Файл: Бодалев А.А. - Общая психодиагностика.pdf

71

высказываний  носит  описательный  характер, таковых  высказываний

встречается 63,7 % («учусь  в, школе, хожу  гулять  на улицу, играю с

товарищами» и т. д.) (Рыбников Н. А., 1930, с. 42).

Рыбников не ограничивается только анализом документов, «По-

скольку  детские  жизнеописания  носят  по  преимуществу  фактический
характер, представляется возможным сравнить их с фактическим вре-

мяпрепровождением  ребенка. Одновременно  с  собиранием  детских
жизнеописаний  мы  вели  собирания  бюджета  времени  ребенка. Это

сравнение  объективных  данных  о  бюджете  времени  с  субъективным
описанием  времяпрепровождения  показывает, что  целый  ряд  момен-

тов, как неинтересных и неважных, ребята совершенно обходят, дру-

гие,  наоборот,  оттеняют.  Так,  школа  и  все  связанное  с  ней  ока-
зывается  особенно  действенной  для  ребенка, она  занимает 39 % его

высказываний, тогда  как  в  бюджете  времени  ее  удельный  вес  не  так
велик» (Рыбников Н. А., 1930).

Применял  количественный  анализ  документов  и  психолог  П. П.

Блонский, который  проанализировал 190 собранных  им «первых  вос-

поминаний» учителей  и  студентов, а  также 83 письменные  работы
школьников (в основном 11-13 лет) на тему «Мое самое раннее воспо-

минание  детства», в  целях  выявления  характера  первых  вос-
поминаний (Блонский П. П., 1930).

Исследователь делает вывод, что содержанием 68 % воспомина-

ний  взрослых  и 74 % воспоминаний  школьников  является  несчастье.
«Несчастье  и  страх - таковы  основные  мнемонические  факторы», что

противоречит  фрейдовской  теории  забывания  как  вытеснения  непри-
ятного. Как  видим, простой  количественный  анализ  содержания  по-

зволил Блонскому сделать весьма важное заключение. Однако проце-
дура  этого  анализа,  как  и  у  Рыбникова,  не  была  изложена.  При  этом

вопросы процедуры и надежности полученных данных в значительной
мере  снимаются  тем, что  все  исследование, включая  сбор  первичной

информации, в те годы обычно проводил сам исследователь,: крупный

ученый, подобный  Блонскому  или  Рыбникову. Тем  не  менее  качест-
венно-количественное  изучение  содержания  документов, проводимое

в 20-х годах в нашей стране, в целом нельзя назвать безусловно стро-
гим. Таковым оно тогда и не могло еще быть в силу объективного по-

ложения в эмпирических социальных исследованиях, методология ко-

72

торых только начинала складываться.

Тогда же в социолого-журналистских целях В. А. Кузьмичев про-

вел тематический анализ 12 еженедельных советских газет, использо-
вав  ту  же  группировку  содержания, что  и  известный  исследователь

американской прессы тех лет М. Уилли: «I) политика, 2) экономика, 3)
культура, 4) сенсации (уголовщина, разоблачения  и  т. д.), 5) спорт,.

6) персоналии (об  отдельных  людях), 7) мнения (редакционные  ста-
тьи, карикатуры), 8) просто  интересный  материал, для  развлечения,

9) журнальный материал (рассказы, моды, кулинарии фотография и т.
д.), 10) смесь» (Кузьмичев  В, А., 1930, с. 37-38). Как  видим, в  этом

случае своеобразная психодиагностика осуществляется уже на уровне

общественного сознания в различных социальных системах. .

Данные, полученные  автором, показывают, что  в  советских  га-

зетах  на  первых  местах  находились  темы  экономики  и  политики, а  в
американских - журнальный  материал  и  персоналии. Это  красноре-

чиво, свидетельствует о различиях в направленности советских и аме-
риканских  еженедельников. Как  пишет  Кузьмичев, «важнейшие  для

воспитания  широких  масс  материалы (политика  и  экономика) в  аме-
риканской  газете  отходят  на  задний  план  перед  оглушающим, раз-

влекающим  читателя  материалом (сенсации, моды, описание  отдель-
ных персон и т. д.)» (Кузьмичев В. А., 1930).

В 

качестве 

примера 

более 

позднего 

медико-

психодиагностического  изучения  документов  можно  привести  темати-
ческий  анализ  содержания 4000 записанных  сновидений  здоровых  и

больных людей, который осуществлялся В. Н. Касаткиным на протяже-
нии 30-50-х  годов (Касаткин  В. Н., 1967). При  этом  учитывались  ос-

новные  особенности  качеств  и  условий  жизни  людей, сновидения  ко-
торых  изучались: возраст, пол, образование, специальность, состоя-

ние здоровья, семейное положение, родной язык и владение другими
языками, местожительство, биографические  сведения, дата, содержа-

ние дня, предшествующего сновидению, и состояние испытуемого при

пробуждении.

Автор, в частности, нашел, что в «сновидениях взрослых людей

встречались  элементы, связанные  с работой, трудовой  деятельностью
(специальностью), в 62,5 % всех сновидений; элементы быта, как то:

жилище, одежда, пища и т. п. - в 41,4 % всех сновидений; элементы,

73

связанные со здоровьем, — в 44,3 %; эпизоды из семейной жизни — в

38,6 %, сексуальные - в 8,0 % всех сновидений» (там же). Эти и дру-

гие  данные  позволили  Касаткину  оспаривать  фрейдистскую  теорию
сновидений.

Американскими исследователями контент-анализ стал использо-

ваться с 40-х годов и для определения психологических особенностей,

психических состояний личности и групп. Например, психологическую
структуру  отдельной  конкретной  личности  на  основе  анализа  коллек-

ции личностных документов исследовали Г. Оллпорт (Allport G., 1942)
и  А. Болдуин (Baldwin A., 1942). Психическую  напряженность, пред-

суицидные  состояния  и  мотивацию  посредством  анализа  содержания

писем, записок, дневников пытались измерить Дж. Доллард и О. Мау-
рер (Dollard J., Mowrer О., 1947), Ч. бсгуд  и  Е.Уолкер (Osgood Ch,,

Walker Е., 1959).

В  целях  специфической  психолого-политической  диагностики

изучали  различия  в  социальных  ценностях  у  представителей  США  и
Германии  К.  Левин  и  X.  Себалд  (Lewin  К.,  1  947;  Sebald  H.,  1962).

Первый  исследователь  анализировал  американскую  и  немецко-фаши-
стскую  литературу  для  юношества, а  второй - песенники  этих  же

стран, изданные  в 1940 г. В  обоих  исследованиях  были  обнаружены
явные  различия  в  ценностных  ориентациях, которые  пропагандиро-

вались американскими и немецкими изданиями тех лет.

К подобного же рода анализу относится исследование использо-

вания  эмоциональных  стереотипов  в  газете «Чикаго  Трибюн», оппо-

зиционно  настроенной  к  президенту  Рузвельту  и  его  политике, про-
веденное в 30-х годах С. Сарджентом (Sargent S., 1939). Для выраже-

ния  отношения  к  политике  и  практике  рузвельтовского  направления
газета  использовала  негативные  стереотипы  типа «диктатура, инкви-

зитор, регламентация, подачка», тогда как в газете «Нью-Йорк тайме»
в  аналогичных  случаях  употреблялись  термины: «контроль, рассле-

дователь, регулирование, помощь». Множественное сопоставление со-

ответствующих  выражений  и  понятий  в  газетах  выявило  отношение
стоящих  за  газетами  групп  к  определенным  политическим  лидерам,

партиям и явлениям.

Л. Лоуэнталь  на  основе  количественного  анализа  биографий,

публикуемых  в  популярных  журналах, показал, как  изменялись  цен-

74

ности и кумиры американского общества на протяжении первых четы-

рех десятилетий нашего века от «идолов производства» (бизнесмены,

менеджеры, банкиры  и  т. д.) к «идолам  потребления» (певцы, кино-
звезды, спортсмены и т. п.) (Lowenthal L., 1950).

Многочисленные, зачастую  спекулятивные, исследования  были

проведены западными психологами и психоаналитиками для изучения

личностных особенностей писателей на основе контент-анализа их ли-
тературных  произведений (особенно  часто  анализировались  со-

чинения В. Шекспира и Ф. М. Достоевского).

Вместе  с  тем  контент-анализ  репрезентативных  выборок  про-

изведений  художественной  литературы  и  искусства  может  позволить

выявить  обобщенные «характеристики  и особенности  авторов  в  зави-
симости, например, от социально-демографических признаков. Подоб-

ные статистические закономерности особенностей отражения людей и
социальной  среды  писателями  были  обнаружены  нами  при  изучении

художественной прозы и портретной живописи» (Семенов В. Е., 1983).
Сошлемся  и  на  контент-анализ  эпизодов  жестокости  и  агрессии  в  за-

падных и отечественных кинофильмах, выполненный под нашим руко-
водством Н. Н. Лепехиным и Ч. А. Шакеевой. Анализ выявил количест-

венное преобладание и более жестокий характер подобных эпизодов в
западных фильмах (Социально-психологические проблемы нравствен-

ного воспитания личности. Л., 1984).

С 50-х 

годов 

получает 

распространение 

качественно-

количественный  анализ  вербальной  коммуникации  в  малых  группах,

начатый Р. Бейлсом (следует отметить, что обычно такие исследования
принято относить к наблюдению, хотя речь, зафиксированная, напри-

мер, на  магнитной  ленте, становится  уже  документом). Посредством
анализа  диалогов, деловых  бесед, дискуссий  в  малых  группах  и  пер-

вичных коллективах можно диагностировать стиль руководства, соци-
ально-психологический  климат, конфликтность  и  т. п. (см., напр.:

Обозов Н. Н., 1979). Аналогичные возможности открываются для пси-

ходиагностики  процессов  и  состояний  при  изучении  массового  вер-
бального  поведения  на  улице,  в  транспорте,  магазинах  и  т.  д.  (Se-

menov V., 1984).

Таким  образом, опыт  применения  качественно-количественного

анализа  различных  документов  демонстрирует  его  значительные  воз-

75

можности для  психодиагностики, причем  как  на  уровне  личности, так

и на уровне малых и больших групп. В качестве эмпирических объек-

тов  изучения  могут  быть  использованы  личные  документы (письма,
фотографии, дневники, автобиографии и т. п.), материалы групповой,

коллективной  и  массовой  коммуникации (записи  разговоров, дискус-
сий, совещаний, всевозможные  уставы, приказы, объявления, газеты,

радиопередачи, реклама и т. п.), а также продукты деятельности лю-
дей, включая литературу и искусство.

Помимо  самостоятельного  применения  или  равноправного  при-

менения  в  комплексе  с  другими  методами контент-анализ  может  выс-

тупать  и  в  качестве  вспомогательной  техники  для  обработки  данных,

полученных посредством прожективных методик (например, ТАТ, тест
Роршаха), нестандартизованных интервью, открытых вопросов анкет и

т. п. (Логинова Н. А., Семенов В. Е., 1973; Столин В. В., 1982; Lindner
R., 1950; Hafner A., Kaplan A., 1960).

Следует  подчеркнуть, что  контент-анализ  основан  на  принципе

повторяемости, частотности различных смысловых и формальных эле-

ментов в документах (определенных понятий, суждений, тем, образов
и т. п.). Поэтому данный метод применяется только тогда, когда име-

ется  достаточное  количество  материала  для  анализа (представлено
много отдельных однородных документов, автобиографий, писем, фо-

тографий и т. д. или есть несколько и даже один документ, например

дневник, но  достаточного  объема). При  этом  интересующие  нас  эле-
менты содержания (единицы анализа) также должны встречаться в ис-

следуемых  документах  с  достаточной  частотой. В  противном  случае
выводы будут лишены статистической достоверности. Критерием здесь

служит закон больших чисел.

Не все виды документов пригодны для контент-анализа по при-

чине затруднений с формализацией их содержания. Иногда невозмож-
но задать четкие однозначные правила для фиксирования нужных ха-

рактеристик  содержания (например, трудно  или  совершенно  невоз-

можно  формализовать  описание  лирического  героя  некоторых  поэти-
ческих произведений).

Следовательно, объекты  анализа  должны  удовлетворять  требо-

ваниям статистической значимости и формализации.

Квантификация  в  контент-анализе  от  простого  подсчета  частот