ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1052
Скачиваний: 1
34
Геополитика
посредственно в физическом и кибер-пространстве); охрана поставок
энергии и других жизненно важных природных ресурсов; экологически
устойчивая окружающая среда; контролируемые миграционные пото-
ки; поддержка международного права и других повсеместно распро-
страненных прав; а также автономия ЕС в принятии решений.
Чтобы отстаивать эти интересы, ЕС должна быть влиятельной силой,
т.е. стать стратегическим актором, который сознательно и целенаправ-
ленно определяет долгосрочные цели, активно следует намеченному
курсу и овладевает необходимыми средствами для достижения этих це-
лей. То, какую именно силу ЕС использует, частично зависит от между-
народного окружения. Отмеченное межполярностью, определяемой
как «многополярность в век взаимозависимости»
2
, это окружение таит
в себе множество вызовов, но в то же время предоставляет возможность
ЕС отстаивать характерную Большую стратегию. Эта стратегия отлича-
ется в том смысле, что делает акцент на целостном подходе, применяя
полный спектр инструментов, начиная от партнерства и многосторон-
них институтов, заканчивая осуществлением политики предотвращения
и стабилизации. Несмотря на Большую стратегию, проводимую, напри-
мер, США, ЕС склоняется скорее к управляемой на основе принятых
правил многосторонности; он глобально продвигает свои ценности,
однако не пытается навязывать их силой.
Тот подход, который продвигал ЕС, вполне соответствует этой
Большой стратегии, но практика внесла в него множество ограничений
и поправок. В особенности это касается других глобальных акторов,
к которым ЕС применяет стратегию «позитивной условности», т.е.
предложения определенных выгод в обмен на взаимодействие в сфере
безопасности и экономики, социальные и политические реформы, что
в результате оказалось скорее безуспешным. Цена независимости ока-
зывается слишком велика, а масштаб – слишком обширным для ЕС, что-
бы иметь какой-то эквивалент на другой чаше весов. С другой стороны,
слишком напыщенное поведение без каких бы то ни было действий лишь
подрывает soft power Европейского Союза.
Необходимость по-настоящему стратегического партнерства
В мире, который с каждым днем становится все более многополярным
и взаимозависимым, – а лучше сказать межполярным, – ЕС не может про-
должать апеллировать к влиянию в глобальном мире без наличия внятной
стратегии. Более того, ЕС создал новые инструменты для сотрудничества
с другими глобальными акторами: стратегическое партнерство. Однако
актуальная стратегия в этой сфере по-прежнему не ясна.
2
Giovanni Grevi, Th
e Interpolar World: A New Scenario. Occasional Paper 79, Paris: EUISS, 2009, p. 9.
35
www.geopolitika.ru
Первая и главная проблема – это недостаточное понимание концеп-
ции стратегического партнерства. Никто не пытался дать ей внятного
определения, и поэтому она рассматривалась и интерпретировалась со-
вершенно разным образом различными акторами в самом ЕС, и почти не
рассматривалась вне ЕС.
Другая существенная проблема связана со странами, которые отно-
сятся к стратегическим партнерам. Здесь есть лишь несколько установ-
ленных критериев за исключением того, что сотрудничество может быть
заключено с «третьими странами, международными или глобальными
организациями, которые разделяют принципы [демократии, верховен-
ства закона, универсальности и неделимости прав человека и основных
свобод, уважение человеческого достоинства, принципов равенства и
солидарности, а также уважение принципов Устава ООН и международ-
ного права]» (Лиссабонский договор, Статья 22) и что «статус стра-
тегического партнера специально предназначен чтобы страны могли
совместно оказывать существенное влияние на глобальные процессы»
3
.
В этом смысле, не считая контактов с США, Канадой и НАТО, ЕС
заключил договоры или еще ведет переговоры с семью стратегически-
ми государствами-партнерами (Бразилия, Китай, Индия, Япония, Мек-
сика, Россия и Южная Африка), и одной международной организацией
(Африканский Союз). Кажется достаточно очевидным, что не каждое
из этих партнерств в равной степени стратегично. Большинство из
этих стран являются безусловными региональными лидерами или, по
крайней мере, значимыми игроками в одной из мировых глобальных
проблем. Это делает из стратегическими в рамках одного региона или
одной проблемы. Но достаточное ли это условие, чтобы рассматривать
их в качестве стратегического партнера? Может ли Мексика или Южная
Африка быть поставлена на один уровень с Китаем, Россией и Соеди-
ненными Штатами?
Опасность заключается в возможности чрезмерного растягивания
понятия, что может привести к слиянию представлений о важных отно-
шениях и стратегических отношениях. Такое растягивание терминоло-
гии создает неловкое положение в самом ЕС, а также для его партнеров
и в их попытках распознать реальные амбиции Европы. В этом смысле
нам прекрасно удается запутать наших партнеров и стать для них еще
менее стратегическим союзником. Итак, как мы может сделать отноше-
ния ЕС стратегическими? По-настоящему стратегическое обращение к
партнерству должно начинаться со всесторонней оценки интересов ЕС
во всех регионах земного шара и ясного обоснования преследуемых там
целей. Столь же уместно назначение приоритетных действий для пре-
3
“Towards an EU-Mexico Strategic Partnership”, COM(2008) 447, Brussels, 15 July 2008.
36
Геополитика
одоления глобальных вызовов, жизненно важных для Союза. По многим
из этих пунктов – климат, миграция, энергия – ЕС уже разработал опре-
деленную политику, но и она должна быть встроена в более широкую
структуру внешней политики.
Не столько сами цели, сколько стратегическое партнерство являются
инструментом осуществления «эффективной многосторонней полити-
ки». ЕС мог бы найти общие интересы с каждым из своих стратегиче-
ских партнеров с тем, чтобы создать в приоритетных зонах осуществле-
ния своей политики эффективное практическое сотрудничество с теми
стратегическими партнерами, которые разделяют интересы ЕС в кон-
кретной области с целью установления новых форм сотрудничества и
связывания их с постоянно действующими многосторонними институ-
тами. Столь прагматический подход к выстраиванию коалиции и прак-
тическому взаимодействию может со временем распространиться на бо-
лее обширные пространства, включая уже распространение ценностей.
Если, например, маловероятно, что мы увидим Китай на передовой про-
движения демократии, то куда более реалистично, что эта страна увидит
свои интересы в продвижении верховенства закона. Чем постоянно за-
даваться вопросом, с каким государством или организацией заключать
договор о стратегическом партнерстве, ЕС следует пристальнее рас-
смотреть уже существующие связи и вовлекать акторов в конструктив-
ное сотрудничество в тех сферах, где их государственные интересы уже
совпадают с интересами ЕС. В результате, вполне вероятно, что могут
появиться два типа партнерств: те, с которыми ЕС устанавливает все-
стороннее сотрудничество во множестве областей – к таким относятся
Россия, Китай и Индия, если они сами дадут добро на такое сотрудниче-
ство – и конечно же США; и те, с которыми сотрудничество может про-
исходить лишь в определенных сферах или конкретных регионах.
Чтобы указанное стратегическое партнерство заработало, ЕС дол-
жен говорить одним голосом – другие глобальные акторы уже слишком
опытны в натравливании одних государств ЕС на других. «Разделяй и вла-
ствуй» - это вовсе не та стратегия, которая может послужить европейским
интересам… Как минимум государствам-членам следует подписаться под
правилами прозрачности и в автоматическом режиме информировать ЕС
о всех важных двусторонних договоренностях со стратегическими пар-
тнерами для того, чтобы хотя бы открыть возможность дебатов в рамках
институтов ЕС и снизить риск столкновения потенциально конфликтных
интересов. В идеале стратегические партнерства могли бы обращаться
к ЕС как к уникальному посреднику в ряде ключевых вопросов, ограни-
чивая поэтому поле для маневра отдельных государств-членов. С реали-
зацией Лиссабонского договора больше функций может быть передано
37
www.geopolitika.ru
Европейской службе внешнеполитической деятельности в централизации
и координации множества стратегических партнерств, связывании их в
целостную и непротиворечивую внешнюю политику. Однако без самой
стратегии стратегические партнерства вскоре станут неуместными. Но
вкупе с целостной стратегией они потенциально могут стать очень эф-
фективными инструментами общей европейской внешней политики.
Необходимость реформирования многостороннего подхода
Двусторонних стратегических партнерств будет явно недостаточно
для формирования будущего глобального порядка, однако и многосто-
ронняя архитектура как таковая должна быть реформирована. Если мир
необратимо становится многополярным – или даже межполярным, - то
все еще не ясно, приведет ли многополярность к большему сотрудниче-
ству или соперничеству. История учит нас, что появление новых сил на
мировой арене бросает вызов, брошенный новыми мировыми силами
старому порядку, может привести к реализации различных сценариев, за-
висящих от способности игроков приспособиться друг к другу и своему
окружению. Из истории нам также нужно усвоить, что межполярность по
своей природе не ведет к сотрудничеству, что наглядно иллюстрирует со-
перничество между великими державами XIX века в мире, который к тому
моменту уже был многополярным и взаимозависимым (даже более взаи-
мозависимым, чем сейчас, если мы обратим внимание лишь на некоторые
показатели, такие как отношение торговли к ВВП или потоки капитала)
4
.
Приверженность ЕС кооперативной форме многополярности широ-
ко известна из-за того, что он продвигает международный порядок, осно-
ванный на систематической и правовой многосторонности, которая на
брюссельском жаргоне звучит как «эффективная многосторонность».
Подобное предпочтение вполне вписывается в долгосрочную стратегию
содействию миру и многосторонней кооперации, основанной на твер-
дом историческом убеждении, что многосторонность – лучший путь к
миру. Очевидно также, что глобальная реформа многосторонности – в
интересах ЕС, который «ничего не приобретет и все потеряет, если и
дальше будет идти на поводу у более решительных держав, пытаясь лави-
ровать в сопернической игре других значительных сил»
5
. Но реформы
многосторонности представляют собой общий интерес, поскольку от
мира, управляемого нестабильными политическими играми, каждый из
4
See Richard E. Baldwin, Philippe Martin, Two Waves of Globalisation: Superfi cial Similarities, Funda-
mental Diff erences. NBER Working Paper 6904, Cambridge: National Bureau of Economic Research, January
1999.
5
Alvaro de Vasconcelos, “Multilateralising Multipolarity”, in Giovanni Grevi and Alvaro de Vasconcelos
(ed.), Partnerships for Eff ective Multilateralism: EU Relations with Brazil, China, India and Russia. Chaillot
Paper 109, Paris: EU Institute for Security Studies, May 2008, p. 24
38
Геополитика
нас понесет много потерь, более того, в конечном итоге пострадает вся
система, если решения ключевых глобальных проблем, таких как измене-
ние климата и ядерного распространения, зайдут в тупик.
Как отмечается в Европейском социальном опросе за 2003 г., «в мире
глобальных угроз, глобальных рынков и глобальных медиа наша безопас-
ность и процветание все больше зависит от эффективной многосторонней
системы». Более того, «развитие сильного международного сообщества,
исправное функционирование международных институтов и правового
международного порядки – это наша цель. (…) Нам нужны международ-
ные организации, режимы и договоры, которые могут быть эффективны-
ми в противостоянии угрозам международного мира и безопасности, и
быть тем более готовыми к действию, когда эти правила рухнут»
6
.
Тем не менее, несмотря на то, что ЕС благоприятствует многосторон-
нему подходу к международным отношениям, важно отметить, что не все
формы многосторонности подходят для ЕС. Например, образование спе-
циального двустороннего или многостороннего альянса – особенно не
включающего ЕС – может потенциально навредить Европе; например,
G-2 между Китаем и Америкой будет медленно, но неизбежно клонить
США в сторону Азии и все стремительнее делать Европу ненужной.
Более того, даже там, где мир наиболее пронизан нитями сотрудниче-
ства, он остается поразительно беспорядочным. О нашей современной эпо-
хе можно сказать, что это век мульти-мультисторонности, определяемой как
усиление асимметричного и динамического кооперационного процесса, в
котором: 1) страны становятся членами множества взаимопересекающихся
институтов, создающих новую мозаику многосторонних взаимодействий;
2) государства постоянно пересекаются на множестве форумов, и от это-
го увеличивается концентрация международных отношений; 3)формаль-
ные институты (например, ООН) с неформальными форумами (например
G20) в движущихся и постоянно пересекающихся пропорциях
7
. И все же
в век мульти-мультисторонности сотрудничество между глобальными акто-
рами остается условным и конечно же не автоматическим.
Таким образом, встает очевидный вопрос: как нам достичь столь эф-
фективного многостороннего порядка? На такой вопрос, конечно, не
может быть однозначного ответа, но наша интуиция подсказывает нам,
что следовало бы начать с того, что у нас уже есть, с обращения к самым
последним событиям, включая недавний переход G20 с министерского
на уровень глав государств, что было воспринято развивающимися стра-
нами скорее как позитивный сигнал, дающий им повод рассматривать
себя в качестве ключевовых игроков в преодолении глобальных вызовов.
6
A Secure Europe in a Better World – European Security Strategy, Brussels, 12 December 2003, p. 9.
7
Th
omas Renard, A BRIC in the World: Emerging Powers, Europe, and the Coming Order. Egmont Paper
31, Brussels: Egmont – Th
e Royal Institute for International Relations, October 2009, p. 15.