Файл: Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма.doc

ЧАСТЬ 3.

Использование специальных лингвистических
знаний для установления фактов словесного
экстремизма

«Эксперт - человек, который перестал мыс­лить, потому что он знает».

Ф. Райт.

Практика раскрытия и расследования уголовных дел, возбуждаемых по ст.ст. 280, 282 УК РФ, показывает, что органы предварительного расследования и суд сталкиваются со сложностью формирования надежной доказательственной базы по данной категории уголовных дел, с затруднениями в установлении объектив­ной и субъективной стороны преступлений, ответственность за которые предус­мотрена названными статьями Уголовного кодекса РФ. Анализ практики вынесе­ния предупреждений СМИ также показывает сложность правовой квалифика­ции публичных речей и текстов в качестве экстремистских материалов.

Это объясняется тем, что толкование и интерпретация смысла устного высказывания или письменного текста требует обязательного привлечения специальных лингвистических познаний не только в случаях использования манипулятивных приемов речевого воздействия на аудиторию или камуфля­жа ксенофобных высказываний средствами изощренной словесной эквилиб­ристики, но и для выявления рефлексируемой аудиторией пропаганды и аги­тации, призывов к совершению тех или иных действий, угроз и подстрека­тельств, оправдания или обоснования необходимости осуществления экст- ремисткой деятельности⁴⁶.

⁴⁶ В данной работе мы рассматриваем исключительно возможности лингвистических знаний. По вопросам применения иных (психологических, социологических) знаний по материалам ксенофобного содержания отсылаем читателя к работе: Ратинов А.Р., Кроз М.В., Ратинова Н.А. Ответственность за разжигание вражды и ненависти. Психоло­го-правовая характеристика / Под ред. А.Р. Ратинова. - М: Юрлитинформ, 2005.

Практика проведения лингвистических исследований публичных выска­зываний и письменных текстов СМИ по делам, возбужденным по ст., ст. 280, 282 УК РФ, хотя и не многочисленна, но уже позволяет сделать ряд выводов.

Первое - это можно достаточно четко очертить круг экспертных ситуа­ций, когда по ксенофобным материалам необходимо назначение судебной лингвистической экспертизы или использование специальных лингвистичес­ких знаний в процессуальной или непроцессуальной форме. Второе - это сло­жившаяся практика типовых вопросов, которые ставятся на разрешение лин­гвистической экспертизы по данным категориям дел. Третье - сформировав­шийся штат экспертов-лингвистов, подготовленных для решения типовых экс­пертных задач и специализирующихся на текстах ксенофобной направленно­сти. Четвертое - наличие разработанных и апробированных методик лингви­стического анализа экстремистских высказываний и письменных текстов СМИ.

Заметим, что термин «судебная лингвистическая экспертиза» уже усто­ялся и является общепринятым⁴⁷.

Объектами лингвистической экспертизы письменных и устных текстов являются речевые произведения в форме письменного текста или устного высказывания, зафиксированные на любом материальном носителе.

Предметом судебной лингвистической экспертизы являются факты и обстоятельства, устанавливаемые на основе исследования закономерностей существования и функционирования в устной и письменной речи естествен­ного или искусственного языка.

Специфика судебной лингвистической экспертизы, назначаемой по уго­ловным делам, возбужденным по ст. ст. 280, 282 УК РФ, заключается в том, что результаты лингвистического анализа содержательно-смысловой и фор­мальной стороны речевого произведения служат источником доказательств наличия или отсутствия состава, то есть признаков объективной стороны, преступления.

Компетенция судебной лингвистической экспертизы по делам, сопря­женным со словесным экстремизмом, определяется исключительно предмет­ной областью исследования - анализом языковых и речевых средств, ис­пользованных в качестве инструмента (орудия) преступления, ответствен­ность за которое предусмотрена ст.ст. 280, 282 УК РФ.

Здесь еще раз необходимо остановится на разграничении компетенции юристов-правововедов и судебных экспертов, поскольку эксперты нередко оказываются перед сложной дилеммой: необходимостью лингвистической трактовки речевого нарушения и правовой квалификации объективной сто­роны речевого деяния как состава преступления.

⁴⁷ Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения. - М.: СТЭНСИ, 2003 г., с. 22-40.

ЧАСТЬ 3. Использование специальных лингвистических знаний.

⁴⁸Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, уголовном и административном процессе. - М.: Норма, 2005, с. 223-225; 268-270.

44 телем как призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) на практике особых затруднений не вызывает. Здесь следует только предостеречь от постановки вопросов, требующих от эксперта установление наличия признаков состава правонарушения. То есть недопустимо ставить на разрешение эксперта вопрос о выявлении в тексте «призывов к осуще­ствлению именно экстремистской деятельности», так как наличие таковых относится к объективной стороне преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 280 УК РФ. Установление последнего является, безуслов­но, прерогативой прокурора или суда, а, следовательно, не должно фигури­ровать в формулировке вопросов, которые ставятся на разрешение какой- либо судебной экспертизы, включая и лингвистическую.

Заметим, что для более полного использования специальных лингвис­тических знаний и исключения неоднозначности толкования при оценке экспертных заключений рекомендуется не ограничиваться одним, пусть даже самым важным вопросом, но ставить на разрешение эксперта несколько воп­росов дополняющих и уточняющих друг друга.

Поэтому для исключения разночтений и четкого разграничения полномо­чий эксперта, дающего заключение на основе специальных лингвистических знаний, и субъекта, квалифицирующего речевой факт, как правонарушение по ст.280 УК РФ, целесообразно сформулировать вопросы в следующей редакции:

1. Имеются ли в представленном тексте высказывания или выра­жения, призывающие к совершению противоправных (экстремистских) действий?

2. Имеются ли в представленном тексте обращения или лозунги, агитирующие за совершение противоправных (экстремистских) дей­ствий?

3. Имеются ли в представленном тексте выражения, инициирую­щие совершение противоправных (экстремистских) действий?

4. Имеются ли в представленном тексте высказывания или выра­жения, однозначно трактуемые как требование (приказ) совершения противоправных (экстремистских) действий?

Особенности формулировки вопросов применительно к статье 282 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за действия, направлен­ные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоин­ства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе. Под этим понимается выражение в тексте (высказывании) коммуникативной установки говорящего (пишущего) на создание резко отри­цательных рациональных и психологических установок у читающего (слушаю­щего) в отношении другого лица (группы лиц) путем распространения соот­ветствующей информации в различных выразительных формах.

ЧАСТЬ 3. Использование специальных лингвистических знаний.

⁴⁹ Новейший энциклопедический словарь. - М.: АСТ «Астрель» Транзиткнига, 2004, с. 852.