Файл: Русский язык функциональные стили москва 2019 Ответственный редактор.docx

К жанрам дипломатического подстиля относятся документы, в которых нет стандартной, установленной законом формы, однако в целях оптимальной коммуникации эти документы составляются по конкретному стереотипу (международные соглашения, конвенции, договоры, ноты и т. п.) и документы, которые не имеют строго обязательной стандартной формы и для которых нет устойчивых и заранее заготовленных текстов (инструкция, протокол заседания, отчет, постановление, деловая переписка). Данная группа документов наиболее сложна по оформлению и разнообразна по манере изложения, хотя и для этой группы документов существуют общепринятые приемы составления, основанные на реквизите и формуляре документа⁸, то есть их графическом оформлении.

В документах дипломатического подстиля появляется экспрессивная и образная лексика, используются средства выразительности.

Дипломатическим документам свойственно употребление слов не только в прямых, но и в переносных значениях, а также «высоких» слов. Такая лексика (посол с супругой отбыл, а не уехал с женой) придает речи особую торжественность.

В дипломатических документах используется и этикетная, комплиментарная лексика: Его Высочество, госпожа, Его Превосходительство, принять уверения в нашем совершейнейшем почтении и т. д.

Переносное значение слов в дипломатических документах создает экспрессивность: метонимии – Белый дом в значении Правительство США, Елисейский дворец в значении Правительства Франции, Кремль в значении Правительства РФ; эпитеты – политическая атмосфера, холодная война; метафоры – язык оружия, разжигание национального психоза, климат доверия; сравнения – декларация служит маяком.

В дипломатических документах широко используются своеобразные устойчивые словосочетания, почерпнутые из публицистического стиля: разрядка международной напряженности, борьба за мир во всем мире, всеобщее и полное разоружение, мирное урегулирование международных проблем, претворение в жизнь достигнутых договоренностей, урегулирование отношений за столом переговоров.

Также типичны глагольно-именные сочетания: оказать содействие, способствовать распространению, нести ответственность.

Ноты, послания, меморандумы и заявления – это односторонние дипломатические документы. Они – облеченные в дипломатические формулы концентраты воли данного государства, которая не знает иных ограничителей, кроме здравого понимания собственных интересов, реальных возможностей их защиты и продвижения на международной арене, учета имеющихся обязательств.

---

Иначе обстоит дело с заключительными документами межправительственных переговоров, визитов: коммюнике, совместными заявлениями, декларациями (подписанными или неподписанными). Такого рода документы могут обрести жизнь лишь в результате согласования каждого абзаца, каждой фразы, каждого слова между участвующими сторонами. Найти гармонию во взглядах и позициях сторон и дать ей звучание в заключительном документе переговоров, визита, помогает взаимоприемлемость каждой формулировки.

Как отмечает X. Вильднер⁹, обычно коммюнике представляет собой краткое, очень банально звучащее сообщение, которому, тем не менее, придается весьма важное значение. Чрезвычайно нелегко в нескольких словах выразить то, что необходимо выразить, не вызывая недоразумений и не порождая неясностей.

X. Вильднер приводит следующий приблизительный образец сообщений о дипломатических встречах и переговорах:

«В конце состоявшегося здесь с… по… обмена мнениями между… были подробно обсуждены (изложены) (изучены) различные вопросы, интересующие в данный момент оба соседние (дружественные) (союзные) государства. Этот обмен мнениями вновь подтвердил особую сердечность отношений между обоими государствами, и оба государственных деятеля пришли к согласию углублять существующее между обоими правительствами исполненное доверия сотрудничество в политической и экономической областях и содействовать поддержанию мира».

Таково было представление о коммюнике (и вообще о заключительном документе переговоров, визита), бытовавшее долгое время в дипломатической практике. В настоящее время это представление значительно изменилось. Заключительные документы переговоров, визитов стали охватывать круг важных международных проблем, они становятся все более содержательными.

В годы второй мировой войны и в послевоенный период коммюнике, а также совместные заявления и декларации получили в международной практике все большее распространение и начали играть в межгосударственных отношениях куда более существенную роль, чем в более отдаленном прошлом.

Как отмечают специалисты, процесс крушения «тайной дипломатии» в настоящее время «идет вширь и вглубь». В современном мире уже немыслим, к примеру, такой казус, какой имел место в знаменитой встрече Александра I с Наполеоном в Тильзите в 1807 году. По сей день во многом остается загадкой, о чем говорили на неманском плоту два императора: беседы эти велись с глазу на глаз, записей не делалось или они не сохранились, коммюнике не публиковалось.

---

За недостатком источников вокруг этой встречи родилось немало домыслов и предположений. Сейчас же стало нормой международной жизни, что официальные переговоры заканчиваются принятием заключительного документа, осведомляющего мировое общественное мнение об их результатах.

В редких случаях, когда не принимается совместного заключительного документа, каждая из сторон информирует соответствующим образом общественное мнение о переговорах.

«Рим не знал еще такого позора!» –фраза эта была произнесена с экспрессией, не оставляющей сомнений в искренности говорившего.

К слову этого человека привыкли прислушиваться в дипломатических ведомствах многих стран, в ООН, в итальянском парламенте. Чего только не было в исчисляющейся тысячелетиями истории «вечного города», а вот, оказывается, такого «позора» Рим еще не знал. Что же послужило поводом для столь сакраментального высказывания? Его автор, уже успевший выйти из-за стола, поясняет: «Визит заканчивается, а коммюнике нет». Эпизод этот имел счастливую концовку: через несколько часов трудности в согласовании формулировок коммюнике были преодолены, а на следующий день оно увидело свет. Но показательно, что отсутствие коммюнике и даже задержка с его согласованием и опубликованием воспринимается как нечто весьма экстраординарное.
Рекомендации по языковому оформлению

дипломатических документов
Чем меньше дипломатический документ оперирует понятиями общего характера, собирательными словами, тем меньше опасность того, что он будет воспринят как поучение, лекция и что у адресата заработает рефлекс отталкивания.

Одной из опасностей, подстерегающих дипломатический документ при его рождении, можно назвать «инфляцией слов». От частого употребления слова обесцениваются, создается впечатление, что содержание, которое они должны выражать, не обеспечивается готовностью государства, отправляющего документ, подкрепить это содержание своими действиями. Поэтому решительный протест заявляется только по такому поводу, который дает к этому достаточные основания. Поэтому же эпитеты и характеристики употребляются с чувством меры.

«Не надо страшных слов» – таково было одно из главных замечаний В. И. Ленина по проекту речи Г. В. Чичерина на Генуэзской конференции. Да, «страшные слова» – опасный, опаснейший, нетерпимый, враждебный, гибельный, произвол, провокация, агрессия и т. п. – первыми лезут под перо. Но их употребление – вещь весьма деликатная. Они только тогда на месте, когда их заменить действительно нечем.

---

Если анализировать дипломатические документы с точки зрения грамматики, то нетрудно обнаружить в них необыкновенно большое количество безличных предложений, причем не только в памятных записках, но и в нотах, заявлениях. Это имеет под собой известные основания, обусловленные спецификой дипломатических документов.

По тонкому замечанию Х. Вильднера, «подлежащее – камень преткновения при построении многих фраз дипломатического документа». И действительно: одно дело, когда подлежащее обозначает отправителя дипломатического документа: «Советское правительство считает…», «Я придерживаюсь мнения…». В этом случае отправитель говорит сам за себя. Значительно сложнее обстоит дело тогда, когда в роли подлежащего выступает наименование не отправителя.

Прежде всего, следует помнить, что поле для варьирования здесь весьма ограничено: такое-то правительство; те, кто стоит у руля внешней политики; те, кто несет ответственность за политику; определенные круги; кое-кто на Западе и т. п.

Как правило, подлежащее тянет за собой соответствующее прилагательное, то есть политическую характеристику, что в дипломатических документах отнюдь не всегда желательно. Кроме того, ссылки на определенные круги (агрессивные, авантюристически настроенные, правящие, руководящие и т. п.) выглядят слишком расплывчатыми. Читатель может спросить, кого конкретно причисляют к этим кругам, не его ли? Подлежащее, выражаемое словами, уже несущими в себе политическую характеристику, например «милитаристы», «реваншисты», предполагает читателя, готового к восприятию подобного определения, или же требует дополнительных обоснований в тексте документа.

Кроме того, употребление подлежащего часто влечет за собой (в силу грамматических связей между членами предложения) необходимость говорить не только о действиях другого (других) государства, другого правительства, что вполне закономерно, когда такие действия совершены или находятся в стадии осуществления, но и об их намерениях. А это вызывает настороженное отношение у читателя: откуда известно авторам дипломатического документа о тех или иных намерениях других, почему дается именно такое толкование этих намерений, почему отправитель документа говорит за его получателя?

Дипломатические документы значительно выигрывают при внимательной работе над глаголами. Употребление в дипломатических документах таких десемантизированных глаголов (как, например, «есть», «является») неизбежно, но это не исключает поисков глаголов сочных, эмоционально окрашенных. Например: «Это те, кто противостоит нам, кто «шакалит» у иностранных посольств, иностранных дипломатических представительств, рассчитывает на поддержку иностранных фондов и правительств, а не на поддержку своего собственного народа»

---

(Владимир Путин, 2007).

Подведем итоги:

Цель официально-делового стиля – информативная.

Сфера, в которой используется, – обслуживает сферу деловых отношений, стиль учреждений.

Функция – сообщение прагматически значимой информации.

Жанры, в которых реализуется: государственные акты; договоры; инструкции; заявления; официальные сообщения и т. д.

Стилевые черты:

1. Сжатость, компактность изложения.

2. Подчеркнутая стандартизованность – документы оформляются по определенной схеме, от которой нельзя отступать, в их оформлении происходят постоянные изменения.

Языковые особенности:

1. Нейтральная лексика.

2. Официальная терминология (протокол, судебный иск).

3. Клишированность – употребляются устойчивые сочетания (справка дана по месту жительства, в установленном порядке).

4. Преобладают именные части речи: прилагательные и существительные, оканчивающиеся на -ние, глаголов мало (урегулирование отношений, информирование, предложение, осуждение, опротестование и т. д.).

5. Структурно преобладают простые осложненные и сложные (сложноподчиненные) предложения, большого объема, но не многокомпонентные.

6. Много повторов, чтобы не было двусмысленности: так достигается ясность и точность.

7. В дипломатическом подстиле, в отличие от двух других подстилей официально-делового стиля, допускается введение различных средств выразительности (например, лексических), для того чтобы не только проинформировать о чем-то адресата, но и донести до него свою точку зрения, воззвать к эмоции и тем самым привлечь на свою сторону.

Стилистическая однородность текстов дипломатического подстиля обеспечивается близостью к общелитературному языку (здесь нет диалектизмов, арготизмов, просторечных слов) и задачи документов дипломатического подстиля достигаются за счет эффективно отобранных языковых средств.

---