Файл: Вагин Ю.Р. - Авитальная активность (злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведени.pdf

166

*

Парасуицидальная  активность

  реально  повышает  риск  на-

рушения  и  прекращения  социального  и  биологического  функ-
ционирования без сознательной суицидальной активности (аске-
тическая  активность, пренебрежение  здоровьем  и  отказ  от  лече-
ния, самоповреждения, злоупотребление  психоактивными  веще-
ствами, влечение к риску, антисоциальное поведение).

Основная  заслуга  в  изучении  различных  форм  парасуици-

дального  поведения  принадлежит  Карлу  Меннингеру, который
описал  помимо  собственно  самоубийства, его  многочисленные
хронические формы (аскетизм и мученичество, неврастению, ал-
когольную  зависимость, антиобщественное  поведение  и  психо-
зы), локальное  самоубийство (членовредительство, симуляцию,
полихирургию, преднамеренные несчастные случаи, импотенцию
и  фригидность) и  органическое  самоубийство (психосоматиче-
ские заболевания).

Я не буду в данной работе подробно останавливаться на про-

блеме парасуицидального поведения, тем более что эта тема по-
сле выхода русского перевода книги Меннингера «Война с самим
собой» стала теперь доступна читателю, а проблему злоупотреб-
ления  и  зависимости  от  психоактивных  веществ  мы  разберём
ниже. Следует лишь отметить, что своё исследование Меннингер
проводил, целиком  и  полностью  основываясь  на  концепции
Фрейда о влечении к смерти.

Точно так же Анна Фрейд, относя часто наблюдаемую у де-

тей второго года жизни привычку «стучания головой» к проявле-
ниям аутоагрессии, отмечает: если подтвердится предположение,
что  оно  представляет  собой  раннее  поведенческое  проявление
склонности  к  агрессии  и  разрушению, направленному  на  себя,
это явление может занять важное место в аналитической теории
как  одно из редких проявлений тенденции к  разрушению в чис-
том виде

118

.

Недавно  мне  рассказали  о  двух  молодых  пациентах, стра-

118

 Фрейд А. Метод наблюдения в исследовании развития детей //Теория и практика

детского психоанализа: В 2 т.— Т. 2.— М., 1999.— С. 240.

167

дающих гемофилией

119

, один из которых записался в секцию бок-

са, а другой купил себе мотоцикл и гонял на нём с огромной ско-
ростью в то время, как малейшая ссадина или внутреннее крово-
течение могли закончиться для них фатально.

*

Десоциальная  активность

 – подразумевает

осознанное

стремление  ограничить  собственное

социальное  и  психологиче-

ское

 функционирование.

Для того чтобы лучше почувствовать, каким тесным образом

десоциальная активность связана с авитальной в целом и суици-
дальной в частности, мне бы хотелось привести пример из рома-
на  Джона  Фаулза «Любовница  французского  лейтенанта», в  ко-
тором главная героиня объясняет, зачем она совершила поступок,
принёсший ей бесчестие и полный социальный остракизм в род-
ном городе.

«Я  сделала  это  затем, чтоб  никогда  уж  не  быть  такою, как

прежде,— объясняет  Сара  свой «позорный  поступок».— В  ту
минуту  мне  казалось, будто  я  кинулась  в  пропасть  или  ножом
пронзила  себе  сердце. Это  было  в  некотором  роде  самоубийст-
во... Я знаю, что это грех... кощунство, но я не знала иного сред-
ства покончить со своею прежней жизнью»

120

.

При этом Сара предполагает, что, если бы она не «покончила

с  собой» подобным  образом  в  тот  момент, она  могла  бы  покон-
чить (и покончила бы) с собой в буквальном смысле позже, а так
этот  акт  социального  и  личностного  самоубийства  дал ей небы-
валую свободу и возможность жить. «Мне не страшны ни униже-
ния, ни хула. Потому что я преступила черту. Я — ничто. Я уже
почти  не  человек. Я — шлюха  французского  лейтенанта»,— го-
ворит Сара.

Поскольку  человек — биосоциальное  единство, постольку

социальная  активность  и  социальное  общение — одно  из  глав-
ных условий развития личности, одно из главных условий функ-

119

 Гемофилия — заболевание крови, основным проявлением которого является отсут-

ствие свёртывающейся способности крови.

120

 Фаулз Д. Любовница французского лейтенанта: Роман /Пер. с англ.— М., 1999.—

С. 180—181.

168

ционирования  личности  и (!)

одно  из  главных  удовольствий,

доступных  человеку

. Поэтому  нам  иногда  так  трудно  понять

внутреннюю мотивацию людей, сознательно или бессознательно
отказывающихся или ограничивающих собственную социальную
активность, предпочитая уединение, уход в монастырь, обет мол-
чания, обет безбрачия, отсутствие детей и семьи.

Дэвид  Майерс  описывает «деструктивное  социальное  пове-

дение» у людей, находящихся в состоянии депрессии и испыты-
вающих  чувство  одиночества. Он  считает, что  психологический
механизм  возникновения  одиночества  и  депрессии  содержит  в
себе порочный круг: уверенность в своей социальной никчемно-
сти  препятствует  поведению, направленному  на  изменение  си-
туации, что  в  свою  очередь  подкрепляет  первоначальную  уве-
ренность. Депрессивное мышление влияет на поведение человека
в  состоянии  депрессии, помогая  поддерживать  цикл  саморазру-
шения. Мартин Селигман полагает, что сосредоточенность на се-
бе помогает объяснить сравнимое с эпидемией количество случа-
ев  депрессии  в  современном  западном  мире. Он  полагает, что
обесценивание  религии  и  семьи  плюс  рост  индивидуалистиче-
ской установки «Ты можешь  сделать это» порождают безнадёж-
ность  и  самообвинение. Если, как  гласит  реклама, ты «можешь
это сделать сам», то чья вина, если ты этого не сделал?

Поэтому  с  помощью  социального  саморазрушающего  пове-

дения, чтобы защитить самоуважение, люди порой создают себе
препятствия, находя оправдание неудачам

121

. Боясь неудачи, лю-

ди сами строят себе препятствия, например, развлекаясь полночи
на  вечеринке  перед  важным  собеседованием  по  устройству  на
работу  или  играя  на  компьютере  перед  экзаменом  вместо  того,
чтобы готовиться к нему.

*

Особой  разновидностью  десоциальной  активности  является

десоциальное аддиктивное поведение.

Термин «

аддиктивное по-

ведение»

происходит  от  английского  понятия «addiction» и  обо-

значает тягу, пристрастие, пагубную привычку, порочную склон-

121

 Майерс Д. Социальная психология /Пер. с англ.— СПб., 1999.— С. 95—98.

169

ность к чему-либо.

Формула аддиктивного поведения очень проста:

S — S

Þ

 S — O

Субъект-субъектная  связь  замещается  субъект-объектной. В

основе  любой  формы  аддиктивного  поведения  лежит  именно
данный феномен.

Любой  человек, по  большому  счёту, счастлив  лишь  тогда,

когда  его кто-то любит и  когда  он  кого-то любит. Чем глубже и
многочисленнее  субъект-субъектные  связи, тем  более  защищён-
ной, более  осмысленной, более  наполненной  и  счастливой  ощу-
щает свою жизнь человек. Никогда и ни при каких условиях те-
левизор, алкоголь, наркотики, работа  и  даже  книги  не  заменят
радости общения с другим человеком.

В этом и заключается проблема. Нет ничего в жизни челове-

ка  большего, чем  любовь, дружба, привязанность. Нет  ничего
большего, чем  та  особая  связь между людьми, которую великий
еврейский философ Мартин Бубер назвал: «Я — Ты». К сожале-
нию, многие  люди  слишком  поздно  это понимают. Врачи  чаще,
чем  кто-либо, сталкиваются  со  смертью  и  лучше, чем  кто-либо,
знают, когда человек умирает, он не вспоминает оконченные ин-
ституты  и  занимаемые  должности, свою  квартиру  и  машину,
свою  защищённую  диссертацию  и  полученные  награды. Он
вспоминает  людей, которых  любил  и  людей, которые  любили
его, он  хочет  видеть  в  последние  минуты  рядом  с  собой  своих
близких  —  и  если  о  чём-то  и  жалеет,  расставаясь  с  жизнью,  то
только о них.

Нет ничего в жизни равноценного любви к другому человеку,

и нет ничего более сложного. Подростку, который только вступа-
ет в жизнь, установить такие связи, особенно если он не получил
семейного опыта, достаточно сложно. Нужна достаточно высокая
самооценка, чтобы  не «раствориться» в  другом  человеке, и  дос-
таточно высокая оценка другого человека, чтобы не «растворить»
его в себе.

Очень  хорошо  известно, что  в  тех  случаях, когда  субъект-

субъектные  связи по тем или иным причинам не сформированы

170

или  разрушены, человека  практически  ничто  не  держит  в  этой
жизни — и  он  готов  раствориться  в  работе, вине  или  небытии.
При  этом  если  с  помощью  суицидального  поведения  человек
уходит

из

 жизни

, то с помощью аддиктивного поведения человек

уходит

от

жизни

.

Все  разновидности  аддиктивного  поведения  можно  разде-

лить на: субстанционные формы, связанные со злоупотреблением
различными  психоактивными  веществами (то, чем  собственно
занимается наркология и о чём речь пойдёт ниже), и несубстан-
ционные формы, связанные со злоупотреблением и зависимостью
от различных видов активности и деятельности.

Если  несубстанционные  аддикции  представляют  проблему

скорее  психологическую, личностную, социальную, то  субстан-
ционные  аддикции, к  сожалению, часто  приводят  к  более  пе-
чальным  биологическим  последствиям, которые сказываются не
только  на  отдельном  индивиде, злоупотребляющем  или  зависи-
мым  от  какого-либо  вещества,  но  и  на  его  детях,  а  иногда  и  на
здоровье целых наций.

Ц. П. Короленко считает, что если в обычных условиях нор-

мальные  люди  используют  те  или  иные  предметы  достаточно
утилитарно, то  при  аддиктивном  несубстанционном  поведении
они становятся более значимыми, приобретают как бы «одушев-
лённый» характер. Вся  та  гамма  эмоциональных  переживаний,
которая  у  нормального  человека  проецируется  на «другого», у
подростка с аддиктивным поведением проецируется и замыкает-
ся  на «другое», что  и  лежит в  основе  формирования  десоциаль-
ной активности.

К несубстанционным формам аддиктивного поведения отно-

сятся: патологический  уход  в  работу  или  учёбу (трудоголизм,
лэрнинг), патологическая  страсть  к  играм (гэмблинг), сексуаль-
ные аддикции (донжуанизм, фетишизм, вуайеризм, трансвестизм
и  др.), нарциссические  формы  аддиктивного  поведения (любовь
к  собственному  телу), зоомания, патологические  увлечения  раз-
личными видами деятельности или хобби.

Сам  термин «трудоголизм» (workaholism) — созвучен  с  тер-

мином «алкоголизм», и это сходство не случайно. Уже подчёрки-
валось, что  в  основе  и  субстанционных  и  несубстанционных
форм аддиктивного поведения лежат одни и те же психологиче-