Файл: Братусь Б.С. - Аномалии личности.pdf

«уплощения» личности. Интуитивно  термины «снижение», «уплощение», как  и
многие другие термины клинического описания, кажутся понятными, правда, лишь
при  условии  соотнесения  их  с  конкретными  образами  больных. Однако  их
содержание, равно  как  и  содержание  большинства  других  подобных  терминов,
остается  в  психиатрии  очень  неопределенным. На  наш  взгляд, предложенная
концепция  позволяет  относить  термин «снижение» к  смысловой, нравственно-
ценностной плоскости развития личности.

Эта  плоскость  как  бы  вертикальна  в  рамках  предложенной  модели  личности

(см. гл. II), и, следовательно, переход, «сползание» от  вышележащей  к
нижележащей  ступени, в  свете  этой  плоскости  может  быть  рассмотрен  как
«снижение» личности  или, особенно  если  речь  идет  о «придавленности»
смысловой  сферы  к  ситуационным  смыслам, и  вовсе  как  ее «уплощение», т. е.
отсутствие  выраженных «вертикальных» характеристик  смыслового  поля. Важно
заметить,  что  при  этом  человек  может  быть  весьма  активен,  деятелен,  ставить
перед  собой  задачи (пусть  часто  и  несложные). Тем  самым  иные  плоскости
«пространства личности» могут быть жестко и не связаны с ее «уплощенностью».
Но  для  того  чтобы  это  констатировать, необходимо  обратиться  именно  к  смыс-
ловой  сфере, к  тому, как  она  соотносится  с  нравственно-ценностными  ступенями
развития личности.

Итак, в  ходе  болезни  происходят  глубокие  изменения  личности, всех  ее

основных параметров и составляющих. Это в свою очередь неизбежно приводит к
появлению  и  закреплению  в  структуре  личности  определенных  установок,
способов  восприятия  действительности, смысловых  смещений, клише, которые
начинают

251

 определять  все, в  том  числе  и «неалкогольные», аспекты  поведения,

порождать  их  специфические  для  алкоголизма  черты, отношения  к  себе  и
окружающему  миру. В  работе  К. Г. Сурнова

12

  было, в  частности, выделено  не-

сколько  таких  клише, установок, определяющих  смысловой, предметный  и
стилевой  аспекты  поведения. Перечислением  некоторых  из  них  мы  и  подведем
итог анализу нарушений деятельности и  смысловой  сферы: установка  на  быстрое
удовлетворение потребностей при малых затратах усилий; установка на пассивные
способы  защиты  при  встречах  с  трудностями; установка  на  избегание
ответственности за совершаемые поступки;

установка на малую опосредствованность деятельности;
установка  довольствоваться  временным, не  вполне  адекватным  потребности

результатом деятельности.

5. ФОРМИРОВАНИЕ УСТАНОВКИ НА ТРЕЗВОСТЬ

Наиболее  адекватным  для  задач  исследования  аномалий  личности  является

аналитико-преобразующий подход (гл. III). Его реализацию можно вкратце свести
к  следующей  последовательности. Первой  исходной  задачей  является  собственно
психологическая квалификация процесса личностных изменений, выявление опре-
деленных  внутренних  механизмов, особенностей  деформации  различных  уровней
психического  здоровья, перестройки  мотивационно-потребностной  и  ценностно-
смысловой сфер личности и т. п.

Результаты этого общепсихологического по своей сути этапа приводят к тому,

что  открывается  возможность  по-новому  увидеть  некоторые  актуальные  практи-
ческие  проблемы  и  предложить  здесь  свои, не  пересекающиеся  с
психиатрическими, подходы  и  точки  зрения. Рефлексия  этих  точек  зрения,
установление  на  основе  данных  проведенного  анализа  тех  конкретных  областей,
задач, сфер  применения, в  отношении  которых  показаны  собственно
психологические  подходы, и  составляет  содержание  следующего — второго  по
счету — этапа  работы психолога. Понятно, что  в  рамках  этого  этапа  необходимо
осознать, отрефлексировать  и  те  сферы, в  отношении  которых  вмешательство
психолога  заведомо  малодейственно  или  способно  переходить  границы  его
компетентности. Если  рассматривать  научную  практику  как  некоторое
вмешательство, преобразование реаль-

252

ности, опосредствованное  теоретическими  гипотезами  и  моделями, то  задача

психолога на этом этапе — определить, к каким аспектам, феноменам психической
реальности  возможно  адекватное  применение  созданных  им  теоретических
представлений. И наконец, заключительный этап — это нахождение, разработка и
апробация 

конкретных 

технических 

приемов, диагностических 

и

психокоррекционных  методов, с  помощью  которых  можно  было  бы  наиболее
успешно  провести  намеченное  преобразование  реальности. Этот  этап  является
одновременно  и  проверкой  теоретических  построений, выводов  первых  двух
этапов, поскольку в случае его успешности, эффективности мы можем говорить о
правильности этих построений, тогда как в случае неудачи — либо о недостаточно
последовательном  их  применении, либо  об  их  ошибочности  и, следовательно,
необходимости их смены.

Изложенные  выше (разумеется, весьма  сжато  и  конспективно) результаты

общепсихологического 

этапа 

аналитико-преобразующего 

подхода 

также

позволяют, на  наш  взгляд, перейти  к  указанию  некоторых  из  тех  проблем
алкоголизма, где помощь психолога может оказаться полезной. Рассмотрим это на
примере.

Обычные  способы  лечения  сводятся  к  выработке  непереносимости,

отвращения  к  запаху  и  вкусу  спиртного  либо  условно-рефлекторно, либо  с
помощью  специальных  препаратов. Традиционная  психотерапия  дополняет  это
беседами  о вреде  и  пагубности  алкоголя.  Ни в  одном  из  данных  случаев  особого
вмешательства психологов не требуется — лечение вообще прерогатива медиков, а
убедительных  фактов  о  вреде  алкоголя  у  любого врача-нарколога  предостаточно.
Однако  из  всего  ранее  изложенного  ясно, что  перечисленные  пути  терапии,
несмотря на  их  необходимость  и  несомненную  важность  в  общем  курсе  лечения,
чаще  всего  минуют, не  затрагивают  глубинные, смысловые  основы  тяги  к  опья-
нению. Они направлены на подавление физических, физиологических компонентов
влечения  и  на  осуждение  пьянства  как  порока, тогда  как  вся  сложная, деятель-
ностно-опосредствованная подоплека пьянства, привычные, выработанные годами
установки и способы восприятия мира остаются практически незатронутыми.

Чего  стоит, например, типичная  для  медицинской  истории  болезни  запись:

«Больной высказывает установку на трезвость», основанием для которой нередко

253

 является просто утвердительный ответ на вопрос врача:
«Собирается  ли  больной  наконец  бросить  пить  и  следовать  трезвому  образу

жизни?» Однако  установка  в  строгом  психологическом  значении, являясь
многоуровневым, в  значительной  части  неосознаваемым  образованием, не  может
быть «высказана». И  если  установки  пьянства  формировались  в  ходе  достаточно
длительного  и  сложного  развития  личности (в  данном  случае — развития
аномального),  то  и  установки  трезвости  должны  возникнуть  не  вдруг,  а  лишь  с
опорой  на  развитие  деятельности, но  на  этот  раз, во-первых, деятельности  не
иллюзорно-компенсаторного типа, а ориентированной на реальность и, во-вторых,
дающей возможность по-новому  увидеть и  удовлетворить те потребности, напри-
мер  в  самоуважении, смене  впечатлений  и  т. п., которые  раньше  привычно
удовлетворялись с помощью алкоголя. И здесь мы вправе задать вопрос: является
ли  формирование  такого  рода  деятельности  или  круга  взаимосвязанных
деятельностей, на  основе  которых  возможно  появление  подлинной  установки  на
трезвость, собственно  медицинской, психиатрической  задачей? Видимо, нет. Она
близка  к  психолого-педагогическим  задачам  воспитания  и  коррекции  личности.
Правда,  учитывая,  что мы  здесь  имеем  дело  в  основном  со  взрослыми  людьми,  с
уже  сложившейся  аномальным  образом  структурой  личности, лучше  говорить  о
перевоспитании  или, используя  удачный  термин  В. Е. Рожнова, о  перевоспиты-
вающей корректировке личности.

Разработка как теории, так и практики такого перевоспитания немыслима вне

компетенции  профессионального  психолога, хотя, разумеется, никто  не  будет
отрицать  при  этом  важности  учета  богатейшего  опыта  психиатрии, медицинской
психотерапии, постоянных  консультаций  с  лечащим  врачом, своевременной
фармакологической помощи и т. п. Меняется лишь соотношение ролей психиатра и
психолога: если  на  первых  стадиях, когда  необходимо  восстановить  нарушенные
болезнью  функции, снять  острые  симптомы  физической  зависимости, привить
отвращение  к  запаху  и  вкусу  спиртного  и  т. п., психиатр, несомненно, является
главной, ключевой  фигурой, а  психолог — по  сути  фоном, подспорьем, то  на
стадии  перевоспитывающей  корректировки  отношение  меняется — главным  и
ответственным становится психолог.

Заметим справедливости ради, что мысль о необхо-

254

димости  перевоспитания, душевного  перерождения  как  важнейшего  условия

избавления  от  алкоголизма  высказывалась  давно. Столетие  назад (в 1886 г.)
замечательный  психиатр  С. С. Корсаков  писал, что  нельзя  излечить  лишь
изоляцией  от  алкоголя,  сколь  бы  длительной  она  ни  была.  Можно  продержать
пьяницу и год, и два, но когда он выйдет, то вновь будет пить, если только за это
время  не  дать  ему  какого-либо «нового  душевного  содержания»

13

.  Речь  и  идет

сейчас о задаче привития этого нового душевного содержания и о том, что задача
эта по преимуществу психолого-педагогическая.

Итак, определив  сферу  применения  психологии, мы, казалось  бы, можем

переходить  к  отбору, конструированию, апробации  конкретных  инструментов
вмешательства в эту сферу. Но первоначально проведенный анализ наводит нас на
слишком  обширную  предметную  область, и  поэтому  возникает  дополнительная
задача — более  ясно  очертить, локализовать  направленность  и  границы  нашего

вмешательства  в  рамках именно данного прикладного исследования. Например, в
качестве  точки  приложения  может  быть  выбрано  формирование  смысловой
установки  на  трезвость  как  одной  из  составляющих  процесса  корректировки
личности. В  свою  очередь  эта  более  прицельная  локализация  требует  нового
обращения к общепсихологическим рассуждениям и анализу, сосредоточенному на
выбранной  узкой  области.  В  нашем  случае  суть  этих  рассуждений  может  быть
вкратце сведена к следующему.

Как  было  показано  в  главе II, появлению  новых  мотивов, новых  личностно

значимых направленностей деятельности субъекта нередко предшествуют особого
рода 

переходные 

потребностно-мотивационные 

состояния, возникающие

вследствие тех или иных кризисных явлений личностного развития, разочарования
в  прежних  мотивах  и  способах  действия  и  т. п. В  отличие  от  собственно
потребностей, которым отвечают те или иные конкретные предметные содержания,
о  потребностных  состояниях  мы  можем  говорить  лишь  в  плане  достаточно
широкого круга потенциальных, возможных, предполагаемых, но отнюдь не твердо
закрепленных  предметов. Следующая  стадия  движения — выбор  конкретного
предмета, мотивообразование. Наконец, последняя — побуждение  через
найденный мотив к деятельности, дальнейшая трансформация в ней потребностно-
мотивационной сферы.

255