Файл: Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на.pdf

Takeuchi, R.D. Brown, I. Washitani, A. Tsunekawa, M. Yokohari, Satoyama:
The traditional rural landscape of Japan (Tokyo: Springer, 2008). Примеры развернутой литературы: Arioka Toshiyuki, Satoyama [яп.] (Tokyo: Hosei
University Press, 2004); T. Nakashizuka, Y. Matsumoto, eds., Diversity and interaction in a temperate forest community: Ogawa Forest Reserve of Japan
(Tokyo: Springer, 2002); Katsue Fukamachi, Yukihuro Morimoto, «Satoyama management in the twenty-first century: The challenge of sustainable use and continued biocultural diversity in rural cultural landscapes», Landscape and Ecological Engineering, 7, № 2 (2011). P. 161–162; Asako Miyamoto,
Makoto
Sano, Hiroshi Tanaka, Kaoru Niiyama, «Changes in forest resource utilization and forest landscapes in the southern Abukuma Mountains, Japan during the twentieth century», Journal of Forestry Research, 16, (2011).
P. 87–97; Björn E. Berglund, «Satoyama, traditional farming landscape in
Japan, compared to Scandinavia», Japan Review, 20 (2008). P. 53–68;
Katsue
Fukamachi, Hirokazu Oku, Tohru Nakashizuka, «The change of a satoyama landscape and its causality in Kamiseya, Kyoto Prefecture, Japan between 1970 and 1995», Landscape Ecology, 16 (2001). P. 703–717.

щения малы: упало дерево в лесу, возникла неболь- шая прогалина. Бывают и громадные: цунами сносит атомную электростанцию. Важны и временны´е мас- штабы: за краткосрочным ущербом может последо- вать бурное восстановление. Возмущение открывает пространство преобразующих соприкосновений, дает возможность возникнуть новым ландшафтным ассам- бляжам
190
Гуманитарии, не привыкшие мыслить в понятиях возмущения, связывают его с ущербом. Но возмуще- ние в устах экологов не всегда вредоносно – и не все- гда дело рук человеческих. Способность людей ба- ламутить природные связи не уникальна. Более то- го, возмущение как зачин истории – всегда в гуще уже происходящих событий: это понятие не отсылает нас к гармоничному состоянию перед возмущением.
Возмущения следуют одно за другим. Поэтому любой ландшафт – возмущенный, а возмущение – обыден- но. Но этим понятие не ограничивается. Вопрос о воз- мущении не пресекает обсуждения, а открывает его,
позволяет нам исследовать ландшафтную динамику.
Совместимо ли возмущение с дальнейшей жизнью –
190
Введение в понятие вмешательства см. в: Seth Reice, The silver lining: The benefits of natural disasters (Princeton, NJ: Princeton University
Press, 2001). Попытка ввести историю вмешательств в общественную теорию (здесь – психоанализ): Laura Cameron, «Histories of disturbance»,
Radical History Review, 74 (1999). P. 4–24.

вопрос, с которым можно разобраться, присмотрев- шись к тому, что происходит после возникновения это- го возмущения: к перестройке ассамбляжа.
Возмущение появилось как ключевое понятие эко- логии в то же самое время, когда ученых гуманитар- ных и общественных наук начала занимать мысль о неустойчивости и переменчивости
191
. По обе стороны от границы между гуманитарными и естественными науками заботы о неустойчивости, последовавшей за периодом послевоенного американского восторга от саморегулирующихся систем, – формы устойчивости посреди прогресса. В 1950–1960-е многообещающим виделось представление об экологическом равнове- сии: путем естественного наследования природные образования мыслились как достигшие сравнительно устойчивого равновесия. В 1970-е, однако, обратили внимание на непоследовательности и перемены, из которых происходит разнородность ландшафта. То- гда же гуманитарии и социологи встревожились на те- му преобразующих соприкосновений истории, нера- венства и конфликтов. Если оглянуться, эти согласо- ванные перемены в научных взглядах могли бы стать
191
История экологической мысли, в том числе: Frank Golley, A history of the ecosystem concept in ecology (New Haven, CT: Yale University Press,
1993); Stephen Bocking, Ecologists and environmental politics (New Haven,
CT: Yale University Press, 1997); Donald Worster, Nature’s economy: A
history of ecological ideas (Cambridge: Cambridge University Press, 1994).

первыми симптомами грядущего соскальзывания во всеобщую прекарность.
Как инструмент анализа, возмущение требует от взгляда наблюдателя осознанности – как, впрочем,
и все остальные лучшие инструменты общественной теории. Что считать возмущением – всегда вопрос точки зрения. С человеческой точки зрения возмуще- ние, уничтожающее муравейник, сильно отличается от того, что стирает с лица земли город. С точки зре- ния муравья все иначе. Точки зрения отличаются и в пределах одного вида. Розалинд Шо изящно пока- зала, как бангладешские мужчины и женщины, город- ские и сельские, богатые и бедные по-разному пред- ставляют себе «потоп», потому что подъем воды за- трагивает их по-разному: для каждой группы подъем воды переходит границу выносимого – и тем самым становится потопом – на разных этапах
192
. Единый стандарт оценки возмущения невозможен: возмуще- ние всегда относительно к тому, как мы живем. Это означает, что нам необходимо внимательно относить- ся к тому, как мы судим о возмущении. Возмущение
– это не просто «да» или «нет», оно всегда относится к незамкнутому диапазону нарушающих прежний по-
192
Rosalind Shaw, «“Nature”, “culture”, and disasters: Floods in
Bangladesh», в: Bush base: Forest farm, eds. Elisabeth Croll, David Parkin.
P. 200–217 (London: Routledge, 1992).

рядок явлений. Где граница, за которой уже «черес- чур»? С возмущением всегда есть загвоздка, связан- ная с точкой зрения, а она зависит от образа жизни.
Поскольку это понятие само по себе требует вни- мания к точке зрения наблюдателя, я беспардонно применяю понятие «возмущение» к тому, как его ис- пользуют в разных местах. Этому многослойному при- менению я научилась у японских лесников и ученых,
которые постоянно и буднично выходят за рамки ев- ропейских и американских договоренностей на этот счет. Возмущение – хороший инструмент, с помощью которого можно укладывать слоями общемировое и местное, экспертное и народное знания, о которых я говорила.
Возмущение приводит нас к разнородности, а это ключевая оптика в наблюдении за пейзажами. Воз- мущение создает выделы, и очертания каждого из них заданы стечениями разных обстоятельств. Об- стоятельства могут сложиться из-за стихийных воз- мущений (потопов или пожаров, например) или же из-за возмущений, вызванных живыми организмами.
Организмы создают многопоколенческие обитаемые пространства и тем самым перелицовывают окружа- ющую среду. Экологи называют следствия жизнеде- ятельности организмов в среде их обитания эдифи-

кацией
193
. Дерево удерживает корнями валуны, кото- рые иначе унесло бы речкой; земляные черви обо- гащают почву. Любой подобный пример – эдифика- ция. Если приглядеться к взаимосвязям между многи- ми актами эдификации, проступают закономерности,
по которым выстраиваются ассамбляжи, – непредна- меренный замысел. Такова сумма инжиниринга био- тической и абиотической экосистем – намеренного и нечаянного, благотворного, вредоносного и неопреде- ленного – в пределах выдела.
Биологические виды – не всегда подходящие еди- ницы, по которым можно судить о жизни леса. Поня- тие «многовидовой» – всего лишь подпорка, с помощь которой можно выбраться за пределы человеческой исключительности. Иногда на радикальное вмеша- тельство способны отдельные организмы. А иногда
193
Clive Jones, John Lawton, Moshe Shachak, «Organisms as ecosystems engineers», Oikos, 69, № 3 (1994). P. 373–386; Clive Jones,
John Lawton, Moshe Shachak, «Positive and negative effects of organisms as physical ecosystems engineers», Ecology, 78, № 7 (1997). P. 1946–1957.

и гораздо бóльшие единицы могут явить нам истори- ческое действо. Как раз так все обстоит, по-моему, с дубами, соснами и мацутакэ. Дубы легко скрещива- ются внутри семейства
194
, гибриды дают плодовитое потомство: дуб путает наши четкие понятия о биоло- гическом виде. Однако, разумеется, какой единицей воспользоваться, зависит от сказа, который мы выби- раем. Чтобы рассказать историю о том, как в ходе ма- териковых сдвигов и обледенений возникли и исчезли леса мацутакэ, мне как рассказчику нужны «сосны» –
во всем их чудесном многообразии. Pinus – самый ча- стый хозяин мацутакэ. Говоря о дубах, я замахнусь даже шире: включу в историю Lithocarpus (литокар- пус густоцветковый, или камнеплодник), Castanopsis
(каштанник) и Quercus (собственно, дуб). Эти близкие роды – самые распространенные широколиственные хозяева грибов. Мои дубы, сосны и мацутакэ, таким образом, внутри своей группы не одинаковы: их исто- рии, как и у людей, развиваются и изменяются внутри диаспоры
195
. Это помогает мне видеть в истории ас-
194
Дубы относятся к семейству буковых; в семействе десять родов,
среди них – бук, каштан и дуб. – Примеч. пер.
195
Представьте мир с многочисленными скрещивающимися между со- бой гоминидами; в таком мире куда проще вообразить себе сходство между представителями разных видов. Наше одиночество без близких двоюродных сородичей создает в нас потребность рассматривать виды как отдельно стоящие на каком-нибудь библейском полотне.

самбляжа действие. Я следую за распространением его участников, примечаю миры, которые они творят.
Мои дубы, сосны и мацутакэ создают ассамбляж не потому, что они того или иного определенного «типа»,
а потому, что в ассамбляже они становятся собой
196
Держа это в голове, я и странствовала – исследо- вала леса мацутакэ в четырех местах: в центральной
Японии, в Орегоне (США), в Юньнане (юго-восточный
Китай) и в Лапландии (северная Финляндия). Мое по- гружение в работы по восстановлению сатоямы по- могло мне увидеть, что лесники в каждом месте, кото- рое я навестила, «делают» лес по-своему. В отличие от сатоямы, люди – не часть лесных ассамбляжей, ка- кие собирает вокруг себя мацутакэ в Штатах и Китае,
где заведующие лесом трепещут от тревоги за чрез- мерное человеческое вмешательство, а не за недо- статочное. Опять же, в отличие от работы в сатояме,
мерилом лесоводства в других местах считают раци- ональное развитие: смогут ли леса стать будущим на- учной и промышленной продуктивности? Японская же деятельность, связанная с сатоямой, направлена на создание пригодного для жизни здесь-и-сейчас
197 196
Этот процесс Донна Хэрэуэй очень точно именует «становлением с» (When species meet [Minneapolis: University of Minnesota Press, 2007]).
197
Еще несколько ярких отличий: мацутакэ, которые я видела в Шта- тах и в Финляндии, росли в промышленном лесу; в Китае и в Японии

Но не сравнений я ищу, а историй, в которых люди,
мацутакэ и сосны создают леса. Я распутываю обсто- ятельства, чтобы поставить вопросы, на которые не дали ответов исследования, а не организую каталож- ные ящики. Я выискиваю один и тот же лес в разных обличьях. Каждый проступает в тенях других. Изуче- ние этой одновременно единой и многообразной фор- мации – четыре следующие главы, они ведут меня к соснам. Каждая глава показывает, как слаженность в условиях возмущения творит жизненные пути. Жиз- ненные пути сливаются, и возникает ассамбляж, ос- нованный на выделах. Ассамбляжи, как я расскажу далее, – пространства для рассмотрения с точки зре- ния пригодности для жизни, то есть возможности сов- местного обитания на Земле, подвергшейся челове- ческому вмешательству.
Прекарное существование – всегда приключение.
Пробираться средь сосен…
– среди крестьянских редколесий. В Юньнане и Орегоне мацутакэ рас- тут в лесах, которые считают неприятными ошибками; в Лапландии и
Японии леса мацутакэ эстетически идеализируют. Какие бы то ни бы- ло таблицы соответствий тут ни к чему, однако я и не хотела назначать тип ни одному из мест моих исследований. Мне важно то, как именно создаются ассамбляжи.

12. История
Сосновые боры северной Финляндии я впервые увидела в сентябре. Я ехала ночным поездом из
Хельсинки, оставив позади Полярный круг с указате- лями на дом Санта-Клауса, меж все более мелких бе- резок, пока не оказалась среди сосен. Удивительное дело: я думала, что природные леса – это сутолока высоких и низкорослых деревьев, всех вперемежку,
многих видов и возрастов. Здесь же все деревья были одинаковые: одного вида, одного возраста, опрятные и на равном расстоянии друг от друга. Даже земля чи- стая, без коряг или обломанных веток. Все это смот- релось в точности как промышленные лесопосадки.
«Эх, – подумала я, – как размылись различия». Вот она, современная дисциплина, и природная, и искус- ственная разом. Было и противопоставление: совсем рядом – российская граница, и мне говорили, что по ту сторону в лесу полный кавардак. Я спросила, что зна- чит кавардак в лесу, и мне объяснили, что там дере- вья растут как попало, вся земля засыпана валежни- ком – там никто не прибирается. А вот в финском лесу чисто. Даже лишайник весь ощипан оленями. На рос- сийской стороне, сказали мне, лишайника по колено.
Размылись различия. Природный лес северной

Финляндии очень похож на плантацию. Деревья ста- ли современным ресурсом, а чтобы управлять этим ресурсом, нужно остановить его самостоятельные ис- торические действия. Очистка леса – часть работы по остановке истории. Но с каких это пор деревья творят историю?
История – это одновременно и человеческая прак- тика сказа, и набор напоминаний из прошлого, кото- рые мы превращаем в сказы. Обыкновенно истори- кам интересно лишь то, что оставляют о себе люди
– архивы и дневники, – но почему бы нам не расши- рить поле внимания на пути и следы не людей, по- скольку они вместе с нами создают общие для всех ландшафты? Такие пути и следы обращаются к меж- видовым переплетениям в стечениях обстоятельств,
в том числе непредвиденных, – к компонентам «исто- рического» времени. Чтобы участвовать в этих пере- плетениях, нужно отказаться от какого-то одного спо- соба творить историю
198
. Излагают или нет другие ор-
198
Если не увязать в собственных стереотипах, можно смешивать
«мифологию» и «историю». История – это не только местная телеоло- гия, а мифология – не просто вечное возвращение. Чтобы переплестись в единой истории, единство космологий не требуется. Ренато Росаль- до (Renato Rosaldo, Ilongot headhunting [Stanford, CA: Stanford University
Press, 1980]) и Ричард Прайс (Richard Price, Alabi’s World [Stanford, CA:
Johns Hopkins University Press, 1990]) предлагают примеры перепле- тения разных космологий и практик творения миров в создании исто- рии. Мортен Педерсен (Morten Pedersen, Not quite shamans [Ithaca, NY:

ганизмы свои «сказы», они вносят свой вклад в пере- плетение путей и следов, которые мы воспринимаем как историю
199
. История, таким образом, – летопись многих траекторий творения миров – человеческих и не только.
Однако современное лесоводство стремится к то- му, чтобы свести деревья – в особенности сосны –
к изолированным, одинаковым, неизменным предме- там
200
. Современное лесоводство заведует соснами как потенциально постоянным и неизменным ресур- сом, источником возобновляемой древесины. Цель при таком подходе – оградить сосны от неопределен- ных соприкосновений и, следовательно, отнять у них способность творить историю. При современном ле- соводстве мы забываем, что деревья – деятели ис- тории. Как бы нам снять шоры современного управ-
Cornell University Press, 2011]) показывает истории у истоков космоло- гии. Многие другие, однако, подчеркивают разницу между мифологией и историей. Ограничивая понятие «истории» таким различением, они все-таки теряют способность видеть гибридные, слоистые и примесные космологии в создании любой истории – и наоборот.
199
Том ван Дурен (Thom van Dooren, Flight ways [New York: Columbia
University Press, 2014]) считает, что сказ птицы – в том, как она превра- щает различные места в свой дом. В этом значении слова «сказ» их из- лагают многие организмы. Как раз за такими сказами-следами я наблю- даю как за «историей».
200
Chris Maser, The redesigned forest (San Pedro, CA: R. & E. Miles,
1988).

ления ресурсами и вернуть себе чутье на переменчи- вость, столь значимую для жизни леса?
Далее я изложу две стратегии. Первая: я углублюсь в способности сосен в самые разные времена и в разных местах менять своим присутствием ландшафт и преобразовывать пути движения других существ в нем, то есть творить историю. В этом мой провод- ник – довольно увесистая книга, из тех, что, если вез- ти ее на багажнике велосипеда и повернуть так, что она соскользнет на дорогу, происходит много шума, а движение транспорта приостанавливается. Это сбор- ник под редакцией Дэвида Ричардсона «Экология и биогеография рода Pinus»
201
. Вопреки своему внуши- тельному и сдержанному названию, это приключенче- ская история. Авторы в сборнике Ричардсона оживля- ют разнообразие и приспосабливаемость рода Pinus,
из которого получается живой предмет наблюдения в пространстве и времени, субъект истории. Подобный ход авторов убедил меня, что моим предметом иссле- дования должен стать весь род Pinus целиком, а не какой-то отдельный его вид. Сказ о соснах и их испы- таниях – разновидность истории.
Вторая: я возвращаюсь к северной Финляндии –
проследить за сосной и ее межвидовыми соприкосно-
201
David Richardson, ed., Ecology and biogeography of Pinus
(Cambridge: Cambridge University Press, 1998).

вениями, а значит, и за ассамбляжами, в которых сос- на – архитектор-эдификатор. Промышленное лесо- водство возвращается, но возвращаются и те ослож- нения, что сводят его успех к остановке истории. Ма- цутакэ помогает мне с этим сказом, ибо они дают сос- нам выжить без усилий лесников. Сосна хорошо се- бя чувствует только в таком соприкосновении. Совре- менное лесоводство в силах постичь мгновение из истории сосны, но не может устранить неопределен- ность времени, основанного на соприкосновении.
Если вас когда-либо тянуло восхититься историче- ской силой деревьев, начать вполне можно с сосен.
Сосны – едва ли не самые деятельные деревья на
Земле. Если пробить по лесу просеку бульдозером,
на отваленной по сторонам просеки почве, скорее

всего, пробьются сосновые ростки. Забросьте поле –
сосны колонизируют его первыми. Извергся ли вул- кан, сполз ли ледник или песчаная дюна, сосны, ско- рее всего, зацепятся первыми. Пока люди не начали перетаскивать все с места на место, сосны росли ис- ключительно в северном полушарии. Люди вывезли сосну на юг и насадили ее там повсюду. Но сосна пе- рескочила через забор плантации и расселилась вез- де
202
. В Австралии сосны стали главным источником пожаров. В Южной Африке они угрожают редкому эн- демичному финбошу. В открытых свету, возмущенных ландшафтах сосну не укротишь.
Соснам нужен свет. На солнце они становятся на- пористыми захватчиками, а в тени увядают. Более то- го, сосны не претендуют на то, что обычно считает- ся лучшей средой обитания для растений: им не нуж- ны ни плодородная почва, ни хорошее увлажнение,
ни тепло. В таких условиях ростки сосны уступают в конкурентной борьбе широколиственным, чье потом- ство широко раскидывает листву и затеняет сосны
203
В результате сосны – любители мест, где таких усло-
202
David Richardson, Steven Higgins, «Pines as invaders in the southern hemisphere», в: Ecology, ed. Richardson. P. 450–474.
203
Peter Becker, «Competition in the regeneration niche between conifers and angiosperms: Bond’s slow seedling hypothesis», Functional Ecology,
14, № 4 (2000). P. 401–412.

вий нет. Сосны растут в экстремальных обстоятель- ствах: холодные возвышенности, полупустыни, пески и скалы.
Сосны растут и вместе с огнем. Огонь выявляет их многообразие: у сосны есть много разных спосо- бов приспосабливаемости к пожару. Некоторые сосны проходят «стадию травы» – несколько лет похожи на травяные кочки, покуда крепнет их корневая система,
и лишь после этого устремляются ввысь, как полоум- ные, покуда их почки не вознесутся над уровнем пла- мени. Некоторые сосны отращивают такую толстую кору и так высоко распускают крону, что вокруг них мо- жет все полыхать, а им нипочем – ну, шрам останет- ся. Другие сосны горят, как спички, но по-всякому при- способили свои семена, чтоб те пробивались сквозь обожженную землю первыми. Некоторые сосны года- ми берегут семена в шишках, которые раскрываются только от огня, и такие семена падают в золу первы- ми
204
Сосны живут в экстремальных условиях благода- ря помощи микоризы. Обнаружились окаменелости,
чей возраст составляет 50 миллионов лет, запечат- левшие связи сосновых корней с грибницей – сос-
204
James Agee, «Fire and pine ecosystems», в: Ecology, ed. Richardson.
P. 193–218.

ны эволюционировали вместе с грибами
205
. Там, где нет органической почвы, грибы добывают питатель- ные вещества из камней и песка, тем самым позво- ляя соснам расти. Микориза не только обеспечивает соснам питание, но и защищает их от вредных метал- лов и других грибов, поражающих корни сосны. Ну а сосна поддерживает грибницу. Даже анатомия сосно- вых корней складывалась в союзе с грибницей. Сос- на пускает «короткие» корни, вокруг которых и разви- вается микориза. Если корень не встречается с гриб- ницей, он отсыхает. (Грибница не покрывает кончики
«длинных» корней, предназначенных для исследова- ния окружающей почвы и устроенных анатомически иначе.) Распространяясь в возмущенных ландшаф- тах, сосны творят историю, но лишь в тесной связи с партнером по микоризе.
Сосны входят в союзы и с животными, не только с грибами. Семена некоторых сосен разносятся толь- ко птицами – а некоторые птицы едят исключитель- но сосновые семена. По всему северному полуша- рию с соснами тесно связаны сойки, вороны, соро- ки и ореховки. Иногда отношения между ними очень специфичны: семена высокогорной белокорой сос- ны – ключевой источник питания североамериканской
205
David Read, «The mycorrhizal status of Pinus», в: Ecology, ed.
Richardson. P. 324.

ореховки, а недоеденные птицей припасы семян –
единственный путь распространения сосны
206
. Занач- ки, сделанные мелкими млекопитающими – бурунду- ками и белками, например, – также играют важную роль в распространении сосновых семян, даже для тех сосен, чьи семена разносит и ветер
207
. Однако ни одно млекопитающее не способно разнести семена сосны шире, чем человек.
Люди помогают распространению сосны двумя спо- собами: они сажают их, а также создают специфиче- ские возмущения, при которых дерево благоденству- ет. Последнее обычно происходит непреднамеренно:
соснам нравятся некоторые разновидности безобра- зий, которые люди творят не задумываясь. Сосны за- полоняют заброшенные поля и склоны холмов, под- вергшиеся эрозии. Когда люди вырубают другие де- ревья, на это место приходят сосны. Иногда посадки и вмешательства в ландшафт происходят одновремен- но. Люди сажают сосну, чтобы скомпенсировать на- несенный среде ущерб. Или же оставляют ландшафт в сильно возмущенном состоянии – на благо сосне.
Последний вариант – стратегия промышленного ле-
206
Ronald Lanner, Made for each other: A symbiosis of birds and pines
(Oxford: Oxford University Press, 1996).
207
Ronald Lanner, «Seed dispersal in pines», в: Ecology, ed. Richardson.
P. 281–295.

соводства, сажают ли лесники сосну или просто при- глядывают за самосевом: вырубку подлеска и измель- чение почвы оправдывают как поддержку сосны.
В некоторых особенно экстремальных условиях сосне нужен не любой партнер-гриб, а именно мацу- такэ. Мацутакэ выделяет сильные кислоты, разъеда- ющие камень и песок, благодаря чему получаются пи- тательные вещества, необходимые для роста сосны и грибницы
208
. В суровых ландшафтах, где мацутакэ и сосна растут вместе, другие грибы попадаются ред- ко. Кроме того, мицелий мацутакэ образует плотную подушку волокон, что не дает жить другим грибам и многим почвенным бактериям. Японские фермеры –
а за ними и ученые – назвали эту подушку сиро, «зá- мок», и образ этого замка рождает в воображении ба- стионы и стражу
209
. Оборона замка – и нападение в том числе. Подушка-сиро отталкивает воду, что дает грибнице концентрировать кислоту, необходимую для расщепления камня
210
. Союз мацутакэ и сосны, пре- вращая камень в пищу, завоевывает территории, где органической почвы совсем чуть-чуть.
208
Чарлз Лефевр, беседа, 2006; Charles Lefevre, «Host associations of
Tricholoma magnivelare, the American matsutake» (докторская диссерта- ция, Университет штата Орегон, 2002).
209
Ogawa, Matsutake (цит. по: гл. 3, примеч. 56).
210
Lefevre, Host associations.

Однако в обычных условиях органическая почва постепенно накапливается – рост и смерть раститель- ной и животной жизни продолжается. Мертвые орга- низмы гниют и превращаются в органическую почву,
которая порождает другие жизни. В местах без орга- нической почвы этот цикл жизни и смерти прерван по стечению обстоятельств: эти обстоятельства отмеча- ют необратимость времени – то есть историю. Коло- низируя возмущенные ландшафты, мацутакэ и сосны вместе творят историю – и показывают нам, как тво- рение истории происходит за пределами того, что де- лают люди. В то же время люди создают в лесу нема- лое возмущение. Мацутакэ, сосны и люди вместе на- правляют развитие таких ландшафтов.
Мацутакэ, поступающие в мировую торговую систе- му, в основном выросли в возмущенных людьми ланд- шафтах двух видов. Первый: промышленные посадки сосны – и некоторых других хвойных – в лесах, пред- назначенных на древесину. Второй: сельские ланд- шафты, где крестьяне вырубили лиственные деревья,
кое-где оголив холмы полностью и тем самым дав сос- не фору. В таких лесах сосна часто растет вперемежку с дубом и его родственниками, и иногда эти деревья тоже становятся хозяевами мацутакэ. Эта глава по- священа промышленным посадкам, где сосны растут одни, и здесь развивающиеся истории включают в се-

бя весь аппарат капиталистической переработки дре- весины – не только собственность, но бумы и крахи лесозаготовительной промышленности, а также труд и государственную машину регулирования, в том чис- ле и борьбу с пожарами. В следующей главе мы пе- рейдем к рассмотрению связей между соснами и ду- бами в сельских лесах. Все это вместе являет нам ис- тории, творимые вместе людьми, растениями и гри- бами.
У людей и у сосен (с их союзниками по микоризе) в
Финляндии история примерно одинаковой протяжен- ности: ледники отступили примерно девять тысяч лет назад, и у людей и сосен началась жизнь
211
. С чело-
211
Девять тысяч лет назад сосны в Финляндии уже были (Katherine
Willis, Keith Bennett, John Birks, «The late Quaternary dynamics of pines in
Europe», в: Ecology, ed. Richardson. P. 113). Первое вещественное сви- детельство человеческого присутствия – карельская рыболовная сеть

веческой точки зрения, это было очень давно, и пом- нить-то незачем. В понятиях же леса временной от- резок от Ледникового периода все еще краток. В этом столкновении точек зрения мы видим противоречие лесоводства: финские лесники относятся к лесу как к устойчивому, циклически живущему и возобновляе- мому, а леса на самом деле – открытые и исторически подвижные системы.
Первой после ухода ледников в этих краях появи- лась береза, однако сосны не сильно отстали. Сос- на – со своими союзниками-грибами – знала, как об- ращаться с камнями и песком, которые оставили за собой ледники. Сразу вслед за березой стала рас- ти сосна лишь одного вида – сосна обыкновенная,
Pinus sylvestris, с короткими колючими иглами и крас- но-бурой корой. За березой и сосной потянулось еще сколько-то широколиственных, но почти ни одно да- леко на север не забралось. Позже всех появилась здесь европейская ель. Для тех из нас, кто привык к лесам средней полосы или к тропическим, это очень скромное разнообразие. В Лапландии лесообразую- щих деревьев всего четыре: одна сосна, одна ель,
два вида березы
212
. И всё. С точки зрения этой кро- примерно 8300 до н. э. (Vaclav Smil, Making the modern world: Materials and dematerialization [Hoboken, NJ: John Wiley and Sons, 2013]. P. 13).
212
Simo Hannelius, Kullervo Kuusela, Finland: The country of evergreen

хотной видовой выборки времена ледников – совсем недавние. Другие деревья еще не прижились. Такой лес словно обречен на промышленный монокультур- ный урожай: во многих местных борах росли деревья одного вида – еще до того как ими занялись люди.
И все же жители Финляндии ценили одинаковость леса не всегда. Вплоть до начала ХХ века было распространено подсечно-огневое земледелие: та- ким способом крестьяне превращали леса в золу, на пользу урожаям
213
. В результате подсечно-огневого земледелия возникли пастбища и разновозрастные широколиственные рощи, лес стал разнородным. Эти разнообразные по составу сельские леса стали из- любленным предметом художников XIX века, увле- ченных природой
214
. Меж тем сосну массово выруба- ли для производства вара: морская капиталистиче- forest (Tampere, FI: Forssan Kirkapiano Oy, 1995). Я ссылаюсь и на свои полевые вылазки с местными лесниками.
213
Средневековые фермеры в Финляндии кольцевали сосну и ель –
ради широколиственной агролесоводческой ротации (Timo Myllyntaus,
Mina Hares, Jan Kunnas, «Sustainability in danger? Slash-and-burn cultivation in nineteenth-century Finland and twentieth-century Southeast
Asia», Environmental History, 7, № 2 [2002]. P. 267–302). Живое описание финского подсечно-огневого земледелия см. в: Stephen Pyne, Vestal fire.
P. 228–234.
214
Timo Myllyntaus, «Writing about the past with green ink: The emergence of Finnish environmental history», H-Environment, www.h- net.org/environ/historiography/finland.htm

ская торговля втягивала в себя продукты со всего све- та
215
. История микроменеджмента финских лесов на- чинается не с longue-dureé лесов, а с тревог новой плеяды экспертов XIX века. Один немецкий лесовед в 1858 году писал – прямо-таки разгневанно:
За уничтожением лесов, в котором поднаторели финны, следуют бездумный и ничем не ограниченный выпас скота, подсечно-огневые мероприятия и разрушительные лесные пожары.
Иными словами, и первое, и второе, и третье служат одной и той же главной цели, а именно –
уничтожению лесов
216
… Финны живут в лесах и их дарами, однако из тупости и жадности – как та старуха из сказки – убивают курицу, которая несет золотые яйца
217
В 1866 году был утверждено лесное законодатель- ство, и началось управление лесами
218 215
К середине XIX века вар как статью экспорта вытеснила древесина.
Sven-Erik Åstrom, «From tar to timber: Studies in northeast European forest exploitation and foreign trade, 1660–1860», Commentationes Humanarum
Litterarum, № 85 (Helsinki: Finnish Society of Sciences and Letters, 1988).
216
Edmund von Berg, Kertomus Suomenmaan metsisistä (1859; Helsinki:
Metsälehti Kustannus, 1995). Перевод взят из: Pyne, «Vestal fire». P. 259.
217
Edmund von Berg, Kertomus Suomenmaan metsisistä. Этот перевод взят из: Martti Ahtisaari, «Sustainable forest management in Finland: Its development and possibilities», Unasylva, 200 (2000). P. 57.
218
Сырая и обработанная древесина составляла к 1913 году три чет- верти стоимости финского экспорта. David Kirby, A concise history of

Однако территорией современного лесоводства
Финляндия стала лишь после Второй мировой вой- ны. На древесину все внимание обратили два обсто- ятельства. Во-первых, когда Финляндия после вой- ны отдала Карелию Советскому Союзу, советско-фин- скую границу перешли свыше четырех тысяч карель- ских жителей. Им необходимо было где-то жить, и финское правительство выстроило дороги и открыло леса для поселения. Дороги сделали возможными ле- созаготовки на новых территориях. Во-вторых, Фин- ляндия согласилась выплатить 300 миллионов дол- ларов Советскому Союзу в счет послевоенных ре- параций. Древесина представлялась исключительно средством заработать денег – и способом перезапу- стить финскую послевоенную экономику
219
. Управле- нием лесами занялись большие компании. Но боль-
Finland (Cambridge: Cambridge University Press, 2006). В ХХ веке лесо- заготовительные поселки распространились по лесам, что продолжа- лось до 1970-х, когда из-за конкуренции с тропической древесиной ле- сопилки пришли в упадок. Jarmo Kortelainen, «Mill closure-options for a restart: A case study of local response in a Finnish mill community», в: Local economic development, eds. Cecily Neil, Markku Tykkläinen. P. 205–225
(Tokyo: United Nations University Press, 1998).
219
Треть репараций была выплачена впрямую в продуктах лесозаго- товительной и бумажной промышленности, остальные выплаты были так или иначе связаны с сельскохозяйственной продукцией и техникой.
Последнее и помогло выстроить финскую экономику. Max Jacobson,
Finland in the new Europe (Westport, CT, 1998). P. 90.

шинство финских лесов по-прежнему оставалось во владении у маленьких хозяев, а приверженность на- селения древесине как ключевому финскому про- дукту помогло сделать из научного лесоводства на- циональную задачу. Лесоводческими ассоциациями отныне правили государственные стандарты
220
. Эти стандарты втянули лес в постоянный цикл культиви- руемой древесины, то есть превратили в статичный и полностью возобновляемый ресурс. Творение исто- рии стало с тех пор уделом исключительно человека.
Но как заставить лес замереть? Вспомним сосны.
Грибы добывают питательные вещества, накаплива- ется органическая почва, а северные почвы плотны и иногда подтапливаются. Под соснами нередко про- растают ели, а когда сосна умирает, занимают ее ме- сто. Управление лесом стремится остановить этот процесс. Перво-наперво вырубкой лесостоя, с помо- щью которой добиваются одновозрастного леса. В
Финляндии такая вырубка пытается имитировать лес- ной пожар, который примерно раз в столетие заме- нял в северных лесах целые боры, пока пожары не пресекли люди. Сосны после больших пожаров вы- растали вновь, потому что они знают цену простор- ным солнечным местам и скудным почвам – точно так же сосны заполоняют и просеки. Между поруб-
220
Hannelius, Kuusela, Finland. P. 139.

ками происходит несколько прореживаний, которыми устраняют все другие виды деревьев, а также обес- печивают открытые пространства, чтобы сосны рос- ли лучше. Гниющая древесина способствует прорас- танию елей, и поэтому валежник в финских лесах уби- рают. Наконец, после лесоповала пни выкорчевыва- ют, а открывшееся пространство перепахивают, что- бы измельчить почву, тем самым создавая условия для нового поколения сосен. Такими методами лес- ники стремятся создать цикл обновления, в котором участвуют исключительно сосны, даже если их не вы- саживают.
Эти способы подвергаются и в Финляндии, и в дру- гих странах все большей критике. Даже сосновые бо- ры, напоминают нам критикующие, в прошлом не бы- ли однородными
221
. Лесники защищаются, похваля- ясь биологическим многообразием, которое они пе- стуют. Gyromitra, строчок, популярный в Финляндии съедобный гриб (в Штатах, впрочем, его считают ядо- витым)
222
со шляпкой, похожей на мозги, то и дело возникает в различных буклетах как образ биологиче-
221
Timo Kuuluvainen, «Forest management and biodiversity conservation based on natural ecosystem dynamics in northern Europe: The complexity challenge», Ambio, 38 (2009). P. 309–315.
222
В России официально считается условно-съедобными. – Примеч.
пер.

ского многообразия: Gyromitra часто обитает в возму- щенных почвах после вырубок
223
. Что может к этому разговору добавить мацутакэ?
Самое любопытное в мацутакэ северной Финлян- дии – его привычка плодиться в режиме «то густо,
то пусто». То идут годы, когда грибов – не протолк- нуться. А следом – вообще нисколько. Один провод- ник и знаток леса из Рованиеми, города в Заполярье,
утверждал, что в 2007 году лично собрал тонну мацу- такэ. Складывал их в громадные пирамиды или про- сто бросал, где нашел. На следующий год не собрал ничего, а еще через год – две штуки. Так же устроена урожайность у некоторых деревьев, которые выделя- ют ресурс на плодоношение лишь время от времени,
но когда подходит эта точка длинного цикла и внеш- ние условия способствуют, такие деревья плодоносят обильно – в определенной местности и одновремен- но
224
. Такое спорадическое плодоношение обуслов- лено не только тем, что растения или грибы отслежи- вают изменения погоды от года к году: это многолет- ний стратегический план – углеводы, накопленные за год, могут быть позднее вложены в плоды. Более того,
урожайные годы свойственны растениям, участвую- щим в микоризе: накопление и расход, необходимые
223
Напр.: Hannelius, Kuusela, Finland. P. 175.
224
Curran, Ecology and evolution.

для плодоношения, оказывается, согласованы между деревьями и их грибницами. Грибница накапливает углеводы для будущего урожайного времени дерева.
Может, и деревья приспосабливаются к неравномер- ному плодоношению грибов? Я не знаю ни одной на- учной работы, посвященной тому, как связано плодо- ношение грибов с урожайностью деревьев, но это ин- тересна загадка. А если «то густо, то пусто» в урожаях мацутакэ способно рассказать нам об историчности сосновых лесов в северной Финляндии?
Сосны на севере Финляндии плодоносят не каж- дый год. Лесники считают это для восстановления ле- са неудобным: не всегда удается предвидеть, про- растут ли сосны на просеке, невзирая на то, что уж если сосны плодоносят, семян они дают прорву. В
северной Швеции исследователи заметили «волно- образное» и «эпизодическое» восстановление сосно- вых боров, даже без пожаров: истории производства семян стали историями леса, запечатленными в чах- лой или мощной поросли
225
. Ясное дело, партнеры по
225
Погодные и подпочвенные условия тоже влияют на то, прорастут ли семена и крепкими ли будут молодые растения. О волнообразном восстановлении сосны обыкновенной на севере Швеции, в условиях без пожаров, см. в: Olle Zackrisson, Marie-Charlotte Nilsson, Ingeborg Steijlen,
Greger Hornberg, «Regeneration pulses and climate-vegetation interactions in nonpyrogenic boreal Scots pine stands», Journal of Ecology, 83, № 3
(1995). P. 469–483; Jon Agren, Olle Zackrisson, «Age and size structure

микоризе наверняка влияют на периодичность плодо- ношения хозяйских деревьев. Урожайность грибницы может быть показателем подобных сложных ритмов координации, в которых сосна и грибница делят ре- сурсы, и в результате получается периодическое вос- производство.
В таких временны´х рамках человек мыслить спо- собен. Разумеется, скажем мы, сосны после отступ- ления ледников завоевывали новые территории, но это все слишком медленно, чтобы иметь для нас зна- чение. Однако исторические закономерности восста- новления леса – совсем другое дело: такое время для нас постижимо. Оно не следует предсказуемым цик- лам, столь желанным для лесников. Оно – свидетель- ство противоречия между вечными, циклически живу- щими лесами, удобными для управленцев, и в дей- ствительности существующими историческими леса- ми. Непредсказуемая урожайность не очень-то цик- лична – это отклик на разницу внешних условий от of Pinus sylvestris populations on mires in central and northern Sweden»,
Journal of Ecology, 78, № 4 (1990). P. 1049–1062. Эти авторы спорадиче- скую урожайность не рассматривают. Другие исследователи сообщают:
«Урожайные годы сравнительно часты, однако в северных лесах вре- мя созревания семян ограничено и затруднено кратким сезоном роста;
урожайные годы случаются чуть ли не раз или два в столетие». Csaba
Matyas, Lennart Ackzell, C.J.A. Samuel, EUFORGEN technical guidelines for genetic conservation and use of Scots pine (Pinus sylvestris) (Rome:
International Genetic Resources Institute, 2004). P. 1.

года к году, многолетняя координация между грибни- цей и деревом. Определяя эти ритмы, мы обращаем- ся к датам, а не к циклам: 2007-й в северной Фин- ляндии был хорошим годом для мацутакэ. Благода- ря слаженности между грибным урожаем и плодови- тостью хозяйского дерева мы способны наконец оце- нить по достоинству творение лесом истории, то есть его жизнь в необратимом, но при этом циклическом времени. В неравномерных ритмах рождаются нерав- номерные леса. Выделы складываются по-разному,
создают неравномерные лесные ландшафты. И пусть насильственное управление, воюющее с непостоян- ством, может довести некоторые виды до вымирания,
ему не под силу превратить леса в сущности без ис- тории.
Большинство финских грибов собирают в частных лесах. Однако помимо владельцев в эти леса могут

приходить и многие другие люди. Сборщиков пуска- ют в частные леса в согласии с древним неписаным укладом, jokamiehenoikeus, что в переводе означает
«право каждого». Пока не мешаешь местным – мо- жешь гулять в лесу и собирать в нем, что найдешь.
Государственные заказники тоже открыты для сбор- щиков. Все это расширяет территории, где грибники могут узнавать грибы поближе.
Однажды мой тамошний хозяин взял меня в один заказник, где мы искали сосны с 300-летними шра- мами от пожаров. Деревья там были по полтысячи лет отроду. Новые исследователи предполагают, что в северных лесах есть немало мест, которых полно- стью выжигающие лес пожары не коснулись, и там жи- вут себе очень старые деревья. Под теми деревьями мы собирали грибы и разговаривали о других дере- вьях, которым в юных борах современного лесовод- ства живется не так хорошо. Зато мацутакэ – везучие.
Японские исследователи предположили, что мацута- кэ лучше всего плодится – по крайней мере в цен- тральной Японии – в союзе с соснами, которым от 40
до 80 лет
226
. Нет никаких причин, почему бы лапланд- ским лесам, находящимся под присмотром лесников
226
Hiromi

1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   24