Файл: Цельный текст.doc

Н. Б. Кедрова: "Мне кажется, что больше всего узнают по каким-то слухам. Честно говоря, я ничего не делаю специально, чтобы узнавали: не даю рекламы, не даю какой-то информации, как-то вот... родители - у них своя, родительская почта. Если у кого-то получился хороший результат, они присылают своих знакомых. Были какие-то публикации в "Pearents", тоже, наверное, после этого люди обращались. В основном, когда клиент приходит, он не приходит специально на гештальт-терапию. Приходит со своими проблемами, и далеко не всегда заинтересован, каким именно методом его будут «лечить». Про гештальт-терапию скорей интересуются студенты, или врачи, которым нужно выбрать какую-то ориентацию, методику, технологию собственной работы. А клиентам нужно, чтобы им стало просто легче и приятнее жить. И уже в конце бывает так, что они спрашивают: «А что это мы с вами такое делали?». Вот тогда рассказываешь: «Есть такая гештальт-терапия...».

Следует заметить, что это рассказ опытного терапевта с обширной практикой, работавшего со многими десятками людей частным образом, а также работающего в школе. Начинающему терапевту приходится «нарабатывать» такие связи. И без поддержки профессионального сообщества, старших коллег, которые могут направить к нему клиента, или информировать работодателя, - зарабатывать по специальности тяжело. Это связано и с естественной заботой клиента о себе, вряд ли кто-то пойдет на терапию к кому попало, без весомой рекомендации, личного знакомства или острой ситуации, когда «лишь бы кто-нибудь помог».

4. В чем же состоит работа гештальт-терапевта? Какими средствами (внутренними и внешними) он пользуется? Если наблюдать ее со стороны, то это - разговор двух людей в каком-то защищенном от внешних воздействий пространстве, например, помещении, где никто не может случайно помешать, ворваться в процесс, в какое-то определенное, установленное по договоренности время, обычно не более часа, один-два раза в неделю. Один из этих людей (терапевт) иногда, по ходу разговора, предлагает какое-то задание, например, записать что-то, изобразить, сделать из подручных материалов (глина, пластилин и т. д.), нарисовать, произнести речь, обратиться к кому-то "как если бы", обращает внимание клиента на его эмоции, невербальные проявления, иногда предлагает усилить их, утрировать, иногда, чаще , если это ребенок, поиграть во что-то, "побыть" кем-то, сочинить сказку, историю, изобразить ее с помощью игрушек или собственных актерских возможностей. Как вы могли понять, все это техники, то есть формы, способы работы с той или иной внутренней реальностью, которые используются в очень многих видах психотерапии (символ-драма, театр Морено, телесно-ориентированная терапия, экзистенциальная терапия, психоанализ разных школ, семейнная терапия, юнгианская, процессуальная и др.). Это внешние средства, которыми пользуется терапевт. За ними стоят его понимание процесса, определенная методология, восприятие сути и смысла происходящего, своей роли, способы вхождения и поддержания рабочего состояния, характер мышления и чувствования, то есть внутренние средства, определяющие выбор техник и характер взаимодействия с клиентом. Посмотрим, что об этом говорят сами терапевты.

Н. Б. Кедрова: "Я думаю, что, наверное, у каждого терапевта какая-то своя картинка про то, что он делает. Мне кажется, важно, что терапевт это тот, кто говорит клиенту правду. Ту правду, которую он о себе, о своей жизни не может увидеть, заметить, признать. Другое дело, что важно говорить так, чтобы это было понятно человеку, чтобы это было не разрушительно для его картины мира, для его отношения к себе. Основная задача, это, действительно, помочь человеку увидеть, где он сам себя запутал, где он сам портит себе жизнь, не хочет замечать это... как если пытаешься подстричь себе затылок, то нужно, чтобы кто-то держал зеркало. Мне кажется, что терапевт, это, в какой-то степени, - такое зеркало, чтобы увидеть то, чего человек не может увидеть сам. Ну и в гешталъте конечно важно, что это живой процесс взаимодействия и общения, какой-то обмен, то есть здесь очень важно еще просто человеческое присутствие. Терапевт, это такое сложное живое зеркало. А к чему это приводит? С одной стороны, к какому-то большему осознаванию, большей встрече с реальностью и принятию реальности. Мне кажется, что это приводит к большей свободе для развития человека. И вначале терапевт выполняет еще роль такой подпорки, потому, что создает безопасное пространство, в котором человек может делать то, что трудно дается в обычной жизни. Оранжерея такая, инкубатор, лаборатория, в которой можно попробовать то, чего в обычной жизни не удается: слишком страшно, слишком сложно. Но самое важное, чтобы это переносилось в реальную жизнь, где человек мог бы обходиться уже без терапевта".

Что касается техник, конкретных умений и знаний, то они, естественно, накапливаются постепенно, в течение всей жизни. Они всегда могут пригодится, потому что никогда нельзя сказать заранее, с чем столкнешься. За одними и теми же проявлениями проблемы могут лежать совершенно разные причины, и чтобы отличить одно от другого, не выйти за пределы своей компетенции, вовремя направить человека к нужному специалисту, может быть даже врачу, нужно иметь свободную ориентировку и разнообразные навыки. Об этом рассказывает Д.Н. Хломов, который в 1980-м году окончил психологический факультет МГУ, кафедру нейро- и патопсихологии, курсовые писал у Блюмы Вульфовны Зейгарник и Юрия Федоровича Полякова и работал в Научном Центре Психического Здоровья - до работы в области гештальт-терапии: "Была ситуация, когда нужно было определить действительный характер нарушений у женщины, которую направили ко мне на консультацию после автомобильной аварии и черепно-мозговой травмы, с тем, чтобы поработать над ее страхами, - почему она не выходит из дома. В результате обнаружилось, что у нее серьезные мозговые нарушения. Я использовал те нейро-психологические тесты, которые знаю, и, естественно, после консультации сказал, что мне как психотерапевту здесь делать нечего. И если у нее будет время, то нужно отправляться в центр восстановительного обучения, либо обратиться на кафедру, потому что это другая специальность, не моя".

Что касается других форм гештальт-терапии - например групповой - то сам подход, основа процесса не меняется, в отличие от техник. Участие в психотерапевтическом процессе не двух, а нескольких человек, ставит перед ведущим задачу поддержания и регуляции групповых процессов, взаимоотношений внутри группы, и клиенты взаимодействуют не только с терапевтом, но и с остальными членами группы, что значительно обогащает пространство актуализируемого жизненного опыта и переживания каждого отдельного участника. Терапевту приходится выступать здесь в несколько иной роли, брать на себя дополнительные функции, использовать специальные техники, ориентированные на групповую работу и использующие ее ресурсы.

5. Какими качествами должен обладать гештальт-терапевт? Вопрос этот бесконечно сложней, чем вопрос о том, какими техниками и знаниями он должен владеть. Каждый терапевт вырабатывает индивидуальный стиль работы сообразно своим личным склонностям, интересам и особенностям коммуникативной сферы. Его индивидуальность, как заметил Е. А. Климов, есть сложный продукт взаимодействия требований среды (профессии) и внутренних условий субъекта труда ("Образ мира в разнотипных профессиях". М., 1995). Отдельный пример вполне может противоречить общему, типовому, часто встречающемуся в данной профессии, при эффективном и активном участии этого человека в профессиональной деятельности. Учитывая эти соображения, автор данной статьи не может взять на себя ответственность за какое-то обобщение, подытоживание образа гештальт-терапевта.

В такой сложной профессии даже необычные, неожиданные, казалось бы, качества и особенности личности, могут оказаться полезным ресурсом, стать основой индивидуального стиля терапии, или послужить возникновению новой техники. Поэтому все, что нам доступно в данной ситуации, это посоветовать почитать тексты классиков гештальт-терапии (Фритц Перлз "Эго, голод и агрессия" и др.), или спросить самих терапевтов.
Н. Б. Кедрова: "Если говорить о гештальт-терапевте, то он должен быть честным, потому что клиент и так себе достаточно изощренно врет сам себе про себя, про свою жизнь. Второе - важно, чтобы он умел внятно видеть, был наблюдательным, мог замечать и сообщать о том, что происходит. Хорошо бы, чтобы он при этом был хорошим человеком, мог бы сочувствовать, как-то участвовать... . Перлз про это хорошо сказал, что терапевт должен уметь видеть очевидное, и не бояться сказать об этом".

Д. Н. Хломов: "У любого терапевта, который работает диалогически, хорошего терапевта, должен быть некоторый свинг, как у джазиста. Хорошего джазиста. То есть пауза между тем, что говорит клиент и реакцией терапевта с тем, чтобы сориентироваться, а что, собственно, на самом деле получил. То есть не кидаться на каждый кусок "мяса ", который подбрасывает клиент на каждый симптом, как голодная собака. Но и, в то же время, не оставлять без внимания некоторые вещи. Это важная характеристика. Она обычно нарушается или нетерпением, или безразличием".

Автор статьи согласен с крылатой формулой: "Я большой! Я очень большой!! Я очень-очень-очень большой!!! Но мир - больше" и полагает, что считать гештальттерапевта "таким, и никаким другим", есть проявление эгоцентризма или некомпетентности.

6. Известно, что профессия оказывает существенное влияние на мировоззрение, личность человека, его взаимодействие с окружающими (Е.А. Климов "Образ мира в разнотипных профессиях" М., 1995 и др.). Это одна из экзистенциальных данностей человеческого бытия, - делая выбор, в частности профессиональный, мы, по крайней мере, на какое-то время, отсекаем какие-то пласты реальности. Изменяется взгляд на вещи, точка зрения, основы, на которых строятся взаимоотношения с другими и самим собой. Как это проявляется у гештальт-терапевта? "То, чем приходится расплачиваться?..." (Н.Б. Кедрова). Но без этого и нет профессионала.

Н. Б. Кедрова: "Ты имеешь в виду какие-то профессиональные искажения личности? Да, очень сильно усиливается "безответственность", недирективность! Трудно предъявлять требования к собственным детям, - понимаешь их больше, чем воспитываешь. Вместо того, чтобы их воспитывать и требовать от них, чтобы они делали уроки, вели себя как подобает, поддерживаешь в них творческий рост и страсть к эксперименту, что не всегда бывает полезно, потому что иногда дети хотят, чтобы родители просто дали им внятное указание, а не спрашивали, как они себя чувствуют и что по этому поводу думают. Пожалуй, так. Все остальное я не назвала бы негативным, потому что, действительно, тренируется определенная гибкость, возможность находить общий язык с людьми разных профессий, культурных групп, это скорее какие-то позитивные вещи".

Д. Н. Хломов: "Что касается профессиональной деформации, то она, в основном, связана со следующими вещами. Если работа достаточно интересная, то, к сожалению, очень многие люди, вещи, которые раньше вполне устраивали, в дальнейшем устраивают гораздо меньше. Остаются молчаливые друзья. Потому что все, что касается нормальных таких советов полупрофессиональных, которые в дружбе присутствуют, потом как-то... Потому что ввязываться в психотерапию с друзьями - это терять друзей, а контактировать также по поводу чепухи, которая просто очевидна, тоже уже невозможно ".

Интервьюер: А на какой же основе можно построить дружеские отношения?

Д. Н. Хломов: «Да, в основном, на основе какой-то совместной деятельности. На машине прокатиться, под парусом походить...».

Вот такие разные ответы.

7. Еще был задан вопрос о профессиональной терапевтической болезни - эмоциональном "выгорании" терапевта, что это такое, и как от него защищаться?

Н. Б. Кедрова: "Так как работа требует постоянного внимания к людям, контакта, сопереживания, включения каких-то собственных эмоций, то наступает такой феномен, его обозвали эмоциональным выгоранием, когда встреча с человеком, разговор уже не вызывают никаких переживаний кроме раздражения и опустошения. Это бывает вообще у людей, чья работа связана с эмоциональным, личным контактом. Сюда попадают учителя, врачи. Когда происходит астенизация, эмоциональное истощение и может притупляться чувствительность, реакция становится монотонной, однообразной, кажется, что все это уже слышал не раз. Это серьезная помеха, потому что важно в каждом человеке видеть именно его, а не весь тот миллион, который прошел перед этим перед твоими глазами. Защищаются от этого, наверное, все по-разному. Даниле важно сесть в машину и ехать куда-нибудь, и не выходить из машины, ни с кем не разговаривать. Я восстанавливаюсь со своими детьми и друзьями. Особенно с детьми, когда просто с ними сидишь некоторое время. Мне кажется, здесь есть еще и такая ловушка - поскольку гешталът-терапия, как и многие процессуальные подходы, связана не только с содержанием того, что человек переживает, а с процессом, то есть - как он это делает. И в какой-то момент может произойти смещение акцентов, ты уже не столько включаешься в то, о чем говорит человек, сколько должен показать ему, как он обращается со своими переживаниями. И, возможно, то же самое происходит с самим терапевтом, поэтому один из важных моментов в постановлении такого равновесия, это возвращение к собственным ценностям, смыслам. Не только то, как ты позволяешь или не позволяешь себе ставить цели и добиваться их. Важно, что эта цель тоже имеет некоторую ценность".

Д. Н. Хломов: "Эмоциональное выгорание, это целая куча разных симптомов. В свое время, еще в Научном Центре Психического Здоровья, мы проводили исследование на тему "Феномена коммуникативной перегрузки". Эта формулировка точней. В принципе, человек может находиться в контакте с другими ограниченное время, и, что важно, после этого ему нужно определенное время побыть одному на интеграцию. Вот это то время, которое люди не умеют брать. Достаточно много людей, у которых способность к интеграции себя снижена, и тогда действительно очень быстро наступает феномен эмоционального выгорания. "Роскошь человеческого общения " - роскошь только тогда, когда она редкая. Просто нужно время, в которое организм сам проделает интегративную работу. Нужно быть одному. И очень важный показатель для каждого человека, это сколько времени в день он проводит в одиночестве, ничем особенно не занимаясь. Нормальный показатель - около часа".

8. Что помогает гештальт-терапевту поддерживать себя в форме? Какие личностные особенности, могли бы послужить ресурсом для восстановления и развития, помогли бы не потерять интереса к людям, своей профессии?

Н. Б. Кедрова: " Гештальтисты они очень разные... Но можно заметить, что у них обычно есть живое чувство юмора, большое любопытство к миру, что заставляло наших иностранных коллег и учителей, приезжая в 90-е годы в Россию, зайдя в какую-нибудь неимоверную совершенно забегаловку и попытавшись там разжевать абсолютно несъедобную пиццу, потом улыбнуться и радостно сказать: «Он! New expiriens! New expiriens! То-есть способность с любопытством и благодарностью принимать то, что тебе предлагает жизнь это, наверное, хорошее качество. Скорее больше участвовать в жизни, чем ее переделывать, перестраивать, обучать... Такие они все легкомысленные товарищи... и легко обходятся... не держатся за какие-то там рамки, традиции, много творческого, и, в то же время, человеческого. Самые разные люди - и они очень славные и готовые к какому-то человеческому общению, даже вне психотерапии. Ну, может быть, это у меня такой романтический взгляд на гештальт-терапевта, на самом деле они гнусные эгоисты и карьеристы... Но вот, пожалуй, такое любопытство, готовность влезть в новую авантюру, чувство юмора и творческие способности. Мне-то кажется, что здесь еще присутствует этический момент, ведь в гешталът-подходе предполагается равенство клиента и терапевта, равную ответственность, уважение к личности клиента. И вот это тоже делает симпатичной эту профессию. Какие ресурсы для восстановления? Мне кажется, что для многих важно искусство. Люди или что-нибудь пишут-рисуют, или они с этим как-то соприкасаются — слушают музыку, например. Искусство очень многое дополняет и дает. И собственное творчество. Важный кусочек это возможность побыть самим с собой, выйти из постоянного взаимодействия, просто уходить в какое-то пространство для собственного интереса, переживаний... Не знаю. Для меня, например, оказывается важным просто сохранять хорошее отношение к людям. Поэтому я не читаю газет и не смотрю телевизор. И общаюсь с теми людьми, которые мне симпатичны".