Файл: Решение 36р от 09. 06. 2007 Москва 2008 ббк 60. 5 Р 74 Учебное пособие подготовлено при поддержке Рособразования по аналитической ведомственной целевой программе Разви.pdf

78
Часть 2 ными артефактами. Поскольку культурных объектов существует великое множество, выделим четыре типа материалов, принципиально важных для гендерных исследований. Это записанные свидетельства (например, дневники, научные журналы, научная фантастика, граффити), нарра- тивные и визуальные тексты (например, фильмы, телешоу, реклама, поздравительные открытки), материальная культура (например, музы- ка, технология, содержимое детской комнаты, коллекция книг) и пове- денческие стили (например, манера одеваться, жесты, взгляды).
Ключевые характеристики культурных артефактов. Культур- ные артефакты обладают двумя отличительными особенностями. Во- первых, они натуралистичны, естественны, поскольку не были созданы намеренно в качестве объектов научного исследования. Во-вторых, они
не-интерактивны, поскольку не требуют взаимодействия с людьми по- средством наблюдения или беседы. Эмиль Дюркгейм, например, не об- ращался к интервью, а использовал статистику самоубийств, когда ана- лизировал сплоченность общества. В то же время, исследователи могут применять и те материалы, которые как будто специально созданы для анализа того или иного вопроса. Примером подбора материалов двух типов в исследовании проблемы абортов будет использование: а) газетных статей и буклетов, листовок, брошюр и б) таких организационных документов, как протоколы собраний, уставы, списки основателей и спонсоров. К первой группе относятся документы, создающиеся специально для убеждения людей, следовательно, они рассчитаны на общественное внимание и могут как производиться, так и использоваться иными исследователями как аргументы научных публикаций. Документы второй группы не были изначально созданы в целях исследования, однако посредством их ана- лиза можно установить, в чьих интересах производится и распространя- ется мнение о необходимости запретить или разрешить аборты. Подоб- ное исследование провела американская социолог Кристин Лакер: она рассмотрела социальный состав движений «Про-лайф» и «Про-чойс»
(общественные группы, выступающие, соответственно, против или за аборты) в ранний период их деятельности в 1960-е годы. Лакер объеди- нила контент-анализ документов с продолжительными полуструктури- рованными интервью с 212 активистами, которые принимали участие в дебатах об абортах. Сопоставление материалов интервью с архивами и организационными текстами позволило ей понять связь между индиви- дуальными убеждениями и идеологиями организаций
1
. Такое исследо- вание носит название мультиметодического
2
Анализ текстов как деконструкция. Термин контент-анализ по- разному определяется социальными учеными. Историки, например, применяют понятие архивных исследований, философы и литературо- веды используют анализ текстов или литературную критику. Кроме то- го, различаются и теоретические перспективы к анализу культурных артефактов. В этом случае появляются дополнительные обозначения анализа текстов: дискурс-анализ, анализ риторики и деконструкция.
1
Reinharz S. Feminist methods in social research. New York, Oxford: Oxford Univer- sity Press, 1992. P.152.
2
Рейнхарц С. Феминистское мультиметодное исследование // Гендерные иссле- дования. №5 (2/2000). С. 190-210.

Стратегия прикладного социального исследования
79
Количественный контент-анализ. Исследователи, собирающие культурные артефакты для социального анализа, могут интерпретиро- вать их с применением количественных или качественных методов. На- пример, компьютерные программы, подсчитывающие частоту употреб- ления слов, могут помочь нам обнажить скрытые механизмы, заложен- ные в большом количестве документов. Подобным образом может про- водиться количественный контент-анализ авторства и содержания ака- демических журнальных статей, например по вопросу о процентном соотношении мужчин и женщин среди авторов или в качестве объектов исследований, в аспекте применяемых методов и обращения авторов к гендерной проблематике. Канадский психолог Пола Каплан применила этот метод, чтобы продемонстрировать антагонизм психологов к мате- рям обследуемых детей: она проанализировала девять основных журна- лов в области исследований психического здоровья за три года в течение
1972–1982 годов, применив 63 категории для прочтения и классифика- ции 125 статей в аспекте «обвинения матери». Другой пример – иссле- дование американских исследовательниц Дайаны Скалли и Полин Барт.
Они осуществили количественный контент-анализ учебников гинеколо- гии и пришли к выводу, что портрет женщин в этих текстах рисуется как образ психически больного человека
1
Качественный, или интерпретативный, контент-анализ. В одном из своих качественных социологических исследований Шуламит Рейн- хартц собрала рассказы женщин о неудачной беременности, записанные в дневниках, сочинениях и других личных документах. Затем она попыта- лась определить сходства и различия смысла неудачной беременности для женщин из различных мест, эпох и социальных страт. Оказалось, что разные женщины применяют различные категории для объяснения своей ситуации, говоря о причинах, последствиях, своем отношении к беремен- ности и ее завершении, о той помощи, которую могут получить от окру- жающих. Татьяна Барчунова исследовала представление женщин в сим- волическом дискурсе националистической прессы. Виктимизация жен- щин, по словам исследовательницы, является концептуальным класте- ром, включающим понятия жертвы, жертвенности, защиты, вины. Сюда же Барчунова относит мотивы старения и старости, смерти, суицида. В газете «Завтра», как показало это исследование, содержатся не только многочисленные примеры виктимизированной репрезентации женщин, но и материалы, содержащие ее идеологическое обоснование со ссылками на «объективные» условия современной кризисной ситуации
2
С помощью приемов дискурс-анализа мы можем проанализировать репрезентации тех или иных сюжетов в российских СМИ. Такой анализ представляет собой альтернативный способ чтения текстов по сравне- нию с обычным «сканированием» информации в повседневной ситуа- ции, когда читатель распознает лишь поверхностный слой преподносимых ему аргументов. В исследованиях дискурса именно контекст, а не сам текст является предметом анализа: «Анализ дискурса заключается в том, чтобы
1
Reinharz S. Feminist methods in social research. New York, Oxford: Oxford Univer- sity Press, 1992. P.158.
2
Потолок пола: Сб. науч. и публицист. статей / Под ред. Т.В. Барчуновой. Новоси- бирск, 1998. С.89.

80
Часть 2 реконструировать процессы социальной объективации, коммуникации, легитимации смысловых структур на основе описания практики институ- тов, организаций соответствующих коллективных актеров и проанали- зировать социальное влияние этих процессов»
1
. Речь идет о том, что текст анализируется не сам по себе как грамматическая форма, содер- жащая информацию о фактах, а в качестве социальной репрезентации.
Дискурс-анализ предполагает рассмотрение как форм, так и функций языка, идентификацию лингвистических особенностей, которые, подобно социальным и культурным факторам, способствуют нашей интерпретации и пониманию различных текстов и типов языковой коммуникации.
Устоявшиеся языковые практики, содержательно и темати- чески определенные формы производства текстов отлича- ются своими правилами в том или ином научном, профес- сиональном, культурном сообществе. В современной соци- альной науке такие институциализированные формы и практики называются дискурсами.
Влияние более широкого дискурсивного контекста на смысл выра- жения эксплицируется посредством выяснения того, как возник и разви- вался данный дискурс, какие явные и латентные смыслы в нем содержат- ся, к каким выводам они приводят читателей, кто авторы текста и в какую деятельность они вовлечены, каковы характеристики их аудитории и ос- новные каналы распространения информации. Немаловажным элемен- том дискурс-анализа является детальное рассмотрение риторических приемов, с помощью которых в тексте осуществляется аргументация.
Средства массовой информации участвуют в производстве и вос- производстве значений, укладывающихся в типизированные схемы.
Поэтому выбор материала и его трактовка ориентируются не только на интересы владельцев органа СМИ, но и на предпочтения публики, на ее желание или нежелание знать о чем-либо, сопротивление или приветст- вие какой-то позиции.
В связи с этим, репертуар и рамки интерпретаций, предлагаемые в
СМИ, играют важную роль в процессе, посредством которого общество признает или игнорирует те или иные социальные проблемы в качестве фокуса конфликтных интересов, намерений и целей. Способы аргумента- ции, например, в газетных статьях, адресованных массовой аудитории, отличаются от тех, что используются в научном дискурсе. Зачастую рито- рика газетных публикаций сближается с политической: авторы незаметно для себя (а чаще незаметно для адресата) мнение выдают за знание, соот- ветственную оценку объективируют и отождествляют с устоявшейся в об- ществе системой ценностей, играют категориями «я» и «мы». При этом идеологические предпосылки, из которых исходят авторы статей в попу- лярных СМИ, как правило, не разрушают, а воспроизводят сложившиеся в обществе социальные иерархии, чтобы сформировать отношения базо- вого доверия в процессе коммуникации с читателем.
1
Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: методы анализа текста, интеракции и изображения // Введение в гендерные исследования. Ч.I/
Под ред. И. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, Санкт-Петербург: Алетейя, 2002. С.219.

Стратегия прикладного социального исследования
81
Одна из базовых социальных иерархий основана на противопоставле- нии мужского и женского. Авторы текстов в СМИ, сознательно или неосоз- нанно стремясь вписаться в общепринятые нормы бытования, на символи- ческом уровне осуществляют воспроизводство гендерной дихотомии.
Исследования СМИ в духе социального конструктивизма позволя- ют вскрыть приемы и проследить процессы создания социальных про- блем средствами массовой коммуникации. При этом становится заметна конкуренция между социальными проблемами за место на «повестке дня», как и конкуренция между различными СМИ за монополию на право определять те или иные явления в качестве проблем или давать им особую политическую характеристику. Одним из непреднамеренных последствий медиа-конструирования социальных проблем является
«эмоциональное выгорание» аудитории – об этом пишет в своих рабо- тах казанский исследователь И. Ясавеев
1
Источником информации в контент-анализе могут служить пред- меты обихода, инструменты повседневной деятельности специалиста какой-либо профессии, одежда, история вещей или история дома
2
. Спи- сок можно было бы продолжать бесконечно. Отметим, что контент- анализ вещественных документов, текстов может применяться в сочета- нии с другими методами, при этом важно, чтобы выбор используемого метода был обоснован, а анализ и интерпретация полученных данных логично связывались с исследовательской концепцией.

82
Часть 2 людей, общностей, перепроверяя сказанное одним информантом с вы- сказываниями других и официальными источниками.
В другом случае анализ текстов интервью происходит несколько иначе. Нарративы здесь рассматриваются в качестве социальной прак- тики, возникающей внутри и вследствие социального поля исследова- ния, а информанты – это не объекты, а субъекты, чьи рассказы отража- ют, интерпретируют и создают социальную реальность.
Таким образом, описание данных, полученных с помощью качест- венной методологии, может оказаться близким-к-опыту или далеким- от-опыта. В этих разных подходах заметно различное отношение к нар- ративам – как источнику более или менее истинной (и ценной) инфор- мации, к отражению реальности или же как к реальности как таковой.
Некоторые исследователи считают, что респондентам свойственно лгать, приукрашивать историю, чтобы быть более убедительными, привносить в нее свои интересы и ценности. Другие полагают, что рас- сказ заслуживает внимания сам по себе, как окошко в жизненный мир другого человека с его уникальным опытом и переживаниями.
Проиллюстрировать эти разные точки зрения можно на примере ис- следований, в фокусе которых – проблемы семей с разными типами хрони- ческих заболеваний у детей. Д. Силверман отмечает общее в содержании материнских рассказов, несмотря на различные диагнозы у детей респон- дентов. Исследователи показывают, что первые столкновения родителей с медицинским персоналом часто вызывают психологические травмы у ро- дителей, оказывая разрушающее воздействие на их последующие отноше- ния с медиками. Нарратив рассматривается здесь как объяснение, опосре- дованное ситуацией интервью. В связи с этим, некоторые интерпретаторы считают, что объяснение нацелено на подтверждение морально адекватно- го родительства посредством рассказывания «ужасной истории».
Иными словами, конструирование ужасной истории представля- ется некоторыми авторами эффективным для женщин способом про- демонстрировать их моральную ответственность в соответствии с куль- турно заданными стереотипами. Респондент как бы подозревается во лжи. Но ведь тот факт, что всегда возможно рассказать об одних и тех же событиях совершенно по-разному, в зависимости от ценностных приоритетов рассказчика, не вызывает сомнений. Что касается расска- зывания о сложных и беспокоящих событиях, здесь нужно помнить, что прошлое – это всегда избирательная реконструкция. Люди исклю- чают из своих рассказов опыт, угрожающий их сегодняшней, утвер- ждаемой ими идентичности. И поэтому для других исследователей историческая истинность индивидуального объяснения не является главной задачей.
Как же понимается в таком случае нарратив? Рассказы информантов – это не просто отчеты о том, что произошло. Например, если матери конст- руируют свои нарративы так, что показывают в них себя в качестве единст- венного источника заботы о ребенке, то они хотят, чтобы другие восприни- мали их именно таким образом. Однако, речь не только о самопрезентации, самоописании субъекта. Нарратив является частью жизни человека, кото- рая конструируется в процессе рассказывания о себе. Получается, что в си- туации рассказывания, человек создает свою идентичность.