Файл: Учебник по теории государства и права подготовлен в соответствии с.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 6137
Скачиваний: 211
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Юридическая обязанность — это предусмотренная нормами позитивного права
или индивидуально-правовыми актами мера (объем) должного (необходимого)
поведения обязательной стороны, гарантированная государством.
В качестве признаков юридической обязанности выступают следующие: 1) она, так же как и субъективное право, не само поведение. Это только необходимость самого поведения или, другими словами, это поведение, которое должно быть; 2) юридическая обязанность — это тоже мера, но уже должного (необходимого) поведения, т. е. она тоже имеет свои пределы; 3) это мера должного поведения, которая тоже предусмотрена нормами позитивного права; вместе с тем, в конкретных правоотношениях она может быть конкретизирована индивидуальными правовыми актами; 4) это должное поведение, носителем которого является обязанная сторона; 5)
М. И. Абдулаев, различая социальное и юридическое содержание правоотношений,
подчеркивает, что первое проявляется в социально значимой деятельности участников общественных отношений
167
. В другой же работе рассуждает лишь о юридическом содержании правоотношений
168
В. И. Червонюк убежден в том, что в любом правоотношении принято выделять материальное и юридическое содержание: под материальным понимают то фактическое поведение, которые совершают участники этого правоотношения;
юридическое же образуют юридические права и юридические обязанности. Последние автор определил как юридические средства, которые обеспечивают действия,
поведение сторон правоотношения
169
Некоторые сторонники юридического и фактического содержания правоотношений уточняют, говоря, что они нетождественны; первое богаче второго, ибо включает в себя неопределенное количество возможностей; фактическое содержание — только один из возможных вариантов реализации субъективного права
170
. Другие отмечают, что при совпадении юридического и фактического содержания правоотношения развиваются нормально; при их несовпадении возникает конфликтная ситуация, которая часто приводит к правонарушению
171
. Как представляется, сторонники анализируемой точки зрения, по-видимому, ориентировались на такое философско-правовое положение, имеющее методологический характер, согласно которому «…правовые отношения — это всегда деятельность, ибо любое отношение возникает только в деятельности и реализуется только через деятельность людей, социальных групп»
172
Полагаем, что для выделения в правоотношениях фактического содержания в предложенном понимании нет достаточных оснований, ибо правоотношения — это не действия его субъектов, а правовая связь между ними посредством субъективных прав и юридических обязанностей. Действия же субъектов являются основанием для возникновения, изменения или прекращения правоотношений, т. е. юридическим фактом.
Другую группу ученых представляют те теоретики права, которые в содержании правоотношений видят лишь юридический аспект, и с этой точки зрения содержание правоотношения ограничивается взаимными субъективными правами и
обязанностями; фактическое поведение сторон выносится за рамки правоотношений.
Например, говоря о содержании правоотношений, Л. П. Рассказов, К. К. Гасанов и другие авторы проводят анализ лишь субъективных прав и юридических обязанностей
173
. В. И. Леушин прямо заявляет, что содержанием правоотношений выступают субъективные права и юридические обязанности, выражающие связь между субъектами (участниками) правоотношения
174
С. Г. Дробязко и В. С. Козлов обращают внимание на то обстоятельство, что
или индивидуально-правовыми актами мера (объем) должного (необходимого)
поведения обязательной стороны, гарантированная государством.
В качестве признаков юридической обязанности выступают следующие: 1) она, так же как и субъективное право, не само поведение. Это только необходимость самого поведения или, другими словами, это поведение, которое должно быть; 2) юридическая обязанность — это тоже мера, но уже должного (необходимого) поведения, т. е. она тоже имеет свои пределы; 3) это мера должного поведения, которая тоже предусмотрена нормами позитивного права; вместе с тем, в конкретных правоотношениях она может быть конкретизирована индивидуальными правовыми актами; 4) это должное поведение, носителем которого является обязанная сторона; 5)
оно обеспечивается возможностью государственного принуждения при неисполнении стороной юридической обязанности.
Юридическая обязанность имеет определенную структуру и состоит из элементов,
которые соответствуют элементам субъективного права: 1) необходимость совершать какие-либо действия или воздержаться от них в интересах лица управомоченного; 2)
необходимость юридически отреагировать на обращенные к нему законные требования управомоченной стороны, когда предусмотренное данной обязанностью поведение не исполняется; 3) в случаях, предусмотренных законом, необходимость претерпевать неблагоприятные последствия; 4) необходимость не препятствовать управомоченному лицу пользоваться социальными благами, на которые он имеет право. Юридическая обязанность устанавливается как в интересах управомоченного, так и в интересах государства в целом. Она — гарант их осуществления.
Субъективное право — право субъекта правоотношения. Здесь термин
«субъективное» отражает, во-первых, принадлежность права субъекта; во-вторых,
зависимость его от субъекта, в отличие от нормы права, которая никому лично не принадлежит и не зависит от воли конкретного индивида. В этом смысле юридическую обязанность также можно квалифицировать как субъективную. В рамках правоотношения право и обязанность субъекта в равной мере субъективны. Слагаемые юридической обязанности — это своего рода отдельные долженствования — наподобие правомочий в субъективном праве. Важно подчеркнуть, что юридическим содержанием правоотношений являются не сами реальные действия сторон, а лишь соответственно возможные и должные, т. е. предусмотренные законом. Они выражают состояние связанности
155
Некоторые авторы полагают, что в правоотношении следует выделять фактическое
и юридическое содержание
156
. При этом под фактическим содержанием они понимают действия самих субъектов правоотношений. Так, Р. А. Ромашов убежден в том, что содержанием правоотношений является «…фактическое поведение участников правоотношения, в рамках которого реализуются субъективные права и обязанности по отношению друг к другу»
157
. Обращает внимание в данном случае то обстоятельство,
что автор, непонятно почему, на первое место ставит фактическое поведение участников правоотношений, а только потом их субъективные права и юридические обязанности.
Коллектив авторов — М. М. Рассолов, В. П. Малахов, А. А. Иванов — утверждает, что
«содержание правоотношений состоит в осуществлении взаимных прав и обязанностей их субъектов, причем объем прав соответствует объему обязанностей. Наличие всякого права у одного субъекта предполагает наличие обязанности по его реализации у другого субъекта»
158
Г. И. Муромцев полагает, что «правовое отношение связывает его участников взаимными позитивными правами и обязанностями, которые составляют главное
Юридическая обязанность имеет определенную структуру и состоит из элементов,
которые соответствуют элементам субъективного права: 1) необходимость совершать какие-либо действия или воздержаться от них в интересах лица управомоченного; 2)
необходимость юридически отреагировать на обращенные к нему законные требования управомоченной стороны, когда предусмотренное данной обязанностью поведение не исполняется; 3) в случаях, предусмотренных законом, необходимость претерпевать неблагоприятные последствия; 4) необходимость не препятствовать управомоченному лицу пользоваться социальными благами, на которые он имеет право. Юридическая обязанность устанавливается как в интересах управомоченного, так и в интересах государства в целом. Она — гарант их осуществления.
Субъективное право — право субъекта правоотношения. Здесь термин
«субъективное» отражает, во-первых, принадлежность права субъекта; во-вторых,
зависимость его от субъекта, в отличие от нормы права, которая никому лично не принадлежит и не зависит от воли конкретного индивида. В этом смысле юридическую обязанность также можно квалифицировать как субъективную. В рамках правоотношения право и обязанность субъекта в равной мере субъективны. Слагаемые юридической обязанности — это своего рода отдельные долженствования — наподобие правомочий в субъективном праве. Важно подчеркнуть, что юридическим содержанием правоотношений являются не сами реальные действия сторон, а лишь соответственно возможные и должные, т. е. предусмотренные законом. Они выражают состояние связанности
155
Некоторые авторы полагают, что в правоотношении следует выделять фактическое
и юридическое содержание
156
. При этом под фактическим содержанием они понимают действия самих субъектов правоотношений. Так, Р. А. Ромашов убежден в том, что содержанием правоотношений является «…фактическое поведение участников правоотношения, в рамках которого реализуются субъективные права и обязанности по отношению друг к другу»
157
. Обращает внимание в данном случае то обстоятельство,
что автор, непонятно почему, на первое место ставит фактическое поведение участников правоотношений, а только потом их субъективные права и юридические обязанности.
Коллектив авторов — М. М. Рассолов, В. П. Малахов, А. А. Иванов — утверждает, что
«содержание правоотношений состоит в осуществлении взаимных прав и обязанностей их субъектов, причем объем прав соответствует объему обязанностей. Наличие всякого права у одного субъекта предполагает наличие обязанности по его реализации у другого субъекта»
158
Г. И. Муромцев полагает, что «правовое отношение связывает его участников взаимными позитивными правами и обязанностями, которые составляют главное
специфическое содержание правоотношения»
159
. Критически оценивая это положение,
следует заметить, что, видимо, автор имеет в виду юридическое содержание правоотношений. Во-вторых, речь должна идти не о позитивных правах и обязанностях,
а о субъективных правах и юридических обязанностях.
Как аргументированно отмечает в связи с этим замечанием И. Н. Васев,
«исследование субъективного права невозможно в отрыве от такой категории, как объективное право. Однако принципиальная неотделимость данных понятий вовсе не препятствует акцентированию внимания именно на одном из них. …Такая установка позволяет обратиться именно к вопросу о субъективном праве, вовсе не игнорируя при этом его связанности с правом объективным»
160
«Вместе с тем, — продолжает Г. И. Муромцев, — права и обязанности должны осуществляться в реальных действиях субъектов по использованию права и выполнению обязанностей». Таким образом, резюмирует автор, «содержание правоотношения состоит в правах и обязанностях его участников и в реальных действиях по их использованию и осуществлению»
161
С этим положением солидаризуется и И. А. Иванников, считающий, что «содержание правоотношений — это сами фактические отношения, представляющие собой взаимодействие сторон, деятельность участников отношения, их права, обязанности и реальные действия по их использованию и осуществлению»
162
Юридическое и материальное содержание правоотношений анализирует ряд других ученых
163
. В свое время юридическое и материальное содержание правоотношения выделял и С. С. Алексеев, писавший, что «специфическим, свойственным только правоотношению содержанием являются субъективные права и обязанности, т. е.
юридическое содержание. Вместе с тем с позиции последовательно-научной трактовки права принципиальное методологическое, конструктивное значение имеет выделение в правоотношении материального содержания», которое «…неразрывно связывает правоотношение с реальными отношениями, фактическими социальными процессами»
164
. Интересно заметить, что в этой же работе автор делает оговорку,
подчеркивая, что с философских позиций выделение в правоотношении материального и юридического содержания условно, ибо содержание каждого явления едино, и поэтому точнее было бы рассматривать материальное и юридическое в содержании правоотношения как стороны единого содержания
165
Кстати говоря, еще ранее С. Н. Братусь замечал, что содержанием правоотношений
«является не только конкретное возможное и конкретное должное поведение его участников (права и обязанности), но и реализуемое в соответствии с правами и обязанностями фактическое поведение с его разнообразным содержанием
(экономическим, властно-организационным, социально-культурным и иным)»
166
159
. Критически оценивая это положение,
следует заметить, что, видимо, автор имеет в виду юридическое содержание правоотношений. Во-вторых, речь должна идти не о позитивных правах и обязанностях,
а о субъективных правах и юридических обязанностях.
Как аргументированно отмечает в связи с этим замечанием И. Н. Васев,
«исследование субъективного права невозможно в отрыве от такой категории, как объективное право. Однако принципиальная неотделимость данных понятий вовсе не препятствует акцентированию внимания именно на одном из них. …Такая установка позволяет обратиться именно к вопросу о субъективном праве, вовсе не игнорируя при этом его связанности с правом объективным»
160
«Вместе с тем, — продолжает Г. И. Муромцев, — права и обязанности должны осуществляться в реальных действиях субъектов по использованию права и выполнению обязанностей». Таким образом, резюмирует автор, «содержание правоотношения состоит в правах и обязанностях его участников и в реальных действиях по их использованию и осуществлению»
161
С этим положением солидаризуется и И. А. Иванников, считающий, что «содержание правоотношений — это сами фактические отношения, представляющие собой взаимодействие сторон, деятельность участников отношения, их права, обязанности и реальные действия по их использованию и осуществлению»
162
Юридическое и материальное содержание правоотношений анализирует ряд других ученых
163
. В свое время юридическое и материальное содержание правоотношения выделял и С. С. Алексеев, писавший, что «специфическим, свойственным только правоотношению содержанием являются субъективные права и обязанности, т. е.
юридическое содержание. Вместе с тем с позиции последовательно-научной трактовки права принципиальное методологическое, конструктивное значение имеет выделение в правоотношении материального содержания», которое «…неразрывно связывает правоотношение с реальными отношениями, фактическими социальными процессами»
164
. Интересно заметить, что в этой же работе автор делает оговорку,
подчеркивая, что с философских позиций выделение в правоотношении материального и юридического содержания условно, ибо содержание каждого явления едино, и поэтому точнее было бы рассматривать материальное и юридическое в содержании правоотношения как стороны единого содержания
165
Кстати говоря, еще ранее С. Н. Братусь замечал, что содержанием правоотношений
«является не только конкретное возможное и конкретное должное поведение его участников (права и обязанности), но и реализуемое в соответствии с правами и обязанностями фактическое поведение с его разнообразным содержанием
(экономическим, властно-организационным, социально-культурным и иным)»
166
М. И. Абдулаев, различая социальное и юридическое содержание правоотношений,
подчеркивает, что первое проявляется в социально значимой деятельности участников общественных отношений
167
. В другой же работе рассуждает лишь о юридическом содержании правоотношений
168
В. И. Червонюк убежден в том, что в любом правоотношении принято выделять материальное и юридическое содержание: под материальным понимают то фактическое поведение, которые совершают участники этого правоотношения;
юридическое же образуют юридические права и юридические обязанности. Последние автор определил как юридические средства, которые обеспечивают действия,
поведение сторон правоотношения
169
Некоторые сторонники юридического и фактического содержания правоотношений уточняют, говоря, что они нетождественны; первое богаче второго, ибо включает в себя неопределенное количество возможностей; фактическое содержание — только один из возможных вариантов реализации субъективного права
170
. Другие отмечают, что при совпадении юридического и фактического содержания правоотношения развиваются нормально; при их несовпадении возникает конфликтная ситуация, которая часто приводит к правонарушению
171
. Как представляется, сторонники анализируемой точки зрения, по-видимому, ориентировались на такое философско-правовое положение, имеющее методологический характер, согласно которому «…правовые отношения — это всегда деятельность, ибо любое отношение возникает только в деятельности и реализуется только через деятельность людей, социальных групп»
172
Полагаем, что для выделения в правоотношениях фактического содержания в предложенном понимании нет достаточных оснований, ибо правоотношения — это не действия его субъектов, а правовая связь между ними посредством субъективных прав и юридических обязанностей. Действия же субъектов являются основанием для возникновения, изменения или прекращения правоотношений, т. е. юридическим фактом.
Другую группу ученых представляют те теоретики права, которые в содержании правоотношений видят лишь юридический аспект, и с этой точки зрения содержание правоотношения ограничивается взаимными субъективными правами и
обязанностями; фактическое поведение сторон выносится за рамки правоотношений.
Например, говоря о содержании правоотношений, Л. П. Рассказов, К. К. Гасанов и другие авторы проводят анализ лишь субъективных прав и юридических обязанностей
173
. В. И. Леушин прямо заявляет, что содержанием правоотношений выступают субъективные права и юридические обязанности, выражающие связь между субъектами (участниками) правоотношения
174
С. Г. Дробязко и В. С. Козлов обращают внимание на то обстоятельство, что
содержание правоотношений в конечном счете определяется отношениями в области экономики, политики, социальной жизни и производства духовных благ.
Непосредственным юридическим содержанием правовых отношений являются субъективные права и юридические обязанности
175
Думается, что к данной группе ученых можно отнести и В. С. Нерсесянца, писавшего,
что содержание правоотношения — это конкретизированная форма выражения абстрактного юридического содержания реализуемой нормы права. С точки зрения автора, содержание конкретного правоотношения представляет собой результат конкретизации абстрактных положений гипотезы, диспозиции, санкции нормы права
176
. С позиции В. С. Нерсесянца, для всех аспектов характеристики специфического смысла, содержания и регулятивно-функционального значения правового отношения принципиальное значение имеет то обстоятельство, что правовое отношение — это категория (и конструкция) доктринального осмысления и трактовки именно процесса действия, реализации уже установленного права, а не категория правотворчества (правоустановления). Как писал ученый, правоотношение — это форма и средство вторичной (финальной) регуляции правовых результатов исходного правового регулирования. Иначе говоря, правовое отношение является формой и средством регуляции поведения и взаимоотношений уже субъектов права, т. е. особых юридизированных персон (персонификацией соответствующих прав и обязанностей).
Таким образом, резюмируется, что содержание правового отношения является чисто правовым, носит формально-юридический характер
177
На наш взгляд, позиция В. С. Нерсесянца представляется вполне понятной, однако не совсем ясно, почему автор при изложении первой использовал категорию «субъекты права», а не «субъекты правоотношений»? По мнению В. О. Лучина, «юридическое содержание конституционного правоотношения представляет единство субъективных прав и обязанностей, оказывающих активное влияние на поведение участников этого отношения…»
178
Анализируя субъективные права и юридические обязанности, отметим, что, во- первых, они представляют интерес для субъектов правоотношений, иными словами,
они предметны; во-вторых, в жизни, чаще всего, каждая из сторон в правоотношении обладает и субъективными правами, и юридическими обязанностями. Нередко субъективные права и обязанности носят слитный характер, т. е. совпадают. Иными словами, возможность действовать, предоставленная лицу юридическими нормами,
является его обязанностью, составляет для него определенную общественную необходимость действовать. Таковы полномочия органов государства и должностных лиц, составляющие одновременно и их права, и их обязанности. Они образуют компетенцию органов государства и должностных лиц. Осуществление прав в отношении граждан, предприятий и организаций составляет обязанность должностного лица по отношению к государству и его органам.
Что касается позиции, согласно которой содержанием правоотношений объявляют
Непосредственным юридическим содержанием правовых отношений являются субъективные права и юридические обязанности
175
Думается, что к данной группе ученых можно отнести и В. С. Нерсесянца, писавшего,
что содержание правоотношения — это конкретизированная форма выражения абстрактного юридического содержания реализуемой нормы права. С точки зрения автора, содержание конкретного правоотношения представляет собой результат конкретизации абстрактных положений гипотезы, диспозиции, санкции нормы права
176
. С позиции В. С. Нерсесянца, для всех аспектов характеристики специфического смысла, содержания и регулятивно-функционального значения правового отношения принципиальное значение имеет то обстоятельство, что правовое отношение — это категория (и конструкция) доктринального осмысления и трактовки именно процесса действия, реализации уже установленного права, а не категория правотворчества (правоустановления). Как писал ученый, правоотношение — это форма и средство вторичной (финальной) регуляции правовых результатов исходного правового регулирования. Иначе говоря, правовое отношение является формой и средством регуляции поведения и взаимоотношений уже субъектов права, т. е. особых юридизированных персон (персонификацией соответствующих прав и обязанностей).
Таким образом, резюмируется, что содержание правового отношения является чисто правовым, носит формально-юридический характер
177
На наш взгляд, позиция В. С. Нерсесянца представляется вполне понятной, однако не совсем ясно, почему автор при изложении первой использовал категорию «субъекты права», а не «субъекты правоотношений»? По мнению В. О. Лучина, «юридическое содержание конституционного правоотношения представляет единство субъективных прав и обязанностей, оказывающих активное влияние на поведение участников этого отношения…»
178
Анализируя субъективные права и юридические обязанности, отметим, что, во- первых, они представляют интерес для субъектов правоотношений, иными словами,
они предметны; во-вторых, в жизни, чаще всего, каждая из сторон в правоотношении обладает и субъективными правами, и юридическими обязанностями. Нередко субъективные права и обязанности носят слитный характер, т. е. совпадают. Иными словами, возможность действовать, предоставленная лицу юридическими нормами,
является его обязанностью, составляет для него определенную общественную необходимость действовать. Таковы полномочия органов государства и должностных лиц, составляющие одновременно и их права, и их обязанности. Они образуют компетенцию органов государства и должностных лиц. Осуществление прав в отношении граждан, предприятий и организаций составляет обязанность должностного лица по отношению к государству и его органам.
Что касается позиции, согласно которой содержанием правоотношений объявляют
субъективные права и юридические обязанности, то здесь следует заметить следующее:
здесь авторы имеют в виду исключительно правовое отношение, которое понимается в качестве абстрактной связи субъективного права и юридической обязанности в рамках общей нормы, т. е. по существу, модель правоотношения, а не само реальное правовое отношение. В этой связи следует солидаризироваться с Ю. И. Гревцовым, замечающим,
что «…чистое рассмотрение юридической формы при внешней привлекательности, как бы убеждающей в соблюдении юридической специфики, в действительности нередко приводит к результатам обратным, не отвечающим потребностям юридической науки.
…сама специфика юридической формы может быть понята достаточно глубоко только в сопоставлении с неюридическим, которое правовая форма перерабатывает присущими методами и средствами. В противном случае своеобразию юридической формы не на чем возникнуть, она замыкается в самой себе, лишается предметности и связи с иными явлениями, превращается в пустую оболочку»
179
Наконец, третью, весьма немногочисленную, группу авторов представляют те ученые, которые полагают, что действительным содержанием правоотношения не может быть ничего, кроме взаимодействия субъектов, права и обязанности которых это взаимодействие формирует
180
. Например, В. И. Шепелев считает, что общественные отношения выступают материальным содержанием правовых отношений, а субъективные права и обязанности — их юридическим содержанием
181
. Эту позицию подробно обосновывала в свое время Р. О. Халфина в своей монографии, которая рассматривала содержание правоотношения как единство реального общественного отношения и его юридической формы. Так, она писала, что «иногда понятие правоотношения сужается до такой степени, что охватывает лишь гражданско- правовые обязательственные отношения, иногда настолько расширяется, что теряет всякую определенность специфической формы связи с общественными отношениями и по существу перестает функционировать»
182
. С позиции автора, «правоотношение,
будучи реализацией нормы, представляет собой вместе с тем и конкретное общественное отношение, облеченное в правовую форму. Сочетание указанных моментов — ключ к пониманию места правоотношения в системе правового регулирования»
183
. Рассматривая правоотношения в единстве понятий «модели» и
«отношения», Р. О. Халфина различала следующие связи элементов первого: 1) связь прав и обязанностей как той модели, которая должна определять реальное поведение;
2) реальная связь участников правоотношений, которая должна соответствовать модели; 3) связь реального поведения и модели, которая находит свое выражение в осуществлении прав и выполнении обязанностей
184
Полагаем, что данную позицию разделял и Ю. Г. Ткаченко, подчеркивающий, что правоотношение как термин используется для обозначения двух разнопорядковых явлений: «модель» как образ деятельности субъектов и «отношение» как результат какой-либо деятельности (производственной, социальной, политической, духовной),
урегулированной правом
185
. Раскрывая данное общетеоретическое положение, ученый отмечает, что эта модель указывает на возможность поведения (права) и
здесь авторы имеют в виду исключительно правовое отношение, которое понимается в качестве абстрактной связи субъективного права и юридической обязанности в рамках общей нормы, т. е. по существу, модель правоотношения, а не само реальное правовое отношение. В этой связи следует солидаризироваться с Ю. И. Гревцовым, замечающим,
что «…чистое рассмотрение юридической формы при внешней привлекательности, как бы убеждающей в соблюдении юридической специфики, в действительности нередко приводит к результатам обратным, не отвечающим потребностям юридической науки.
…сама специфика юридической формы может быть понята достаточно глубоко только в сопоставлении с неюридическим, которое правовая форма перерабатывает присущими методами и средствами. В противном случае своеобразию юридической формы не на чем возникнуть, она замыкается в самой себе, лишается предметности и связи с иными явлениями, превращается в пустую оболочку»
179
Наконец, третью, весьма немногочисленную, группу авторов представляют те ученые, которые полагают, что действительным содержанием правоотношения не может быть ничего, кроме взаимодействия субъектов, права и обязанности которых это взаимодействие формирует
180
. Например, В. И. Шепелев считает, что общественные отношения выступают материальным содержанием правовых отношений, а субъективные права и обязанности — их юридическим содержанием
181
. Эту позицию подробно обосновывала в свое время Р. О. Халфина в своей монографии, которая рассматривала содержание правоотношения как единство реального общественного отношения и его юридической формы. Так, она писала, что «иногда понятие правоотношения сужается до такой степени, что охватывает лишь гражданско- правовые обязательственные отношения, иногда настолько расширяется, что теряет всякую определенность специфической формы связи с общественными отношениями и по существу перестает функционировать»
182
. С позиции автора, «правоотношение,
будучи реализацией нормы, представляет собой вместе с тем и конкретное общественное отношение, облеченное в правовую форму. Сочетание указанных моментов — ключ к пониманию места правоотношения в системе правового регулирования»
183
. Рассматривая правоотношения в единстве понятий «модели» и
«отношения», Р. О. Халфина различала следующие связи элементов первого: 1) связь прав и обязанностей как той модели, которая должна определять реальное поведение;
2) реальная связь участников правоотношений, которая должна соответствовать модели; 3) связь реального поведения и модели, которая находит свое выражение в осуществлении прав и выполнении обязанностей
184
Полагаем, что данную позицию разделял и Ю. Г. Ткаченко, подчеркивающий, что правоотношение как термин используется для обозначения двух разнопорядковых явлений: «модель» как образ деятельности субъектов и «отношение» как результат какой-либо деятельности (производственной, социальной, политической, духовной),
урегулированной правом
185
. Раскрывая данное общетеоретическое положение, ученый отмечает, что эта модель указывает на возможность поведения (права) и