезжал, чтобы перевезти ее мать, и они свидетельствуют о поддержании с нею семейных отношений. Допрошенные по делу свидетели 3. Громова, Паршонок, Яковлева и Дрогилева как раз подробно и рассказывали об этих приездах