Критический анализ капитализма Марксом вызвал у него надежду на будущее. В отличие от него многие представители критической теории пришли к разочарованию и безнадежности. Они рассматривали пробле­мы современного мира не как специфически присущие капитализму, а как неизбежные в рационализированном мире. Они видели будущее, если употребить терминологию Вебера, как «железную клетку», со­стоящую из все более рационализированных структур, что лишает че­ловека всякой надежды на свободу.

Для критических теоретиков вообще характерно давать больше кри­тики, нежели конструктивных предложений.

Представители критической теории попытались переориентировать марксистскую теорию в направлении субъективности. Гегелевские ис­точники теории Маркса представляют особый интерес с точки зрения проблем субъективности. Их легко заметить, например, в одной из ран­них работ Маркса «Экономико-политические рукописи 1844 года». Та­кой угол зрения был и до критической теории. Еще в 20-е годы XX века Карл Корш и Джордж Лукач, которые пытались соединить интерес к субъективному с объективными структурами, описанными Марксом. Однако Корш и Лукач еще не пытались осуществить фундаментальный пересмотр теории Маркса. Представителей критической теории отлича­ла куда большая амбициозность.

Это легче всего увидеть на подходе критической теории к проблеме культуры. Как уже было показано выше, критическая теория перенесла свой интерес с экономического базиса на культурную «надстройку». Один из факторов, спровоцировавших этот переход, заключался в том, что критическая «школа» сочла, что Маркс и его последователи пере­оценили значение экономических структур и в результате они уделили недостаточное внимание другим аспектам социальной реальности, в особенности культуре. Кроме того, в обществе произошел целый ряд внешних изменений. В частности, процветание в американской эконо­мике после окончания Второй мировой войны создало впечатление, что внутренние экономические противоречия исчезли в целом, и классовые конфликты в том числе. Ложное сознание представлялось почти уни­версальным: все социальные классы, включая и рабочий класс, начали восприниматься как участники и сторонники капиталистической систе­мы. Еще одним фактором было то, что хотя в Советском Союзе сущест­вовала социалистическая экономика, в целом государственный строй, по мнению критической теории, был столь же репрессивным, как и ка­питалистический. А поскольку экономические системы были разными, то пришлось искать источник подавления где-то еще. В конце концов, они обратились к культуре.

259

Таким образом, к уже перечисленным интересам «Франкфуртской школы» — рациональности, культурному производству и индустрии знаний — можно добавить еще одну группу интересов, причем одним из наиболее важных является интерес к идеологии. Не случайно фило­софия Франкфуртской школы поначалу и называлась «критикой идео­логии» (Ideologiekritik). Под идеологией критическая теория понима­ет систему идей, часто ложных, которую производит элита общест­ва. Все эти специфические аспекты «надстройки» могут быть объеди­нены под названием «критика господства».

---

Поначалу интерес к проблеме господства стимулировался фашизмом в 30—40-е гг., но постепенно он сместился на проблему господства в капиталистическом обществе. Современный мир достиг стадии ничем не ограниченного подавления индивида. Фактически контроль является столь полным, что он больше уже не предполагает продуманных, ос­мотрительных действий со стороны власть предержащих. Контроль ох­ватывает все аспекты культурного мира и, что еще более важно, входит во внутренний мир граждан. Как следствие, люди господствуют над самими собой от имени более широкой социальной структуры. При этом господство достигло настолько полной стадии, что оно вообще не выглядит как господство. Поскольку господство больше уже не рас­сматривается в качестве угрозы личности или предпосылки отчужде­ния, оно вообще сплошь и рядом воспринимается как данность. Факти­чески люди вообще теряют ориентации, они уже не знают, каким дол­жен быть окружающий их мир. Таким образом, пессимизм критических теоретиков получает сильную поддержку, поскольку они тоже не видят, каким образом рациональный анализ может способствовать изменению ситуации.

Важную роль в критической теории играет понятие, обозначенное Ю.Хабермасом как легитимация. Под ним он понимал системы идей, генерируемые политической системой, ради поддержки существующей системы. Они создаются таким образом, чтобы «мистифицировать» по­литическую систему так, чтобы было непонятно, что происходит.

Кроме того, критическая теория проявляет интерес к актерам, их сознанию и тому, что происходит с ними в современном мире. Созна­ние масс находится под контролем со стороны внешней силы (в частно­сти, культурного производства). В результате массы не в состоянии раз­вить в себе революционное сознание. Тем не менее, представители кри­тической теории, равно как и все марксисты, часто не различают инди­видуальное сознание и культуру, а также не определяют связи между ними.

Некоторые представители критической «школы», например, Герберт Маркузе, попытались соединить взгляды Фрейда на сознание и подсоз-

260

нание с интерпретацией культуры в критической теории. Из теории Фрейда представители критической теории взяли три основных посту­лата:

1) положение о структуре психики, прямо положенное в основу критической теории;

2) чувство психопатологии, которое позволило им понять как нега­тивное влияние современного общества, так и неспособность граждан сегодня развить революционное сознание;

3) способность психического освобождения.

Интерес к индивидуальному сознанию позволил несколько снизить пессимизм критической «школы» и перенести акцент на культурные ограничители. Хотя люди и находятся под контролем, их сознание на­полнено ложными потребностями и деэстетизировано, если использо­вать понятие Фрейда, у них есть либидо (в широком смысле, сексуаль­ная энергия), которая оказывается главным источником энергии, спо­собной преодолеть основные формы господства.

---

Диалектика. Еще одним важным предметом интереса критической теории является диалектика. На наиболее общем уровне диалектиче­ский подход означает фокус на социальной тотальности. По их мне­нию, никакой частный аспект социальной жизни и никакой изолирован­ный феномен не может быть понят до тех пор, пока он не увязан с исто­рической целостностью как глобальным единством. Такой подход предполагает отказ от фокусирования на каком-либо специфическом аспекте социальной жизни, в особенности, на экономике, вне более ши­рокого контекста. Он также предполагает исследование взаимосвязей различных уровней социальной реальности и прежде всего индивиду­ального сознания, культурной надстройки и экономического базиса. Диалектика содержит в себе также методологическое предписание: один компонент социальной жизни не может быть исследован в изоля­ции от остальных.

Диалектика имеет диахронический и синхронический компоненты. Синхронический компонент заставляет нас интересоваться взаимоотно­шениями между различными частями общества в рамках современной тотальности. Диахронический взгляд содержит в себе интерес к истори­ческим источникам нынешнего общества, равно как и к его будущему. Господство над людьми со стороны социальных и культурных структур — то есть «одномерное» общество (Маркузе) является результатом спе­цифического исторического развития, а отнюдь не универсальная ха­рактеристика человечества. Историческая перспектива опровергает ши­роко распространенное мнение о том, что капитализм — это естествен­ный и неизбежный феномен. С точки зрения представителей критиче­ской теории, равно как и остальных неомарксистов, люди привыкли рассматривать общество как «вторую природу». Для них оно — чуждое,

261

бескомпромиссное, постоянно что-то требующее от них, проявляющее на них свою власть и силу, то есть нечто, имеющее нечеловеческое со­держание. Следовать правилам разума, вести себя рационально, доби­ваться успеха, даже быть свободным — значит сегодня приспособить себя к этой «второй природе».

Будущее представляет некоторый интерес для критической теории, хотя вслед за Марксом она боится и отрицает утопизм. Теория предпо­читает заниматься критикой современного общества и возможностями его изменения. Тем не менее, вместо того, чтобы направить свое внима­ние на экономическую структуру общества (как это сделал Маркс), они сконцентрировались на культурной надстройке. Диалектический подход привел к интересу к реальному миру. Прежде всего это означает, что теоретики не удовлетворены поиском истины в научных лабораториях. Высшей проверкой своих идей они считают степень их принятия и ис­пользования на практике. Этот процесс они называют аутентификаци­ей, означающей, что люди — жертвы искаженной коммуникации — признают критическую теорию и используют ее для освобождения от системы. Здесь мы подходим к другому аспекту интересов критических мыслителей — проблеме освобождения человечества.

---

Иными словами, критическая теория занимается также взаимодейст­вием и отношениями между теорией и практикой. По мнению «Франк­фуртской школы», при капитализме произошел разрыв между теорией и практикой. Теоретизированием занимается одна группа людей, а прак­тикой — совсем другая. Во многих случаях теоретик оказывается не­достаточно хорошо информированным относительно происходящего в реальном мире, именно это и приводит к появлению далеких от жизни теорий, к которым они относили также марксизм. Значит, необходимо вновь объединить теорию и практику. Теория должна обогащаться практикой, а практика — формироваться на основе теории. В процессе такого взаимодействия мощный толчок к развитию получат и теория, и практика.

Несмотря на провозглашение этой весьма амбициозной цели, боль­шинство представителей критической теории так и не смогли увязать теорию и практику. Если уж за что и критиковали их чаще всего, так это за то, что критическая теория обычно излагается таким языком, что ос­тается непонятной массам людей. Кроме того, интерес критической тео­рии к культуре как надстройке выразился в том, что она исследовала целый ряд весьма экзотических тем, не имеющих отношения к обыден­ной жизни.

В сущности, резюмируя, можно сказать, что представители Франк­фуртской школы ставят вопрос, сформулированный вполне в ленин­ском духе: как можно перейти из нынешней ситуации идеологического обмана, экономического и социального рабства — к просвещению и

262

освобождению? И дают на него следующий ответ: люди должны под­вергнуть себя критической процедуре с тем, чтобы выяснить источник их верований о мире.

10.3. ЮРГЕН ХАБЕРМАС

«Франкфуртская школа» на удивление богата громкими именами. Среди них следует назвать Юргена Хабермаса — одного из крупнейших современных философов и теоретиков политики.

Среди философских отметим его работы, посвященные исследова­нию отношений между знанием и интересами человека — пример более широкой проблемы отношений между субъективными и объективными факторами. По его мнению, субъективные и объективные факторы не могут рассматриваться в изоляции друг от друга. Системы познания существуют на объективном уровне, в то время как интересы человека в большей степени являются субъективным феноменом.______________

ХАБЕРМАС, Юрген (род. в 1929 г.) — социолог, философ и политический теоретик. Один из наиболее значительных представителей «второго поколе­ния» Франкфуртской школы. В 1971—1983 гг. содиректор Института по ис­следованию условий жизни научно-технического мира имени М.Планка в Штарнберге, затем профессор Франкфуртского университета имени И.­В.Гете.

Хабермас различает три системы знания и соответствующих им ин­тересов. Интересы, которые лежат в основе каждой из систем знания, обычно неизвестны людям, поэтому задачей критической теории явля­ется их открытие.

---

Первый тип знания — это аналитическое знание, или классические позитивистские научные системы. С точки зрения Хабермаса, лежа­щий в основе этого типа знания интерес — это технический контроль, который находит применение по отношению к окружающей среде, дру­гим обществам, а также людям внутри общества. Он полагает, что ана­литическая наука легко превращается в подавляющий контроль.

Второй тип системы знания — это гуманистическое знание, и его интерес сводится к пониманию мира. Он исходит из общего представ­ления, что понимание нашего прошлого в целом помогает нам понимать происходящее сегодня. Такая система знания имеет также практический интерес в понимании друг друга и понимании самого себя. Он не по­давляет, но и не освобождает.

Наконец, третий тип — критическое знание, которое представляет сам Хабермас и «Франкфуртская школа» в целом. Интерес, породивший этот тип знания, — это освобождение человека. Как предполагалось,

263

критическое знание, разрабатываемое Хабермасом и другими теорети­ками, будет способствовать подъему самосознания масс (через меха­низмы, разработанные фрейдизмом), что приведет к возникновению социального движения, которое и обеспечит желаемое освобождение.

Хабермас неоднократно указывал в своих работах, что его целью на протяжении многих лет была разработка теоретической программы, которая могла бы быть понята как реконструкция исторического мате­риализма. Хабермас принял важное положение Маркса (человеческий потенциал) как свое собственное. Тем не менее, по его мнению, Маркс не сумел увидеть различие между трудом (работой, целенаправленно-рациональной деятельностью) и социальным (символическим) взаимо­действием (или коммуникативным действием). С точки зрения Хабер-маса, Маркс проигнорировал последнее, что привело к определенной ограниченности его теории. По Хабермасу, проблема работ Маркса в ограничении самогенерирующего действия человеческого существа только трудом. Теоретик прямо говорит, что в качестве начальной точ­ки своего рассуждения он принимает различие между работой и взаи­модействием. В сущности, это различие проходит красной нитью через все труды Хабермаса, хотя с течением времени он начал использовать другие термины: целерационалъное действие (работа) и коммуникатив­ное действие (взаимодействие).

В свою очередь, рассматривая целерациональное действие, Хабер­мас вводит еще одно различие: инструментальное действие и стратеги­ческое действие. И то, и другое, направлено на рассчитанную реализа­цию собственного интереса. Инструментальное действие предполагает наличие одного действующего лица (актера), который рационально ана­лизирует наилучшие средства для достижения поставленной цели. Стратегическое действие предполагает наличие двух или трех индиви­дов, которые координируют свои целерациональные действия ради дос­тижения какой-то цели. Целью и инструментального и стратегического действия является инструментальное господство.

---

Смотрите также файлы

• B_A_Isaev_Politicheskiy_rezhim.doc

• Borishpolets_K_P_Metody_politicheskikh_issledovani.pdf

• Gaman-Golutvina_O_V_Elity_i_imperii_pdf.pdf

• Gaman-Golutvina_O_V_Smorgunov_L_V_i_dr_Effek.pdf

• Gurevich_P_S__Klinicheskaya_psikhologia.doc