Файл: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf

возбуждающего  действия  алкоголя  происходили  даже  отдельные  положительные
сдвиги  в  решении  простых  интеллектуально-мнестических  тестов (30—60-я
минута). Затем  наступала  третья  фаза— фаза  относительно  длительного  и
устойчивого нарушения умственной деятельности, что было связано с процессами
торможения, приводящими  к  состоянию  релаксации, сонливости, ощущению
утомления (90— 120-я  минута). При  приеме  меньшей  дозы (0,5 г/кг) изменения
носили  более  неопределенный, разнонаправ-ленный  характер. Исследование
показало, что увеличение дозы способствует все более единообразным изменениям
элементарных  интеллектуально-мнестических  процессов. Добавим  также, что
выраженное  опьянение  сопровождается  нарушениями  моторики, рассогла-
сованностью движений, речевой расторможенностью.

I

*

 Мы  пишем «в основном», поскольку известно, что на  некоторые инстанции

организма  алкоголь  действует, напротив, угнетающе. К  важнейшей  из  этих
инстанций  относится  кора  головного  мозга, но  угнетение  ее  деятельности
одновременно  сопровождается  высвобождением  подкорковых  центров, что  лишь
усиливает  картину  алкогольного  возбуждения. При  поступлении  в  организм  все
больших доз алкоголя начинают угнетаться и подкорковые центры.

8  Б. С. Братусь

225

 Привлекательно  ли  для  человека  подобное  психофизиологическое  состояние,

эта, по  остроумному  замечанию  психолога  М. П. Нилина, игра  на  аварийных
системах организма? Можно лишь этим объяснить субъективную тягу к алкоголю?
Очевидно, нет. Постепенно появляющаяся и могущая нарастать привлекательность
алкогольного  опьянения  кроется,  на  наш  взгляд,  в  той  по  большей  части
неосознанной, психологической  мотивации  обращения  к  вину, в  тех  желаниях  и
потребностях, которые человек пытается удовлетворить с его помощью .

Наиболее  частым  является  здесь  желание  повеселиться, создать  приподнятое

настроение  на  свадьбе, дне  рождения, встрече  друзей, т. е. в  случаях, в  которых
традиции винопития особенно прочны *. Обычно праздника ждут, к нему заранее
готовятся, определенным образом  настраивают  себя, принаряжаются, что само  по
себе  создает  ту  атмосферу, которая  и  без  вина  делает  человека  возбужденным,
приподнятым, радостным. Последующее  принятие  алкоголя, изменяя  состояние
организма  и  нервной  системы, создает  лишь  необычный  психофизиологический
фон, на  который  мощно  проецируются  психологические  ожидания, вся
предшествующая психологическая подготовка к данному событию. Для самого же
человека  этот  механизм  остается  неосознанным, скрытым, что  и  порождает
общепринятое представление об особых свойствах алкоголя.

Силу  психологической  проекции  можно  усмотреть  не  только  в  употреблении

алкоголя (как, впрочем, и  некоторых  других  наркотических  веществ). Сходные
механизмы выявляются, в частности, в многочисленных опытах с плацебо. Обычно
они  состоят  в  следующем. Некоторой  однородной  группе  больных  дается  якобы
одно и то же лекарство; на самом деле одной части больных дается действительно
медицинский препарат, а другой — плацебо, «пустышка», т. е. таблетка, порошок
такого же вида и вкуса, как соответствую-

*  Прочность  субъективной  связи  в  восприятии  многих  вина  и  веселья

очевидна. Это  нашло  отражение  и  в  обыденном  языке: о  подвыпившем  человеке
говорят: «идет  навеселе»; в  словаре  народных  говоров  Архангельской  области
прямо указывается, что одно из значений слова «веселое» — пьянящее, хмельное,
спиртное, а  в  качестве  примеров  приводятся  обиходные  фразы: «Веселого  не
выпьете у меня? Веселого выпейте немного (водки)...»

226
щее  лекарство, но  приготовленные  из  нейтрального, индифферентного  для

организма вещества. Как правило, эффекты действия в той и другой группе боль-
ных  оказываются  сходными. Причем, что  важно, сходство  эффектов  значительно
увеличивается, если  больные  активно  общаются  друг  с  другом, делятся  соот-
ветствующими «симптомами» и  т.п.'Вообще  терапевтический  эффект  лекарств
неотделим  от  самовнушения, от  множества  неосознаваемых  тенденций. Так,
труднодоступное  и  дорогостоящее  лекарство  действует  всегда  эффективнее,
нежели  общедоступное; одно  и  то  же  средство  окажет  разное  действие  в
зависимости от того, кем оно будет прописано — авторитетным специалистом или
рядовым врачом.

Приведенные  соображения, однако, служат  лишь  косвенным  доказательством

нашей гипотезы о психологических механизмах действия алкоголя. Для того чтобы
получить  подтверждения  более  прямые, необходим  был  эксперимент,
построенный, например, по следующему плану. В одном случае ввести в организм

алкоголь, не предупреждая человека об этом, в другом — заранее сообщить о том,
что  будет  введен  именно  алкоголь. Если  эйфоризирующий  эффект  действительно
присущ  действию  алкоголя,  то  в  первом  и  во  втором  случае  не  только
физиологическая, но  и  поведенческая, эмоциональная  реакции  должны  совпадать
или  по  крайней  мере  быть  сходными, однопорядковыми. Если  же  важную
специфическую роль играет проекция психологического ожидания на психофизио-
логический  фон опьянения, то  поведенческие  реакции  должны  быть  существенно
различными.

Такой  опыт  удалось  провести  П. И. Сидорову

3

. Необходимость  углубленной

оценки состояния функции печени и почек с помощью инфракрасной термо-графии
заставляла  в  ряде  случаев  прибегать  к  этано-ловым  нагрузкам (внутривенному
введению 33°-ного алкоголя). При этом для проверки высказанной выше гипотезы
в  одних  случаях  испытуемые  предупреждались  о  характере  инъекции, а  в  других
она  подавалась  как «функциональная  нагрузка». При  подобном «анонимном»
введении  алкоголя  через  некоторое  время  появлялись  жалобы  на  легкое
возбуждение, повышение  тонуса, сменяемые  последующей  релаксацией  и
сонливостью. Тем  самым  демонстрировалось  как  бы  прямое  отражение
соответствующих физиологических

8*

227

 реакций, однако, что для нас принципиально важно, какого-либо отчетливого

личностного, поведенческого компонента  при этом  не  выявилось. Другая картина
наблюдалась, когда заранее предупреждали о характере инъекции. В этом случае в
тесной зависимости от «алкогольного анамнеза», привычек и стиля алкоголизации
могли  наблюдаться  соответствующие  эмоциональные  реакции: оживление,
шуточки, комментарии — словом, демонстрировалась  достаточно  типичная  по-
веденческая и речевая картина опьянения.

?

Можно привести и другие данные, подтверждающие гипотезу о существовании

психологической  проекции. Так, анализ  агрессивности  пьяных, проведенный  Д.
Рохсеноу и Г. Малатом, показал, что она является не прямым результатом приема
алкоголя, а  следствием  общепринятого  представления  о  том, что  после  такого
приема  поведение, выходящее  из  обычных  социальных  установок, извинительно.
Существуют  сведения  об  особой  роли  проекции, касающиеся  и  иных  форм  нар-
комании. Если, например, человек  выкурит  сигареты  с  гашишем, не  зная  об  их
содержимом, то  он  может  вовсе  не  почувствовать  того, что  обычно  называют
эйфорией, а  лишь  ряд  измененных  ощущений — нарушения  восприятия
пространства, объема, цвета  и  т. п. «Испытывается  любопытство, видится
забавность  происходящего  и  одновременно — недоумение  и  ожидание, что
произойдет  нечто  угрожающее, скорее  здоровью, чем  личности. Эти  чувства,
вероятно, во  времени  совпадают  с  соматовегетативными  проявлениями
интоксикации  (тахикардией,  подъемом  кровяного  давления)...»  В  то  же  время  «у
лиц, курящих гашиш впервые, но знающих об этом и ожидающих наркотического
эффекта, картина опьянения иная. Она более красочна и эмоционально насыщена»

4

. Подобные наблюдения приводят иногда даже к крайнему мнению, что наркотики

лишь повод для свободной игры воображения.

Таким  образом,  не  алкоголь  как  таковой,  не  его  взятое  само  по  себе

физиологическое  действие, а  прежде  всего

проекция  психологического  ожидания,

актуальных  потребностей  и  мотивов  на  психофизиологический  фон  опьянения

создает  ту  внутреннюю  субъективную  картину, которую  человек  начинает
приписывать  действию  алкогольного  напитка. Именно  в  этом «опредмечивании»
первоначально содержательно не-

228
оформленного  состояния  и  заключается  то  зерно, из  которого  вырастает

психологическая привлекательность алкоголя. Отсюда начинается крайне опасный
по своим жизненным последствиям и кардинальный для генеза'пьянства процесс —
все  большая  децентра-ция, искажение  восприятия: человек  начинает  видеть
главный источник привлекающего его состояния только в алкоголе.

По  тем  же  принципам (проекция  психологической  преддиспозиции,

актуальных  в  данный  момент  потребностей  и  ожиданий  на  определенный
психофизиологический  фон  опьянения) возникают  представления  и  о  других
«незаменимых» свойствах  и  функциях  алкогольных  напитков. Так, алкоголь
употребляют  не  только  в  связи  с  радостными, но  и  в  связи  с  печальными
событиями, например  на  поминках. Причем  характерно, что  в  последнем  случае,
как  бы  ни  было  сильно  опьянение, люди, для  которых  утрата  действительно
тяжела, грустят, а не смеются; эйфория захмелевшего на поминках оценивается как
неуважение  к  покойному, и  ссылки  на  опьянение  не  принимаются  в  расчет. Со

временем  диапазон  субъективных  причин  употребления  алкоголя  становится  все
шире — пьют и «для храбрости», и «с обиды», и чтобы «поговорить по душам», и
чтобы «расслабиться», и чтобы «взбодриться» и т. д.

Разумеется, данной  гипотезой  мы  не  хотим  перечеркнуть  роль  собственно

физиологического действия алкоголя. Алкоголь отчасти потому и приобрел такое
место в человеческой культуре, что его действие создает столь удобный и в то же
время  быстро  достигаемый  фон  для  психологической  проекции. Причем  именно
содержательная  неопределенность, ненаполненность  этого  действия  делает  его
универсальным  средством  достижения  разных, подчас  противоречивых  по  своим
психологическим особенностям состояний. Из двух фаз опьянения — возбуждение
и угнетение — может быть выбрана, акцентуирована любая, и если первая создаст
нужный  фон  для  приподнятых, радостных  событий, то  вторая  послужит  основой
для эмоциональных переживаний грустного толка.

Ясно, что эта психологическая «пустота», ненаполненность действия алкоголя

в строгом смысле относительна — алкоголь снижает точность восприятия, умень-
шает объем перерабатываемой информации, искажает

229