ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 152
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
обязательственным отношением (а) будущий поручитель имеет долг перед должником в обязательстве, которое предполагается обеспечить поручительством; б) будущий поручитель обязан выдать поручительство на основании заключенного с должником договора (договор о выдаче поручительства));
корпоративной связью <3>.
<1> Полагаем, что оставшиеся ситуации перехода прав кредитора по закону, которые описаны в п. 1 ст. 387 ГК РФ, являются сходными, а именно исполнение обязательства поручителем должника или не являющимся должником по этому обязательству залогодателем (подп. 3); суброгация страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая (подп. 4); иные предусмотренные законом случаи (подп. 5). К последним также относятся случаи суброгации (например, исполнение третьим лицом обязательства вместо должника (ст. 313 ГК РФ), передача в рамках межкредиторского соглашения младшим кредитором старшему полученного от должника (п. 2 ст. 309.1 ГК РФ) и т.п.)
Очевидно, что при исполнении поручителем своей обязанности перед кредитором должника и переходе прав кредитора к такому поручителю по закону последний всегда знал или должен был знать о наличии недостатков перешедшего к нему права требования, а потому ни о какой ответственности прежнего кредитора перед исполнившим обязательство поручителем на основании ст. 390 ГК РФ не может быть речи <1>.
<1> Между тем это не препятствует тому, чтобы первоначальный кредитор претерпевал неблагоприятные последствия своего собственного недобросовестного поведения, в результате которого нарушены права поручителя, например, если такой кредитор вовремя не предъявляет требование к должнику по основному обязательству (см., например, Определение Верховного Суда РФ от 8 сентября 2016 г. N 303-ЭС16-6738).
3.2. Обратимся теперь к ст. 313 ГК РФ, в соответствии с действующей редакцией которой третье лицо, исполнившее обязательство за должника, может не иметь какой-либо связи с последним (а потому не знать о пороках перешедшего к нему права требования).
Во-первых, ст. 313 ГК РФ разделяет два случая исполнения третьим лицом обязанности за должника: с возложением (п. 1) <1> и без возложения (п. 2). Таким образом, на наш взгляд, вопрос об ответственности первоначального кредитора за недействительность уступленного права требования, перешедшего к исполнившему за должника третьему лицу, может возникнуть лишь во втором случае, когда такое третье лицо никак не связано с должником.
<1> Возложение исполнения имеет договорную природу
Однако здесь стоит подробнее остановиться на соответствующих положениях ст. 313 ГК РФ. Пунктом 2 ст. 313 ГК РФ установлено, что при отсутствии возложения исполнения обязательства на третье лицо кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в двух случаях:
1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество <1>.
<1> Подпункт 2 п. 2 ст. 313 ГК РФ содержит немного видоизмененное правило, установленное п. 2 ст. 313 Кодекса в прежней редакции, которое, впрочем, почти не имело практического применения, что дает основание предполагать то же и в отношении новой его редакции. Кроме того, следует отметить, что указанная норма в большинстве случаев полностью поглощается предыдущим подпунктом: опасность утратить свое право на имущество возникает, как правило, при просрочке должника.
Подпункт 1 п. 2 указанной статьи следует признать крайне неудачным, так как в нем содержится ошибочное регулирование. По всей видимости, законодатель при написании данного правила исходил из следующего: если должник допустил просрочку, то кредитор в любом случае заинтересован принять исполнение от любого третьего лица. На первый взгляд логичное суждение порождает вопросы: по какой причине на кредитора возлагается обязанность принять исполнение и кто защищается путем введения данной обязанности?
Схожая норма содержится в DCFR (ст. III.-2:107), однако с существенным добавлением: кредитор не вправе отказаться от исполнения, предложенного третьим лицом, в частности, если должник не исполнил обязанность или очевидно, что он не исполнит ее в установленный срок, а третье лицо имеет основанный на законе интерес в исполнении <1>. Очевидно, что в таком варианте во многом схожая с российской норма представляется совершенно в ином свете, где интересы всех сторон сбалансированы: установлен принцип невозможности вмешательства в правоотношение при отсутствии законного интереса со стороны третьего лица. При этом, законен ли тот или иной интерес, решает суд в каждом конкретном деле. Таким образом, мы видим, что указанное правило должно быть направлено: 1) на защиту законного интереса третьего лица при игнорировании интереса должника (так как он допустил просрочку исполнения) (третье лицо должно быть связано с должником) и 2) удовлетворение интереса кредитора, который хочет получить исполнение (в данном случае по меньшей мере странно привлекать к ответственности обязанного к принятию исполнения кредитора, имея в виду также то, что обсуждаемая статья ГК РФ направлена в большей степени на соблюдение интересов последнего, ведь для него в большинстве случаев не имеет значения, кто исполнит ему обязательство с точки зрения преследуемого им хозяйственного результата, а потому законодатель справедливо устанавливает обязанность принять исполнение от третьего лица).
<1> Несмотря на предложенную в ходе реформирования ст. 313 ГК РФ ссылку на законный интерес третьего лица, действующее российское регулирование все же допускает возможность исполнения обязательства любым третьим лицом и при отсутствии у такового законного интереса при просрочке должника, что приводит к злоупотреблениям, в частности, в делах о банкротстве. Таким образом, на сегодняшний день практически любое третье лицо может перечислить кредитору сумму, составляющую основной долг должника, что, как установлено судебной практикой, фактически направлено на принудительный выкуп отдельных прав к должнику с целью получить контроль над ходом процедуры банкротства (так как кредитор являлся заявителем по делу) либо дополнительные голоса на собрании кредиторов, не неся дополнительных издержек на приобретение требований по финансовым санкциям (ст. 10 ГК РФ)
<2> Вместе с тем при отсутствии такой обязанности со стороны кредитора не исключена была бы возможность ссылаться на принцип добросовестности, однако такой подход нельзя признать идеальным ввиду неопределенности указанного принципа.
Во-вторых, исследователями отмечается, что в отношении подп. 1 п. 2 ст. 313 ГК РФ следует предусмотреть ограничение действия правил о суброгации для случаев, когда вторжение третьего лица имеет признаки недобросовестного поведения.
Более того, в числе вызывающих сомнение правил, содержащихся в ст. 313 ГК РФ, называется следующее: исполнение третьим лицом обязательства должника в любом случае влечет переход права кредитора по данному обязательству к такому лицу в соответствии со ст. 387 Кодекса (п. 5 ст. 313 ГК РФ) <1>.
<1> При этом речь идет не о кондикции, а о платеже с суброгацией, который является более сильным механизмом, позволяющим наиболее полно восстановить нарушенную имущественную сферу лица и воспринятым многими правопорядками. "Суброгационная конструкция строится на фикции о том, что при исполнении обязательство не прекратилось. Сказанное наиболее убедительно демонстрируется в примере, когда исполнившее третье лицо занимает место кредитора в порядке суброгации в силу ст. 313 ГК РФ. До исполнения у третьего лица вообще нет обязанности перед кредитором, исполняет оно именно обязательство должника, которое, по размышлениям Р.С. Бевзенко, должно прекратиться. Однако обязательство не прекращается, а третье лицо в определенных случаях занимает в нем место кредитора. Это происходит потому, что суброгация - это фикция".
Следует отметить, что до реформы переход права осуществлялся только в случаях, предусмотренных п. 2 ст. 313 ГК РФ в прежней редакции, т.е. при отсутствии возложения. Представляется справедливым решение, при котором в указанном случае к третьему лицу, исполнившему обязательство за свой счет, но в интересах должника, переходят права кредитора по суброгации. Таким образом, действующее в нынешней редакции п. 5 ст. 313 ГК РФ правило требует ограничительного толкования (телеологической редукции) <1>. В качестве примеров, где в случаях "видимого" исполнения третьим лицом обязательства должника, переход права кредитора к такому лицу не требуется (и, соответственно, вопрос о привлечении прежнего кредитора к ответственности не может быть поставлен), могут быть названы: действия в чужом интересе без поручения <2>; плата за должника, в качестве дара <3>; третье лицо платит по просьбе должника, который обещает вернуть всю сумму через какое-то время <4>; переадресация исполнения <5>. Итак, переход прав кредитора к третьему лицу, исполнившему обязательство за должника, нужен только в том случае, когда мы не можем восстановить имущественную сферу третьего лица в отношениях с должником.
<2> Третьим лицом в данном случае будет выступать gestor, что регулируется нормами о квазидоговорах. В данном случае переход права не требуется, так как это лишь неоправданно осложнит возникшие правоотношения.
<3> В этом случае также неоправданным будет переход прав кредитора к дарителю по ст. 313 ГК РФ.
<4> Иными словами, третье лицо фактически дает должнику деньги взаймы. Переход прав кредитора к третьему лицу и в этом случае не требуется .
<5> "Заплати не мне, а моему кредитору". До реформы ст. 313 ГК РФ платеж в данном случае прекращал все возникшие обязательства по аналогии с делегацией, что представляется более удобным механизмом, не вызывающим множество сопутствующих сложностей.
Резюмируя, отметим, что если некоторые положения ст. 390 ГК РФ, не связанные с ответственностью цедента, и могут применяться к случаям перехода прав требования по закону, то сама ответственность цедента может возникать лишь в случае возмездного отчуждения цедентом права требования цессионарию по договору (купля-продажа, мена,). На наш взгляд, исключить применение норм об ответственности цедента в случае перехода прав требования кредитора на основании закона возможно и в настоящее время, сославшись на п. 2 ст. 387 ГК РФ, согласно которому к указанным отношениям не применяются, в частности, положения ст. 390 Кодекса, если из существа отношений вытекает недопустимость такого применения.
5>4>3>2>5>4>3>2>1>1>1>2>1>1>1>1>1>1>1>1>1>3>2>1>3>2>1>4>3>4>3>2>1>1>1>2>2>1>3>1>3>2>1>2>1>