Файл: тутушкин распечатки.docx

19^что^(^ходит сегодня, не может быт ь_сшоста вл ен о

!■ - I

ч

с тем, что было вчера. Из этого описания видно, что изоляция пЕ£вощщует.Е,а£пад_обычного функционирования сознания: его.

единство дробится. Возникают как бы отдельные обособленные сознания, каждое из котощзццшжетйбладать своим собственным восприятием, памятью, установками. При такой диссоциации пси­хики способность перемещаться из одной изолированной зоны в другую сохраняется, и, находясь в одной из них, человек может наблюдать за самим собой с позиции другой, то есть как бы со стороны. Отчуждение осуществляет защиту личности путем от­странения «Я» ОТ той части личности, кптпряя прпиппирует Hpjipr Е^слмы^ереживания (рис. 35).

Таким образом, психика расщепляется на части, взаимно ис­ключающие друг друга (и поэтому порождающие границы). Но каждая вполне организована внутри себя и имеет свою логику. Каждая представлена множеством проблем, форм внимания к миру и себе, к своему прошлому. Если в данный момент субъект отождествляет себя с одной из этих личностей, то другая может восприниматься как чужая, опасная. Причем, суть опасности со­стоит в возможном захвате власти над поведением. Крайними про­явлениями отчуждения могут явиться состояния деперсонализа­ции, дереализации, галлюцинирования и бреда. При этом непри­емлемая информация как бы инкапсулируется в отдельной, актуально действующей части сознания, блокируясь, тем самым, от доступа к остальным зонам сознания: в простейшем случае возникает двуплановость.

В результате отчуждения_связьмежду.травмирующим собы- тием_и его эмоциональной оценкой нарушается. В этом смысле наступает изоляция — отрыв вызывающих беспокойство мыслей и чувственных воспоминаний от их абстрактных или логических аспектов. Неудивительно поэтому, что для отчуждения характер­на утрата чувства эмоциональной связи между неприемлемыми событиями и собственными переживаниями по их поводу, хотя реальность этих событий осознается. Возникает некое отделение травмирующей ситуации от связанных с ней душевных пережива­ний. Все это происходит, но как бы с кем-то другим. В состоянии расщепления сознания одна из частей сознания, которая в норме должна была бы сохранить ощущение тождества личности с про­текавшими ранее процессами мысли — уклоняется от этой своей обязанности (ведь в эти временные отрезки функционировала дру­гая часть сознания), теряет большие промежутки времени в про­шлом из поля своего зрения,'представляя другие части в непра­вильном порядке.

---

Возникновение отчуждения, как следствие избыточной изоля­ции друг от друга отдельных частей личности, развивается из нор­мальной способности принятия личностью различных жизненных

Рис.35. Одним из провокаторов отчуждения может выступать возраст и, как следствие, появление новых идеалов.

ролей. Исторически умение выйти за пределы своего «Я» связано со сменой позиции в совместной деятельности. В этом плане огра­ниченное отчуждение имеет положительный смысл,'помогая пос­тижению нового в его противоречиях. Например, антенна сцене часто бывает существом раздвоенным. Ф. Й. Шаляпин упоминал, что никогда не бывает на сцене один, там всегда два. Щаляпи на. Один играет, другой контролирует [223].

Ощущение свободы также предполагает способность к само­отстранению. Если человек не в силах все время терпеть самого себя, он может от чего-то в себе отмежеваться. Тогда возникает необходимая внутренняя дистанция между приемлемой и непри­емлемой частями «Я», "позволяющая занять, в отношении себя или какого-то своего состояния или качества, новую позицию. Из сказанного вытекает, что отчуждение имеет и негативные и пози­тивные грани. В своей защитной роли оно выступает как внутрен­няя анестезия, дающая возможность отгородиться от душеразди­рающих физических и психических страданий. Неоднократно от- мечено, что в момент пыток, ощущения, сильной Роли у человека возникает подчас чувство^некоторого удаления, отстранения от себя вместе с этой~болыо: «Это происходит с моим телом, я hp гп м^рй »

Эффекты" деперсонализации могут 6HTbj^y4eimji_B_3Kcne- риментальных условиях — при сшсорноОепривации. В этих об­стоятельствах одиночество и порожденный им дефицит информа­ции провоцируют раздвоение «Я» на два персонажа — действую­щего и отчужденно наблюдающего. Человек обнаруживает тенденцию выделить из себя партнера по общению и взаимодей­ствовать с ним. Необъяснимый страх, возникающий вследствие длительного одиночества, ищет и находит себе разрешение в об­щении с вынесенной вовне другой частью собственной личности.

В следственной практике известны ситуации, когда человек, совершившийтяжкое п р ёступл иев состояТГш? Тф фёкт а, не мо­жет осознать собственного^ участия в содеянном. Вернувшись из аффекта в нормальное исходное состояние, он не может вспЪм- нить хоть,чтсьнибудь.из.того,.что.делал.в том состоянии, так как мысли этих состояний никак не связаны. Разрыв так глубок, что воспринимается личностью как два разных способа существова­ния. Не отрицая своего присутствия в сцене, например, убийства, человек опознает предметы, с помощью которых оно было совер­шено, как свои, но, вопреки всякой логике и очевидности и несмот­ря на вещественные доказательства, утверждает, что не совер­шал этого поступка, поскольку не переживает его как собствен­ный (вследствие вторжения защиты по типу отчуждения).

---

• Отчуждение связано с диссоциацией путем отделения одной части личности человека (неприемлемой и травмирующей его) от другой части его же личности, которая вполне его устраивает. Пока существует такое отщепление, достойная часть личности, переживая по поводу поступков недостойной, может отстраниться от нее. Проблема преодоления человеком такой отчужденности и обретения внутреннего единства, гармонии, душевного равнове­сия от воссоединения с самим собой исторически тесно связана с осознанием своей греховности,, то есть признанием других, от­вергаемых частей своей личности. Грех концентрирует в себе страх, вину, стьци отвращение. Сам факт отчуждения Гегель [52] рас­сматривал как необходимый момент развития, считая, что в акте отчуждения есть положительные элементы: становление самосо­знания, поляризация добра и зла, возникновение нравственной вменяемости.

Таким образом, если отчуждение остается в границах нормы, то оно расширяет возможности человека, создавая ему условия для осмысления своих поступков: дает возможность взглянуть на себя «со стороны». Подобное отстранение от чего-либо позвЬляет обрести внутреннюю свободу и поддерживать достойный образ жизни. Если же отношение между желаниями человека и возмож­ностью их признания в себе разрываются, то отчуждение стано­вится фактором, нарушающим самосознание..

ЗАМЕЩЕНИЕ

Лучшее облегчение боли в том, чтобы ее выкричать, высказать ее целиком. Только в выражении она осознается, а то. что осоз­нается — потом уходит.

---

Г. Гегель

Замещение'— это вид психологической защиты от нестерпи­мой ситуации, путем переноса реакции с «недоступного» объекта на другой — «доступный» или замены неприемлемого действия на приемлемое. За счет такого переноса происходит разрядка на­пряжения, созданного неудовлетворенной потребностью. Разуме­ется, замена должна быть достаточно близкой к первично желае­мому. Механизм замещения оказывается эффективным тогда, когда замещающая реакция, хотя бы отчасти, разрешает проблемы не­достижимой. Итак, существо защиты по типу замещения связано с переадресацией реакции (рис. 36).

Если желаемый путь реагирования оказывается закрытым, то нечто, связанное с исполнением нашего желания, ищет другой выход. Тогда можно наблюдать специфические реакции разряд­ки: «плюнуть с досады», «топнуть ногой», «ударить кулаком по столу»... Так же эффективно смещение агрессии на «козла отпу­щения». Все заменители служат отведению возбуждения, неспо­собного найти нормальный выход на исполнительную систему дру­гим путем. Однако способность человека переориентировать свои поступки с лично недопустимых на допустимые или с социально неодобряемых на одобряемые — ограничена. Ограничение опре­деляется тем, что наибольшее удовлетворение от действия, заме­щающего желаемое, возникает у человека тогда, когда близки их мотивы, то есть они размещены на соседних или близких уровнях его (иерархически организованной) мотивационной системы.

Чувства неуверенности, бессилия, беспомощности, возникаю­щие от невозможности реализовать желаемое, могут обернуться стремлением к разрушению. В стрессовых ситуациях, в обстанов­ке кризиса подобные агрессивные формы «замещения» учащают­ся. Характер поступка при замещении часто совершенно случаен, так как для человека важно лишь то, чтобы действие было спо­собно обеспечить ему определенную «разрядку» в ситуации ущем­ления его интересов. Уже задним числом он будет трактовать эти поступки как проявление собственной храбрости, независимости и других положительных качеств. Важно отметить, что. объектом разрушительных тенденций может стать и сам человек. Наконец, кроме агрессии и автоагрессии, замещение может иметь вид «ухо­да из поля», например, в работу, в религию и т. п.

Частичное замещение может проявляться в обращении к но­вым ценностям. Нередки мужчины, испытывающие к своей авто­машине большую нежность, чем к своей жене. Такой владелец машины гордится ею, ухаживает, моет, дает ласковое имя, внима­тельно следит за ее состоянием и тревожится при малейших при-

---

Рис. 36. Перенос агрессии с недоступных объектов на доступные. (Из кн.: Бидструп X. Рисунки. М., 1970.) , '

знаках нарушений. Это, несомненно, объект любви. Жизнь: без машины представляется для подобных владельцев более невыно­симой, чем жизнь без женщины.

Замещение более эффективно (внутреннее напряжение лучше разряжается), если с его помощью удалось, хотя бы частично, достичь исходной цели. Например, при невозможности побить обид­чика возникает стремление оскорбить его. Характерна также ин­версия, когда, несмотря на приложенные усилия, достичь желае­мого не удалось или не получен вожделенный результат, человек, стремясь хоть как-то разрядить накопившееся напряжение, начи­нает исступленно ругать то, к чему он только что страстно стре­мился. Другой распространенный способ замещения наблюдает­ся, когда, исчерпав аргументацию в споре, человек приходит в ярость и срывается на крик. .

Если невозможно не только побить или обругать обидчика, но даже как-либо обнаружить свое негативное отношение к нему, то напряжение разряжается заменой мишени: человек направляет свою агрессию на другого человека или предмет. При прочих рав­ных условиях, замещение одного действия другим — эффектнее, чем замещение действия словом. Тем не менее, стандартной фор­мой замещения грубой силы, нацеленной на наказание или оскор­бление действием, служат брань и словесные оскорбления. Они используются как предохранительные клапаны для выхода пере­полняющих человека чувств, предотвращая физическое воздейст­вие. Показано, что у человека, привыкшего решать свои пробле­мы с помощью грубой силы, запас скверных слов существенно меньше, чем у человека не склонного к дракам. «Человек, которо­му наступили на мозоль, либо ударит вас, либо обругает. Одно­временное обращение и к тому, и к другому происходит редко... Так что верно мнение, что тот, кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того, чтобы, не говоря худого слова, раскро­ить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации.» [235, с. 314].

Замещение может реализоваться не только переходом на дру­гой объект или к другому действию, например брани, но и пере­водом их в иной план — из реального мира в мир утешительных фантазий. Человек творит и охраняет свой внутренний мир и ког­да не может реализовать себя во внешних событиях, то уходит в события внутренние, осуществляя себя в них. Всякий раз, когда действительность разочаровывает нас или угрожает нам, мы пы­таемся вернуться в страну фантазий, где можно достичь того, чего, как думает человек, он не может добиться в реальной жизни. В этой стране, где фантазии замещают реальность, преодолева­ются горечь страданий и ощущение неполноценности. В фантазии любая мечта —свершившийся факт: ничто не мешает нам там быть где угодно и кем угодно.

---