Файл: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf

 шения конфликтов, которые дает состояние опьянения для длительно пьющего

человека, научившегося разыгрывать, изживать в этом состоянии свои актуальные
проблемы, и, во-вторых, в  тех  психологических  и  социальных  условиях, которые
толкают  его  на  этот  путь. Такой  человек  в  состоянии  опьянения  может  удовлет-
ворить  и  свое  честолюбие (похвальба  пьяного), и  обиду (пьяные  слезы, угрозы  и
брань  в  адрес  отсутствующего), и  потребность  в  уважении (сакраментальное «ты
меня уважаешь?»), и многое, многое другое. Вот почему, в частности, из крайности
медицинского «психофармакологического» подхода, нередко напрямую соединяю-
щего введение в организм этанола с появлением эйфории, нельзя впадать в другую,
на  этот  раз «социологическую» крайность, также  игнорирующую  внутрипси-
хологические  опосредствования, сводя  причины  выпивки  исключительно  к
зависимости  от  пагубных  традиций, а  пьющего  рассматривая  как  пассивного  и
слабовольного  исполнителя  этих, часто  тягостных  для  него  самого  традиций,
действующего по принципу: «не хочу пить, мне это не нравится, но что делать —
обстоятельства (традиции, давление  других) заставляют».; И  хотя  подобные  речи
приходится часто слушать даже от явно выраженных пьяниц, не говоря уже о так
называемых умеренно пьющих, далеко не всегда следует принимать их за чистую
монету. С психологической точки зрения в подобных ответах проявляются нередко
не  столько  мотивы  выпивки, сколько  ее  мотивировка, приемлемое  для
окружающих  и  самого  пьющего  объяснение, оправдание, в  котором  он, пьющий,
представляет себя как жертву неблагоприятных обстоятельств. Понятно, что в ре-
зультате  этого  перекладывания  ответственности  сам  пьющий  получает
возможность чувствовать себя вполне правым и чистым.

Между  тем  о  непосредственном  давлении традиций  можно говорить  лишь  на

самых  первых  стадиях. Когда  же  начинает  формироваться  и  укрепляться
иллюзорно-компенсаторная  деятельность, нельзя  уже  не  учитывать  те
психологические  особенности  и  опосредствования, которые  она  способна
привносить в мировоззрение и способы бытия человека: неизбежно возникающие в
жизни  противоречия  и  конфликты  получают  тогда  возможность  сниматься  не
реальной  деятельностной  активностью  субъекта, а  все  большим  уходом  в  иной,
ирреальный план. Причем возможность свершения иллюзорно-

236

компенсаторного  действа, временного  ухода  в  ирреальный  план, начинает

рассматриваться  самим  пьющим  как  благо, как  важное  средство  поддержания
равновесия с миром, что еще более укрепляет его привязанность к вину*.

Один  из  героев  повести  В. Распутина «Последний  срок» объясняет: «Жизнь

теперь  совсем  другая, все, посчитай, переменилось, а  они, эти  изменения, у
человека  добавки  потребовали. Мы  сильно  устаем, и  не  так, я  скажу  тебе, от
работы, как черт знает от чего Я вот неделю прожил и уж кое-как ноги таскаю, мне
тяжело.  А  выпил  и  будто  в  бане  помылся,  сто  пудов  с  себя  сбросил.  Знаю,  что
виноват  кругом  на  двадцать  рядов: дома  с  бабой  поругался, последние  деньги
спустил, на работе прогулов наделал, по деревне ходил попрошайничал — стыдно,
глаз  не  поднять. А  с  другой  стороны, легче... Идешь  опять  работать, грехи
замаливать. День работаешь, второй, пятый, за троих упираешься и силы откуда-то
берутся. Ну, вроде  успокоилось, стыд помаленьку проходит, жить можно. Только
не пей... А как не пить? День, второй, пускай даже неделю — оно еще можно. А

если  совсем, до  самой  смерти  не  выпить? Подумай  только. Ничего  впереди  нету,
сплошь  одно  и  то  же. Сколько  веревок  нас  держит  и  на  работе  и  дома, что  не
охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, и
чем дальше, тем больше должен — пропади оно пропадом. А выпил — как на волю
попал,  освобожденье  наступило,  и  ты  уже  ни  холеры  не  должен,  все  сделал,  что
надо».

В этом монологе ярко проявились перечисленные выше качества алкогольного

переживания: оправдание выпивки  сложностью  жизни, перенос  конфликтов  в  ир-
реальный  план, их  иллюзорное  разрешение («выпил — как  на  волю  попал... все
сделал, что надо») и  т. д. Люди  с таким самосознанием, сами того не  подозревая,
находятся  на  очень  опасном  рубеже. Им-то  кажется, что  они  установили  некое
равновесие  между  двумя  мирами — реальным  и  ирреальным, что  возможность
временных  переходов  в  мир  второй  помогает  им  сносить  тяготы  и  напряжение
мира  первого. Обычно  они  настолько  уверены  в  неизбежности  и  правоте  своего
образа жизни и мыслей, что смело пытаются навязать его другим, рассматривая как
всеобщий, обязательный  для  всех. По  сути  дела  эти  люди  начинают  выступать  в
роли «алко-

*  В  работе  В.  А.  Цепцова,  выполненной  под  нашим  руководством,  было

показано, что  многие  пьющие  вполне  готовы  осудить  пьянство, его  последствия,
его  пагубную  роль, но  не  само  опьянение, выпивку, эмоционально-смысловое
отношение  к  которой  остается  при  этом  позитивным. Если  же  учесть, что
осуждение пьянства выступает на уровне внешнем — осознаваемом и словесном, а
отношение  к  своему  опьянению, выпивке  нередко  может  быть  замаскированным,
выступать  на  уровне  внутреннем,— скрытом, и  даже  неосознаваемом, то  налицо
один  из  типичных  парадоксов  психологии  пьющего: на  словах — противник
пьянства, а в душе и на деле — его поклонник.

237

 гольных  наставников», прививающих  новичкам «идеологию» и  способы,

конкретную «технику» иллюзорно-компенсаторных  переживаний. Обратим  при
этом  внимание  на  одну  важную  деталь. Когда  мы  выше  уже  упоминали  об
«алкогольных  наставниках», читатель  мог  вообразить  себе  неких  особых,
прожженных  злодеев. На  деле  этого  рода «наставничество» свершается  повсе-
дневно и буднично. Герой повести В. Распутина — человек во многих отношениях
хороший и добрый, но по сути своей является если не прямым «наставником», то
по  крайней  мере  активным  пропагандистом  алкогольного  переживания. К
пагубному  наставничеству  оказываются  приобщенными  и  родитель, подносящий
своему ребенку первую рюмку, и собрание милых гостей, демонстрирующих своим
поведением  сидящим  за  столом  детям  ритуал  винопития. Прав  С. Н. Шевердин,
который  пишет:  «Представлять  дело  так,  как  будто  бы  подростков  совращают  и
понуждают  расстаться  с  трезвостью  законченные «забулдыги», никчемные, не
заслуживающие  никакого  уважения  и  признания «пьянчужки», люди, лишенные
привлекательных  и  действительно  ценных  качеств,—это  опасный  самообман,
который  не  поможет  нам  поставить  верный  диагноз  изучаемого  социального
недуга и заведомо не позволит назначить правильный курс лечения»

9

.

Иллюзорно-компенсаторная  деятельность, отдаляя  человека  от  задач

реальности, от  достижения  в  ней  своего  назначения  и  счастья, постепенно
переносит  центр внутренних  устремлений  в  иной, ирреальный  план, который  все
более  обживается, обставляется  все  новыми  атрибутами  и  становится  наконец  в
смысловом  отношении  более  важным, значимым  и  притягательным, нежели  мир
реальный.

Но этим отнюдь не исчерпывается пагуба алкоголя. До сих пор мы говорили о

сугубо психологических моментах. Однако вспомним: любой наркотик, и алкоголь
в  том  числе,— яд  и  его  употребление  может  привести  сначала  к  эпизодическим,
обратимым  перестройкам  систем  организма, а  затем  к  их  хронической  и  стойкой
деформации. Последнее  обстоятельство  качественно  меняет  весь  ход  развития: к
психологической  зависимости  прибавляется  зависимость  физиологическая, или,
как ее иногда называют, физическая. В результате перестраивается первый уровень
психического здоровья, изменяя условия протекания внутриличностных процессов
не

238
только в периоды самой наркотизации (алкоголизации), но и вне ее. Наступает

собственно болезнь.

2. АЛКОГОЛИЗМ КАК БОЛЕЗНЬ
Алкоголизм  как  болезнь, как  разновидность  наркомании  имеет  ряд

специфических  признаков. Кратко  познакомимся  с  основными  из  них, поскольку
без этого трудно будет в дальнейшем понять, почему алкоголизм приводит к столь
грубым нарушениям психики.

Систематическое  потребление  спиртных  напитков  вызывает  постепенную

перестройку организма. Спустя примерно 5—7 лет после начала систематического
потребления  появляется  первый  симптом  болезни — «потеря  контроля  за
количеством  выпитого». На  этой  стадии  человек  уже  не  в  состоянии «пить, как
все», т. е. сознательно  контролировать  количество  принимаемого  алкоголя  и  тем
самым  не  переступать  определенного  порога, за  которым  наступает  реакция

отравления  или  резко  изменяется  поведение. Но  со  временем  даже  малая  доза
вызывает непреодолимое желание новых и новых доз алкоголя, которое некоторые
авторы  сравнивают  с  чувством  голода  после  приема  инсулина  или  с  воз-
никновением  зуда  при  крапивнице. Такое  употребление  алкоголя  все  чаще
заканчивается  состоянием  тяжелого  алкогольного  наркоза, выйдя  из  которого
больные  сначала  частично, а  в  поздних  стадиях  болезни  и  полностью (полная
амнезия) не могут восстановить в памяти события недавней выпивки.

Вслед  за «потерей  контроля» появляются  признаки  абстинентного

(похмельного) синдрома, или  синдрома  лишения, впервые  подробно  описанного
видным  отечественным  психиатром  С. Г. Жислиным. Явления  абсти-ненции
проявляются у больных хроническим алкоголизмом при падении уровня алкоголя в
крови: в  начальных  стадиях— спустя 8—12 часов  после  выраженного  опьянения
(обычно  наутро  после  алкогольного  эксцесса); затем  в  ходе  болезни  это  время
сокращается, и в поздних стадиях явления абстиненции могут наступать через 1—3
часа после прерывания запоя.

Состояние  абстиненции  характеризуется  тяжелыми  физическими  и

неврологическими  расстройствами: больные  испытывают  крайнюю  слабость,
выраженное  дрожание (тремор) рук, сердцебиение, одышку. Все  это  сопро-
вождается расстройством сна, подавленным настрое-

239

 нием, раздражительностью. Надо  заметить, что  в  отличие  от  неприятного

состояния  похмелья, которое  испытывают  и  нормальные  субъекты, состояние
абстиненции  у  больных  алкоголизмом  носит  затяжной  и  мучительный  характер.
Это  и  понятно. В  норме  наблюдается  неспецифическая  реакция  здорового
организма на отравление  алкоголем. Болезнь же  изменяет  сам  организм, который
реагирует  уже  не  столько  на  отравление, интоксикацию  алкоголем, сколько,
напротив, на  прерывание  этой  интоксикации. Организм  теперь  уже  нуждается  в
принятии  алкоголя  как-необходимого  средства  для  восстановления  нарушенной
жизнедеятельности. Поэтому абстинентная симптоматика по мере удаления от при-
ема алкоголя не затухает, как в норме, но продолжает нарастать и может держаться
в развернутых стадиях болезни до 7—10 дней.

Мучительные  для  больных  проявления  абстиненции  частично или  полностью

снимаются (купируются) только  повторным  принятием  алкоголя. Причем  дозы
алкоголя, способные снять явления абстиненции, постоянно растут в ходе болезни.
Однако повторное потребление алкоголя не только снимает явления абстиненции,
но  и  снова  рождает  непреодолимое  стремление  к  алкоголю. И  нередко  утреннее
похмеление  приводит  к  новому  злоупотреблению,  так  что  к  вечеру,  вследствие
«потери контроля за количеством выпитого», больные вновь приходят в состояние
глубокого  опьянения. Такой  характер  употребления  алкоголя  становится  сначала
обычным  для  выходных  дней  (так  называемое  пьянство  выходного  дня),  затем
распространяется  на  последующие  дни. В  исходных  стадиях  болезни, когда
состояние  абстиненции возникает от  все  меньших доз  алкоголя  и  через  все  более
короткое  время, появляются  тяжелые  и  длительные  запои. Если  запои  в
предыдущих стадиях болезни (псевдозапои) могли прекратиться из-за тех или иных
ситуационных моментов (например, из-за отсутствия денег), то запои в  исходных
стадиях  болезни (истинные  запои) почти  не  зависят  от  внешних  обстоятельств  и
прекращаются  главным  образом  из-за  тяжелого  соматического  состояния  и  уже
физической  невозможности  принятия  спиртных  напитков. В  запойной  стадии
алкоголизма  на  фоне  абстиненции возникают  и  наиболее опасные, психотические
проявления болезни: белая горячка, острый алкогольный галлюциноз и др.

Кроме описанных основных симптомов болезненного
240
пристрастия  к  алкоголю  или «физической  зависимости» от  алкоголя

существует  и  целый  ряд  других, например  изменение  толерантности
(переносимости) к алкоголю. Сначала потребление алкоголя растет, достигая в раз-
вернутых стадиях болезни 1,5—2 литров водки в день, затем падает, и в поздних
стадиях болезни больные могут пьянеть от 25—100 граммов водки. В ходе болезни
изменяется  также  тип  опьянения: быстро  наступает  оглушенное  состояние  с
последующей частичной, а затем и полной амнезией.

Для  того  чтобы  остановить  болезнь, необходимо  абсолютное  воздержание  от

любых алкогольных напитков. Однако измененная реакция организма на действие
алкоголя («потеря  контроля», абстинентный  синдром  и  др.) не  исчезает  даже  при
длительном  и  полном  воздержании. Как  подчеркивают  психиатры, «алкоголик
однажды — алкоголик  всегда». Известны  факты, когда  случайное  употребление
алкоголя спустя 7—15 лет от начала воздержания приводило к запоям, к рецидиву
алкоголизма, причем  иногда  совершенно  неожиданно  для  самого  человека,