Файл: Геополитика номер 12.pdf

19

www.geopolitika.ru

системе. Они разработали программу для достижения этой цели, кото-
рая трижды продлевалась.

Первым шагом для США было удерживание Западной Европы и 

Японии от ощущения того, что их экономическое укрепление позволит 
им усомниться в «лидерстве» США и заняться проведением курса в ми-
ровой политике, отличным от США. Решение состояло в том, что США 
предложили Западной Европе и Японии быть уже не сателлитами, а пар-
тнерами в деле внедрения общей мировой политики. Это партнерство 
было институализировано в различных формах – Трехсторонней комис-
сии, Большой Семерке, Мировом экономическом форуме в Давосе – и 
сегодня продолжается в том, что мы ретроспективно называем «много-
сторонностью». Эта стратегия работала до определенной степени: ев-
ропейцы и даже японцы заблуждались, но не на столько. В Европе по-
строили газопровод с СССР против воли США, кроме того, там решили 
создать европейские силы обороны. Но под давлением США они опре-
делили эти силы как элемент в структуре НАТО. В основном, говоря о 
времени до 2000 г., нельзя сказать, что Европа и Япония разорвали от-
ношения с США хоть по какому-либо фундаментальному вопросу.

Вторая коректировка являлась военной. Монополия США в ядер-

ном оружии была оспорена сначала СССР, а затем Францией и Китаем. 
Пять постоянных членов Совета Безопасности ООН в 1970 г. обладали 
ядерным оружием, но США и СССР определяли это оружие в качестве 
«баланса запугивания» (говорилось, что оно не будет применяться кро-
ме оборонительных целей). Однако эти пять сил были не единственны-
ми, кто обладал ядерными программами, были и другие страны, которые 
к 1970 г. шли по этому пути. США четко видели, что распространение 
ядерного оружия может представлять серьезную угрозу их военному 
могуществу, т.к. всего несколько ядерных зарядов в руках у средней 
страны было бы достаточно для включения этой страны в «баланс за-
пугивания» и подрыва военных возможностей США.

Попытки США остановить ядерное распространение были частич-

но успешными. Три страны отказались подписать договор о нераспро-
странении – Индия, Пакистан и Израиль и, конечно же, все три обзаве-
лись им. Но было и много успешных действий – как минимум Бразилия, 
Аргентина, Швеция, Египет, Южная Корея, Тайвань, а возможно и Гер-
мания с Японией, закрыли свои программы. К 2000 г. США расширили 
свою программу нераспространения.

Третья сфера была экономической. Около 1970 г. мир-экономика 

вступила в длинную фазу, во время которой уровень прибыли от про-
изводительной деятельности падал, безработица росла, а глобальная по-
ляризация усиливалась. Легкая прибыль trentes glorieuses (как французы 

20

Геополитика

называли предыдущий период) закончилась. Среди Триады (как назы-
вали США, Западную Европу и Японию) с 1970 г. началась конкурен-
ция, так как все три хотели минимизировать убытки для своих экономи-
ческих зон. Они вовлеклись в процесс экспорта безработицы в другие 
страны и стали извлекать прибыль не из производства, а из финансовых 
спекуляций.

Помимо этого, США, Европа и Япония не могли более позволить 

себе поддердку «девелопментализма». Они нуждались в обеспечении 
огромного потока капитала из Третьего мира в Богатый Север. В резуль-
тате родилась новая идеология – неолиберализм, справедливо названная 
«глобализацией». Установленная норма предполагала, что не существу-
ет никакой альтернативы, кроме открытия границ развивающегося мира 
для эксорта с Севера и свободного потока капитала обратно на Север.

Так как экономический упадок 1970-х гг. повлиял на баланс пла-

тежей государств Юга, вынудив их искать займы на мировом рынке, 
МВФ направился туда со своими займами и программой под названием 
«структурное регулирование», которые соответствовали новой идео-
логии Вашигтонского Консенсуса. Чтобы этого достичь, нужен был за-
вершающий штрих – новосозданная Всемирная Торговая Организация, 
запрограммированная на серию действий, котоые лишали страны Юга 
права на сохранение за собой этих новых практик – все во имя продви-
жения свободной торговли. И эта политика была довольно успешной. 
США получили множество экономических преимуществ в 90-е годы. 
Одна страна за другой, не только в развивающемся мире, но также и в 
социалистическом блоке, поддалась этому давлению. Язык девелопмен-
тализма улетучился и был заменен жаргоном глобализации – в СМИ, 
академическом дискурсе и, помимо всего, среди политиков былых лево-
центристских партий.

Конечно же, в этот период были и проблемы – например, распад Со-

ветского Союза и тот факт, что неолиберализм не оплачивал счета стран 
Юга. Распад СССР был неожиданным и, по правде, нежелательным для 
США. Устранение СССР как структуры означало потерю символиче-
ского оппонента, что обеспечивало единство политического альянса 
под руководством США. Более не было гипотетического врага, против 
которого объединялись страны союзники и население внутри них. Кро-
ме того, исчезновение СССР означало конец многолетнего партнерства, 
основанного на сговоре двух стран – более не было противника в лице 
большого брата, чтобы придерживать (или, как минимум, пытаться при-
держивать) под контролем союзников из Третьего мира.

Не имея возможности остановить распад Советского Союза, США 

извлекли максимальную выгоду из этого события, провозгласив «побе-

21

www.geopolitika.ru

ду» в Холодной войне. Но с геополитической точки зрения, это была 
бесполезная победа. Первым видимым последствием было вторжение 
Саддама Хусейна в Кувейт. Без СССР, который мог бы возвратить его 
на твердую землю, обсновывая, что он нарушает «баланс запугивания» 
между СССР и США, у Хуссейна не было весомых причин не нападать.

Конечно, как только Ирак вторгся в Кувейт, это имплицитно укрепи-

ло Саудовскую Аравию, а США почувствовали, что пора действовать. 
По факту, они действовали довольно быстро, собрав огромную военную 
коалицию с четырьмя странами (Германия, Япония, Саудовская Аравия 
и Кувейт), которые обеспечивали приличное финансирование опера-
ции, сведя затраты США к минимуму. Хуссейн и его режим выжил, что 
явилось напоминанием о пределах реального могущества США.

В то же время демонтированный «социалистический» блок так же 

как и множество бывших развивающихся государств в Азии, Африке и 
Латинской Америке столкнулись с глобализацией и связанными с нею 
реформами. Однако, цели, якобы предполагаемые глобализацией, не 
были достигнуты в универсальном масштабе. Кроме того, она длилась 
только до тех пор, пока граждане развивающегося мира не поняли, что 
неолиберализм настолько же ошибочен, как и девелопментализм, если 
исходить из тех показателей всемирного равенства, которых достиг не-
олиберализм.

К середине 90-х гг. волна начала возвращаться. 1 января 1994 г., когда 

в силу вступило Генеральное соглашение по тарифам и торговле, сапати-
сты возглавили восстание в Чиапас, беднейшем регионе Мексики. Они 
требовали эффективной автономии для индейского народонаселения 
региона и предполагали привлечь к своей борьбе всех за равенство в об-
ласти социальной жизни. Они добились поддержки со всего мира, кото-
рое превратило их в икону для народа Бедного Юга.

За этим событием последовала конфронтация в Сиэтле в 1999 г. во 

время конференции ВТО, где присутствовали люди со всего мира, но в 
основном с США, и они довольно эффективно остановили работу кон-
ференции. Наиболее неожиданным аспектом этой демонстрации было 
то, что в ее процессе шло объединение трех различных групп, которые 
до этого были значительно дистанцированы друг от друга – это профсо-
юзы, экологи и анархисты.

Действительно, акция в Сиэттле имела такой политический успех, 

что серия подобных демонстраций по всему миру последовала за ней, 
где бы и когда бы ни проходили встречи пикетируемых организаций. 
А эти организации в качестве ответных мер стали подбирать для своих 
встреч страны, для въезда в которую нужна сложная визовая процедура, 
чреватая отказом, или места, куда довольно сложно попасть.

22

Геополитика

Эра одностороннего выпендрежа

В 2001 г. Джордж Буш стал президентом США, окруженный совет-

никами и политиками из неоконсервативных кругов. Анализ этих персон 
показал, что США и впрямь находятся в упадке. Однако, по их мнению, 
это было связано не со структурным давлением изнутри мир-системы, а 
с неадекватным лидерством предыдущих президентских администраций 
от Никсона до Клинтона (включая Рейгана). Их гипотеза предполагала, 
что одностороннее вторжение в Ирак окончательно продемонстрирует 
военную мощь США, тщетность политической независимости для Япо-
нии и Западной Европы, угрожающее предупреждение для любых го-
сударств-изгоев помышлять о приобретении ядерного оружия, а также 
настойчивый сигнал умеренным арабским режимам поддержать полно-
мочия Израиля в вопросе вечного палестино-израильского диспута. Ко-
роче говоря, они верили, что этот механизм сработает.

Террористические атаки Аль-Каеды 11 сентября 2001 г. предостави-

ли необходимые обоснования для запуска этой программы. Президент 
Джордж Буш взял на себя обязанности президента в военное время и, 
несмотря на оппозицию со стороны традиционных союзников и сопро-
тивление со стороны военных и разведывательных кругов, объявил о 
вторжении в Ирак. Через несколько недель после начала операции Буш 
объявил о победе. Однако война только начиналась и ситуация довольно 
быстро ухудшилась как в военном, так и в политическом отношении. К 
2007 г. для большинства людей, включая граждан США, стало ясно, что 
война проиграна.

Весь анализ неоконсерваторов оказался неверным. Достичь победы 

в войне было нелегко. Союзники не были запуганы и не отказались от 
стремления к независимости. Северная Корея и Иран ускорили свои 
ядерные программы, полагая что причиной столь легкого вторжения для 
США было отсутствие у Ирака ядерного оружия. Арабские режимы ра-
дикально не изменили свою позицию по отншению к Израилю. Короче 
говоря, все предприятие потерпело фиаско.

Но наиболее важными последствиями этой односторонности была 

демонстрация ряда ограничений военной силы США, которая оказа-
лась непригодной для применения. Военная сила в основном считается 
неэффективной, когда государство не может отправить достаточное ко-
личество наземных войск для наведения порядка на завоеванной терри-
тории, что и было в случае вторжения США в Ирак. Всякий раз, когда 
государство применяет военную силу, все, что меньше ошеломляющей 
победы, снижает реальную военную мощь государства. Поэтому в 2007 
г. стало общей тенденцией говорить об упадке США. Многие в Амери-
ке чувствуют, что решение этой дилеммы состоит в возвращении к про-

23

www.geopolitika.ru

грамме «многосторонности» 70-х, 80-х и 90-х гг. Однако Буш не сделал 
этого. Никто не был более готов признавать за США роль неоспоримого 
лидера мир-системы, даже если США будет исповедовать многосторон-
ность. Реальность все еще заключается в том, что США утратили свою 
позицию мощной силы в мультиполярном мире. Это определило сниже-
ние их влияния, так как мир двинулся в направлении новой геополити-
ческой ситуации.

Авантюризм администрации Буша превратил медленное угасание 

США в быстрый упадок. Экономическая, политическая и идеологиче-
ская позиция США уже была незначительной в 2001 г. Единственное 
преимущество США состояло в сохранении непропорциональных во-
енных возможностей и это являлось той силой, на которую опирался ви-
це-президент Дик Чейни, бывший министр обороны Дональд Рамфельд 
и неоконсервативные политики. Но они допустили две фундаменталь-
ных ошибки.

Первая заключалась в том, что задействование ВВС и войск особо-

го назначения было успешным для того, чтобы войска врага отступили, 
но они не смогли довести войну до завершения. Для этого необходимо 
было задействовать сухопутные силы против народного сопротивле-
ния, которое представляло собой огромную наземную армию. Но у 
США нет и не будет достаточно больших сухопутных войск, в основном 
по политическим причинам. Американское общество готово апплоди-
ровать военным победам, но оно не готово приносить в жертву своих 
детей. Вторжения, подобное иракскому, обречены на провал.

И это приводит к второй ошибке неоконсерваторов. Существуют 

опасения, что военная сила держится до тех пор, пока она успешна. Если 
нет ошеломляющей победы, то все остальное снижает эффективность, 
а  военные затраты и продвинутое оборудование и техника становятся 
пугающим фактором мировой политики.

В 90-х гг. Госсекретарь Мадлен Олбрайт в дискуссии с Колином Пау-

эллом и другими военными чинами, которые сопротивлялись продвига-
емым ею инициативам, сказала: «Что за смысл иметь наиболее сильные 
вооруженные силы в мире если мы их никогда не применяем?» Ответ, 
как мы все можем сейчас убедиться, состоит в том, что в них вообще нет 
смысла.