Файл: Дальневосточный государственный гуманитарный университет П. И. Колесник, О. А. Сысоева Современная русская литература.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.11.2023
Просмотров: 555
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Он же отвечал, что не из Москвы сюда приехал, в Москве и нет никого, уже нет.
Тут она лучше рассмотрела его: темное лицо, светлые, какие–то неземные глаза, которые все порывались смотреть вверх, как бы ища в светлых тоже небесах тот желтый дом, а может, ему было неудобно смотреть на толстую Д., румяную, здоровую, с растрепанной косой, с красными от ледяной воды руками, причем в старой куртке и замурзанных походных штанах.
Лицо у него было продолговатое, худощавое, со следами как бы неровного загара. Он был старше Д., то есть сорока с гаком лет, почти старик.
Он сказал, что ему показалось, что именно этот желтый дом ему нужен, ан опять дорога вывела не туда. Лабиринт какой–то.
— А это товарищество и называется так — «Лабиринт»,— весело сказала Д. и пошла вместе с новым знакомым обходить дома и искать другое желтое строение.
Дачные поселки тут перетекали один в другой, шли десятками километров вдоль железной дороги, а новый знакомый не знал ничего, кроме «Ольга» и «М.».
Ночь все не наступала, Д. сама заблудилась в этой череде тихих песчаных улиц. Месяц сиял над садоводчеством, пели соловьи. Д. с трудом нашла даже свой дом, в окне которого мелькнул свет. «Родители приехали!» — с ужасом подумала Д. и неуклюже сказала бедному страннику:
— А теперь позвольте откланяться!
И побежала, мотая косой, к себе за калитку.
Он остался стоять за забором, постукивая стеком по голенищу, легкомысленное постукивание для потерявшегося в лабиринте, а Д. с тяжело бьющимся сердцем взошла на крыльцо и толкнула дверь — она была не заперта, но домик оказался пустым.
В комнате горела лампочка, совершенно не нужная при стойком свете заката, бившего в окна. Д. вспомнила, что действительно оставила свет на всякий случай, чтобы не заблудиться.
Палочка уже не постукивала нигде.
Д. разделась, натянула огромную тетину полотняную рубаху, легла. Вовсю свистел один соловей. Где-то, в мокрых сапогах, голодный и бездомный, бродил неприкаянный человек. Сердце Д. уже не билось так гневно, утихло, опасность налета на дом со стороны родителей миновала, по крайней мере на сегодня, и Д. буквально начало пощипывать чувство какой–то потери, утраты, щемящей жалости. Да, умерла тетя Леля. Но главное, что рядом, в ловушках улиц, ходит человек. Искать его уже бесполезно, тут ведь лабиринт! Здесь можно ходить параллельно месяцами.
И вдруг, лежа в тетиной кровати и глядя в рассеянном свете ночи на металлические шары, Д. услышала топот, как будто кто–то тяжело бежал к дому по проулку. Тяжело, но размеренно, вроде бегуна на длинные дистанции, топ, топ, топ, топ. Пробежав мимо, остановился и стоял. Затем стукнула калитка, неуверенные шаги приблизились.
— Простите,— воскликнул глухой голос,— это не М. здесь обитает?
— Нет опять! — закричала Д.— Сейчас! Не туда!
Она быстро напялила на себя брюки, свитер и куртку, все это поверх ночной рубахи, и выскочила наружу.
Никого не было.
Д. выглянула за калитку.
Слева вдали угадывался на перекрестке тот темный силуэт в барашковой шапке.
Д. стояла и не двигалась. Что делать? На дворе уже одиннадцатый час, несчастный человек бродит и бродит.
— Идите! — крикнула Д.
И увидела, что он как–то задвигается за угол, исчезает, как резная фигурка в тире.
— Минуту! Месье! — почему–то ляпнула Д. и смутилась. Какой месье?
Он уже стоял рядом с ней, глядя в небо, где светил полным светом месяц.
— Месье, вы можете зайти ко мне хотя бы на чашку чая,— сказала Д., рассматривая его худое темное лицо.
Она пошла, он двинулся за ней, вошел в дом, вытер сапоги о мокрую тряпку, снял куртку, шапку, вымыл руки, вытер льняным тетиным полотенцем и сел за стол.
На нем был глухой черный сюртук, волосы лежали овечьей шерстью.
На безымянном пальце правой руки сиял прозрачный темный камень, точь-в-точь как у тети Лели, а теперь у Д.
Д. налила незнакомцу чаю, за вареньем пришлось бы лезть в тайник, отодвигать шкаф, и поэтому Д. сказала:
— Я только приехала, не обессудьте, ничего нет, никакой провизии.
— Я уже привык,— как–то с трудом ответил «месье» и стал жадно пить еле теплый чай.
Д. вдруг спохватилась и открыла банку консервов, это были какие–то дешевые частики в томате. «Месье» подождал, пока Д. выложила кучку рыбешек ржавого вида на блюдечко, и не спеша стал есть.
Д. пока что поставила чайник на плиту.
— А где Ольга? — спросил незнакомец.
— Вы не знаете? Я ее сегодня схоронила,— ответила Д.
— Боже! — откликнулся он и перекрестился.
— Вы ее знали?
— Я бывал тут. Я вам говорил: желтый дом, девушка Ольга М. М.! Как раз у тети Лели была фамилия на «м»! Ольга!
Он ел медленно, с трудом шевеля челюстями, очень благородно. Худая рука держала алюминиевую вилку с неуловимой грацией. Он опирался запястьями на край столешницы. Из–под рукавов виднелись безукоризненно белые обшлага рубашки.
Д. вдруг застеснялась, удалилась в комнату, хотела переодеться, но было не во что, вместо этого она сняла с себя брюки и свитер и осталась в тетиной рубахе, большой, полотняной, с кружевцами у воротника.
И в таком виде, перекинув косу на грудь, она вошла в носках и села за стол.
А прохожий уже лежал на старом диване, ровно дышал, сложив руки на груди, крупные веки его были сомкнуты, но не плотно.
Д. вернулась в тетину комнату и принесла свое одеяло накрыть ему ноги.
Чайник вовсю кипел на плите.
Д. снова села за стол и стала смотреть на пришельца, все больше узнавая его.
— Александр Александрович,— сказала она,— я постелю вам в комнате. Пока отдыхайте, а потом перейдете туда.
Она пошла, накрыла тахту чистым бельем, хорошо, что взяла с собой две смены, положила сверху свою подушку и последнее одеяло, больше было нечего.
«Сама укроюсь курткой, мало ли»,— подумала Д.
У тети в тайнике имелось много всего по ящикам, завтра надо будет провет рить, подсушить, постирать. Может, обнаружатся еще белье и одеяло.
Затем Д. выключила чайник, погасила свет, заперла дверь, пошла к себе и на сон грядущий взяла с тетиного столика старую, отсыревшую книжку: «Александр Блок. Стихотворения».
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
Глаза Д. были полны слез. Это ее несостоявшаяся судьба открылась, засияла вечерними огнями, повеяло тонким запахом духов, на голове плотно сидела легкая большая шляпа, платье лилового шелка шуршало в коленях, затянутое у пояса. Перчатки охватывали руки Д., зеркало отражало ее нежное, румяное лицо с большими ореховыми глазами, вьющиеся густые волосы под шляпой, блестящие коричневые брови, тонкие губы.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука...
Напрасно сожгла все бумажки, думала Д., может, там были какие–то объяснения. Хотя какие должны быть объяснения? После того как Лелю увезли в больницу, Александр Александрович испугался, пропал, заблудился, но тетино кольцо сделало свое дело, он все-таки вышел спустя месяц к желтому дому, к тому дому, где лежала на ночном столике читаная-перечитаная книжка его стихов, к своему дому на Земле...
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
-
Прочитайте следующие высказывание литературных критиков и литературоведов по поводу творчества Л.Е. Петрушевской, выделите в них основные тезисы, прокомментируйте, с какими утверждениями вы согласны, с какими нет. Обоснуйте свой ответ соответствующими цитатами из произведения.
1) Черкашина С.П.: «Для «женской прозы» характерно мировидение, которое обусловлено взглядом на женщину как на демиурга, манифестирующего иные, отличные от мужских, ценности в жизни и в человеке, что созвучно мировоззрению Петрушевской: «они творят // ежеминутно // еду // мир // чистоту // сытых //здоровых // спящих // чистых // детей // мужей // стариков // во веки веков» [6, с. 511]. Поэтому писательница часто называет женщину богиней, эта мысль красной нитью проходит через ее произведения: «…...я машинально подумала // надо // погасить там свет // там – в небесах // (погасить луну) // о // разум женщины // так могла бы подумать // последняя старуха // покидая этот мир...…» (Там же, с. 243). Метафорическое погашение света женщиной-старухой вычитывается из текста Петрушевской как описание древнего эсхатологического мифа о конце света. Наделенная божественной сущностью и таким образом способная осуществить акт гибели мироздания путем перевода его в состояние «тьма», женщина также может и дать миру начало через трансформацию тьмы в свет. Петрушевская не описывает собственно предначальный космогонический акт творения мироздания, но он присутствует в тексте эксплицитно. Актуализация Петрушевской божественного статуса своих героинь позволяет ей создавать частный инвариант книги Бытия, где писательницей манифестируется «И сказала Богиня: да будет свет. И стал свет». Как отмечал швейцарский психиатр К. Юнг: «Нести свет» – неотъемлемое качество природы богини…...» [13, с. 126]. Создавая индивидуальный миф,
Петрушевская отталкивается как от мифов архаических, так и литературных»68.
2) Прохорова Т.Г.: «Принято считать, что реалист выступает в роли своеобразного историка современности. Именно в таком качестве (и только!) Петрушевскую долгое время воспринимали, а зачастую и по сей день воспринимают критики и читатели. К такому прочтению, казалось, подталкивала их сама писательница. В «Девятом томе» она вспоминала, что свои ранние рассказы намеренно стремилась сделать похожими на некие жизненные документы, поражающие абсолютной объективностью. Но этот образный аналог современности, разумеется, представлял собой не копию и не социальный срез, а художественное осмысление жизни, особую модель мира. Между тем, ее произведения и за границей, и в России зачастую прочитывались именно как страшные факты, обнажающие темные стороны нашей действительности. А поскольку подлинное открытие прозы Петрушевской происходило в период «перестройки», когда и в читательской, и в писательской среде обострился интерес к социальным, социально-политическим проблемам, велика была жажда правды, желание ликвидировать «белые», точнее, «черные пятна» прошлого и настоящего, открыть запретные ранее темы, в Петрушевской многие критики склонны были видеть социального писателя. По выражению М.В.Кудимовой, «проза Петрушевской воспринималась как выражение интеллигентского «фи» антинародному режиму, доведшему человека до коматозного состояния». Писательнице не раз приходилось доказывать, что «похожее не есть искусство. Факт, изображенный похоже, ничего не значит. И художник жизнь кладет, чтобы изобрести свой собственный ни на что не похожий язык. Что-то выразить помимо изображаемого»»69.
2. Как отмечает Т.В. Сорокина, «характерной чертой произведений писательницы является сложное переплетение бытового и бытийного планов повествования: несчастные, обездоленные, обиженные судьбой герои ее рассказов грезят о каком-то ином, совершенно несбыточном существовании, представляя себя в этом ирреальном, выдуманном мире. Сказочные же персонажи, в свою очередь, ведут себя как самые обыкновенные люди. Более того, чудесная реальность, в которую они помещены, далеко не так идеальна, как кажется на первый взгляд, да и добро отнюдь не всегда побеждает зло, как того требуют законы сказочного жанра. Это сложное переплетение чудесного и обыденного в результате приводит к тому, что каждодневная, будничная реальность становится неотъемлемой частью сказочного мира, а сказочность проникает в так называемые «реальные» ее произведения и становится жанрово-стилевой доминантой прозы Л. Петрушевской»
70. Определите, какие черты сказочного жанрового канона можно увидеть в рассказе «Лабиринт». Какие признаки данного жанра трансформируются?
3. Определите специфику пространственно-временной организации произведения. Можно ли говорить о существовании двух видов топоса – центра и периферии (городской топос и садоводческое товарищество «Лабиринт», расположенное за чертой города) или их можно классифицировать другим образом? В какое время Д. впервые приезжает в тетин дом? Какова функция пейзажа в тексте?
4. Обозначьте интертекстуальные включения в рассказе (виды аллюзий, реминисценций).
Согласны ли Вы с утверждением Т.В. Сорокной о том, что «блоковские реминисценции позволяют подчеркнуть неоднозначный характер выбора, сделанного героиней: невозможность переживания дальнейшего одиночества среди людей приводит Д. к уходу из этого мира, к поиску родственной души где-то за пределами человеческого существования»? Какие портретные детали использует автор при описании незнакомца, пришедшего в дом к Д.?
Черты каких блоковских героинь проявляются в самой Д.? Свой ответ аргументируйте примерами из текста
5. Охарактеризуйте финал произведения. Может ли он быть истолкован однозначно? Соотнесите Ваши наблюдения со спецификой заголовочного комплекса произведения?
ЛИТЕРАТУРА
Абашева, М.П. Русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности: Дис... д-ра филол. наук. / М.П. Абашева. – Екатеринбург: Уральский гос. ун-т, 2001. – 409с.
Барзах, А. О рассказах Л.Петрушевской. Заметки аутсайдера / А. Барзах // Поскриптум. – 1995. – №1. – С.244–269.
Барышева, С.Г. Экзистенциальная архетипика в художественном пространстве современной русской прозы: автореф. дисс… канд филол. наук / С.Г. Барышева. –Магнитогорск, 2006. – 23с.
Воробьева, Н.В. Женская проза 1980-2000-х годов: динамика, проблематика, поэтика: автореф... канд. филол. наук / Н.В. Воробьева. – Пермь, 2006. – 19 с.
Давыдова Т.Т. Сумерки реализма (о прозе Л.Петрушевской) / Т.Т. Давыдова // Русская словесность. – 2002. – №7. – С.32–37.