Файл: Anufrieva_L_P_-_Pravo_VTO_-_teoria_i_praktika_primenenia.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 20.11.2020
Просмотров: 4562
Скачиваний: 121
<1> Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. 2014. N 1.
Несомненно проявление монизма и в концепции так называемого прямого действия права ВТО в
национальных правопорядках государств-членов. В частности, А.В. Губарева и И.В. Сливкин полагают
реальным "прямое применение норм права ВТО в российских судах" <1>. Однако такая позиция, во-первых,
далеко не является доминирующей в международно-правовой науке. В частности, М.П. Трунк-Федорова,
отмечая дискуссионность некоторых положений упомянутой монографии двух авторов, относит к ним и
утверждение о прямом применении норм права ВТО в российских судах, указывая при этом на практику США и
ЕС, отрицающих возможность прямого применения норм права ВТО в их правовых системах. Слова рецензента
о том, что "несмотря на наличие веских аргументов в пользу данного подхода, все же сегодня нет единства
мнений по этому вопросу" <2>, следует, как представляется, не столько воспринять в качестве констатации
самого факта отсутствия единодушия во взглядах в этом плане, сколько увидеть в этом повод задуматься о
необходимости всестороннего обоснования вывода о прямом действии права ВТО в национальной сфере и
получения результата только после по-настоящему глубокого теоретического анализа проблемы, если
исследователь склоняется к соответствующему ее решению - в данном случае концепции прямого действия.
--------------------------------
<1> Губарева А.В., Сливкин И.В. Последствия вступления России в ВТО: правовое регулирование
внешнеторговой деятельности. Екатеринбург, 2013. С. 44.
<2> Трунк-Федорова М.П.
на книгу: Губарева А.В., Сливкин И.В. Последствия вступления России
в ВТО: правовое регулирование внешнеторговой деятельности // Российский юридический журнал. 2014. N 1. С.
204 - 205.
На сегодняшний день существует уже немалый объем сложившейся практики и анализа применения во
внутригосударственных правопорядках государств - членов ВТО, в том числе России <1>, норм права ВТО. Как
отмечалось ранее, нет доказательств того, что к настоящему времени имелись случаи истолкования
соглашений ВТО институтами ГАТТ/ВТО в качестве правовой системы прямого применения <2>. Характеризуя
позицию в этом вопросе ОРС ВТО, в российских публикациях отражается диалектический характер подхода к
его решению. В частности, в Докладе третейской группы в деле
US - Sections 301 - 310 of the Trade Act
вслед
за упомянутым выше положением указывалось: "Данное утверждение является лишь констатацией факта и не
препятствует тому, чтобы участники ВТО могли толковать отдельные обязательства в рамках Организации как
предоставляющие права частным лицам, а внутригосударственные суды - выносить самостоятельные решения
по этому вопросу... Мы рассматриваем это утверждение как вопрос факта, не подразумевая какого-либо
судебного решения по данной проблеме. Мы отмечаем, что вопрос о том, существуют ли обстоятельства, при
которых обязательства из соглашений ВТО, налагаемые на членов, могли бы создать права для частных лиц,
которые внутригосударственные суды должны защищать, остается открытым, особенно в отношении
обязательств, возникших после исчерпания процедур ОРС в конкретном споре... Тот факт, что институты ВТО к
настоящему времени не истолковали какие-либо обязательства как имеющие прямое действие, не обязательно
препятствует тому, чтобы в правовой системе любого конкретного члена, в соответствии с его внутренними
конституционными принципами, некоторые обязательства будут признаны предоставляющими права частным
лицам. Наше утверждение о факте не предрешает любого постановления национального суда по этому
вопросу" <3>.
--------------------------------
<1> См., например,
Девятого арбитражного апелляционного суда от 19 января 2015 г. N
09АП-54965/2014 по делу N А40-41759/14 // СПС "КонсультантПлюс".
<2> См.: Пункт 7.72 Доклада коллегии (Panel Report) по делу United States - Sections 301 - 310 of the Trade
Act of 1974, WT/DS152/R (27 января 2000 г.).
<3> Там же. Сноска 661 (цит. по: Щеголев С.И.
С. 152 - 166).
В этом отношении характерна практика Суда ЕС. В начале 2000-х гг. в Суд ЕС к институтам ЕС были
предъявлены иск Biret <1> и иск Biret International <2> о возмещении убытков, причиненных запретом на ввоз в
страны ЕС "гормональной" говядины, в условиях, когда ОРС ВТО в рамках споров, инициированных США и
Канадой, признал этот запрет нарушающим нормы ВТО <3>. Суд ЕС отказал в удовлетворении данного иска,
сославшись на то, что убытки были причинены задолго до истечения срока, установленного для выполнения ЕС
рекомендаций ОРС ВТО и приведения правового регулирования в соответствие с требованиями организации
(этот срок был установлен согласно
ДРС). Как отмечают специалисты, в делах
Chiquita Brands
International
и
Van Parys
Суд ЕС пошел еще дальше, указав, что даже истечение срока, отведенного на
приведение правового регулирования в соответствие с нормами ВТО, не говорит о том, что Сообществом
исчерпаны все возможности урегулирования спора в рамках ВТО, и не может рассматриваться как основание
для присуждения компенсации. Суд ЕС также отметил, что "согласие участника Организации на исполнение
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 220 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
решения ОРС ВТО
ipso facto
не подразумевает имплементацию норм ВТО. Если Европейский союз принимает
меры во исполнение решения ОРС ВТО, но делает это не путем имплементации, как в деле
Nakajima,
то
соответствующие нормы ВТО не могут рассматриваться как нормы прямого действия и быть основанием для
присуждения компенсации частным лицам" <4>.
--------------------------------
<1> См.: Case C-93/02 P, Biret International SA v. Council [2003] ECRI-10497. Суд справедливости оставил в
силе решение Суда первой инстанции ЕС по данному делу: Case T-174/00, Biret International SA v. Council, [2002]
ECR II-17.
<2> См.: Case T-210/00, Istablissements Biret et Cie SA v. Council, [2002] ECR II-47, Case C-94/02 P,
Istablissements Biret et Cie SA v. Council [2003] ECR I-10565: Суд ЕС оставил в силе решение Суда первой
инстанции ЕС по данному делу.
<3> См.: WT/DS26 European Communities - Measures concerning meat and meat products (hormones)
(complaint brought by US); WT/DS48 European Communities - Measures concerning meat and meat products
(hormones) (complaint brought by Canada).
<4> Щеголев С.И.
2. Проблема прямого действия/прямого эффекта соглашений ВТО
Проблема прямого действия (прямого эффекта - от англ. direct effect) стала вновь активно обсуждаемой,
теперь уже не только теоретиками, но и практиками, сразу после вступления Российской Федерации в ВТО.
Напомним, что ранее, во времена Советского Союза, о прямом действии международных договоров говорили
больше в научном плане. Так, В.Ф. Мешера, Т.П. Гревцова, И.П. Блищенко высказывались о прямом действии
международных договоров во внутригосударственном праве, отражая монистическую позицию в вопросе
соотношения международного и национального права, и предлагали рассматривать международные договоры в
составе источников, например, советского права. Фактически такая концепция прямого действия <1> в
современных условиях не может не сопровождаться критикой. Сегодня явление, связанное с прямым действием
международных договоров, вызвано самой жизнью - реалиями международно-правовых отношений, в силу чего
эта проблема имеет едва ли большее значение как практическая, нежели чем теоретическая. Наряду с этим
безусловно, что ее решение как прикладной задачи невозможно без научного осмысления многих
фундаментальных явлений, смыкающихся с анализируемым понятием.
--------------------------------
<1> Очевидно, самым наглядным для раскрытия понятий "прямое действие", "самоисполнимые договоры
либо их нормы" выступает обращение к конкретным примерам. Думается, что весьма показательным в этом
отношении может служить Монреальский
1984 г., касающийся изменения Конвенции о международной
гражданской авиации 1944 г., который предусматривает, что каждое гражданское воздушное судно выполняет
приказ о посадке согласно установленным в соглашении требованиям. С этой целью участники договора
принимают "все необходимые положения в своих национальных законах и правилах, с тем чтобы сделать его
выполнение обязательным для любого гражданского воздушного судна, зарегистрированного в этом
государстве или эксплуатируемого эксплуатантом, основное место деятельности которого или постоянное
местопребывание которого находится в этом государстве. Каждое договаривающееся государство
предусматривает суровые наказания за любое нарушение таких применяемых законов или правил и передает
дело своим компетентным органам в соответствии со своими законами или правилами"
. Из
приведенных предписаний видно, что речь идет о "несамоисполнимом" договоре, так как, во-первых,
установленная им обязанность государств может быть осуществлена только путем выработки специальных
положений в национальном праве (введения новых или изменения старых). Во-вторых, хотя в цитируемой
говорится о действиях гражданского воздушного судна (точнее, командиров экипажа, т.е. физических
лиц) и наказаниях за них, как соответствующая норма, сама по себе подлежащая применению к поведению
частных субъектов, она нереализуема, поскольку обусловливает лишь введение специальных правил в
уголовное или иное законодательство, но не решает вопросы состава деяния, его квалификации и, наконец,
санкций. О том же свидетельствует и содержание
Постановления Пленума Верховного Суда РФ 2003 г.
(ред. от 5 марта 2013 г.), в котором, в частности, недвусмысленно указывается на следующее: "Международные
договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний, не могут
применяться судами непосредственно, поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность
государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления
наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом (например, Единая
наркотических средствах 1961 года, Международная
о борьбе с захватом заложников 1979 года,
о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 года)... В связи с этим
международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться
судами Российской Федерации в тех случаях, когда норма Уголовного
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 221 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации (например,
и
В русском языке термин "direct effect" не имеет однозначного перевода с английского языка - юридической
науке известны и понятие "прямое действие", и понятие "прямой эффект", и понятие "непосредственное
применение", и даже некоторые нетипичные вариации понятий (например, "прямое и непосредственное
действие", о чем пойдет речь далее). Подчеркнем еще раз, что использование термина "прямое действие"
особенно распространилось в наши дни и именно в связи с вступлением России в ВТО и реализацией ею своих
международно-правовых обязательств.
В принципе применение норм международного права и, в частности, пакета соглашений ВТО, которые и в
целом, и каждое в отдельности выступают в качестве классических международных договоров, отвечающих
критериям Венской
о праве международных договоров 1969 г., во внутригосударственной сфере,
должно рассматриваться подчиняющимся общим правилам, установленным в национальной системе
относительно соотношения международного и внутригосударственного права. Однако в случае с правом ВТО
существует немало осложняющих ситуацию факторов даже для специалистов, что обусловливается
различными обстоятельствами, главное из которых - несовпадение мнений в трактовке самого существа
категории "право ВТО" <1>, а это требует от правоприменителя, несомненно, соответствующего уровня
квалифицированности в ходе осуществления идентификации данного явления и его элементов.
--------------------------------
<1> Например, А.С. Исполинов использует термин "право ВТО" в самом широком смысле, подразумевая
всю совокупность соглашений ГАТТ-ВТО и решения ОРС ВТО, правда, с оговоркой, что это имеет место для
целей его статьи (см.: Исполинов А.С. Вопросы прямого действия права ВТО в правопорядке России. С. 68).
Подробнее о расхождениях в трактовках права ВТО см.: Ануфриева Л.П. "Право ВТО" и правовая система
Российской Федерации. С. 9 - 26).
Фундаментом современной российской правовой системы в части решения проблемы применения норм
международного права служат нормы
РФ, федеральных конституционных и иных законов, иных
нормативных правовых актов, в том числе отраслеобразующих кодексов. В то же время определенные
императивы по реализации в национально-правовых системах государств-членов норм международных
соглашений закладываются в самих международно-правовых договорных актах. Так, основной алгоритм,
нацеленный на применение в государствах положений международных соглашений ВТО, сконструирован с
учетом общих основ взаимодействия международного и национального права государств - членов ВТО, которые
установлены в
Соглашения о ВТО, согласно которому "каждый член обеспечивает соответствие
своих законов, иных нормативных актов и административных процедур своим обязательствам, вытекающим из
прилагаемых Соглашений". Это главное общее требование, обращенное ко всем членам организации. За
исключением "членов-учредителей" (а ими в соответствии со
Соглашения о ВТО являются
"Договаривающиеся стороны
на дату вступления в силу настоящего
и Европейские
сообщества, принимающие настоящее
и Многосторонние торговые соглашения, Перечни уступок и
обязательств которых приложены к
, и Перечни специфических обязательств которых приложены к
..."), у государств могут иметься индивидуальные обязательства, обусловленные соответствующими
документами об их присоединении к соглашениям ВТО. Попутно стоит заметить, что рассматриваемое
положение представляет собой одно из значительных изменений той системы, которая имела место в прошлом:
регулирование в
исходило из отсутствия безусловности обязательств государств-членов что-либо
совершать или не совершать, и прежде всего обязательств по изменению внутреннего законодательства
государств-участников. Указанное положение повлекло отсутствие взаимности в принимаемых на себя
обязательствах и обусловило "мозаичность" действующих режимов при применении
<1>.
--------------------------------
<1> См., например: Карро Д., Жюайр П. Указ. соч. С. 103, 104.
Сегодня, напротив, в числе международно-правовых обязательств, принимаемых странами на себя,
фигурирует выражение в той или иной форме согласия на юридическую обязательность международных
договоров, входящих в пакет соглашений ВТО, и обеспечение соответствия последним национального права.
Выраженное согласие затем должно быть реализовано в целях обеспечения выполнения обязательств,
вытекающих из соглашений ВТО, соответствующими внутригосударственными мерами. Особое место среди них
занимает непосредственное действие (прямой эффект) соглашений ВТО на территории являющегося членом
или вступающего в члены ВТО государства. В связи с этим всестороннее рассмотрение существа указанных
категорий, в том числе прямого эффекта, их юридического содержания и правовых последствий, отличий от
других способов реализации правил международного договора в национально-правовой сфере и т.п.,
приобретает чрезвычайную актуальность со многих точек зрения.
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 222 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
В рамках российского правоведения эта проблема уже стала предметом активного обсуждения и в
индивидуальных публикациях <1>, и в рамках научных форумов <2>. Ее разработка важна по многим
направлениям. Во-первых, в связи с нею затрагивается ряд фундаментальных аспектов общей теории права и
международного права: сущностные характеристики права, его осуществление, реализация, имплементация,
применение, соблюдение и т.д. Во-вторых, здесь имеется аспект терминологического, даже скорее
лингвистического свойства, который в конечном итоге влияет на ориентирование в главном: если в связи с
осуществлением международных соглашений используются разные понятия: "прямое действие",
"непосредственное применение", "прямой эффект", иногда "прямое (непосредственное) применение" или даже
"самоисполнимость", - необходимо определить содержание каждого из них, чтобы установить подлежащие
случаи их применимости <3>. В-третьих, практика реализации норм международного права вообще и конкретно
соглашений ВТО во внутригосударственной сфере различных стран серьезно отличается друг от друга, что,
несомненно, способно оказать воздействие на поиск оптимума и выработку нужных в связи с предметом
решений как в научном, так и в практическом плане.
--------------------------------
<1> См.: Гудков И., Мизулин Н.
С. 11; Исполинов А.С. Вопросы прямого применения права ВТО в
правопорядке России. С. 68 - 79; Щеголев С.И.
С. 152 - 166; Губарев В.И.
Проблема "прямого эффекта" соглашений ВТО // Вопросы правоведения. 2014. N 3. С. 173 - 199; и др.
<2> Так, 13 декабря 2013 г. юридическим факультетом МГУ им. М.В. Ломоносова был проведен круглый
стол на тему "Вопросы прямого действия права ВТО в правопорядке Российской Федерации и Таможенного
союза" (см. об этом: Исполинов А.С. Действие норм Всемирной торговой организации в правовой системе
Российской Федерации и Таможенного союза // Российское правосудие. 2014. N 3. С. 105 - 108).
<3> А.С. Исполинов предлагает еще один вариант - "косвенное применение", указывая, что "прямое
действие нужно отличать от косвенного применения, когда для разрешения спора национальный суд использует
нормы международного договора или решение Международного судебного органа (например, ОРС ВТО) в
качестве решающего и определяющего средства для толкования неясных или спорных положений внутреннего
нормативного акта" (Исполинов А.С. Действие норм Всемирной торговой организации в правовой системе
Российской Федерации и Таможенного союза. С. 69). С приведенным трудно согласиться прежде всего потому,
что "косвенное применение", по существу, бессмыслица: если суд или иной компетентный орган обращается к
международному договору или акту его толкования судебным либо иным органом для уяснения положений
внутригосударственного акта, это означает, что спорное общественное отношение признается таким, которое
требует обращения к международному договору. Следовательно, это не косвенное, а обычное применение
международного договора, хотя, конечно, и не могущее быть квалифицируемым как прямое действие.
Наконец, особый аспект составляет совокупность моментов, относящихся к содержанию
о
присоединении и особенно к юридическому значению положений
рабочей группы по присоединению
Российской Федерации к Всемирной торговой организации, поскольку текст
, предусматривающему, что "с даты ратификации Российской Федерацией
о присоединении,
включающего
ВТО и другие обязательства, принятые Российской Федерацией как часть условий
присоединения к ВТО, он становится неотъемлемой частью правовой системы Российской Федерации... Таким
образом, международные договоры Российской Федерации, в отношении которых согласие Российской
Федерации на участие в них выражено путем принятия федерального закона (как в случае
присоединении Российской Федерации), имеют приоритет при применении перед всеми предыдущими и
последующими федеральными законами, равно как и перед всеми подзаконными нормативными правовыми
актами (указами и распоряжениями Президента Российской Федерации, постановлениями и распоряжениями
Правительства Российской Федерации, актами федеральных органов исполнительной власти)"
Принципиальным выступает идущий следом текст: "Органы судебной власти Российской Федерации будут
толковать и применять его положения" <1>. Здесь уместно заметить, что процитированные фрагменты
внушают немало сомнений по поводу их юридической безупречности, а следовательно, и опасений в отношении
их применимости органами судебной власти. Главным является то, что так или иначе, но произошло
объединение двух явлений, обозначаемых соответственно как
обязательства" России, что, несомненно, нарушает логическую структуру понятий в используемой цепочке,
выстраивая категории "соглашение" и "обязательства" в линию одного порядка. Но российская
ничего не говорит о включенности обязательств в российскую правовую систему и тем более об иерархии
обязательств.
--------------------------------
<1> URL: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/for-eigneconomicactivity/wto/indexdocs (дата
обращения: 21.08.2014).
Определение места, которое нормы ВТО занимают в российской правовой системе, и прогностическая
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 223 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)
оценка - в случае необходимости - последствий нарушений норм ВТО в этой части с позиций возникновения
международной ответственности и т.д. представляются краеугольными. В данном случае возникает немало
дилемм по поводу правовой природы и юридического значения
рабочей группы по присоединению
Российской Федерации к ВТО. Не вдаваясь в подробности, стоит все же заметить, что сам по себе этот
документ ни по каким критериям не может квалифицироваться в качестве формально-юридического источника
международного права (источника позитивного права) <1>. Многие исследователи, задаваясь вопросом о его
юридической природе, зачастую вообще отрицают его правовой эффект. Однако, поскольку он упомянут
непосредственно в международном соглашении, а именно в его
<2>, обеспечивая, таким образом,
юридическую связь с
о присоединении как международным соглашением, нет причин игнорировать
его юридическое значение. Оно, как представляется, состоит в том, что
рабочей группы по
присоединению Российской Федерации к Всемирной торговой организации служит неотъемлемой частью
оснований возникновения субъективных прав и обязанностей сторон договора. Иначе говоря, условия
присоединения, сформулированные в
, входят в содержание международно-правовых обязательств
Российской Федерации и ВТО, а сам
является составной частью источника субъективных прав и
обязанностей сторон (России, ВТО и государств - членов организации). Указанное влечет за собой юридическую
обязательность соответствующих положений и для других членов ВТО.
--------------------------------
<1> Подробнее о проблеме источников международного права см.: Ануфриева Л.П. Некоторые
теоретические аспекты развития источников международного права на современном этапе // Источники права:
проблемы теории и практики: Сб. науч. ст. Матер. конф. 22 - 25 мая 2007 г. / Отв. ред. В.М. Сырых. М., 2008. С.
293 - 304; Ануфриева Л.П. Понятие "источник права" в международно-правовой науке: догма "классики" и
современная доктрина // Современное международное право: теория и практика. С. 39 - 53.
<2> "Российская Федерация и Всемирная торговая организация... на основании одобрения Министерской
конференции, учитывая
Рабочей группы о присоединении Российской Федерации к Соглашению ВТО,
указанный в документе WT/ACC/RUS/70 от 17 ноября 2011 г. (именуемый в дальнейшем "Доклад Рабочей
группы"), принимая во внимание результаты переговоров о присоединении Российской Федерации к
ВТО, соглашаются со следующим..."
Помимо этого, затронутый аспект является принципиальным не только для оценки
рабочей
группы по присоединению Российской Федерации к Марракешскому соглашению, но и в целом для уяснения
правовой природы протоколов о присоединении, их места и роли в праве ВТО. Главным назначением
о присоединении является определение условий, на которых государство или таможенная территория может
стать членом ВТО и участником соглашений, лежащих в ее основе (
учреждении ВТО).
включает в себя уступки по тарифным обязательствам (в отношении товаров), а
также специфические обязательства по услугам (эти обязательства предусмотрены в соответствующих
перечнях, являющихся приложениями к протоколу).
которая формируется при подаче заявки государства или таможенной территории на участие в ВТО. В
рабочей группы описывается весь торговый режим присоединяющегося государства, а также те обязательства и
уступки, включая системные обязательства, которые такое государство или таможенная территория должны на
себя принять, чтобы присоединиться к ВТО. Когда государство или таможенная территория официально
присоединяются к ВТО, на них распространяются как обязательства, предусмотренные Марракешским
об учреждении ВТО и приложенными к нему соглашениями, так и обязательства,
предусмотренные
. Именно поэтому такие государства называют присоединившимися по модели
"ВТО+".
В связи с этим нелишне вспомнить модели присоединения к соглашениям ВТО других государств при
оформлении и закреплении соответствующего содержания их международно-правовых обязательств. К
примеру, в Законе США "О соглашениях Уругвайского раунда" 1994 г. (Uruguay Round Agreements Act / 19 U.S.C.
Sec. 3512) установлен приоритет права Соединенных Штатов над соглашениями ВТО в случае коллизии. В
данном акте указано, что "всякое положение соглашений Уругвайского раунда или применение такого
положения к любому лицу или обстоятельству, если оно не соответствует какому-либо закону США,
рассматривается как недействительное... Ничто в настоящем Законе не должно толковаться как изменяющее
или исправляющее какой-либо закон США, если это прямо не указано в настоящем Законе". Следовательно,
исключается в США и прямое применение соглашений ВТО в отношении частных лиц, и непосредственное
применение этих соглашений судами. С.И. Щеголев приводит представительный список дел, в рамках которых
на основании этого положения внутригосударственного права суды США отказывали в применении норм ВТО, а
также актов ОРС ВТО <1>.
--------------------------------
<1> См.: Timken Co. v. U.S., 354 F.3d 1334 (Fed. Cir.), 543 U.S. 9176 (2004); Corus Staal BV v. United States,
502 F.3d 1370 (Fed. Cir. 2007); Corus Staal BV v. Department of Commerce, 395 F.3d 1343 (Fed. Cir. 2005), cert.
КонсультантПлюс
надежная правовая поддержка
Страница 224 из 271
Документ предоставлен
Дата сохранения: 06.02.2017
"Право ВТО: теория и практика применения: Монография"
(под ред. Л.П. Ануфриевой)
("НОРМА", "ИНФРА-М", 2016)