Файл: Крюкова Т.Л. - Психология семьи. Жизненные трудности и совладание с ними.pdf

«усталость  от  битв» (S. A. Stouffer, 1949) . Было  отмечено, что  часть  военнослужащих
просто не обладали ресурсами, дающими возможность пережить травму, и очень быстро
приобретали  психические  расстройства, вызванные  стрессом. Так, примерно  треть
проблем со здоровьем у американских

194
военных  во  время  Второй  мировой  войны  были  психиатрическими  по

происхождению.

Причины семейных проблем, по словам самих военнослужащих, кроются в том, что

жены и родственники «их просто не понимают». Соответственно,

причинами непонимания

военнослужащих их семьями

(В. В. Знаков, 1989) могут быть следующие обстоятельства:

1.  Жизненный  опыт  солдат, отслуживших  в  Чечне  и  других  рай -онах  военных

действий, резко  отличается  от  опыта  их  членов  семей. Воспоминания, общее  прошлое,
неведомое родным и знакомым, сближает их, заставляет тянуться друг к другу.

2.  Отрицательные  психологические  последствия  длительного  пребывания  в

экстремальных  условиях  войны — посттравматический  стресс. Это «невидимые  миру
слезы»: многие  после возвращения  домой  столкнулись с тем, чего не довелось испытать
большинству  людей (ночные  кошмары  с  воспоминаниями  о  боях, повышенная
тревожность, беспричинная раздражительность, чувство тревоги и страха и т. д.).

3.  Особое отношение общества, в том числе и членов их семей, изменившееся после

участия  в  войне, включающее  весь  спектр  человеческих  эмоций, мнений, убеждений.
Одни жалеют, другие относятся  с настороженностью, третьи опасаются («они убийцы»),
четвертые считают героями, то есть налицо определенная стигматизация (от лат. stigma —
пятно).

Такое  отношение  окружающих, особенно  близких  людей, способствует  тому, что

некоторые  военнослужащие  и  сами  чувствуют  свою «инакость», непохожесть  на
остальных. Естественно, это  затрудняет  процесс  послевоенной  адаптации  вообще  и  в
семье, в особенности.

Результаты исследований говорят о том, что большое количество семейных проблем

участников военных действий сводится к трудностям и проблемам, возникающим в сфере
сексуальных отношений. Естественно, благополучие и неблагополучие этой сферы влияет
на гармонию семейных отношений в целом (Н. В. Тарабрина, 2001).

Существенную  роль  в  формировании  интимных  проблем  воевавших  играют

неблагоприятные  психические  факторы, к  которым  в  первую  очередь  относятся

симптомы посттравматического стрессового расстройства.

Среди них особенно часто

отмечают следующие:

195
1) легко наступающая декомпенсация под влиянием внешних факторов (физическое

и  психическое  переутомление, длительное  эмоциональное  напряжение, злоупотребление
алкоголем) ;

2) повышенная истощаемость;
3) аффективная  неустойчивость  со  вспышками  дисфории (злобно-тоскливого

настроения), тревоги и утратой вкуса к жизни, прежних интересов;

4) ограничение и предельная формализация контактов с окружающими (в том числе

с близкими людьми в семье);

5) асоциальные действия.
Все  это  создает  крайне  неблагоприятный  фон  для  супружеских  отношений  и

повышает  вероятность  сексуальных  проблем  у  мужчин. В  свою  очередь, специфические
особенности  личностного  реагирования  страдающих  посттравматическим  стрессовым
расстройством  на  стрессовые  ситуации, к  которым  в  полной  мере  можно  отнести
безуспешные попытки сексуальных контактов, способствуют невротической фиксации на
половой  сфере  и  развитию  тревожного  ожидания  новых  неудач. Конфликтные
межличностные  отношения  с  женой  или  постоянной  партнершей, использование

дезадаптив-ных стратегий совладения с ситуацией, например, стремление переложить всю
ответственность  за  сексуальные  неудачи  на  женщину, обесценивание  ее  как  личности  и
сексуального  партнера, провоцирование  ссор  вплоть  до  разрыва  супружеской  связи  и /
или  частое  употребление  алкоголя, чтобы  избежать  близости, дополняют  сложную
картину  половых  расстройств (Н. А. Гоголин, 2000). Безусловно, это  нарушает
адаптационные возможности человека, снижает уровень его субъективного благополучия
и удовлетворенности жизнью.

Семейные  трудности  проявляются  и  в  ежедневном  общении. Жены  участников

военных  действий  говорят о  том,  что  их  мужья  приходят  другими,  «мы  не  знаем,  как  с
ними общаться». И это правомерно, поскольку в процессе службы в ситуациях серьезной
угрозы  для  жизни  происходит  переосмысление  таких  экзистенциальных  понятий, как
«жизнь», «смерть», «честь», «долг», а  это, в  свою очередь, ведет  к  осознанию  того, что
необходимо не только общаться по-другому, но и жить по-другому, все, что так ценилось
раньше (до службы), становится менее значимым, отходит на второй план, и наоборот.

196
Процесс  адаптации  военнослужащих  в  семье  сопровождается  повышением

конфликтности вследствие того, что им приходится принимать нормы и условности этой
жизни, а «там» отношения были открытыми. Наблюдается также повышение когнитивной
сложности, то есть расширение оснований для новой оценки окружающих явлений, в том
числе поведения людей. ■ В. В. Знаков (1990) выделяет следующие факторы-катализато-
ры  конфликтного  семейного  общения  участников  военных  действий: это  повышенная
утомляемость 

в 

общении (сниженная 

социальная 

эргичность), повышенная

эмоциональная 

чувствительность (социальная 

эмоциональность), преобладание

экстернального типа ло-куса контроля. Очень часто семейные конфликты возникают на по
-чве  того, что  те  навыки  и  опыт, которые  с  таким  трудом  приобретались  на  войне,
оказываются никому не нужными и не востребованы даже близкими людьми.

Повышенная  раздражительность, мнительность  обостряют  и  чувство  ревности,

которое находит свое выражение в агрессивных поступках по отношению к жене и детям.

Обобщая  вышесказанное, нужно  отметить, что  семья — это  та  сфера

жизнедеятельности, в  которой  наиболее  остро  проявляются  и  ощущаются  те  изменения
участников  военных  действий, не  соответствующие  ожиданиям  их  близких  людей  и,
следовательно, вызывающие массу конфликтов. Это связано с интенсивностью семейного
общения  и  взаимодействия, динамичностью  семейных  групповых  процессов  и  явлений,
объективной  необходимостью  в  тесных  связях, отношениях  между  членами  семьи  или
супружеской пары.

Способность справиться с подобными негативными явлениями во многом зависит от

имеющихся  у  участников  военных  действий  стратегий  и  механизмов, а  также  ресурсов
совладающего со стрессом поведения.

В  зарубежной  психологии  проблематику  стресса-копинга  участников  военных

действий  относят  к  реакциям  на  экстремальный  стресс (Н. I. MucCubbin, 1983). Войны
относятся  к «экстремальным» стрессорам, последствия  которых  сказываются  в  течение
многих десятилетий. Под их воздействием  копинг-ресурсы индивида, семьи, сообщества
подвергаются жестокому испытанию.

В 1970-х  гг. появилось  большое  количество  англоязычных  исследований

последствий военных катастроф. Основной причиной этого стала американская война во
Вьетнаме.

197
Продуктивным  считается  применение  теории COR (Conservation of Resources), или

Сохранения ресурсов, С. Хобфолла (1988, 1991), рассматривающей экстремальный стресс
и  его  последствия  в  психосоциальном  контексте. Эта  теория  позволяет  понять  и
предсказать, как  экстремальный  стресс  может  помешать  человеку  приспособиться  к
мирной жизни, либо, наоборот, насколько возможно снизить его разрушительный эффект.

Она  рассматривает  разнообразные  виды  ресурсов, помогающих  участникам  военных
действий  адаптироваться  к  мирной  жизни. К  таким  ресурсам  относятся: личностные
ресурсы, социальные и ресурсы сообщества (community).

Западные  исследователи  выделяют  два  основных  последствия  ПТСР: соматизация

(возникновение  болезней) и  депрессия (эмоциональное  расстройство — реакция  на
дистресс). Наиболее часто встречаемыми реакциями у ветеранов войны Судного дня 1983
г. в  Израиле  были: «полевая», или  чрезмерная, зависимость  от  ситуации  общения;
аутоагрессия (агрессивное поведение, обращенное против себя); неадекватная сексуальная
идентификация.

Другие  исследования  показали, что  участники  военных  действий, которые  в

меньшей  степени  используют  проблемно-фокусированный  копинг  и  в  большей  степени
эмоционально-фокусированный, хуже  выздоравливают, восстанавливаются  и  имеют
больший  риск  возникновения  и  развития  посттравматического  стрессового  расстройства
(Н. I. MucCubbin, 1983).

Несмотря на силу экстремального стресса, существуют факторы, которые помогают

человеку  преодолеть  негативные  последствия  его  воздействия. С. Хобфолл  и  другие
авторы  теории COR называют  их  медиаторами (посредниками), позволяющими
справляться  даже  с  отсроченными  воздействиями  стресса. Это, во-первых, ресурсы
сообщества (или community): место  жительства, общественное  мнение  и  общественные
организации и др. Во-вторых, социальные ресурсы (семья, друзья, соседи). Исследователи
показали, что  в  лучшем  положении  оказываются  те  участники  военных  действий ,
которые  использовали  стратегию  поиска  социальной  поддер -жки  в  большей  мере, чем
другие  виды  копинга. В-третьих, это  индивидуальные  ресурсы, к  которым  относятся
возраст, пол и тендер, трезвость или склонность к алкоголизации и др.

Ш. Тейлор, специалист  по  психологии  здоровья, показала, что  наиважнейшим

аспектом успешного приспособления к своей трав-

198
ме  является  приобретение  чувства  контроля  над  травмирующим  событием, либо

успешная  организация  самоконтроля, саморегуляции. В  этом  смысле  менее  успешны
люди, у которых выражен внешний локус контроля как личностная черта. Известно, что
он связан с перенесением ответственности за происходящее на других людей и внешние
обстоятельства (Н. I. MucCubbin, 1983). Именно  внутренний  локус  контроля  позволяет
участникам  военных  действий  использовать  более  продуктивные  стратегии  и  стили
совладающего поведения, то есть, в данном случае, проблемно-ориентированный копинг.

Исследования последствий военной травмы говорят о том, что она делает индивидов

чрезвычайно  уязвимыми, невключенны-ми  в  жизнь. Это  способствует  тому, что
некоторые из них решают жизненные трудности, надеясь на чудо, рисуя бесплодные, не-
воплотимые в жизнь мечты и фантазии, что приводит к истощению жизненных ресурсов.
Исследования С. В. Литвинце-ва, Е. В. Снедкова (1997) продемонстрировали, как зависят
последствия реакций боевого стресса от ведущих копинг-стратегий личности. Результаты
говорят о том, что наиболее эффективными и продуктивными являются поиск поддержки
в  социальной сфере, активный  протест  или демонстративное реагирование, установка  на
активную  переработку  проблем. Затяжные  пассивные  реакции  боевого  стресса  в
значительной  мере  обусловливались  копинг-стратегиями  избегания, установками  на
изменение  ситуации  и «бегство» из  нее  или  отказ  от  преодоления  трудностей  и
оказывались  непродуктивными. Протест, возмущение, направленность  аффекта  на
окружающих  являлись  предикторами  развития  дезадаптации  в  будущем. Наконец,
мрачная  самооценка  своего  самочувствия  на  перспективу, направленность  тревожных
опасений в  будущее, самообвинение, аутоагрессивные  тенденции  ухудшали  прогноз  как
ближайших, так и отдаленных последствий.

Как происходит выбор стратегий и стилей совладания у военнослужащих, имеющих

симптомы  и  диагноз  ПТСР, и  без  них, мы  изучали  эмпирически. Благодаря  наличию

второй группы военнослужащих, не принимавших участия в боевых действиях, мы нашли
различия  в  выборе  ими  стилей  совладающего  поведения. Мы  предположили, что
преобладание  тех  или  иных  копинг-стратегий  у  военнослужащих  с  симптомами
посттравматического стрессового рас-

199
стройства связано как с их личностными ресурсами, так и с услови -ями социального

взаимодействия (социального  ресурса), прежде  всего, в  семье. В  исследовании
добровольно  приняло  участие 90 человек. Группу  военнослужащих  с  ПТСР (п = 50)
составляли сотрудники органов внутренних дел отряда особого назначения, принимавшие
участие  в  боевых  антитеррористических  действиях  на  территории  Чечни, а  во  вторую
группу (п = 40) вошли военнослужащие срочной и сверхсрочной службы воинской части
г. Костромы. Обе группы однородны по составу: включали молодых мужчин в возрасте от
18 до 35 лет.

Результаты  показали, что  существуют  достоверные  различия  на  высоком  уровне

значимости  при  выборе  испытуемыми  того  или  иного  стиля  копинга, измеренного  при
помощи  опросника  КПСС (CISS) Эндлера  и  Паркера (адаптация  Т. Л. Крюковой, 2001).
Мы  с  уверенностью  можем  говорить  о  том, что  в  группе  военнослужащих, не
участвоваших в военных действиях, преобладает проблемно - ори -ентированный копинг
(70% испытуемых). Военнослужащие, участвовавшие  в  боевых  действиях, чаще, чем  не
участвовавшие, используют  эмоционально-ориентированный  копинг (ЭОК) и  копинг,
ориентированный  на  избегание (КОИ). Хотя  в  обеих  груп -пах  проблемно-
ориентированный  копинг (ПОК) преобладает, в  контрольной  группе  его  выраженность
гораздо выше. Преобладающим копинг-поведением у военных с симптомами ПТСР явля-
ется копинг, ориентированный на избегание (КОИ).

Особый  интерес  для  нас  представляет  категория  людей, обладающая  синдромом

ПТСР. Как выяснилось, эти люди  склонны  не решать жизненные  проблемы  и  трудности
(активное совладание), а избегать их, то есть имеют пассивный тип совладания. Другая же
категория  военнослужащих, которые  благополучно  адаптировались  к  мирной  жизни (в
том числе, — и это важно, — в семейной жизни), выбирают проблемно-ориентированный
копинг. Причины  разного  выбора  в  экспериментальных  подгруппах  того  или  иного
копинг-поведения  мы  попытались  найти  в  личностных  и  социальных  ресурсах
испытуемых. Хорошо  адаптирующиеся  испытуемые  в  действительности обладают  более
сильным  личностным  потенциалом (набором  субъектных  качеств, позволяющих  им
определять, преобразовывать  свою  жизнь, например  сила  Я, самоэффективность,
позитивное самоотношение). Говоря о социальных ресурсах, мы также  убедились  в  том,
что испытуемые,

200
которые  выбирают  копинг, ориентированный  на  избегание  и  выб -рос  эмоций,

испытывают гораздо больше трудностей в таких сферах жизнедеятельности, как здоровье
и  наличие  социальной  поддержки. Они  значительно  чаще  не  удовлетворены
конфликтными  взаимоотношениями  в  семье, переживают  там  дополнительный  стресс.
Уровень  их  субъективного  благополучия  в  семейном  контексте  низок  и  значимо
отличается от показателей группы военнослужащих, не участвоваших в боевых действиях.

В  ходе  исследования  выяснилось, что  лишь  половина  вернувших -ся  с  войны

молодых  людей  по  прошествии  определенного  времени  обнаруживают  достаточную
степень социальной адаптированное-ти к мирной жизни. Это значит, что оставшиеся 50%
испытывают  те  или  иные  социально - психологические  трудности  и  нуждаются  в
специализированной  психологической, социальной  и  медицинской  помощи. Безусловно,
им требуется и помощь семейного консультанта.

ОДИНОЧЕСТВО В СЕМЬЕ

«Один я тут брожу

...

без конца все дни

и все недели напролет, пока сам не превращусь

в сугроб, о котором никто даже
знать не знает», — думал Муми-тролль.

Тема  одиночества  в  семье  имеет  две  стороны  рассмотрения: оди -ночество  может

быть здоровым или патологическим в зависимости от того, как оно воспринимается всеми
членами семьи.

Удачный  брак  подразумевает  наличие  нежестких, свободно  и  гибко

перестраивающихся  отношений  супругов, построенных  на  доверии  друг  к  другу. Такой
брак  вмещает  в  себя  разные  формы  человеческого  существования, в  том  числе  и
одиночество. Оно, как  правило, возникает  по  желанию  супругов  и  воспринимается  ими
как  временный  «отдых»  друг  от  друга  или

уединение,

необходимое  для  работы  и

творчества.

201
Действительно, каждый  из  супругов  время  от  времени  нуждается  в

восстановительном  одиночестве

(Н. В. Самоукина, 2003), чтобы «побыть  одному»,

расслабиться, отдаться  своим  внутренним  размышлениям, ассоциациям  и  ощущениям.
Чтобы можно было ни с кем не разговаривать, никому не задавать вопросов и не отвечать,
не  думать  о  настроении  другого  человека, к  которому  нужно  пристраиваться, не
продумывать  контексты  сказанных  слов, не  волноваться, не  напрягаться  и  не
концентрировать  свое  внимание. Такой  коммуникативный  отдых  возможен  только  в
одиночестве.

Удовлетворение потребности в уединении протекает безболезненно для семьи, если

супруги  понимают  необходимость  этого  и  не  считают  стремление  к  одиночеству
нарушением семейных норм и обязанностей.

Однако, если в семейных супружеских, а также в детско-родительских отношениях

члены  семьи  испытывают  сильное  чувство  не -удовлетворенности, недостаточность
близкой  привязанности,  чувство  опустошенности,  то  в  этом  случае  мы  говорим  о
патологическом одиночестве в семье.

Как  и  все  сложные  чувства, одиночество  обусловлено  взаимодействием  личной

предрасположенности  и  ситуативных  факторов. Главным  образом, помимо  проблем
разлуки с семьей и травмирующей ситуации потери партнера, детерминантой одиночества
является неудовлетворенность качеством отношений в семье. Решающее значение имеют
проблемы  общения, сопереживания, «чувство  понимания». Исследователи  описывают:
«Атмосфера  без  смеха  и  веселья  и  угрюмая  мрачность  наполняют  дом. Члены  семьи  не
обсуждают друг с другом своих проблем и переживаний, общение сведено до минимума»
(Н. Е. Покровский, 1989). Такая семья ассоциируется с «пустой раковиной брака».

Остроту  этой  проблемы  подчеркивают  данные  зарубежных  иссле -дователей

одиночества. Обнаружено, что 27% абсолютно  одиноких  людей  состояли  в  браке: их
одиночество явилось результатом отдаления супруга (супруги), возникло из-за осознания
пренебрежения  очень «занятым» супругом (супругой), у  которого (которой)
привязанность  к  дому  или  боязнь  что-либо  упустить  сильнее  желания  побыть  с  женой
(мужем).

Одиночество в семье можно отнести к разряду ситуативного оди -ночества, которое

является следствием крушения сложившейся

2O2
модели  социальных (семейных) связей  человека. Данный  вид  одиночества  мало

изучен.

Наибольшее  развитие  исследования  феномена  одиночества  по -лучили  в  США.

Одиночество определяют  как  переживание, вызывающее  комплексное  и  острое  чувство,
которое  выражает  определенную  форму  самосознания  и  показывает  раскол  основной
реальной сети отношений и связей внутреннего мира личности. Переживание одиночества
воспринимается  как  остро  субъективное, сугубо  индивидуальное  переживание. Это