Файл: Полный текст лекций по культурологии 1 курс-1.doc

Культура стала само-законною в отношении человеческой личности. Культура ринулась по своим путям, поборая человека (легенда об ученике колдуна, который вызвал духов, но не сумел ими овладеть).

Установка сознания на культуре, т.е. на самом себе ведет к безусловному признанию потребностей как таковых. Но потребности бывают разные. Не имея критерия, различающего потребности западный человекобог не имеет самопринуждения (по законам аскетики), следовательно, ориентация на культуру есть ориентация на потребности. Например, у Канта «ориентироваться в мышлении» - значит при недостатке (отсутствии) объективных принципов разума принимать за истинные его (разума) субъективные потребности. Но мысль Канта, что нет ничего выше нашего разума произрастает от воли к автономии и к онтологической самостоятельности. «Нет разума вне меня» (Кант).

• Не разум от Истины, а истина от разума, не я (стою) в Истине, но истина (находится только) во мне. Из всей культуры Кант произвольно выбирает математическое естествознание – и из факта науки, убегая от Культа, он делает идола (лже-культ) избегая веры, впадает в суеверие.

В православии Истина определяет собою наш разум в западной (около) научной культуре, наш разум определяет истину (истина – продукт теоретического разума).

Современное научное видение мира - это предмет веры, «ложная ориентация нашего сердца». Но мы должны верить не в науку, а в культ. К нему направить сердце. Тогда, определяемый культом, дух наш иной миру и живет по особому уставу. И тогда у нашего духа, который по иному видит мир, иные категории.

Но составить систему таких категорий (на подобии кантовской) невозможно. Главное здесь, что христианская философия ориентируется на Господе Иисусе Христе – воплотившемся в Предвечном Логосе. Ничто из того, что воистину есть, не было без Него. Воплотившийся смысл – лицо Господа Иисуса Христа – истинная ориентировка мысли. «Им же вся быша». Всякий истинный опыт уложится в эту ориентировку, а если не уложится, то он ложен и не нужен.

Примеры христианских философских категорий – Крест, Кровь, Свет и т.п. Все они символичны.

Христианской философии и ее категориям Флоренский противопоставляет гуманистическую новоевропейскую философию, вершина которой Кант, а сущность - отрицание культа.

По П. Флоренскому простое нейтральное пребывания вне культа невозможно: «Мое положение в мире определяется моим отношением к частице Святых Даров, Святыне Святынь – Sacra sacrorum”. Итак, культ, евхаристия дает нам точку опоры, истинную ориентацию в пространстве и во времени.

Особые интересны мысли Флоренского о времени: мы живем в ритме культового времени (праздников). Ибо календарь богослужебен (месяцеслов).

Итак, по Флоренскому время и пространство - производные культа, а не наоборот. Мир в культе, но не культ в мире.

---

Евхаристия – смысл существования мира, его энтелехия.

И философия все свое берет от культа, а не наоборот. Согласно Флоренскому даже использование христианским богословием (шире христианской религией) терминов греческой философии есть использование своего, ибо первоисточник любых понятий есть культ.

Пример Ф. из философской терминологии [с.135]: понятия бытия и небытия. Небытие – внебытие, тьма внешняя (вне Бога), непросвещенная умным светом Истины – то есть геенна - отрицательная ориентировка на Бога.

Относительное небытие – извержение из церковной жизни, внекультового бытия – анафема (отлучение с проклятием).

«Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет проклят! Маранафа».

Небытие – это отлучение от бытия – интеллигентское бытие. Такое, оторванное от культа, сознание, строя свою философию, взаимно «предаёт анафеме» культ, т.е. ориентируется на него отрицательно, обратившись к самому себе, к своей пустоте, делая себя положительным ориентиром.

Но для такого интеллигентного сознания возможен, кроме отрицания, и второй путь – покаяния и признания себя вне культа немощным и пустым.

Пример: средневековое учение о степенях бытия: степени бытия – степени связности с культом, ибо «культ - абсолютный центр мироздания».

ТАИНСТВА И ОБРЯДЫ.

Назначение культа – претворять естественное рыдание, естественный крик радости, естественное ликование, естественный плач (и сожаление) - в священную песнь. Не запрещать естественные движения души, а закреплять в полноте. Субъективное и естественное просветление, в объективное и идеальное.

«Надо стройно гармонически рыдать» (Н.Бальмонт)- претворять жизнь в гармонию.

Пример: «Надгробное рыдание, творящее песнь «аллилуйя».

Но Бог не оставляет человека одиноким в его беспомощной субъективности и самозамкнутости. Есть область, где простые состояния возводятся к нормам: это – культ, который дает индивидуальному горю вселенскую форму, превращая его из случайного личного в объективно – онтологическое, источник нашего очеловечивание.

Флоренский видит в православной службе платоновское «припоминание» (родного, интимного, пережитого). Служба наша древнее …, древнее человечества, древнее самого мира, она не сочинена, а открыта, обретена в ней выражена сущность «умной молитвы».

Бесспорно, пишет Флоренский, что служба наша не от человека, а от Ангелов, от умных Сия Небесного.

ОСВЯЩЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ с.147

Флоренский говорит о святости не-отмирности таинств. Святой (от еврейского «кадош» – святыня).

Филон Александрийский выводит святость Бога в философском понятии трансцендентности. У апостола Павла – святость – выделенность, избранность, освященность, посвященность. В античности – святые – это посвященные в мистерии. Христианство – стало пониматься как абсолютная мистерия. «Таинства есть видимая форма невидимой благодати» Августин. Флоренский резко критикует протестантскую попытку (Кант) сведения святости к нравственности. Уже употребление таких понятий как «святые одежды», «святая вода», «святое место», показывает не этическое, а онтологическое превосходство над миром. Суть святости - не в этике, а в онтологии.

---

Называя Бога Святым, воспевая вслед за ангелами: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф» мы воспеваем не Его нравственную, но Его божественную природу, славу, величие, полноту творческой мощи.

«Исполни небо и земля славы Твоея» – ибо слава Божия – это не мнение о нем людей, не наше доброе субъективное суждение о Боге, а объективно присущие Ему энергии – Божественной, присносущный свет, являющий Его неизреченное величие.

Освятить жертвенник - значит, исполнить его света присносущного. «Бог есть Свет» – вот новозаветное выражение Божией святости. «Все небесное есть Свет вечный».

Святое – есть Свет невидимый, неприступный, небесный, вечный, нетленный, не созданный. Этот Свет – онтологический устой мира и истории.

Флоренский представляет понятие «святости» в виде лествицы: путь отрицания мира, от мира к Богу: небытие – мир – исключение - избрание – очищение - искупление – Свет – Бог.

Культ – это святыня.

Дольнее – воспаряет, горнее – проливается. Таинство – точка встречи горнего и дольнего – Богочеловеческая действительность.

В таинствах получают освящение, новую жизнь, корни нашего естества. Но таинство опаляло бы личность, если бы не имело около себя обряда.

Обряд – это путь восхождения к святыне. Ступени обряда уводят с земли на небо, и низводят небо на землю, и есть с одной стороны просветление и одухотворение мира, а с другой - нисхождение ступени культуры, - от Логоса Христа к таинствам и обрядам.

Нет границ обряда, начинаясь в таинстве, он нисходит в жизнь храмовую, в быт, в строение культуры, недра земные, жизнь космическую, захватывая в себя всю тварь, всё бытиё, все стихии.

Вот, например мы кланяемся на улице, снимая шляпу – что это - обычай? По Иоанну Дамаскину, говорит о. Павел Флоренский, это обряд - ибо мы выражаем религиозное почитание образу Божию в человеке, так как человек

- это икона своего Бога.

Нет границ обряда. Обряд есть всё, “ибо всё, что не обряд, не должно быть “.

Следующий пример-кухня. В древности кухня - святилище, а очаг – это алтарь. Кухня - это храм религии рода, связующее начало поколений (выражение “семейный очаг”, женщина - хранительница семейного очага).

В благочестивых семьях, в монастырях, огонь кухонной печи зажигался от лампады, и значит, он есть святой огонь, а не простая полезность. Новая посуда ополаскивалась Богоявленскою водою и превращалась в святую семейную утварь. Домашние припасы освящаются. Все кухонные действа творились у священного огня с молитвой и крестным знамением. Приготовление кушанья – священный, уставной, только низший род Богослужения. Кухня - это совокупность обрядов.

Великое нечестие думать: “просто кухня”. Ничего в нашей православной жизни, быту, в православной культуре нет “простого". Это современная антикультовая цивилизация стремится всё упростить. (“упрощение”, ”опрощение”). И в первую очередь самого человека. Но, упрощая свой быт мы и превращаемся постепенно в того самого “одномерного человека”, в того “среднего европейца”, которого К.Леонтьев назвал “орудием всемирного разрушения”. Так и хочется сказать: берегите остатки русского быта. Берегите “священный семейный очаг” и его хранительницу. Не зря революционеры - безбожники стремились уничтожить освящённый православный быт, семью – малую Церковь.

---

Но когда утрачивается обрядность жизни, жизнь становится пошлой, скудной и скучной.

Всякое новое дело требует молитвы о нём. В древних Требниках существовало множество неповторимых чинопоследований:

• в древней Александрийский Церкви был обряд об освящении вод Нильских.

Но в церковном укладе вся жизнь подлежит освящению во всех своих подробностях. Вся жизнь должна быть пронизана культом, питаться благодатью. Освящается воск, огонь, даже звук. Так в чине освящения поклона говорится о космическом действии священного звона:

-«подади ему благодать яко да всем слышащим звенение его во дни или в нощи. Возбудятся к словославию Имени святого Твоего»

«гласом его звенения утишится и престати ветром, бурей, громом с молнией». В этом чине напоминается, что и все стихии, вся тварь восхваляет Творца.

СВИДЕТЕЛИ

Важнейшим понятием философии культа является «свидетельство», которое в новом Завете имеет два смысла: первое выражение и утверждение истины, и второе страдание и смерть.

Греческое слово martis - свидетель и мученик, то есть тот, кто свидетельст- вует об Истине своими страданиями.

Мученичество – это воплощенная истина. В христианской традиции мученичество - основа любого подвига – девства, монашества, брака, священства.

• самоотречение, самопожертвование.

Слово martis - есть образ и понятие сияния. Истинное мученичество – только церковное и есть не ……….., а тяга к новой высшей реальности, ощущение в себе прорастающих семян иного бытия: «ибо семенем жизни стала смерть Христова». [с. 167] Мученики не от земли бегут, а устремляются к Небу.

Кровь мучеников становится семенем новой жизни. «Ни видимое, ни невидимое - ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечение, расторжение, раздробление костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки дьявола пусть придут на меня – только бы мне достигнуть Христа».[c. 168]

Венки из цветов в первохристианском сознании сливались с венцами мученскими. В церковном сознании мученики – это святые, но и обратное верно: святые – это мученики.

Подвиг христианской жизни всегда есть мученичество – отрывание себя от мира сего во имя иного мира.

Святой, самим существованием своим есть свидетель духовного мира, вечной жизни, не потому, что он говорит о ней, а потому, что он сам, без слов, есть доказательство этого. В нем живет и через него является миру вечная Истина.

Святой – живое свидетельство славы Божией, ибо он живет в двух мирах.

СЛОВЕСНОЕ СЛУЖЕНИЕ. МОЛИТВА.

[c. 185] Культ – деятельность, цель которой спасение, освещение человека и всей твари.

Культ – это Божий устав бытия.

Благодать культа сообразна уставу тварной жизни. Строение культа есть истинное строение твари. В культе тварь находит в себе не внешние, а внутренние нормы, основа бытия, очищенные от всего случайного.

---

Культ художественно очищает человека от случайностей.

Определение культ – есть система действий, осуществляющих выход человека из самозамкнутости и ориентирующих всю жизнь на абсолютной объективной реальности. [c.186]

(Жертва телом – есть преображение ума)

Когда ум сообразуется веку сему, он отрешается от Слова и телом, сливающимся с миром, делается бессловесным, ибо не выговаривает собою Слова – не свидетельствует о боге. Когда же ум преображается, сообразуется иному бытию, вечной жизни «приносимый в жертву» … тогда тело свидетельствует о горном: это и есть словесное служение.

ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТА.

Культом должна освящаться вся жизнь (но не равномерно, а иерархически).

Освященная жизнь должна быть лествецей постного восхождения к горнему, к небу. Небо – душа мира. Задача культа – приобщение к этому небу, горнему миру. Не случайно Евхаристия называется «приобщением святых тайн».

Задача культа – иерархическая организация жизни, постепенное преображение земного в небесном.

Задача философии и культа – дедукция этих степеней из самой идеи культа.

Отец Павел Флоренский начинает свой (анализ) с низших степеней (природной) жизни – природных стихий, а именно с воды и начинает он с критике современной новоевропейской философии, оторвавшейся от культа. Эта современная философия и богословия (сугубо теоретическая, школьная) отрицает, что духовная может быть в природном, что природная – не вне духовного, но в нем же, его орудие и потому – само явление духовное. Но принять такую кантовскую, враждебную идее воплощения, значит всю религию, обратив ее в субъективное волнение по поводу земного, то есть сделать из религии лживый привкус жизни, свой субъективный вкус.

Это – тот предел, к которому стремится интеллигентское мировоззрение. Итак, ступени освящения воды:

• крестное знамение над ней

• христианский колодец – чинопоследование освящение (воде исцеления и «покоя» - уже чудотворный предмет культа

• малая агиасма – вода, освещенная честным крестом)

- богоявленская вода (отрицание её А. Хомяковым как магии и «кушитского начала» выражает суть нового времени.

Мысль А. Хомякова, утверждающая непроницаемую завесу, отделяющую тварь от божьего всемогущества силы, способной «побеждать уставы естества».

Агиасма ощущается всем телом как вода живая животворная, это новое духовно - телесное бытие, взаимосвязанность неба и земли, благодати и вещества. По церковным канонам великая агиасма – низшая степень святого причащения, ближайшая замена Святых Тайн.

Отец Павел Флоренский пишет, что один из протестантских пасторов при Крещении употребил формулу: «Крещаю тебя во имя добра и прогресса». Пусть же отрицающей первородный грех и власть дьявола вместо крещения омывается «во имя добра и прогресса».

---