Файл: Левиафан выпуск 5.pdf

216

Часть II. Евроцентризм

восточного  общества  к  западным  цивилизационным  нормам 

и  институтам  (ячейки  2-3).Другой  способ  обозначить  опре-

деление, основанное на этих трех ячейках, состоит в том, что 

империализм  влечет  за  собой  универсализацию  западной  ци-

вилизации  через  культурное  преобразование,  а  также  через 

формальный  территориальный  контроль;  хотя  в  ячейке  1  это 

достигается через применение принуждения, в то время как в 

ячейках 2 и 3 отрицаются принудительные режимы империа-

лизма (с учетом Маркса и Милля, составляющих исключение)

1

.

Спорная часть, конечно, лежит в трехячейках справа (ячей-

ки  4-6),  которые  существовалив  значительной  частитеорий 

МО  впост-военную  эру  1945  годаи  особенно  послеоконча-

ния  холоднойвойны.  Многие  представители  этихкатегорий-

будут  отрицать,  чтоони  выступают  заимпериализмилинео-

империализм.  Главные  теоретики  стабильности,  такие  как 

РобертДжилпин,например,  противопоставляют  «либеральную 

гегемонию»  «деспотичному  империализму»,  почти  также  как 

либеральные  гуманисты  и  космополитические  либералы  рас-

сматривают  гуманитарный  интервенционизм  как  реализацию 

мягкого «освободительного/неимпериалистического» замысла. 

Такие  заявления,  однако,  предполагают,  что  «империализм» 

подразумевает не только формальное территориальное управ-

ление/завоевание, но, прежде всего, принудительную экономи-

ческую эксплуатацию колониальных жертв; следовательно, ли-

беральные гуманитарные интервенты искреннее заблуждаются 

по поводу империалистического руководства.

Но империализм — в теории, а не практике — не должен 

опираться  на  эксплуататорское  определение,  не  в  последнюю 

очередь  потому,  что  большинство,  хотя  ни  в  коем  случае  не 

1

    Стюарт  Милль  и  Карл  Маркс  являются  исключениями,  которые  в 

общем-то  подтверждают  правило.  Милль  полагал,  что  деспотический 

колонизм необходим, если неполноценные народы и расы в долгосрочной 

перспективе будут находиться под давлением либеральных демократических 

государств,  в  то  время  как  Маркс,  хотя  и  сетуя  на  насилие  глобального 

первоначального капитала, который влечет за собой империализм, тем не 

менее, рассматривал его как политическую необходимость.

217

все, либеральные империалисты девятнадцатого и первой по-

ловины двадцатого века явно отрицали принудительный и экс-

плуатационный  империализм.  Действительно,  это  ненасиль-

ственное/неэксплуататорское определение являлось основным 

положением для патерналистского евроцентризма, к которому 

принадлежали  Хобсон,  Кобден,  Энджелл,  Мюррей,  Вульф  и 

Циммерн, а также для расистских либералов, таких как Рейнх, 

Ирланд, Сиджвик, Уилсон и Буэлл. Кроме того, зарождающаяся 

концепция гуманизма опиралась на те подходы к империализ-

му,  которые  выступали  за  патерналистский  вызов  Восточным 

«варварским обычаям», — как, например, объявление вне зако-

на индуистской практики Сати (самосожжение вдов) или китай-

ской практики бинтования ног девочкам. Действительно, такая 

гуманитарная  чуткость  могла  быть  обоснованно  экстраполи-

рована, чтобы представить самую сущность концепции девят-

надцатого века, которая заключалась в мягкой воспитательной 

миссии, начиная с замены иррациональных диких и варварских 

институтов — политических, социальных, экономических, гу-

манитарных и религиозных — и служила освободительным це-

лям для объекта вмешательства. Суть этой «мягкой»   концепции 

империализма  была  хорошо  схвачена  одним  из  ее  адвокатов, 

Рамсеем Мьюиром, еще в 1917 году:

Мы можем по праву и без колебаний продолжать использо-

вать эти термины [империализм и империя], при условии, что 

мы  всегда  помним,  что  любое  обоснование  власти...  должно 

быть найдено не в расширении простой грубой силы, но в рас-

ширении  и  распространении...  тех  существенных  элементов 

жизни Западной цивилизации, которые были секретами ее силы 

(Мьюир 1917/2010:4).

Или, как более точно выразился один из его современников в 

1897 году, колонизируя Африку, Европа выполняет благородную 

задачу — «а именно, поднять расу с нижнего уровня и вовлечь 

ее в поток активного развития человечества»

1

.

1

   Цитата Карла Петерса у Хокинса (1997: 204). 

Джон Хобсон

 Конструирование евроцентризма и МО

218

Часть II. Евроцентризм

Так  как  же  это  связано  с  более  современным  определени-

ем империализма, которое я привожу в ячейке 4? Обращаясь к 

утверждению,  что  англосаксонская  гегемония  является  одной 

из форм либерального империализма, интересно отметить, что 

в  то  время  как  Джилпин  отвергает  такое  утверждение,  дру-

гие защитники явно приравнивают гегемонию к благородным 

проектам либерального империализма. Майкл Игнатьев отно-

сит  гегемонию  США  к  категории  «облегченной  империи»

1

и 

видит  в  ней  жизненно  важную  и  благородную  нравственную 

цель обеспечения мирового порядка и прогресса. НайлФергю-

сон  заинтересован  в  первую  очередь  в  том,  чтобы  вытащить 

«Е-Ворд» (Империю) из шкафа и растворить его в американ-

ской гегемонии — как он делает это с британской гегемонией 

девятнадцатого  века  —  с  благородной  либерально-имперской 

целью, показывая США в качестве последней надежды на со-

хранение цивилизации и мирового порядка

2

. Другие, такие как 

Роберт Каган, Чарльз Крауфаммер и Збигнев Бжезински вторят 

Джилпину, называя это гегемоном или «Бегемотом с совестью», 

но, по сути, выступают в защиту той же либерально-имперской 

политики, к которой призывают Фергюсон и Игнатьев. И все 

же ирония, как я объясняю в главе 8, заключается в том, что 

Джилпин открыто приравнивает гегемонию к благородной мис-

сии воспитания, которая лежит в основе практики Британской 

империи. Несмотря на иронию, мы видим, что один и тот же фе-

номен одни защитники гегемонии называют «либеральной им-

перией», а другие — антиимпериалистической «гегемонией».

В целом, я утверждаю, что то, что определяет американскую 

гегемонию  как  «нео-империализм»  или  либеральный  импе-

риализм, —  как это  воплощается скорее в  теории,  а не  прак-

тике, — то, что, вмешиваясь в дела других государств она не 

обязательно стремится усилить свой собственный националь-

ный интерес за счет других, но, прежде всего потому, что она 

активно  навязывает  культурные  преобразования  не-западных 

1

   Игнатьев (2003а, 2003b, 2005).

2

  Фергюсон (2002, 2004), см. также Мэллаби (2002).

219

государств  к  Западному  стандарту  цивилизации.  Именно  эта 

интервенционистская ассимиляция, — которая намеренно ли-

шает идентичности Восточные общества с тем, чтобы изменить 

их  конфигурацию  по  более  «прогрессивному»  Западному  об-

разцу — может быть определена как ключевой аспект империа-

лизма и нео-империализма. Но в свою очередь, то, что в первую 

очередь лежит в основе этой ассимиляции и является, пожалуй, 

ключевым свойством, которое связывает современную нео-им-

периалистическую  теорию  с  большей  частью  традиционных 

прототипов (представленных в ячейках 2 и 3) — это идея меж-

дународного патернализма.

Обращаясь теперь к рассмотрению ячеек 5 и 6, я утверждаю, 

что данные ученые видят в международном патернализме дис-

курс  благотворительности,  а  не  эксплуатацию  или  угнетение, 

где переходный субъект действует «от имени» слабого/низше-

го объекта таким образом, который, якобы, недоступен для по-

следнего. То, что практика такого вмешательства может иметь 

негативные непредвиденные последствия, к делу не относится. 

Большинство  современных  нео-империалистических  теорий 

вызывают именно такие рассуждения, возвращаясь к либераль-

ным мыслителям периода до 1945 года, которые приводили до-

воды в пользу мягкой миссии воспитания на том основании, что 

только Запад может и должен поднять низшие народы/общества 

(и это Бремя Белого Человека). Та же логика лежит в основе 

большинства  современных  либеральных  теорий  МО,  так,  на-

пример, в «Законе народов» (1999) Джона Ральфа, где он гово-

рит о патерналистской «обязанности помочь» Третьему миру и 

«неблагополучным обществам» (или «диким обществам», как 

говорили в девятнадцатом веке). Во всех случаях ожидаемым 

результатом,  в  теории,  по  крайней  мере,  является  улучшение 

благосостояния объектов вмешательства.

Таким образом, чтобы подвести итог этого обсуждения, из 

чего  же  состоит  империалистическая  теория,  стоит  отметить, 

что предположения о формальном территориальном контроле 

не  являются  обязательными,  учитывая,  что,  как  справедливо 

Джон Хобсон

 Конструирование евроцентризма и МО

220

Часть II. Евроцентризм

утверждал Найл Фергюсон (2002, 2004) вслед за Галлахером и 

Робинсоном (1953), империя может выражаться как формально, 

так и неформально. Но, как я объясню ниже, многое зависит от 

того, как определяется неформальный империализм. На данный 

момент, тем не менее, в завершение я бы хотел отметить, что 

империалистическая теория может обозначать эксплуатацион-

ный  и/или  репрессивный  способ  вмешательства,  осуществля-

емого через формальный либо через неформальный контроль, 

хотя  в  рамках  большинства  теорий  МО  она  опирается  на  по-

нятие  интервенционистского  патернализма;  дискурс,  который 

связывает теории Хобсона, Рейнха и Вильсона до 1945 года с 

теориями Роулза, Тезона и Нуссбаума после 1989 года. Таким 

образом, если читатель согласен с этим определением, то две 

последние категории (ячейки 5 и 6) могут быть приняты в каче-

стве  примеров  империалистических/неоимпериалистических 

теорий. Это определение империалистической теории логиче-

ски  перетекает  в  мое  определение  анти-империалистической 

теории,  где  последнее  отрицает  то,  что  является,  с  его  точки 

зрения, высокомерной патерналистской политикой имперского 

вмешательства.  Это  верно  для  анти-империалистических  тео-

рий,  созданных  до  1945  года  Спенсером,  Самнером,  Джорда-

ном и Блэром, находящихся на стороне научного расизма, как 

и  анти-патерналистские  евроцентристские  теории  Смита  и 

Канта. Таким образом, тема «патернализм против анти-патер-

нализма» является одной из ключевых разделительных линий 

между  империалистической  и  анти-империалистической  тео-

рией, особенно в либерализме (как я продемонстрировал это в 

своей работе). Это определение может расцениваться как обо-

снованное лишь некоторыми мыслителями, однако оно совсем 

не приживется среди постколонистов, которые настойчиво по-

лагают, что все евроцентристские теории по своей сути импери-

алистические. В сущности, евроцентристские ученые, как пра-

вило, охватывают довольно узкое определение империализма, 

которое приурочено к вопросам принудительной эксплуатации 

и в значительной степени, хотя и не исключительно, формаль-