Файл: Микрофонный прием.docx

Разумеется, максимально убедительное впечатление будет получено только тогда, когда доля диффузных компонент в фонографическом изображении станет оптимальной с эстетической точки зрения, а сам характер диффузного звука будет тесно коррелирован с прочими компонентами звуковой картины как технически (имеется в виду качественная, а не количественная сторона), так и концептуально. Сказанное нужно понимать так: диффузные звуки, реверберационная картина в художественном изложении не должна быть автономной, вырванной из контекста, фиксировать на себе отдельное внимание слушателя.

Акустическая обстановка в фонографии реализуется одним из двух способов (или их комбинацией) - микрофонной передачей реверберационного процесса в тон-ателье, либо созданием искусственной реверберации. Анализ первого случая требует небольшого исторического экскурса.

При изображении диффузного звукового поля в монофонии, не передающей непосредственно широтных признаков объектов, использовались естественные или искусственные задержки реверберационных сигналов по отношению к прямым. Они приводили к ощущениям глубины в звуковой картине, что усиливало пространственные впечатления. Отсюда традиционное существование так называемого «дальнего микрофона».

На рис.18: Мд – «дальний» микрофон, Мо – «обзорный» («общий», «ближний») микрофон, Т зад. - время задержки, пропорциональное расстоянию Sмежду этими микрофонами при скорости звукаV= 343 м/сек.

Рис.19 Рис. 20 Рис. 18

Характерно, что сигнал «дальнего» микрофона представлял, по сути дела, задержанный прямой сигнал источника с явно выраженной диффузной окраской, которая, собственно говоря, и передавала акустическую обстановку.

Появившиеся впоследствии устройства для создания искусственной акустической диффузности (листовой и пружинный ревербераторы) формировали, практически, синхронную реверберацию. Во всяком случае, задержка их выходных сигналов по отношению ко входным не превышала единиц миллисекунд, что не соответствовало естественным акустическим процессам в помещениях с большими объемами. Возникла идея использовать для работы этих устройств сигнал того же «дальнего» микрофона с целью увеличения времени задержки, дабы превратить создаваемую ими гулкость в подобие акустической атмосферы.

Традиция - вещь косная. И потому с появлением стереофонии «дальний» микрофон продолжали использовать в прежнем качестве. Между тем, стереофоническое изложение протяженностей привело к обнаружению несоответствий между различными пространственными коррелятами, в частности, между временем задержки сигналов «дальнего» и «ближнего» микрофонов и формой реверберационного процесса, либо соотношениями квазиразмеров двух изображений, даваемых этой микрофонной парой. Возникло то, что нынче относят к области так называемых акустических дисторсий или пространственных искажений. Применение микрофонных или электрических задержек для искусственной реверберации также сопровождалось известным произволом, ибо выбор величины задержки и прочих реверберационных параметров носил, как правило, случайный характер, без учета взаимосвязей.

Указанные противоречия особенно бросаются в глаза (в уши) при проведении записей в естественных акустических условиях. Действительно, слушатель в концертном зале получает суммарную звуковую информацию, так сказать, на одном месте. О какой же акустической достоверности передачи можно говорить, если сигналы приема прямых и диффузных волн получаются из разных точек пространства, расстояние между которыми иной раз приводит ко временному разрыву, выходящему за пределы слитного восприятия?

Но если расположить односторонне направленные стереофонические совмещенные микрофоны, как показано на рис.19, то задержки отражённых сигналов будут строго соответствовать только акустическим процессам в зале, тон-ателье, и для любого расстояния R от источника до микрофонной группы Мд / Мо все временные параметры свяжутся самым естественным образом, характерным именно для данного помещения в данной его точке.

Нечто подобное получается и при использовании одной АВ -стереопары из ненаправленных микрофонов с взаимным расстоянием порядка бинауральной базы, то есть 16-20 cм. (рис.20). Но, как уже говорилось, для близких источников нельзя не учитывать разность хода звуковых волн от одних и тех же точек объекта до левого и правого микрофонов, дабы не нарушать стационарности звуковой картины.

Разумеется, сказанное не накладывает вето на использование любых иных способов микрофонной передачи акустической атмосферы, в том числе и традиционных. В конце концов, цель диктует выбор средств, а результат оценивается на слух. Но если запись не должна привлекать внимание к пространственной ненатуральности, то нельзя пренебрегать объективными, естественными закономерностями.

Во всех случаях желательно, чтобы симметрия во взаимоположении микрофонов и объекта носила не только зрительный, но и акустический характер. Поэтому в зоне нахождения микрофонов предпочтительна максимальная диффузность, однородность и изотропность звукового поля.

Характеристика направленности стереомикрофона Мд, обращенного в тыл пространства, заметно влияет на слуховое ощущение объемных границ. Чем выше осевая избирательность микрофона (острее диаграмма направленности), тем лучше передается конечная неизоморфность общей акустики, что и делает более детерминированными левое и правое направления. Правда, при этом уменьшается поперечная слитность диффузного изображения. Противоположное наблюдается, если диаграмма направленности у микрофона Мд - круговая. Компактность общеакустического квазипространства возрастает настолько, что его горизонтальная протяженность почти отсутствует. Это объясняется тем, что у вертикально совмещенных ненаправленных стереомикрофонов горизонтальные составляющие диффузного поля, собственно свидетельствующие о ширине пространства, оказываются практически одинаковыми для нижнего (левого) и верхнего (правого) приемников. Для частичной компенсации этого недостатка можно ненаправленный стереомикрофон Мд располагать горизонтально.

Впрочем, круговая характеристика направленности у микрофона Мд передает ему часть функций микрофона Мо, что снижает возможность избирательного дозирования сигналов, полученных от прямых и диффузных волн.

Существуют микрофонные конструкции, содержащие в одном блоке две электроакустически согласованные стереопары. Они идеально подходят для описанной передачи акустической обстановки с сохранением естественных ощущений. Но иной раз возникает желание усилить впечатление пространственной глубины. В таком случае можно расположить стереомикрофоны Мо и Мд на увеличенном расстоянии друг от друга. Следует только помнить, что слишком большая дистанция приведет к упомянутым пространственным аномалиям в фонографическом изображении. Для источников с импульсным характером звуковых атак это явление может наступить уже при расстоянии свыше 2 - 2,5 м. (акустическая задержка порядка 7 мсек.). И в этом случае, как всегда, встанет вопрос драматургического обоснования такого рисунка акустического пространства.

Работая в студийных условиях, нужно искать такие зоны, тон-ателье для расположения исполнителей и микрофонов, чтобы получаемые пространственно-диффузные фонографические компоненты максимально отвечали бы режиссерской концепции. Этот поиск, выполняемый обычно с ассистентом, проводят в две стадии. Расположившись в центре зала (область наибольшей вероятностной акустической изотропности), звукорежиссер предлагает ассистенту перемещаться в разные участки тон-ателье, и там хлопать в ладоши, петь или играть на музыкальном инструменте; при этом оценивается характер и степень «акустического возбуждения» зала. Таким образом, выбирается оптимальное из всех возможных место расположения исполнителей. Далее, ассистент устанавливает направленный стереомикрофон поочередно в нескольких местах тон-ателье, всякий раз ориентируя его тыльной стороной к исполнителям, а звукорежиссер, слушая в аудиомониторах диффузную картину, выбирает зону нахождения этого микрофона сообразно художественному замыслу. Разумеется, если пространственный (Мд) и общий (Мо) микрофоны конструктивно объединены, то поиск на второй стадии целесообразно проводить для всего микрофонного блока, чтобы учитывать возможные взаимовлияния, как электроакустического характера, так и с точки зрения восприятия.

Недостаточность или непригодность естественной диффузной акустики, регулярно встречавшаяся в фонографической практике, заставила искать способы создания искусственной реверберации. Не вдаваясь в этой главе в историю этого вопроса, мы не будем подробно описывать сравнительные характеристики различных устройств этой области. Скажем сразу, что в сегодняшних электроакустических комплексах почти исключительно применяются цифровые приборы, лучшие из которых имитируют реверберационные процессы в закрытых помещениях с очень высоким качественным приближением. Алгоритмические программы этих устройств позволяют варьировать многие параметры реверберации, определяющие характер искусственного акустического пространства:

1. Стандартное время реверберации на средних частотах.

2. Относительный подъем / спад времени реверберации на частотах ниже / выше точки разделения частотных диапазонов.

3. Положение этой точки на частотной оси.

4. Ширину спектральной полосы возбуждения ревербератора.

5. Ширину спектральной полосы выходного сигнала.

6. Время задержки между появлением входного сигнала и началом реверберационного процесса.

7. Форму нарастания и спада диффузного звука (характер затухания).

8. Наличие / отсутствие дискретной картины ранних отражений, их количество и уровень.

9. Степень диффузности реверберационного процесса.

10. Относительные размеры имитируемого пространства (во многих приборах вариации этого параметра автоматически корректируют большинство прочих, зависящих от величины объема).

11. Широтно - пространственную геометрию реверберационной картины.

12. Имитацию субреверберационных пространств (сцены, куполов, галерей, т.п.)

Ясно, что при творческом использовании этих приборов звукорежиссер обладает богатейшими изобразительными возможностями. Приведенный список вряд ли требует специальных комментариев, во всяком случае, в рамках данной главы. Скажем только, что указанные вариации дают хорошо ощутимые слухом изменения акустической обстановки, которая изначально может быть «сконструирована» по чисто формальным признакам (объем, задержка, время реверберации, т.д.), а затем уточнена по любому из параметров.

Как ни странно, при использовании приборов искусственной реверберации существуют сложности, связанные с установкой времени реверберации, изменяемого в этих устройствах в довольно широких пределах - (0,3-60) сек. Возникают проблемы психологического характера, ибо хочется, чтобы выбор этого параметра подчинялся лишь художественным соображениям, а наличие длительных отзвуков иной раз неблагоприятно влияет на гармоническое движение, в особенности в эстрадной музыке, где оно подчиняется определенным ритмическим закономерностям. В таких случаях полезно вспомнить о том, что в нашем ощущении время реверберации - категория релятивистская, и что в некоторых пределах одно и то же пространственное впечатление сохраняется при снижении времени реверберации с одновременным увеличением уровня диффузного звука (или наоборот, см. «Понятие об эквивалентной реверберации»).

А если реверберационный сигнал вредит гармонической музыкальной структуре в её движении, то, учитывая экспоненциальный характер его затухания и величину маскировки предшествующих отзвуков последующими порядка 14-20 dB, можно рекомендовать выбор максимального времени реверберации для музыкальных программ не более  3t, где t -временной интервал между гармоническими изменениями.

То же самое следует сказать и о других деталях ритмических структур, на качество которых реверберация накладывает свой отпечаток. Нельзя забывать и о том, что чрезмерный диффузный звук заметно уменьшает контрастность динамических оттенков исполнения.

Особое внимание нужно уделить методам формирования входных сигналов для устройств искусственной реверберации.

Казалось бы, априорным способом можно считать подачу на вход реверберирующего прибора суммарного сигнала фонографической программы, полагая, по аналогии, что в естественных условиях все звуковые источники одинаково возбуждают акустический объем. Но, к сожалению, это справедливо лишь со статистической точки зрения. Акустическая же динамика в реальных помещениях весьма гибко следует законам направленности излучения отдельных источников или их групп. На формирование как ранних, так и слитных отзвуков влияет взаиморасположение источников, временные сдвиги отдельных звуковых атак по отношению к предыдущим стадиям реверберационного процесса и т.п. Многое из этого определяет еще и стереометрию диффузной картины.

Увы! Происходящее в электрических цепях почти никогда не бывает адекватно естественной акустике закрытых помещений. Отсюда - пространственный дисбаланс, усугубляющийся еще и тем, что подавляющее большинство стереофонических устройств искусственной реверберации имеют один вход возбуждения и стереопару на выходе.

В этих случаях необходимо организовать такую коммутацию входных и выходных сигналов, чтобы тенденции азимутального изображения в искусственной реверберационной картине были подобны стереофонической панораме прямых звуков. Иначе для квазиисточников, расположенных у какого-либо края стереобазы диффузные сигналы будут ими же замаскированы, а отзвуки от этих объектов воспримутся преимущественно с противоположного направления. Чтобы этого не происходило, целесообразно использовать два ревербератора (рис.21).

Разумеется, реверберационные параметры и уровни передачи для обоих приборов должны быть идентичными. Ширина левой и правой половин диффузного изображения устанавливается панорамными регуляторами по правилам, существующим для квазиобъектов вообще. Необходимо только следить за тем, чтобы центральная часть картины не выделялась в особую зону преобладания или, наоборот, недостаточности общеакустического рисунка.