Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Принцполукровка.doc

Гарри постарался произнести это небрежным тоном, как брошенное вскользь замечание, не имеющее настоящей важности, но не был уверен, что ему это удалось, – улыбка Люпина стала уж слишком сочувственной.

– Да, – сказал Люпин, – впрочем, не он один. Я же говорю, это заклинание было очень популярным… Ты и сам знаешь, как они вдруг распространяются, а потом о них забывают.

– Но мне казалось, что его изобрели, когда вы учились в школе, – настаивал Гарри.

– Вовсе не обязательно, – сказал Люпин. – Заклинания входят в моду и выходят из неё подобно всему остальному.

Он вгляделся в лицо Гарри, потом сказал негромко:

– Джеймс был чистокровным волшебником, Гарри, и могу тебя уверить, он никогда не просил, чтобы мы называли его «принцем».

Гарри, махнув рукой на притворство, спросил:

– Может быть, это был Сириус? Или вы?

– Ни в коем случае.

– Просто я думал… – Гарри уставился в огонь. – В общем, он очень помог мне на уроках зельеварения, Принц то есть.

– Насколько стара эта книга, Гарри?

– Не знаю, не проверял.

– Что ж, проверь, может быть, это поможет тебе выяснить, давно ли Принц учился в Хогвартсе, – сказал Люпин.

Вскоре после этого Флёр затеяла изображать Селестину, поющую «Котёл, полный крепкой, горячей любви», и все, заметив выражение, появившееся на лице миссис Уизли, восприняли его как сигнал, что пора расходиться по постелям. Гарри с Роном поднялись в мансарду, в спальню Рона, где Гарри ждала раскладушка.

Рон заснул почти сразу, а Гарри, прежде чем лечь, порылся в чемодане и вытащил из него свой экземпляр «Расширенного курса зельеварения». Он полистал книгу в поисках года издания и наконец нашёл его на одной из самых первых страниц. Книге было без малого пятьдесят лет. Ни его отец, ни друзья отца по Хогвартсу пятьдесят лет назад там ещё не учились. Разочарованный, Гарри забросил книгу обратно в чемодан, выключил лампу, повертелся немного в постели, думая об оборотнях, Снегге, Стэне Шанпайке и Принце-полукровке, и, наконец, погрузился в тревожный сон, полный ползучих теней и воплей искусанных детей…

– Она наверняка пошутила…

Гарри, вздрогнув, проснулся и обнаружил в изножье своей постели туго набитый чулок. Он надел очки, огляделся: крошечное окно почти целиком залепило снегом, перед окошком, вытянувшись в струнку, сидел Рон и разглядывал что-то очень похожее на толстую золотую цепочку.

---

– Что это? – полюбопытствовал Гарри.

– Подарок Лаванды, – с отвращением ответил Рон. – Не думает же она, в самом деле, что я нацеплю такую…

Повнимательнее приглядевшись к подарку, Гарри расхохотался. С цепочки свисали большие золотые буквы, из которых складывались слова «Мой любимый».

– Мило, – сказал он. – Классно. Тебе непременно надо будет надеть её перед следующей встречей с Фредом и Джорджем.

– Если ты скажешь им хоть слово, – пригрозил Рон, убирая цепочку с глаз долой, под подушку, – я… я… я…

– Будешь всю жизнь заикаться при разговорах со мной? – ухмыльнулся Гарри. – Брось, ты же знаешь, что не скажу.

– Нет, но как ей в голову пришло, что мне может понравиться такая штука? – потрясённо глядя в пространство, воскликнул Рон.

– А ты попробуй напрячь память, – посоветовал Гарри. – Может, ты как-нибудь ненароком обмолвился, что хочешь показаться на люди со словами «мой любимый» на шее?

– Да ладно тебе… не так уж много мы и разговаривали, – сказал Рон. – Мы всё больше…

– Целовались, – подсказал Гарри.

– В общем, да, – признал Рон. И, немного поколебавшись, спросил: – А что, Гермиона правда теперь с Маклаггеном встречается?

– Не знаю, – ответил Гарри. – У Слизнорта они появились вместе, но, по-моему, что-то у них не заладилось.

Рон, немного повеселев, снова сунул руку в свой чулок с подарками.

Среди подарков, полученных Гарри, оказались связанный миссис Уизли свитер с вышитым на груди большим золотым снитчем, здоровенная коробка из магазина «Всевозможные волшебные вредилки» близнецов Уизли и слегка влажный, попахивающий плесенью свёрток с наклейкой, на которой значилось: «Хозяину от Кикимера».

Гарри изумлённо уставился на него.

– Как по-твоему, – спросил он Рона, – вскрывать это не опасно?

– Никакой опасности быть не может, всю нашу почту по-прежнему проверяют в Министерстве, – ответил Рон, хотя на свёрток и сам он косился с подозрением.

– А я и не подумал подарить Кикимеру хоть что-нибудь! Слушай, а домовым эльфам принято делать подарки на Рождество? – спросил Гарри, осторожно ощупывая свёрток.

– Гермиона что-нибудь да подарила бы, – ответил Рон. – Давай всё-таки сначала посмотрим, что там внутри, а уж потом ты начнёшь терзаться муками совести.

Миг спустя Гарри с громким криком соскочил со своей раскладушки: в свёртке лежал большой клубок червей.

– Замечательно, – сказал Рон и покатился со смеху. – Весьма продуманный подарок.

– Всё лучше, чем твоё ожерелье, – заметил Гарри, и Рон тотчас утих.

---

За рождественский стол все, кто был в доме, уселись в новых свитерах – все, кроме Флёр (на которую миссис Уизли, по-видимому, тратить силы не пожелала) и самой миссис Уизли – её украшало прекрасное золотое колье и новёхонькая тёмно-синяя шляпа волшебницы, посверкивавшая камушками, сильно напоминавшими звездообразные бриллиантики.

– Это мне Фред с Джорджем подарили! Чудесно, правда?

– Видишь ли, мам, – грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, – теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя всё больше и больше. Пастернака, Римус?

– Гарри, у тебя червяк в волосах, – весело сообщила Джинни и, перегнувшись через стол, сняла с его головы часть Кикимерова подарка; по шее Гарри побежали при этом мурашки, никакого отношения к червякам не имевшие.

– Кошма’г какой! – театрально содрогнувшись, сказала Флёр.

– Да, не правда ли? – подхватил Рон. – Соуса, Флёр?

Спеша услужить ей, он с такой силой сдёрнул со стола соусник, что тот взвился в воздух. Билл взмахнул палочкой, и выплеснувшийся соус, помедлив в воздухе, смиренно вернулся на своё место.

– Ты сове’гшенно как эта Тонкс, – сказала Рону Флёр, закончив осыпать Билла благодарными поцелуями. – Она тоже вечно ’гоняет…

– Я приглашала к нам на сегодня голубушку Тонкс, – сообщила миссис Уизли, с ненужной силой опуская на стол блюдо с морковью и одаряя Флёр свирепым взглядом, – но она не появится. Ты с ней в последнее время не разговаривал, Римус?

– Нет, я вообще мало с кем виделся, – ответил Люпин. – Но ведь Тонкс есть у кого погостить – какие-нибудь родные, не так ли?

– Хм-м, – произнесла миссис Уизли. – Может быть. На самом-то деле мне показалось, что девочка надумала провести это Рождество в одиночестве.

Она смотрела на Люпина с досадой, словно в том, что невесткой её станет Флёр, а не Тонкс, виноват был лишь он один. Гарри, глядя на Флёр, подносившую Биллу на своей вилке кусочек индейки, думал, что битва, которую ведёт миссис Уизли, проиграна ею ещё в самом начале. Этот разговор напомнил ему, что у него есть связанный с Тонкс вопрос, с которым лучше всего обратиться к Люпину, – он знал о Патронусах всё.

– У Тонкс изменился Патронус, – сказал Гарри. – Во всяком случае, по словам Снегга. Я и не знал, что такое бывает. Почему они вообще меняются?

Люпин помолчал, жуя и проглатывая кусок индейки, потом неторопливо ответил:

– Случается иногда… сильное потрясение… всплеск чувств…

– Он такой крупный с виду

---

, на четырёх ногах, – начал Гарри, но тут его поразила внезапная мысль, и он понизил голос: – Постойте… А это не мог быть?..

– Артур! – воскликнула вдруг миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и уставилась в окно кухни. – Артур, там Перси!

– Что?

Миссис Уизли огляделась вокруг. Все мгновенно повернулись к окну, Джинни встала, чтобы получше всё разглядеть. Действительно, по заснеженному двору вышагивал Перси Уизли, его очки в роговой оправе поблёскивали на солнце. Впрочем, он был не один.

– Артур, он… он с министром!

И верно, по пятам за Перси шёл, слегка прихрамывая, человек, которого Гарри видел в «Ежедневном пророке», – грива седеющих волос, чёрный, припорошенный снегом плащ. Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мистер и миссис Уизли смогли обменяться ошеломлёнными взглядами, задняя дверь отворилась и на пороге кухни возник Перси.

Последовал миг мучительного молчания. Затем Перси натужно промолвил:

– С Рождеством, матушка.

– О, Перси! – выдохнула миссис Уизли и бросилась сыну на грудь.

Руфус Скримджер замер в дверном проёме, опираясь на трость и с улыбкой наблюдая за трогательной сценой.

– Прошу простить мне это вторжение, – сказал он, когда сияющая миссис Уизли, вытирая слёзы, перевела взгляд на него. – Мы с Перси оказались неподалёку – дела, знаете ли, – и он не смог удержаться от того, чтобы заглянуть сюда, повидаться со всеми вами.

Однако никакого желания поприветствовать остальных родственников Перси не проявлял. Он стоял, словно аршин проглотив, и смотрел поверх голов всех присутствующих. Мистер Уизли, Фред и Джордж холодно уставились на него.

– Прошу вас, министр, входите, садитесь! – залепетала миссис Уизли, поправляя шляпу. – Кусочек индейки или пудинга… то есть я…

– Нет-нет, дорогая Молли, спасибо, – сказал Скримджер. Гарри сразу догадался, что её имя он выяснил у Перси перед тем, как войти в дом. – Не хочу вам мешать, да меня бы и не было здесь, если бы Перси так не жаждал увидеться с вами…

– О, Перси! – со слезой в голосе произнесла миссис Уизли и потянулась к сыну с поцелуями.

– Мы всего лишь на пять минут, так что я, пожалуй, прогуляюсь по саду, чтобы не мешать вам и Перси. Нет-нет, угощать меня не надо! Ну-с, если кто-нибудь согласится показать мне этот очаровательный сад… А, вон тот молодой человек, кажется, всё уже съел, может быть, он со мной и пройдётся?

Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляды со Скримджера на Гарри и обратно. Попытка Скримджера притвориться, будто он не узнал Гарри, никого, похоже, не обманула, как никто не счёл совершенно естественным и то, что именно Гарри выпала честь сопровождать министра по саду – тарелки Джинни, Фреда и Джорджа тоже были уже пусты.

---

– Да, разумеется, – сказал Гарри в наступившей тишине.

Он всё прекрасно понял. Что бы ни рассказывал Скримджер о том, как они оказались неподалёку, да как Перси захотелось повидаться с семьёй, истинная причина их появления состояла в том, что Скримджеру нужно было побеседовать с Гарри с глазу на глаз.

– Всё в порядке, – сказал он, проходя мимо Люпина, уже наполовину привставшего со стула. – Всё в порядке, – повторил он, когда мистер Уизли приоткрыл рот, собираясь что-то сказать.

– Превосходно! – Скримджер отступил в сторону, чтобы пропустить Гарри. – Мы просто пройдёмся по саду, а потом отправимся дальше – Перси и я. Продолжайте вашу трапезу, прошу вас.

Гарри шёл по двору к заросшему, покрытому снегом саду семейства Уизли, Скримджер, легко прихрамывая, шагал вровень с ним. До недавнего времени, как было известно Гарри, он возглавлял Управление мракоборцев; человек крутой, видавший виды, Скримджер нисколько не походил на дородного Фаджа с его котелком.

– Очаровательно, – промолвил Скримджер, останавливаясь у садовой ограды и озирая заснеженное пространство сада с едва различимыми в нём растениями. – Очаровательно.

Гарри промолчал. Он ощущал на себе взгляд Скримджера.

– Мне давно уже хотелось познакомиться с вами, – сказал Скримджер. – Вам это известно?

– Нет, – чистосердечно ответил Гарри.

– Да-да, очень давно. Однако Дамблдор вас так оберегал, – продолжал Скримджер. – Что, разумеется, естественно – естественно после всего, что вам пришлось пережить… и особенно после событий в Министерстве…

Он замолчал, ожидая ответа, но Гарри не ответил, и Скримджер заговорил снова:

– Я искал возможности побеседовать с вами с того дня, как занял мой нынешний пост, но Дамблдор… впрочем, его можно понять… мне таковой не предоставил.

Гарри молчал, ожидая, что будет дальше.

– Какие только слухи о вас не ходят! – продолжал Скримджер. – Но, конечно, мы с вами понимаем, все эти россказни полны домыслов… разговоры о пророчестве… о вашей избранности…

«Так, – подумал Гарри, – вот мы и подобрались к настоящей причине появления Скримджера».

– Я полагаю, Дамблдор обсуждал с вами всё это?

Гарри замешкался, прикидывая, что лучше – соврать или не соврать. Он смотрел на маленькие, густо усеявшие клумбы следы гномов, на снежный покров, разворошённый там, где Фред изловил гнома, сидевшего теперь в балетной пачке на верхушке рождественской ёлки. И наконец решил сказать правду… вернее, часть её.

---