Файл: Геополитика номер 21.pdf

51

Война

с повстанцами и подобных этим в более короткие сроки. Как показывает 

накопленный к настоящему времени опыт, существуют пределы американского 

военного потенциала, для того, чтобы менять другие общественные системы и 

правительства, а также ограничение экономических ресурсов при проведении 

подобных операций. 

Традиционалисты также поднимают вопрос о недостатках нашей военной 

культуры в борьбе против неоднозначной угрозы. Эти недостатки именуются 

непреложными. Достаточно ли адаптирована военная культура Америки для 

эффективной борьбы с терроризмом, для нерегулярной войны с коварным про-

тивником? Насколько отвечают требованиям реальности институциональные 

преобразования, сделанные с 2003 года? Готовиться к нерегулярной войне дей-

ствительно «глупо»? Должны ли мы списать со счетов нерегулярных противни-

ков как «озорников», или это обернется повторением притчи о Давиде и Голиа-

фе? Как отмечает один из критиков школы, «военным структурам по-прежнему 

кажется, что нынешние конфликты лишь временно отвлекают от конфликтов 

будущего, от основной схватки с пока еще неизвестным, равным по силе против-

ником».

В целом, традиционалистская школа представляет убедительные аргументы в 

пользу не проведения операций по поддержанию стабильности, но это не под-

тверждает их предположений о характерных особенностях межгосударственных 

конфликтов. Большинство геополитических доводов с фокусировкой на практи-

чески равные или крупные государства автоматически означают, что конфликты с 

высокой интенсивностью будут по существу обычным явлением. Результаты этих 

предположений будут проверены позже. 

«Внутренние помощники»

Существует и третья, самая распространенная школа, по крайней мере, среди 

американских командиров сухопутных войск. Ее сторонники признают необхо-

димость адекватно решать как строго традиционные задачи, так и уделять внима-

ние нерегулярным угрозам. Они предлагают охватывать весь спектр конфликтов 

и избегать риска крайней оптимизации. Вместо этого они стремятся минимизи-

ровать этот риск в ряде военных операций, за счет вложений в качество воору-

женных сил, выработку навыков у сотрудников в комплексных проблемах, а также 

в проведение жесткой, но гибкой программы обучения. 

Школа официально представлена в новой доктринальной армейской пу-

бликации Полевого Устава 3-0, под названием Операции, которая заявляет, что 

«стабильность операций — это основа американских военных миссий, которые 

должны в равной степени отдавать приоритет боевым (наступательным и обо-

ронительным) операциям». Такое положение отвергает узкий профиль миссии 

Гибридные угрозы

52

Геополитика XXI

традиционалистов и утверждает, что армия должна готовить ее подразделения к 

применению полного спектра операций в качестве мер предосторожности, что 

обеспечивает сбалансированное, гибкое реагирование для командующих объеди-

ненными вооруженными силами. Эти полномасштабные операции подчеркива-

ют важность сил, умеющих быть гибкими и быстро адаптироваться к ситуации, 

способных сражаться и побеждать в бою, как с террористическими организаци-

ями, так и с современными вооруженными силами неприятельской армии. Впро-

чем, реальные приоритеты этой школы могут быть обнаружены в следующем 

ключевом положении: полномасштабные операции «охватят нас в XXI веке го-

родскими сражениями среди людей, не теряя нашей возможности доминировать 

над более высоким спектром обычных конфликтов». Это заявление допускает, 

что традиционные конфликты преследуют более высокие цели, нежели городские 

сражения и возникающие сегодня угрозы, которые менее требовательны и менее 

дорогостоящие. 

Кроме того, с точки зрения морской пехоты и ключевой концепции управле-

ния, которая превозносит универсальность «многофункциональной» Морской 

Группировки Воздух-Земля (МГВЗ) в военных операциях всех видов, Группиров-

ка является фактическим выражением мыслей этой школы. В своем последнем 

формировании морские пехотинцы корпуса осуществляют «чрезвычайные опе-

рации», но стремятся, чтобы к списку их обязанностей добавили новые, однако 

«без потери обычных возможностей». 

Сторонники школы не учитывают ряд ключевых вопросов. Насколько целесо-

образно то, что силы общего назначения имеют возможность быть обученными, 

вооруженными и компетентными в таком широком кругу оперативных задач и 

условий? Как могут наши сухопутные силы быть надежными сразу по нескольким 

направлениям и перенести акцент на подготовку, обучение и оснащение, не те-

ряя при этом времени и ресурсов на, так называемые, стандартные возможности? 

Увеличиваются ли ресурсы или подразумевается увеличение сухопутных войск? 

Еще более важный вопрос, является ли новая версия полномасштабных операций 

отличной от той, что была в 1990-х гг., когда нетрадиционные программы получи-

ли столь малое внимание. С тех пор, как проводились полномасштабные операции 

и морские «трехблочные войны», такие операции были широко распространены 

до 2003 г., но, очевидно, только на словах. Как чиновники министерства обороны 

могут быть уверены, что наши вооруженные силы общего назначения будут дей-

ствительно готовы благодаря расширению спектра задач в более сложных услови-

ях работы? Будут ли обеспечены практические возможности по выполнению мис-

сии такого широкого профиля войсками? Прячутся ли военные за риторикой о 

полном спектре доминирования, продолжая в то же время рассуждать о прошлых 

сражениях? Помимо полученного болезненного опыта, который был накоплен в 

операциях «Несокрушимая свобода» и «Иракская свобода», действительно ли 

Фрэнк Г. Хоффман

53

Война

службы сделали необходимые доктринальные, организационные преобразования 

и изменения в оснащении, способствующие успеху по всему спектру военных 

операций? Ответов на эти вопросы все еще нет, а взгляд на вооружение армии и 

ВМС не дает утешение. Обе Службы особое значение придают все тем же при-

оритетам в вооружении, которых они придерживались до текущих операций. 

Армия не серьезно изменила свое движение в направлении структур модуль-

ных сил или ее 200 $ миллиардной программы «Будущие Боевые Системы», не-

смотря на тот факт, что эти планы были основаны на различных угрозах, непро-

веренной концепции и даже менее продуманном наборе технологий. Критики 

полагают, что корпус морской пехоты должен прекратить воспринимать свою 

миссию, основываясь на модели Иво Джима, построенной на опыте Второй ми-

ровой войны, и призывают направить концепцию ее развития в сторону более 

актуальных и современных угроз. 

Понятно, что у обеих Служб свои особенности ведения войны, но трудно 

очертить их основные программные приоритеты со вновь пришедшим понима-

нием нерегулярной войны. Будет ли одна из Служб двигаться мимо концепций и 

доктрин и преобразовывать старые организационные модели? Является ли ны-

нешняя ориентированность на полный перечень операций и «мульти» — МГВЗ 

просто большим масштабом той же концепции? Действительно ли мы будем го-

товы к появлению более неумолимых и непримиримых врагов, которые исполь-

зуют адаптивные и асимметричные методы ведения войн? Как мы оцениваем их 

решимость и готовность, и как мы проверяем вероятности и риск, который пред-

ставляет собой эта сила?

«Разделение труда»

Ряд аналитиков отвергают фундаментальные положения школы «Внутрен-

них помощников». Вместо этого они соглашаются с К. Колвеллом и утверждают, 

что нерегулярные и обычные войны представляют собой совершенно различные 

виды конфликтов, которые, соответственно, требуют сил с разной степенью под-

готовки, оснащения и различного назначения. Сторонники такого направления 

делают большой акцент на предотвращение конфликтов, подготовку к операци-

ям по поддержанию стабильности и на непрямые вложения в силы безопасности 

с высоким уровнем специализации. Поскольку эта школа четко разделяет роли 

и задачи между Службами, ее можно охарактеризовать таким выражением как 

«разделение труда». 

Одним из первых сторонников данного направления является Томас Барнетт. 

В «Новой Карте Пентагона» он утверждал, что американским военным необ-

ходимо выполнять две совершенно разные задачи: во-первых, поддерживать ста-

бильность по всему миру и, во-вторых, вести традиционные боевые действия. 

Гибридные угрозы

54

Геополитика XXI

Первая миссия системного администрирования была бы возложена на ВМС. Вы-

полнение второй задачи будет ответственностью армии и ВВС, играющих роль 

боевого Левиафана. Силы Системного Администрирования оказывали бы под-

держку глобальному сообществу и предоставляли бы полицейские силы и под-

разделения кризисного реагирования. Другие наблюдатели поддержали эту кон-

цепцию и порекомендовали морской пехоте вернуться к их неизменной военной 

основе и отказаться от достижения крупных программ, связанных с миссией при-

нудительного вторжения. 

Команда из RAND представляет другой подход, который также рационали-

зирует роли и цели и предлагает способы, направляющие будущие оборонные 

инвестиции:

Необходимо поддерживать стабильность и демократию за рубежом, для чего 

будет необходимо наличие армии, корпуса морской пехоты и сил специального 

назначения. Наиболее вероятны региональные войны, в которых американским 

военным силам необходимо будет бороться — с участием Ирана, Китая (на Тай-

ване) и Северной Кореи — они требуют серьезных обязательств со стороны воз-

душных и военно-морских сил, а, в первых двух случаях, и американских сухопут-

ных сил. 

Соответственно, RAND рекомендовал министерству обороны принять во 

внимание необходимость сделать акцент на большую долю сухопутных войск 

США в прямых и косвенных операциях по стабилизации и «признать риск воз-

растающей нагрузки для сдерживания и победы над крупномасштабной агрес-

сией с воздуха и со стороны военно-морских сил». Эта рекомендация в своей 

основе заключает ряд предположений: что все три из перечисленных сценария 

представляют собой наиболее серьезную силу, которая может оказаться непред-

виденной для стратегов США; что все три являются уязвимыми для противо-

стояния точным военным действиям; и что политические интересы США могут 

быть гарантированы или достигнуты без участия сухопутных войск. 

Вместо того чтобы разделять полномочия внутри Служб, Эндрю Крепиневич 

предлагает, чтобы армия распределяла сухопутные войска между операциями по 

поддержанию стабильности и ведением боевых действий. Он оспаривает положе-

ние школы Utility Infielder:

Поскольку спектр задач довольно широк, следовательно, требуется наличие 

достаточно разноплановых навыков; предпринимаемые попытки выдвинуть 

силы, которые могут быстро переквалифицироваться от операций по поддер-

жанию стабильности к конфликтам с высокой интенсивностью являются лишь 

иллюстрацией к поговорке «мастер на все руки», а на деле получается, что, в ко-

нечном счете, эти силы ничего конкретного не умеют. 

Его предложение разделило бы армию на два составных элемента: боевые 

силы 27-ой Пехотной Бригады Тактической группы и Отдел сотрудничества в 

Фрэнк Г. Хоффман

55

Война

области безопасности, занимающийся операциями по поддержанию стабильно-

сти. Национальная Гвардия должна быть преобразована подобным же образом. 

Эти меры обеспечили бы более высокую подготовку для выполнения конкретных 

задач путем того, что силы были бы организованы, обучены и оснащены для осу-

ществления различных миссий. 

Гибридные угрозы

Существует и пятое направление в этих критических дебатах. Некоторые ана-

литики предполагают, что будущие конфликты будут мультимодальными и много-

вариантными, не вписываясь в рамки простой характеристики (черное — белое) 

одной из форм ведения войны. Эти аналитики призывают уделять большее вни-

мание смешанным формам войны, частота которых возрастает. Такая концепция 

наиболее часто характеризуется как гибридная война. Эта теория основывается 

на других представлениях о конфликте, которые заслуживают внимания. 

В гибридных войнах противник чаще всего представляет собой уникальную 

комбинацию угроз, специальное назначение которых состоит в выявлении уязви-

мостей США. Вместо отдельных соперников с фундаментально различными под-

ходами (традиционными, нестандартными или террористическими) мы можем 

ожидать столкновения лицом к лицу с конкурентами, которые будут применять, 

возможно, одновременно, все формы войны, в том числе и преступное поведение. 

Вероятность такого развития событий предполагает, что наша главная про-

блема в будущем будет исходить не от государств, которые выбирают лишь один 

подход, а от государств и союзов, которые выбирают из всего перечня тактик и 

технологий и соединяют их для удовлетворения собственных стратегических 

культурных и географических целей. Как писал Майк Эванс еще задолго до по-

следнего Четырехлетнего Обзора Оборонной Стратегии, «возможность продол-

жения нерегулярных вооруженных конфликтов, размытость их обязательств во 

времени и пространстве, которые ведутся на нескольких уровнях большой мас-

сой национальных и субнациональных сил означает, что война, вероятнее всего, 

преодолеет определенные границы различных категорий». 

Эта концепция размывания способов ведения войны составляла подтекст 

Национальной Стратегии Обороны 2006 г., предложенной администрацией 

Буша. Она также является центральной для министра Гейтса и ложным 

изображением двойного выбора. Кроме того, она находит свое отражение в 

недавно изданных совместных концепциях в дополнение к морской стратегии 

и концепции корпуса морской пехоты. Эти документы отражают понимание 

того, что устаревшие предположения о государствах (традиционных) и 

негосударственных акторах (нетрадиционных и слабых) больше не являются 

основой для реалистичного планирования обороны. Будущие угрозы могут в 

Гибридные угрозы