ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 18.05.2024
Просмотров: 204
Скачиваний: 0
Объектив художника ближе придвигается к личности Владимира Ильича, пытаясь зафиксировать не только его поступки, но самое трудное — характер ленинской мысли, ее движение, жизнь духа, многообразие его проявлений. Чем это достигается? Прежде всего монтажом таких высказываний Ленина, где он проявляется не только как вождь, теоретик революции, но и как человек со сложным эмоциональным миром. Многоплановость раскрытия личности Владимира Ильича достигается Яхонтовым и за счет того, что он привлекает многочисленные свидетельства окружающих — не только ближайших соратников, близких, родных, но и его противников, Все это помогает образу стать еще более объемным, зримым.
Четвертый эпизод интересен и предельно графичным, рельефным строением действия — от экспозиции, завязки к развитию и кульминации.
На протяжении всего литмонтажа, как и в этом эпизоде, можно заметить следующее: перед началом характеристики важного исторического события Яхонтов и Е. Попова стремятся путем монтажа различных материалов воспроизвести его сущность. При этом они обнаруживают незаурядные способности историков-исследователей.
К художественному воспроизведению такого события они не подходят формально, как к некоей традиционной «шапке» вступления. Здесь ищутся истоки, причины назревающего события. А как известно, глубоко вскрытые причины помогают глубже понять следствия.
Как и в главе, где рассказывается о Февральской революции и приезде Ленина в Петроград, в начале четвертой части путем монтажа формируется образ времени. Его содержание— назревшая революционная ситуация. О ней говорят строки из поэмы В. Маяковского «В. И. Ленин», фрагменты из статьи Владимира Ильича об июльских днях, высказывания С. Орджоникидзе, воспоминания Н. Емельянова о Ленине в Разливе и др. Своеобразной метафорой, поэтически обобщающей лик времени, становятся строфы из народной песни:
То не тучка к месяцу прижимается,
Как и плачет женушка надрывается,
Ты вернись с войны, сокол ясный мой,
Я как травушка, ты как дуб лесной...
Этот драматический мотив народных страданий, чаяний — важный элемент в экспозиционной части, и завязка эпизода: Документы говорят языком фактов, народная песня – языком чувств.
Главная тема литмонтажа развивается, обретая новые грани.
После песенных строк следуют смонтированные Яхонтовым высказывания Владимира Ильича. Они завязывают действие части в целом. Артист подключает и свою систему доказательств, которая принимает форму поэтических строк из другой народной песни, где мотив страданий вырастает в протест, в жажду перемен. Строится параллельный монтаж высказываний вождя о восстании, о плане действий и строк народной песни. Растет напряжение развития темы произведения.
Как Яхонтов достигает этого?
Слагаемые куски монтажа, каждый в отдельности обладают динамикой, саморазвитием. Чем далее, тем настойчивее и экспрессивнее становится ленинская мысль, прожекторно, точно и конкретно освещающая революционную ситуацию. Доводы перерастают в призывы, агитационно-страстное обращение к народу. Оно получает отклик, поддержку — в народной песне растет решимость. Все более вырисовывается готовность эксплуатируемых встать во весь рост и пойти в атаку против угнетателей.
Мысль о назревающих общественных переменах Яхонтовым решается метафорически. В параллельном монтаже возникает мотив природы, земли, предчувствующей сдвиг времени года. В описании постепенно вырисовывается символический смысл. Символика выражает тревожную напряженность исторических дней. Например, строчками из воспоминаний Н. Емельянова Яхонтов рассказывает о проливном дожде, который едва не разрушил шалаш Владимира Ильича. Описание приобретает иносказательный характер.
Во фразе: «Огромное количество сена от дождей могло пропасть даром, косари торопились с уборкой» — явно звучит подтекст, уже имеющий отношение к восстанию.
Этот фрагмент усиливает предгрозовой ритм атмосферы, эмоционально, поэтически-иносказательно обостряет ленинскую мысль о том, что медлить нельзя, исторический момент наступил. Мотив восстания, заданный в завязке эпизода, получает стремительное развитие. Он претворяется через песню:
Эх, пойду ли я,
Да сиротинушка,
В темный лес, как пойду
Я с винтовочкой.., (Песня)
Далее Владимир Ильич ставит вопрос о вооруженном восстании, которое должно решить судьбу революции.
И снова песня. Теперь уже Яхонтов выражает собственное чувство солидарности с высказыванием Ленина:
Сам охотно пойду,
Три беды я сделаю.
Уж я первую беду
Командира уведу...
А вторую как беду
Да я винтовку наведу...
А уж третью беду
Прямо в сердце попаду...
Смонтажированный из разных текстов эпизод или этап развития действия здесь завершается.
Новые части литмонтажа — о подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания, историческом штурме Зимнего, победе большевиков.
Трагический эпизод ранения Ильича — событие, пронзившее всю революционную Россию, затем его выздоровление — сменяется рассказом о первых годах социалистического строительства.
И наконец, итоговая часть завершает литмонтаж.
Звенья программы сочетались таким образом, чтобы проявить систему оценок артиста. На материале монтажных узлов отсвечивалось пристрастие, гражданский темперамент Яхонтова. Он сам сиюминутно, на глазах у зрителей, искал ответа на поставленный вопрос, втягивал в этот процесс сидящих в зале. Эффект присутствия личности артиста, творца, автора выступления еще более цементировал отдельные части, фрагменты в единое целое. Сами фрагменты становились сутью и формой его доводов, размышлений вслух, обращений в зал.
Истина, хотя и в «образной упаковке», поданная результативно, близка иллюстрации. Она не заставляет сопереживать, соучаствовать. Когда зрители следят за процессом рождения мысли, системой ее доказательств, они глубоко лично воспринимают итог.
Не случаен у Яхонтова принципиальный интерес к публицистике, политическим документам. В них артист часто черпал слагаемые своей системы доказательств, размышлений. В поисках ответа на «что делать», «почему», «во имя чего» Яхонтов естественно и органично обращается к Марксу, Энгельсу, Ленину. Причем каждый раз с новым и конкретным внутренним заданием. Может возникнуть вопрос — почему артист не довольствовался только художественной литературой. И здесь Яхонтов дает ответ очень искренний и убежденный: «...я с полной уверенностью говорил и буду говорить в моем сознании она (политическая литература.— Д. /С.) встает с лучшими произведениями мировой художественной литературы и, что самое главное, непосредственно примыкает к категории «литературы слышимой». Яхонтов находил в политической литературе страстную новаторскую мысль и романтику первооткры-тий, что было особенно дорого и близко ему как художнику.
Яхонтовский эксперимент, поиск «эстетической формы подачи политического документа» — тема, заслуживающая специального разговора. Особенно в наши, 60—70-е годы, когда документ, исторический факт стал органически входить в структуру пьес, композиций, киносценариев.
До сих пор его опыт, да и сам факт монтажа произведения В. И. Ленина «Что делать?» и «Коммунистического манифеста» в работе «Ленин» поражает своей смелостью и плодотворными результатами. Конечно, нельзя не учитывать особых свойств индивидуальности артиста, отпечатавшихся на характере композиции. Как верно заметил Ираклий Андроников, гражданская тема для Яхонтова была его личной темой. Воплощая «Что делать?» Ленина в сопоставлении с «Коммунистическим манифестом», он утверждал ленинскую мысль о том, что подлинный революционер должен быть профессионалом, «мастером» своего дела. «Мне нравилось,— пишет Яхонтов,— как серьезно Владимир Ильич говорит о профессионализации... Я думал о своей профессии и мечтал достичь тех высот, о которых говорит Ленин. Надо и нам, актерам, вот так же работать над собой, воспитывать себя в духе времени, понимать нужное, необходимое народу, отвечать его запросам и стремлениям...»
Для художника общественнозначимая проблема, опиравшаяся на материал первоисточников, насыщалась огнем его личных мечтаний и устремлений. Он вел ее исследование в высшей степени пристрастно.
В работах «На смерть Ленина», «Ленин» В. Яхонтов с Е. Поповой раскрывают сущность литмонтажной драматургии, дают основание целому исполнительскому направлению на литературной эстраде, в котором сочетаются две позиции — чтецкая и актерская. Исполнитель не только рассказывает о событиях, но и становится в определенных эпизодах их участником, переживая их, действуя в предлагаемых обстоятельствах.
«Ленин» прокладывает дорогу новому жанру литмонтажа— литературно-документальной композиции публицистического звучания, посвященной историческим событиям в жизни нашей страны, судьбе исторической личности. Этот жанр в известной мере родствен драматургии — исторической хронике.
Первый художник литмонтажа слушая время
Владимир Яхонтов по праву считается первооткрывателем литературного монтажа как жанра мышления в искусстве, вызванного потребностями времени.
Идея литмонтажа была созвучна времени. Яхонтову удалось эту идею наиболее полно воплотить, сделать литмонтаж фактом искусства. Он заложил плодоносную традицию, которая развивается и в наши дни.
В бытность Яхонтова понятие монтажа приобретает важное добавление «литературный». Чем это вызвано?
Когда мы рассматривали явления монтажа в литературе, драме, кинематографе, то могли убедиться, что материалом сопоставлений там служили элементы художественной действительности. Ее создателем выступает сам кинорежиссер, либо писатель, либо драматург. Почему действительность художественная? Да потому, что путь к ней от реальных фактов жизни пролегает через отбор, обобщения, к образу.
Материал монтажа у писателя, драматурга, кинорежиссера высекался, как говорится, из одной породы.
Автор литературного монтажа намеренно использует уже готовые элементы человеческого опыта – материалы разных литературных пород. Иными словами, он работает на вторичном, уже кем-то созданном материале.
Однако фрагмент произведения, вырванный из прежнего контекста и поставленный рядом с иным текстом, изменяет свои прежние смысловые функции. Он становится выразительным аргументом в раскрытии новой темы, новой художественной действительности, создаваемой автором литмонтажа.
Литература всегда нуждается в некоторой временной дистанции, чтобы исследовать существенное в людях и окружающем.
А в искусстве, особенно в его оперативных жанрах, соприкасающихся с широким зрителем, назрела потребность немедленно отразить сегодняшний день, привлекая материал, содержащий приметы времени. В этом плане представляли ценность и газетный очерк, идущий по горячим следам факта, и стихи в многотиражке на злобу дня, и публицистика, и политический документ, речь известного оратора-коммуниста, и лозунг, и песня – все то, в чем звучит музыка времени.
Документы, сочетаясь с отрывками художественной литературы, должны были соединиться в тематически завершенное целое по литературным законам – с образным решением темы, ее развитием, четкой композицией, где главное соотнесено с второстепенным, где есть свое жанровое измерение, конкретный адрес и т. д.