Файл: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf

уровни, несут  в  себе  функцию  не  столько  отражения, сколько

преображения

действительности, связывания  разнородных  и  частных  интересов, нижележащих
смыслов («преградных» и «конфликтных» в  том  числе) в  единый, определяющий
суть  и  назначение  человека  взгляд  на  самого  себя  и  на  окружающую  жизнь.
Ценностное восприятие, по верному замечанию Ф. Е. Василюка, дает возможность
человеку преодолевать неудачи и преграды действенного поля . Это не значит, что
при этом человек вовсе не испытывает конфликтных состояний и переживаний, что
в  его  смысловой  системе  нет  и  не  может  быть  конфликтных  смыслов. Их  может
быть  сколько  угодно. Но  конфликты  нижележащие (чаще  в  ходе  специальной
деятельности  смыслопонимания) снимаются, точнее, преображаются  ценностным
уровнем, рассматриваются и получают свою истинную цену в зависимости от того
или иного решения исходного движущего родовидового противоре-

* Гегель писал: «Таким образом, нечто жизненно, только если оно содержит в

себе противоречие и есть именно та сила, которая в состоянии вмещать в себе это
противоречие и выдерживать его»

55

. Что касается конфликтов, то они не более чем

внешний  слой (констатируемый  и  обыденным, донаучным  сознанием) лежащего
более  глубоко  противоречия. Конфликты  возникают  и  исчезают; движущее
противоречие  может  исчезнуть  лишь  с  прекращением  жизнедеятельности  той
системы, которая была способна его «вмещать и выдерживать».

107

 чия. Поэтому, в  частности, обилие  конфликтных  смыслов, неудачи  в  их

«расконфличивании» могут не менять ни общего  уровня  самоуважения личности,
ни  ее  устойчивости, ни  уверенности  в  себе, и, напротив, перемены  ценностной
ориентации  всегда  сопровождаются  глубоким  кризисом  личности, даже  в  том
случае, если нет видимых конфликтов на других уровнях смыслового сознания *. В
этом плане очень верно следующее определение смысла, которое мы находим у А.
А. Брудного:

смысл — это  такое  отражение  действительности  в  сознании, которое  может

изменить действительность

58

. Надо лишь добавить и уточнить: не только может из-

менить, но  обязательно  изменяет, преобразует, преображает  в  акте  смыслового
восприятия действительность, делая ее в своем внутреннем видении вовсе не той,
чем  она  является  номинально, но  придавая  ей  особый, прямо  не  усматриваемый
«объективным  зрением»  других  и  прямо  не  вытекающий  из  самой  этой
действительности смысл, связь событий.

Распадение  же  этой  связи  равносильно  утере  общего  смысла, кризису

смысловой  сферы. При  этом  действительность, ее  отражение, даже
«объективность» этого отражения остаются, но теряется то, ради чего стоит ее

* В возвеличивании конфликтов  как главных единиц личности кроется и еще

одна  опасность.  О  ней  хорошо  сказал  современный  латышский  философ  А.  А.
Милтс:  «Людям  нередко  не  хватает  легкости...  Чуть  ли  не  на  каждом  шагу  нам
мерещатся  враги... Мы «боремся» там, где  проще  было  бы  снисходительно
улыбнуться. Жена борется с мужем, покупатель с продавцом, учитель с учеником,
подчиненный с начальником, лентяй  с наставником, пьяница  с водкой. Сколько в
этой борьбе ничтожных побед и поражений! Но самое печальное состоит в том, что
после этого у нас уже не остается ни сил, ни времени на истинно принципиальную
борьбу, на  настоящий  героизм... Мелкие  победы  при  более  широком  взгляде  на
вещи  порой  оказываются  лишь  составными  частями  крупного  поражения. Это
вовлекает личность в неразбериху беспрерывных конфликтов, вихрь мелких удач и
неудач, которые  никак  не  способствуют  совершенствованию  ни  личности, ни
семьи, ни  общества»". Напомним  в  связи  с  этим  и  известное  высказывание  Б.
Паскаля: «Кто  преуспевает  в  малом, тот  не  способен  достичь  большого». Таким
образом, конфликтный смысл есть скорее единица анализа личности особого типа
(к  сожалению, ныне  весьма  распространенного) — личности  конфликтной, за-
дерганной, потерявшей  общие  ориентиры  и  на  место  их  поставившей
сиюминутные  запросы. Повышение  же  уровня  смыслового  восприятия
действительности ведет к интегрированию личности, пониманию происходящего (в
том  числе  и  затруднений  —  больших  и  малых)  в  свете  борьбы  за  общие  цели  и
идеалы, за человеческое достоинство и совершенство — как высокую трагедию, а
не мелкотравчатую склоку человеческой жизни.

108

отражать,— общий  взгляд, общая, связующая  жизнь  воедино  идея.

Клинический  опыт  убедительно  показывает, что  так  называемые  неврозы  потери
смысла (нусо генные, экзистенциальные неврозы и др.) связаны прежде всего не с
преодолением  преград, не  с  трудностями  выбора  поведения  в  пользу  того  или
иного мотива, а с отсутствием, потерей нравственно-ценностного взгляда на жизнь
как  главного  условия  ее  осмысленности, из  которого  как  частность  вытекает  и

стремление к достижению тех или иных мотивов со всеми связанными с задачами
этого достижения текущими переживаниями. Понятно, что в каждодневном бытии
человека в большей степени отражаются именно эти, здесь-и-теперь одолевающие
заботы,  что  и  создает  порой  иллюзию  их  главности,  их  реальности  и  зримости  в
противовес  отдаленным  и  расплывчатым  общим  идеям. Но  достаточно  резкой
смены  обстоятельств, кризиса, поворота  внешних  событий, чтобы  увидеть
стержневую для всей судьбы личности роль последних.

Что касается конкретной деятельности, то она может существенно по-разному

осмысливаться  в  зависимости  не  только  от  ее  места  в  иерархии  иных
деятельностей, ее взаимоотношений, пересечений с другими деятельностя-ми, но и
от  того, в  какой  стадии  своего  движения, развития  она  находится. Сейчас  мы  и
перейдем к анализу закономерностей этого движения.

5. ЦИКЛЫ РАЗВИТИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Центральным  для  понимания  природы  деятельности  является  вопрос  о

соотношении  развернутой  человеком  целенаправленной  активности (собственно
деятельности в узком смысле слова) и потребности, связанной с этой активностью.
Л. Сэв, специально исследовавший эту проблему, говорит о двух принципиальных
формулах  такого  соотношения. Согласно  первой, потребность  порождает
деятельность, направленную  на  удовлетворение  данной  потребности (сокращенно
П — Д — П). Согласно второй, деятельность порождает потребность (Д — П — Д).
Л. Сэв  отдает  предпочтение  второй  формуле  как  формуле «расширенного
воспроизводства» потребности, в  то  время  как  первая  формула, по  его  мнению,
есть  формула «простого  воспроизводства» потребности

59

.  К  этим  выводам

полностью присоединялся А. Н. Леонтьев в своей последней книге

ЙО

109

 Между  тем, на  наш  взгляд, по  крайней  мере  в  конкретно-психологическом

плане, с  такого  рода  резким  противопоставлением  двух  формул  согласиться
трудно. Более  того, любую

  из

  этих  формул  можно  представить  фигурой

следующего замкнутого цикла:

(

п

) W

Тогда  первая  формула  будет  исходить  из  потребности  и  через

соответствующую  деятельность  вновь  приходить  к  той  же  потребности,  а  вторая
будет  исходить  из  деятельности  и  через  возникшую  в  ней  потребность  вновь
приходить к деятельности.

Совершенно понятно, что подобные замкнутые циклы возможны, и то с очень

большими оговорками, только для простых органических потребностей. Что же ка-
сается  развитых, высших  потребностей  человека, то  здесь  циклы  становятся
разомкнутыми: потребность в ходе деятельности всякий раз изменяется, равно как
изменяется и деятельность, побуждаемая этой изменившейся потребностью.

Схематически это можно представить в следующем виде:

Перед  нами, таким  образом, некоторая  спираль  развития, в  которой

преобразуются  как  потребности (т. е. По:т^ ni=^ Па...), так  и  соответствующие
деятельности (До^ Д|=т^ Да...). Следует  сделать  еще  одно  добавление, точнее,
примечание к нашей схеме. Согласно традиционным формулам П — Д — П и Д —
П — Д, получается так, что деятельность и потребность отделены друг от друга по
времени. Сначала  возникает  потребность, а  затем  деятельность  или, наоборот,
сначала  деятельность, а  затем  потребность. На  деле, в  функционировании
собственно человеческих потребностей, нет такого временного разрыва, поскольку
потребность слита здесь с реализующей ее деятельностью, равно как деятельность
является  непосредственным  проявлением, формой  жизни  соответствующей
потребности. Поэтому

ПО
для  полноты  мы  добавим  в  схему  ось  психологического  времени (t^,), чтобы

показать  одновременность, психологическую  синхронность  протекающих  здесь
процессов, которые, что  также значимо, можно разделить на  две основные сферы
—  сферу  потребностно-мотива-ционную  (А)  и  сферу,  в  узком  смысле,
деятельностную, производственную, операционально-техническую (Б).

Данная схема дает возможность достаточно наглядно представить те движущие

отношения  и  противоречия, которые  заложены  в  системе  предметной
деятельности. Противоречия  эти  являются  частным  случаем, проявлением  более
общего, основного  противоречия  между  личной (индивидной) ограниченностью
каждого отдельного человека и универсальностью, безграничными возможностями,
предполагаемыми  всеобщей  родовой  человеческой  сущностью. На  уровне
индивидуального сознания это противоречие обычно отражается как противоречие,
несоответствие между «я» реальным  и «я» идеальным, между «я» сегодняшним и
«я» будущим, между бытием и долженствованием. На уровне индивидуальной дея-
тельности  оно  предстает  в  виде  противоречия  между  по-требностной (в  более

широком 

понимании — потреб-ностно-мотивационно-смысловой) и

операционально-технической сферами.

На  особую  значимость  последнего  отношения  применительно  к  детскому

развитию  неоднократно указывали  многие отечественные психологи, но  наиболее
последовательно  и  развернуто  его  роль  была  прослежена  в  работах  Д. Б.
Эльконина, посвященных  проблеме  периодизации  в  детском  возрасте. Д. Б.
Эльконин выделял две группы ведущих деятельностей *. К первой группе он

*  Напомним,  что  понятие  «ведущая  деятельность»,  или  «ведущий  тип

деятельности»,  было  применительно  к  детскому  возрасту  введено  А.  Н.
Леонтьевым в работе, опубликованной впервые в 1945 г. Он выделял три главных
признака  такого вида  деятельности: «Во-первых, это  такая  деятельность, в  форме
которой  возникают  и  внутри  которой  дифференцируются  другие, новые  виды
деятельности. Так, например, обучение  в  более  тесном  значении  этого  слова,
впервые появляющееся уже в дошкольном детстве, возникает впервые в игре, т. е.
именно  в  ведущей  на  данной  стадии  развития  деятельности. Ребенок  начинает
учиться  играя. Во-вторых, ведущая  деятельность — это  такая  деятельность, в
которой  формируются  или  перестраиваются  частные  психические  процессы. Так,
например, в игре впервые формируются процессы активного воображения ребенка,
в учении — процессы отвлеченного мышления... В-третьих, ведущая деятельность
— это такая деятельность, от которой ближайшим образом зависят наблюдаемые в
данный период развития основные психологические изменения

til