ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 16.10.2020
Просмотров: 1005
Скачиваний: 2
4. В корреспонденции с п. 1 ст. 1229 ГК РФ перечень, даваемый п. 3, определяет не только (и не столько) то, что вправе делать сам правообладатель, сколько то, что он вправе разрешать и запрещать, на совершение чего необходимо его согласие.
"Рудимент" негативного определения остался в тексте п. 1 ст. 1446, речь в котором идет о нарушении требований пункта 3 статьи 1421. Хотя очевидно, что п. 3 комментируемой статьи сам по себе никаких требований не содержит. Использование без разрешения правообладателя семян и племенного материала теми способами, которые перечислены в п. 3 ст. 1421, составляет нарушение требований п. 1 ст. 1229.
5. Важнейший из возможных (для семян) видов использования - их посев в грунт с целью дальнейшего получения урожая в перечне, даваемом п. 3 ст. 1421, не упомянут и разрешения патентообладателя не требует. Однако фактически именно такому, не предусмотренному Кодексом прямо, виду использования посвящена правовая норма п. 2 комментируемой статьи.
Семена посеяны, выращены, получен урожай. Из племенного материала выросло взрослое животное. В том случае, если исходный материал селекционного достижения был введен в гражданский оборот без разрешения патентообладателя, полученный растительный материал или товарное животное оказываются объектом его исключительного права.
Каков объем исключительного права в ситуации, предусмотренной п. 2 комментируемой статьи? Определяется ли он положениями п. 3 настоящей статьи, т.е. распространяется лишь на использование урожая только в качестве семян или посадочного материала? Или же в данном случае непосредственно применим п. 1 ст. 1229, и урожай нельзя использовать без разрешения патентообладателя любым способом? Как ни странно, в данном случае - единственный раз во всей гл. 73 - верным представляется второй вариант ответа. Во-первых, п. 2 говорит именно о растительном материале, используемом в целях, отличных от целей воспроизводства сорта, т.е. о материале, который по определению (которое, кстати, прямо воспроизведено в тексте обсуждаемого пункта, хотя и дублирует п. 2 ст. 1412) не является семенами, по крайней мере не предназначен для использования в качестве семян (а ведь п. 3 ст. 1421 посвящен использованию именно семян и племенного материала). Во-вторых, п. 2 ст. 1421 не содержит отсылки к п. 3 данной статьи и, следовательно, в отличие от п. 1 не содержит прямого указания на норму, ограничивающую возможные способы использования.
Второй вопрос: если под семенами понимается все, что может быть использовано для воспроизводства сорта, следует ли из этого, что в данном случае под племенным животным понимается все, что можно использовать для воспроизводства породы? Представляется, что использование в данном пункте термина "племенное животное" вместо термина "племенной материал", включающего не только животных, предназначенных для воспроизводства породы (собственно племенных животных), но и их гаметы или зиготы (п. 3 ст. 1412; см. также ст. 2 Федерального закона "О племенном животноводстве"), является технической неточностью. Узкое толкование комментируемой нормы поставило бы селекционеров-животноводов в неравное положение с коллегами-растениеводами, для вторых противоправным оказывалось бы любое воспроизведение селекционного достижения, тогда как в отношении прав первых существовал бы способ "обойти", хотя бы в некоторых случаях, правовую охрану новой породы.
6. Правовая норма п. 2 комментируемой статьи позволяет распространить исключительное право патентообладателя только на "сырой" растительный материал и живых товарных животных. На любую продукцию, произведенную из такого материала, на убоину, а тем более на продукты переработки ее действие не распространяется. Однако этот вывод должен формулироваться и обосновываться специально, поскольку непосредственно из буквального содержания п. 2 ст. 1421 он никак не следует.
Конвенция UPOV разделяет действительные и потенциальные объекты права селекционера, точнее, материальные носители селекционного достижения на три группы, на три последовательных уровня (п. 2 ст. 16):
- семена и посадочный материал;
- растительный материал, включая целые растения и части растений;
- продукция, изготовленная из такого растительного материала <1>.
--------------------------------
<1> Для зоологических объектов в тексте гл. 73 Гражданского кодекса этим трем категориям ботанических объектов, выделенным Конвенцией, соответствуют племенной материал, товарные животные и продукция животноводства.
И "трехступенчатая" логика ст. 14 Конвенции, определяющей понятие права селекционера, выстраивается следующим образом:
а) действия с семенами, перечисленные Гражданским кодексом в п. 3 ст. 1421, a priori требуют разрешения правообладателя; в этом, собственно, и заключается "право селекционера" (п. 1 ст. 14 Конвенции);
б) если правообладатель не имел достаточной возможности реализовать свое право в отношении семян, требуют разрешения правообладателя аналогичные действия с растительным материалом (п. 2 ст. 14 Конвенции);
в) если правообладатель не имел достаточной возможности реализовать свое право и в отношении растительного материала, требуют разрешения правообладателя аналогичные действия с продукцией, изготовленной непосредственно (directly; directement) из такого растительного материала (п. 3 ст. 14 Конвенции).
При этом, в отличие от нормы п. 2 ст. 14 для растительного материала, положение п. 3 ст. 14 Конвенции UPOV не является императивным; страны-участницы "вправе" его предусмотреть. Российский законодатель этим правом не воспользовался; Гражданский кодекс, воспроизведя в п. 2 комментируемой статьи буквальный смысл п. 2 ст. 14 Конвенции в отношении растительного материала, правовую норму п. 3 ст. 14, касающуюся возможности распространения исключительного права на продукты, произведенные непосредственно из этого материала, не "предусмотрел". В подавляющем большинстве государств - членов UPOV "конечные продукты" также не охраняются <1>.
--------------------------------
<1> См.: Смирнов Ю.Г., Орешкин В.А. Правовая охрана сортов растений и пород животных // Патенты и лицензии. 1999. N 4. С. 7.
В силу принципа единства правового регулирования сформулированный вывод применим и к продукции животного происхождения.
7. Необходимо также обратить внимание на следующее малозаметное, но важное обстоятельство. Согласно Конвенции UPOV речь должна идти о том, была ли предоставлена правообладателю возможность "разумной реализации" своего права (to have reasonable opportunity to exercise his right; povoir raisonnablement exercer son droit) в отношении семян, из которых впоследствии был произведен растительный материал. Проще говоря, у него должны были спросить разрешения. И если он явным образом не отказывался дать такое разрешение, не запрещал использование семян прямо и недвусмысленно, то его исключительное право на произведенный из таких семян растительный материал распространено быть не может. Заинтересованное лицо должно лишь доказать, что задало вопрос. Доказывать, что ответ, во-первых, был дан и, во-вторых, был отрицательным, должен уже правообладатель. Ему была предоставлена возможность, он ею не воспользовался...
Согласно же общей норме Гражданского кодекса (п. 1 ст. 1229), которая за отсутствием в составе гл. 73 специальной нормы должна быть распространена и на рассматриваемую ситуацию, "отсутствие запрета не считается согласием (разрешением)" во всех случаях без каких бы то ни было исключений. Таким образом, Кодекс (п. 2 ст. 1421) исходит здесь по сравнению с Конвенцией UPOV из прямо противоположной презумпции.
8. Еще один аспект той же проблемы. И Конвенция UPOV, и ст. 1229 ГК РФ применительно к исключительному праву говорят о праве разрешать и запрещать, о необходимости получения разрешения, а не о непосредственном использовании. Исключительное право не связано с правом собственности (п. 1 ст. 1227 ГК), и правообладатель не вправе распоряжаться растительным материалом как своим. Он вправе только или запретить использование (и то лишь способами, предусмотренными п. 3 ст. 1421, с учетом льгот, предоставленных ст. 1422), или требовать заключения лицензионного договора. Если условия такого договора окажутся завышенными, владелец растительного материала, вероятно, вправе в определенных случаях даже "парировать" их встречным требованием принудительной лицензии (ст. 1423).
Оборотная сторона той же проблемы: пока в распоряжении патентообладателя остается возможность реализовать свое исключительное право (to exercise his right), т.е. выдать лицензию, у него нет права предъявить требование о возмещении убытков. Если же такая возможность утрачена - в том числе и в том случае, если растительный материал уже переработан, - то требование возмещения убытков правомерно, однако предъявлено оно может быть не к владельцу продукции и не к ее переработчику, а к лицу, противоправно использовавшему семена для производства исходного растительного материала.
9. В случае, предусмотренном п. 2 комментируемой статьи, исключительное право может быть распространено на растительный материал или товарных животных, которые были получены соответственно из семян или от племенных животных, если такие семена или племенные животные были введены в гражданский оборот без разрешения патентообладателя. Текст этого положения Кодекса существенно отличается от аналогичной формулировки Конвенции UPOV (подп. 2 п. 1 ст. 14), которая говорит о растительном материале, полученном "в результате использования без разрешения семенного материала охраняемого сорта".
Закон "О селекционных достижениях" (абз. 2 ст. 14) говорил о "введении в хозяйственный оборот", что в принципе при широком толковании позволяло охватить и любые возможные случаи внутрихозяйственного использования семян и племенного материала. При подготовке законопроекта в тексте правовой нормы реально было заменено одно-единственное слово; оборот семян и племенного материала из "хозяйственного" стал "гражданским". Однако в результате заметно изменилось ее содержание, поскольку объем понятия "введение в гражданский оборот" (Гражданский кодекс) много уже понятия "использование" (Конвенция). И если семена, из которых был получен растительный материал, никем в гражданский оборот не вводились, а были произведены непосредственно в хозяйстве-нарушителе и затем посеяны в нем же, то положение п. 2 ст. 1421 на полученный в результате урожай сегодня распространено быть не может.
Правда, производство таких семян составляет самостоятельное нарушение исключительного права (подп. 1 п. 3 комментируемой статьи).
10. Помимо определения судьбы растительного материала и товарных животных, произведенных из контрафактного селекционного материала, п. 2 комментируемой статьи попутно вводит определения двух важных понятий, которые завершают начатую Кодексом в ст. 1412 классификацию объектов, представляющих селекционное достижение.
Статья 1412 определила понятия сорта, породы, семян (правда, не упомянув этого термина) и племенного материала. Статья 1421 в п. 2 "доопределяет" явным образом понятие "семена", а также дает определения растительного материала и товарного животного.
Немедленно возникает вопрос о том, как разграничивать эти группы, какой критерий позволяет отличить семена от растительного материала, а племенное животное от товарного. Племенное животное предназначено для воспроизводства породы; товарное же используется в иных целях. Семена "применяются" для воспроизводства сорта (п. 2), а растительный материал "используется" для других целей.
Получается, что здесь не одна классификация, а по меньшей мере три: в ст. 1412 некоторые биологические объекты предназначены или не предназначены для использования в определенных целях, в ст. 1421 - используются или не используются в этих целях (реально), в следующей ст. 1422 - могут или не могут быть использованы (потенциально) <1>.
--------------------------------
<1> Статья 1422 говорит о "растительном материале или товарных животных, позволяющих размножить сорт растений, породу животных".
Федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий нормативно-правовое регулирование в интересующей нас сфере, считает, что "критерием отнесения товаров к семенам сортов растений, племенному материалу пород животных должна служить информация, содержащаяся в сопроводительных документах. Так, партия зерна, поступающая согласно сопроводительным документам (контракту) на мелькомбинат, является товарным зерном... В равной степени поголовье скота, поступающее на мясокомбинат, не является племенным материалом..." (письмо Минсельхозпрода России от 16 мая 2000 г. N 6-42/1654).
11. Одной из самых характерных особенностей селекционного достижения как объекта интеллектуальных прав является, несомненно, исчерпывающий характер перечня видов использования, составляющих объем исключительного права (п. 3 ст. 1421). "Закрытость" этого перечня - едва ли не самое оспариваемое положение гл. 73 Кодекса. При этом основным аргументом, как правило, выступает наличие в п. 1 ст. 1421 ссылки на ст. 1229.
Перечень способов использования селекционного достижения, составляющих содержание исключительного права патентообладателя, даваемый п. 3 комментируемой статьи, дословно воспроизводит норму п. 3 ст. 14 Конвенции UPOV. Конвенция оставила государствам-участникам возможность по своему усмотрению расширить этот список (п. 4 ст. 14), в том числе, вероятно, и сделать его открытым. Российский законодатель в данном случае не воспользовался предоставленной ему возможностью, причем совершенно сознательно. Внесенный Президентом РФ законопроект предполагал, что селекционеру принадлежит исключительное право использовать селекционное достижение "любым не противоречащим закону способом... в том числе способами, указанными в пункте 3 настоящей статьи", однако в ходе подготовки текста части четвертой ГК РФ данная формулировка была существенно переработана <1>.
--------------------------------
<1> Очень многие комментаторы части четвертой Гражданского кодекса, рассматривавшие селекционные достижения в общем ряду иных объектов интеллектуальных прав, утверждают, что перечень, даваемый п. 3 ст. 1421, нельзя считать закрытым (см., например: Гуев А.Н. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть 4. М.: АСТ; АСТ Москва, 2008. С. 298 и др.). Как правило, в данном и во многих других случаях (например, при комментировании ст. 1444) это может быть объяснено тем, что соответствующие комментарии готовились авторами еще на стадии законопроекта и не учли изменений, внесенных Государственной Думой РФ в текст проекта части четвертой Гражданского кодекса во втором и третьем чтении.
При этом появление в тексте п. 1 комментируемой статьи Гражданского кодекса прямого указания о праве использовать селекционное достижение лишь "способами, указанными в пункте 3 настоящей статьи" одновременно со ссылкой на ст. 1229, в общем случае распространяющую исключительное право на результат интеллектуальной деятельности на "любой не противоречащий закону способ" его использования, может означать только одно: на любые иные возможные способы использования селекционного достижения исключительное право патентообладателя не распространяется. Не случайно ст. 1446, посвященная нарушениям прав патентообладателей, не только не перечисляет возможных способов использования селекционного достижения, являющихся нарушением исключительного права (п. 1), но и не содержит (в отличие от п. 1 ст. 1421) ссылки на ст. 1229. Напротив, она прямо отсылает к п. 3 комментируемой статьи, поскольку в общем случае только совершение без разрешения патентообладателя действий, прямо перечисленных в п. 3 ст. 1421, может быть признано нарушением права.