Файл: Никита Николаевич МоисеевЧеловек и ноосфера.pdf

ной обстановке, в условиях всеобщей угрозы, всегда могут быть найдены взаимовыгодные решения. Об этом же говорит и теория компромиссов, благодаря которой мы уже знаем,
что в огромном количестве сложных экологических ситуа- ций взаимовыгодные кооперативные соглашения существу- ют. Их только надо уметь найти!
Вот почему я считаю, что вопросу о компромиссах надо посвятить особое внимание и показать необходимость и воз- можность возникновения специальной дисциплины, которая объединила бы в себе методологические принципы, эконо- мический и экологический анализ с эффективными метода- ми информатики и прикладной математики, позволяющими отыскивать эффективные коллективные решения.
Что касается методологической основы этой дисциплины,
то я уже высказал свою точку зрения. Ключ к ее построе- нию – анализ клубка противоречий и противостояний, их ге- незиса и связи с целями развития и традиционным видением мира и понятиями «блага», выработанными в тех или иных странах, у тех или иных народов. Это исходная позиция для отыскания компромиссов перед лицом всех тех опасностей,
которые встали сегодня на пути развития человеческого ро- да. И этот анализ, может быть, самый трудный этап построе- ния той синтетической дисциплины, которую я назвал «тео- рия конфликтов».
Если мы будем изучать историю развития живой материи,
то увидим, что наряду с борьбой отдельных организмов за

пищу, за солнце всегда играла большую роль и совместная,
кооперативная деятельность организмов и популяций. Ко- операция, коллективное поведение – это столь же естествен- ный механизм самоорганизации, как, скажем, и внутривидо- вая борьба, о чем я уже говорил в первой части книги.
Примеров кооперативной деятельности в живом мире можно привести сколько угодно. Даже появление многокле- точных существ следует, по-видимому, трактовать как про- явление кооперативного начала. Стадная организация попу- ляций живых существ – еще один пример кооперативной де- ятельности.
Я уверен, что правильно понять общую картину эволюции жизни на нашей планете и возможных перспектив ее разви- тия нельзя без ясного представления о роли кооперативного начала в развитии живого вещества.
История антропогенеза, то есть история становления Че- ловека, также может быть изложена в контексте истории по- степенного развития кооперативности. Создание племенных организаций неоантропов, совместный труд, а впоследствии зачатки разделения труда и начало обмена – это все резуль- таты действия кооперативных механизмов, объединяющих усилия для достижения общих целей, смысл которых – обес- печение стабильности рода, племени, популяции и всего ви- да Homo sapiens в конечном итоге.
Но самым ярким проявлением кооперативности является,
вероятно, отказ нашего предка от индивидуального развития

в угоду развитию общественного, подчинение индивидуаль- ного поведения общественным нормам. Это означало пере- ход эволюции на новые рельсы, рельсы общественного раз- вития, возникновения морали и нравственности и их осно- вы – запрета «не убий!», который существует у всех народов,
во всех религиях. Без этого кооперативного акта не могло бы возникнуть общественной формы жизни и современной цивилизации.
Какие-то зачатки «морали» существуют уже у высших,
особенно стадных животных. Они проявляются в специаль- ных формах поведения. Так, например, вожак стада может даже пожертвовать собой ради спасения своих подопечных.
Подчинение интереса индивида интересам стада, популяции не столь уж редкое явление, которое изучают этологи. Но оно не препятствует естественному отбору.
У человека подобные принципы поведения, которые под- чиняют его действия, его жизнь определенным моральным нормам, играют, конечно, совершенно особую роль. Мораль и нравственность мне хочется трактовать не только как свое- образные формы кооперативного поведения людей, облегча- ющие им совместное существование, но и как необходимое условие эффективной совместной деятельности, без которой наш далекий предок был бы просто не способен выжить.
Может быть, поэтому этологи пытаются сопоставить «мо- ральный кодекс» некоторых видов животных и нравствен- ность, возникшую в человеческом обществе, увидеть их

общность и различие. Мне кажется, что такое сопоставление не лишено определенного интереса, ибо становление мора- ли и нравственности в «человеческом» смысле этого слова,
внесшее в жизнь первобытного племени качественно новые особенности, выросло, может быть, из тех «элементарных»
запретов, которые существуют у общественных животных.
Действительно, как я об этом уже писал в первой части,
система запретов, возникшая на заре общественной жизни,
обеспечила возможность возникновения новой формы па- мяти, которая отсутствует у других живых существ. Мораль обеспечивала сохранение тех, кто был носителем и храни- телем новых знаний, мастерства, умения сохранить огонь и все те навыки, которые не передаются генетической памятью или обучением по принципу «делай, как я!», распространен- ному у животных.
Значит, отказ от внутривидовой борьбы, а следовательно,
и от индивидуальной биологической эволюции, означал по- явление перспективы дальнейшего развития общественных форм жизни, основанной на совершенствовании совместной производственной деятельности людей.
Итак, борьба и сотрудничество – это две стороны одной и той же медали, это диалектическая общность двух проти- воположных начал. И средства борьбы и формы сотрудниче- ства все время изменялись, усложнялись, совершенствова- лись по мере развития общества, возникали и новые формы борьбы, и новые формы сотрудничества.

До поры до времени разрешение любых конфликтных си- туаций – так мы условимся называть любые ситуации, в ко- торых нет тождественности целей, интересов, стремлений, –
носило стихийный характер. Возникали распри, часто закан- чивающиеся войнами и уничтожением целых цивилизаций.
Но возникали также и дружественные союзы. Иногда такая кооперативность насаждалась огнем и мечом, как это было,
например, при объединении феодальных княжеств. Другой раз люди находили согласие за праздничным столом и т. д.
Но всякий раз при создании организации, фокусирующей усилия людей, научный фундамент, а тем более строгий на- учный расчет отсутствовали.
Теперь, в преддверии эпохи ноосферы, когда каждый неосторожный шаг грозит непоправимыми последствиями,
стихийное разрешение конфликтных ситуаций уже недопу- стимо. Так же, как и развитие биосферы, – разрешение кон- фликтных ситуаций, во всяком случае, достаточно масштаб- ных, должно быть прерогативой Разума, должно быть на- правленным, должно вершиться в интересах той новой общ- ности, которую в эпоху ноосферы предстоит образовать че- ловечеству. Поэтому стихийному началу в разрешении спо- ров и конфликтов должны прийти на смену процедуры и ме- тоды, основанные на твердом научном фундаменте, на глу- боких знаниях тех перспектив, которые способны открыть совместные усилия.
Исходя из подобных соображений, еще в начале 70-х го-

дов параллельно с разработкой системы «Гея» мы начали в
Вычислительном центре Академии наук СССР систематиче- ское изучение конфликтных ситуаций, пытаясь развить тео- рию, которая была бы способной объединить содержатель- ное изучение этой проблемы с созданием математического инструментария, способного давать количественные оцен- ки вариантов стратегии субъектов, принимающих участие в конфликтах, и вырабатывать необходимые рекомендации.
Однако, прежде чем рассказать о тех результатах, кото- рые нам удалось получить, я должен еще объяснить, что мы имеем в виду, произнося слова «конфликт», «компромисс»,
«кооперация» и т. д., дать им более точное определение, поз- воляющее использовать математические методы.
Прежде всего подчеркнем еще раз, что интересы любых субъектов, будь то отдельные люди, группа людей, органи- зации, страны, группы стран, никогда не бывают в точно- сти совпадающими. Другими словами, у каждого из них есть собственные цели. Именно цели, а не одна цель. У каждо- го субъекта всегда есть целая гамма целей. Любое живое су- щество стремится сохранить себя, дать жизнь другому суще- ству, его защитить и т. д. Так же и у людей. Так же и в техни- ке. Создавая новый самолет, конструктор, например, стре- мится создать его и более совершенным, и более дешевым,
и более надежным. И эти цели чаще всего противоречивы.
И такое имеет место во всех реальных ситуациях. Проис- ходит это и в силу причин объективных, и в силу субъектив-

ных факторов – люди разные. У них разное виденье мира.
И. в одной и той же обстановке два разных человека прини- мают, как правило, разные решения. C'est la vie, как говорят французы!
Так вот, конфликтными ситуациями условимся называть все ситуации, требующие принятия коллективных решений,
в которых субъекты (страны, фирмы, отдельные люди, владе- ющие ресурсами, правом, и возможностью принимать само- стоятельные решения) обладают различными, точнее, несов- падающими целями. Некоторые из них могут быть общими,
а некоторые различными.
Такое определение, используемое в науке, не. совпадает с житейскими представлениями о конфликте как о прямом противоборстве, когда интересы сторон прямо противопо- ложны. Последний случай, также, разумеется, является кон- фликтом, но конфликтом особого рода – его принято-назы- вать антагонистическим.
Значит, любая ситуация, в которой нескольким, субъек- там предстоит принимать решения, является конфликтом, и,
следовательно, любое коллективное решение всегда являет- ся компромиссом – каждый должен поступиться чем-то ра- ди чего-то. В случае антагонистического конфликта компро- мисс, очевидно, невозможен: любое решение, выгодное од- ному из субъектов, заведомо невыгодно другому.
Выбор коллективного решения, то есть отыскание ком- промисса, очень непростая вещь. Даже сам факт его возмож-

ности часто ставится под сомнение. Дело в том, что решения принимаются людьми, по-разному представляющими себе,
то, к чему надо стремиться. Значит, для того чтобы быть приемлемым для всех субъектов, участвующих в конфликте,
оно должно обладать некоторыми специальными свойства- ми.
Прежде всего коллективное решение должно быть выгод- но всем субъектам, участвующим в данной конфликтной си- туации. Это требование очевидно, иначе им незачем всту- пать в кооперацию. И не просто выгодно! Если кто-либо из субъектов нарушит договорные обязательства, то в первую очередь пострадать должен именно он. Только в этом случае может существовать определенная гарантия того, что каж- дый из субъектов выполнит взятые на себя обязательства.
Такой компромисс принято называть устойчивым.
Но одной устойчивости еще недостаточно для того, что- бы рассчитывать на то, что компромисс будет принят всеми субъектами; надо еще, чтобы он был эффективным, то есть чтобы его нельзя было улучшить сразу для всех участников конфликта.
На практике оказывается, что сочетание этих двух свойств компромиссов встречается нечасто. Именно поэтому теория коллективных решений весьма бедна научными результата- ми, а на практике конфликтующим субъектам бывает очень непросто найти взаимоприемлемый компромисс. Кроме то- го, его просто может и не существовать.

Мы уже видели, что в антагонистических конфликтах вза- имовыгодных компромиссов просто не существует. Но их может не быть даже и тогда, когда среди интересов субъектов есть и совпадающие интересы. Кроме того, устойчивые ком- промиссы могут оказаться неэффективными, и наоборот.
Это одна из причин, почему между людьми так мало со- гласия и почему им так часто приходится браться за оружие.
Правда состоит еще и в том, что люди и сами часто не ведают того, что