ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4050
Скачиваний: 15
86
свое имя, причем уверенности в своем праве собственности - opinio dominii не требовалось.
Бывали и случаи, когда даже явно неуправомоченные лица, как вор и грабитель, считались
лицами, владеющими для себя и защищались, как таковые. Подвластные осуществляли corpus
владения для домовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал об этом.
166. Посредственное владение.
Владению римляне противополагали нахождение вещи во
владении, держание ее - in possessione esse, tenere. Это было фактическое осуществление владения
за других лиц на почве экономической зависимости от них: это было naturalis possessio. Оно не
признавалось владением и характеризовалось как держание, т.е. хотя это и было фактическое
воздействие на вещь, но без признания правом за держателем воли владеть вещью на себя. Такое
отношение выражало противоречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев свободного
гражданства. Существовал ряд безвозмездных договоров, в силу которых одни лица осуществляли
для других владение, которое по усмотрению последних, как настоящих господ владения, могло
быть прекращено в любой момент. Так, давший поручение относительно вещи (мандат) или
отдавший вещь на хранение (депозит) или предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в
любой момент взять обратно свое поручение, потребовать возвращения сданной на хранение или
ссуженной вещи. Для римского права поверенный (мандатарий), поклажеприниматель
(депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий) представлялись простыми держателями — они
были экономически и социально слабейшими (например, вольноотпущенники сравнительно с
патронами). Они владели «для других».
Так развивалось представление о посредственном владении. При этом, однако, посредники
считались только держателями, те же, для кого они служили посредниками в осуществлении
владения, признавались владельцами. Отношение держания укрепилось в обороте и было
распространено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, движимых вещей, а также на
случаи предоставления пожизненного пользования на такие же объекты. За перечисленными
категориями держателей признавалось право извлечения плодов и пользования, но всегда с
оговоркой — по воле собственника, voluntate domini.
Possidere autem videmur поп solum, si ipsi possideamus, sed etiam si nostro nomine aliquis in
possessione sit, licet is nostro iuri subiectus non sit, quaus est colonus et inquilinus per eos quoque,
apud quos deposuerimus aut quibus commodaverimus aut quibus gratuitam habitationem
praestiterimus, ipsi possidere videmur... quin etiam plerique putant animo quoque retineri
possessionem,.. si non relinquendae possessionis animo, sed postea reverauri inde discesserimus
(Гай. 4. 153). -
Мы считаемся владеющими не только
[тогда], когда
владеем сами, но и когда
кто-нибудь находится во владении от нашего имени, хотя бы он не был подчинен нашей
власти, каковыми являются арендатор и
жилец
,
а также через тех,
у кого мы сложили
или
кому ссудили
[вещи] или кому безвозмездно предоставили жилище, мы считаемся
владеющими лично сами... так что даже многие считают владение удерживаемым одним
намерением... если только мы не намерены покинуть владение, а только уйдем оттуда,
чтобы позднее вернуться.
Последняя фраза Гая сводит волю владеющего посредственно к сохранению за собой
намерения вернуться к объекту при предоставлении его на время в полное распоряжение
держателя, почему большинство юристов считало, что надо охранять и владельца, пассивно
относящегося к вопросам своего хозяйствования.
167. Преторское владение.
Практика претора предоставляла еще до истечения срока давности
владельцу защиту интердиктами — possessio ad interdicta — владение приводило к интердиктам
(п. 180). В итоге развития эта защита предоставлялась всякому, кто осуществлял фактическое
господство над вещью, при наличии обоих элементов владения — animus и corpus possidendi.
Таким считалось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но
и через управляющих, держателей и других посредников. Beati possidentes — блаженны
владеющие.
lusta enim an iniusta adversus ceteros possessio sit in hoc interdicto nihil refert: qualiscumque enim
possessor hoc ipso, quod possessor est, plus iuris habet quam ille qui non possidet (D. 43.17.2). -
В
87
этом интердикте [uti possidetis] никакого значения не имеет, является ли владение законным
или незаконным в отношении прочих лиц; ведь любой владелец тем самым, что он является
владельцем, имеет больше права, чем тот, кто не владеет.
Павел подтверждает недопущение при владельческом интердикте постановки вопроса о
правомерности или неправомерности владения в отношении прочих лиц, кроме самих спорящих
сторон, оставляя место лишь рассмотрению фактов и исключая всякие правовые вопросы.
Мотивировка юристом положения, что самый факт владения сообщает владельцу больше права,
чем лицу не владеющему, подразумевает признание преторским правом за фактами значения
основания права владения.
Приведенное Павлом различие правомерного и неправомерного владения — possessio iusta и
iniusta — имело двоякий смысл. Первое — possessio iusta — признавалось при наличии какого-
либо юридического основания и противополагалось владению неправомерному, лишенному
всякого юридического основания, как у вора или грабителя. В другом смысле possessio считалась
iniusta — неправомерным владением лишь в тех случаях, когда оно осуществлялось кем-либо
неправомерно, злоумышленно или порочно, вопреки воле предшествующего владельца —
«порочное владение» (vitiosa possessio). Сюда относились случаи, когда владение отнималось у
предшествующего владельца насильственно или тайно — possessio violenta, possessio clandestina,
или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом — possessio precaria.
Владение неправомерное (iniusta) могло быть одновременно недобросовестным, а именно, если
владелец знал или должен был знать о неправомерности своего владения, или добросовестным,
если он не знал и не должен был знать об этом.
168. Случаи предоставления владельческой защиты держателям.
Римское право знало,
однако, и таких держателей, которые в собственных интересах охранялись путем интердиктной
защиты. Владение как бы раздвоялось: одни владели для давности — ad usucapionem, другие для
защиты — ad inter-dicta. Сюда относились:
(1) Залоговые кредиторы (п. 406), как правило, принадлежавшие к классу землевладельцев и
ростовщиков, получавшие до уплаты долга вещи должника в залог, рассматривались, как
юридические владельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом
долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном владении, по
принадлежности. Практические интересы залогодателей по продолжению давностного владения,
начатого до установления залога, обеспечивались фикцией, что владение для них осуществлялось
залогодержателем.
Qui pignori dedit, ad usucapionem tantum possidet (D. 41.3.16). -
Тот, кто отдал в залог,
владеет только для давности.
(2) Пережитком прежних аграрных отношений было признание юридическим владельцем того,
кто владел вещью прекарно, до востребования (п. 474).
Основания, по которым защищалось прекарное владение, являвшееся по существу простым
держанием, не могут считаться выясненными.
(3) Юридическими владельцами считались также и секвесторы, т.е. лица, которым отдавались
на хранение предметы, по поводу которых велся судебный спор (п. 484). Очевидно, основанием
предоставления таким лицам владельческой защиты служила неизвестность (до решения спора о
вещи), для кого держит секвестор спорную вещь, и кто должен считаться ее владельцем.
§ 54. Приобретение владения
169. Характер приобретения.
Приобретение владения всегда устанавливается впервые и
самостоятельно самим лицом, желающим владеть предметом. Все способы приобретения
владения в классическую эпоху представлялись римским юристам как первоначальные, всегда
осуществлявшиеся впервые приобретателем. «Мы приобретаем владение через нас самих» (per
nosmet ipsos) — утверждал Павел (D. 41. 2.1.2). Это, конечно, не исключало помощи и содействия
подвластных и рабов римского домовладыки, но владение возникало только в лице последнего.
Требовалось лишь, чтобы оба элемента владения — волевой и материальный (п. 163) — были
осуществлены им или для него самого. В тех случаях, когда приобретение владения облегчалось
тем, что шло от лица, уже осуществившего владение, путем передачи предмета владения, можно
88
было говорить о производном владении. Но и в этих случаях не признавалось никакого преемства
и тождества между старым и новым владением. Объем и содержание последнего определялись
собственными фактическим господством и волей нового владельца.
170. Завладеине (apprehensio.)
Общим термином для акта установления фактического
господства над вещью было завладение, apprechensio. В нем явственно выступал момент
материального захвата, осуществляемый согроге. Особенно широкое поле для применения его, как
преимущественно первоначального способа приобретения владения, открывало приобретение
никому не принадлежащих движимых вещей — res nullius — и диких животных, ferae bestiae, —
населяющих природу. В этих случаях акт владения сводился к окончательному захвату их в руки
или к преследованию и поимке их. Так, диким зверем завладеть можно не путем ранения, а по
окончательной поимке, так как в промежуток времени после ранения может случиться много
такого, что помешает поймать зверя (D. 41.1. 5.1).
Поимка и захват должны быть окончательными, обеспечивающими фактическое господство, т.
е. обычное в жизни положение владельца, сообразно экономическому назначению данной вещи. В
случаях споров о совершенном захвате, он доказывается на основании всей совокупности
обстоятельств и воззрений оборота и сводится к установлению волевого и материального
моментов владения.
Волевой момент, как указано выше (п. 163), всегда предполагается: раз было проявлено внешне
намерение иметь вещь для себя, остается доказать лишь материальный элемент, приведя
соответствующие факты.
Probatio... possessionis поп tam in iure, quam in facto consistit, ideoque sufficit ad probationem, si
rem corporaliter teneam (Sent. Pauli. 5.11.2).
-Доказательство... владения состоит не столько в
праве, сколько в факте, поэтому для доказательства достаточно, если я материально держу
вещь.
Эти факты, из которых возникло и на которых обосновано владение лица, назывались
юристами causa possessionis, т. е. основанием владения. Они служили вместе с тем и для
определения и волевого элемента владения (например, организация охраны и т. п.).
171. Неизменяемость основания владения.
В случаях первоначального приобретения
владения вещью, не состоявшей ни в чьем владении, факт завладения связан, естественно, с волей
владеть на себя, т. е. основание владения (causa possessionis) заменяет другое проявление воли.
Гораздо сложнее вопрос, когда владение устанавливается на основании каких-либо соглашений с
предшествующим владельцем. Характер этих соглашений определяет, порвал ли последний
окончательно свое владение вещью, чтобы всецело уступить место новому владению (например,
при продаже) или наоборот (сдача в наем, в ссуду или на хранение). В приведенных отношениях
causa possessionis создает для нового владельца разное положение: или цивильного владельца или
простого держателя (п. 166). Определившееся из основании causa possessionis положение
владельца или держателя не может быть изменено самим обладателем вещи: nemo sibi causam
possessionis mutare potest — никто но может изменять себе основания владения. Перемена
намерения держателя не может превратить его во владельца.
Таким образом только фактическими действиями против владельца держатель может изменить
основание своего отношения к вещи (первоначальным способом) или установить иное путем
соглашения с владельцем (производным способом).
172. Передача владения
(traditio). Приобретение владения считается всегда первоначальным
(см. п. 169), даже если владение передается одним лицом другому. Для приобретения владения в
любом случае требуются наличие у приобретающего владение обоих его элементов — animus
possessionis и corpus possessionis:
...et apiscimur possessionem corpore et animo, neque per se animo aut per se corpore (D. 41. 2. 3.1).
-
...и приобретаем мы владение посредством материального и волевого элементов, а не одним
материальным или одним волевым элементом.
Si vendltorem quod emerem deponere in mea domo iusserim, possidere me certum est, quam quam
id nemo dum attigerit (D. 41.2.18.2).-
Если я прикажу продавцу сложить купленный у него
товар в моем доме, несомненно, я
уже
владею, хотя впрочем до тех пор, пока никто не
89
захватит его.
Однако если владение переходит от одного лица к другому по их обоюдному согласию
(посредством передачи), тем самым облегчаются требования в отношении corpus possessionis и
animus possessionis нового владельца.
(1) При приобретении движимых вещей от прежнего владельца с его согласия достаточно
было, чтобы вещи были перемещены отчуждателем в дом приобретателя и находились там под
охраной.
По аналогии способом передачи товаров считалась передача ключей от помещений, где
находились проданные товары. Она рассматривалась как установление власти над всем, что
находится в запертом помещении.
Clavibus traditis ita mereium in horreis conditarum possessio tradita videtur, si claves apud horrea
traditae sunt: quo facto confestim emptor dominium et possessionem adipiscltur, et si non aperuerit
horrea: quod si venditoris merces non fuerunt, usucapio confestim inchoabitur (Pap. D. 18.1. 74). -
Владение товарами, сложенными в складах, представляется переданным с передачею
ключей, если последняя была совершена при складах. Этим путем покупатель немедленно
приобретает и собственность и владение, если даже и не откроет складов. Поэтому если
товары окажутся не принадлежавшими продавцу, давность немедленно начнется в пользу
покупателя.
Требовалось, чтобы передача ключей происходила перед складами, чем подчеркивается
наличие товара — praesentia — и момент свободного доступа к передаваемому объекту.
Благодаря постоянному фактическому содействию подвластных и рабов римские владельцы
могли вдали от своего домицилия через них осуществить передачу.
Possessionem... adquiri per eos [servos], quos in provincia habemus (D. 41.2.1.14). -
Приобретать... владение через тех (рабов], которых имеем в провинции.
(2) Точно также при приобретении владения недвижимостями от предшествующих владельцев
требование полного материального овладения ослаблялось допущением частичного овладения,
при полноте знания плана и границ имения.
[Non accipiendum est] ut qui fundum possidere velit omnes glebas circumambulet: sed sufficit
quamlibet partem eius fundi introire, dum mente et cogitatione hac sit, uti totum fundum usque ad
terminum velit possidere (D. 41. 2. 3.1). -
[Не следует полагать], что желающий владеть
имением, должен обойти каждый участок поверхности: но достаточно войти на какую-
либо часть этого имения, только бы он оставался мысленно в намерении, что хочет
овладеть им всем до самых границ.
Продавцу при отчуждении недвижимости достаточно было показать покупателю передаваемый
участок с соседней башни, чтобы совершить акт передачи участка.
Aut si vicinum mihi fundum mercatum venditor in mea turre demonstret vacuamque se
possessionem tradere dicat, non minus possidere coepi, quam si pedem finibus intullissem (D.
41.2.18.2). -
Если при покупке продавец покажет мне соседний участок с моей башни и
скажет, что передает свободно владение, то я начинаю владеть точно так, как если бы и
обошел границы.
Те случаи, когда прежний владелец, не передавая предмета, лишь указывает на него
приобретателю, получили название «передачи длинной рукой» (traditio longa manu).
В приведенных случаях обмен волеизъявлений между владельцами сопутствует акту
упрощенной передачи. Но иногда выражение и изменение воли могло также предшествовать или
следовать за установлением фактического господства над вещью.
(3) Право Юстиниана пошло дальше по пути облегчения передачи владения и стало
пользоваться наличным материальным отношением к вещи, чтобы изменять его значение путем
90
выражения соответствующих намерений сторон. Оно ввело traditio brevi manu — передачу
короткой рукой (сокращенно). Прежний держатель с согласия прежнего владельца становился сам
владельцем, что бывало, например, когда наниматель покупал вещь у наймодателя.
Interdum etiam sine traditione nuda voluntas domini sufficit ad rem transferendam, veluti si rem,
quam commodavi aut locavi tibl aut apud te deposui vendidero tibi: licet enim ex ea causa tibi eam
non tradiderim, eo tamen, quod patior eam ex causa emptionis apud te esse, tuam efficio (D. 41.1. 9.
5). -
Иногда достаточно даже одной голой воли собственника, без передачи владения, чтобы
перенести владение вещью например, если я продам тебе вещь, которую ссудил, или сдал
тебе в наем, или положил у тебя на сохранение. Ведь хотя бы я и не передал ее тебе на новом
основании [продажи], однако тем самым что я допускаю нахождение ее у тебя на основании
покупки, я делаю ее твоею.
Наряду с этим некоторые классики сформулировали еще один способ приобретения владения,
при сохранении материального момента, но путем изменения волевого элемента. Это бывало в тех
случаях, когда собственник продавал кому-нибудь вещь и одновременно брал ее у покупателя в
наем, не выпуская вещи из рук. В средневековом праве этот способ получил название constitutum
possessorium (от constituere — устанавливать).
Quod meo nomine possideo possum alieno nomine possidere: nec enim muto mihi causam
possessionis, sed desino possidere et alium possessorem ministerio meo facio (D. 41. 2.18 рг.). -
Тем,
чем я владею от своего имени, я могу владеть и на чужое имя; ведь я не меняю основания
своего владения, но перестаю владеть и делаю при моем содействии владельцем другого.
Эта мысль Цельза не встречала сначала поддержки у современников, и Гай, Марцелл и Павел
прямо отрицали возможность приобретения владения одним актом воли. Позднее отношение
изменилось; в праве Юстиниана были устранены все сомнения, и этот способ дополнил виды
передачи.
173. Самовольный захват владения.
Более сложным вопрос представлялся в тех случаях,
когда выступало постороннее лицо и завладевало участком в отсутствие и без ведома владельца.
Самовольный захватчик, по воззрению Ульпиана, насильственно (vi) нарушивший
существовавшее до тех пор владение, окончательно приобретал владение только в том случае,
если прежний владелец, узнав об этом, не оспаривал захвата, или если и оспаривал, то без успеха.
С более древней точки зрения Лабеона признавалось за таким захватчиком только тайное
владение — possessio clandestina, которое становилось сразу недействительным, если прежний
владелец оспаривал его.
Насильственное вытеснение владельца из земельного участка не прекращало его владения, если
его подвластным удавалось удержаться на нем.
Si quis me vi deiecerit, meos non deiecerit... per eos retineo possessionem, qui deiecti non sunt (D.
43.16.1. 45). -
Если
кто-нибудь насильственно изгнал меня, но не изгнал моих [подвластных]...
я удерживаю владение через тех, которые не были изгнаны.
174. Приобретение владения через других лиц.
Приобретение владения домовладыкой через
подвластных ему лиц вытекало из строения римской familia. Приобретение владения через третьих
свободных лиц получило признание лишь в эпоху классической юриспруденции. Одной из причин
этого является то обстоятельство, что в этот период крупную роль в ведении хозяйства богачей
играли вольноотпущенники. Per quemlibet volentibus nobis pos-sidere adquirimus — мы приобретаем
через любое лицо, раз мы желаем владеть.
Значение воли хозяина при приобретении подчеркивал Павел:
Possessionem adquirimus animo utique nostro, corpore vel nostro vel alieno (Paul. S. R. 5. 2. 1). -
Мы
приобретаем владение только, если имеем сами волю владеть, фактическая же сторона
владения может осуществляться или нами самими, или посторонними.
Посторонний мог или непосредственно приобрести владение для другого, или сделаться сам
владельцем с тем, чтобы позже передать вещь другому.