Файл: Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на.pdf

лиственными деревьями. Поперли растения-захват- чики – бамбук мосо, например. Светолюбивое мелко- лесье заглохло. Сосны удавило тенью.
Фермер-активист Кокки Гото рассказывает обо всем этом в своих мемуарах
360
Леса, деятельно использованные селянами
Исимусиро, – сатояма, как мы их именуем, –
были от нас недалеко, мы могли по четыре раза на дню сходить туда пешком, дважды с утра и дважды вечером, и таскали оттуда до
60 кг, на спине. Если углублялись в лес, носить оттуда дрова было тяжко, поэтому пережигали их на уголь там же… В Исимусиро у нас было примерно тысяча гектаров ириаи [общинных]
лесных угодий, покрывавших большую часть сатоямы. Леса ириаи совместно использовали
90 дворов, входивших в Ассоциацию общинных лесов Исимусиро…
В давние времена источников дохода у нас было немного, и для крестьян права ириаи были совершенно необходимы для жизни. На леса вокруг хуторов нам приходилось полагаться почти во всем жизненно нужном. Если б кому-
360
Kokki Goto (dited, annotated, and with an introduction by Motoko
Shimagami), «“Iriai forests have sustained the livelihood and autonomy of villagers”: Experience of commons in Ishimushiro hamlet in northeastern
Japan», working paper № 30, Afrasian Center for Peace and Development
Studies, Ryukoku University, 2007. P. 2–4.

то было отказано в праве использовать дрова на растопку или добывать дичь в лесах ириаи, в деревне они бы не выжили…
Для боковой семейной ветви вроде нашей,
располагавшей крошечным участком сатоямы,
лес ириаи был незаменим – и дрова заготавливать, и дерн, и прочее необходимое для жизни. Где-то в 1950-е до Исимусиро докатилась волна модернизации и стала все быстрее менять жизнь хутора. Селяне начали пользоваться керосином и электричеством,
заменять соломенные крыши на оцинкованные железные и обзавелись тракторами, а потому дрова, дерн, дичь и солома постепенно перестали быть нужны. В итоге многие бросили ходить в сатояму – ну, может, иногда только…
Сбор грибов – единственная экономически целесообразная деятельность в наши дни. С тех пор как благословение лесов ириаи значило для общины многое, все резко изменилось.
Далее он рассказывает о своих усилиях – и об уси- лиях других людей – оживить сельский ландшафт. Он растолковывает, к чему сводятся попытки очистить водяные русла и сделать лес проходимым. «Когда лю- ди говорят, мол, в старину все было лучше, они, ду- маю, имеют в виду радость делать что-то вместе со

многими другими. Нет больше той радости»
361
Ни сосны, ни фермеры более не процветали. Как я уже рассказала в главе 11, нематода убила бóльшую часть красных сосен в центральной Японии. Отчасти это случилось потому, что сосну ослабили упадок и запустение. Гуляя по заброшенным лесам сатоямы,
видишь сплошь мертвые и умирающие сосны.
Эти чахлые деревья свели на нет и урожай мацу- такэ: без хозяйского дерева грибам не выжить. Имен- но истощение мацутакэ ярче всего выявило утрату японских сосновых боров. В первой половине ХХ ве- ка в лесах сатоямы было полно мацутакэ. Местные жители воспринимали их как должное, это была часть съестного, что можно собрать в лесу осенью, приме- та времени года, в дополнение к весенним продуктам.
Шум поднялся гораздо позже, когда этот гриб стал ре- док и дорог, то есть в 1970-е. Угасание было стре- мительным и резким. Сосны вымирали. В 1980-е бум японской экономики продолжался, а японские мацу- такэ почти исчезли – и стали очень ценны.
Рынок заполонили ввозные мацутакэ, но даже они стоили бешеных денег – все 1990-е. Те, кто вошел в возраст между 1970-ми и 1990-ми, помнит аромат хлипкого дорогого кусочка у себя в супе – и этих людей ошарашивает и восхищает самая мысль об изобилии
361
Goto, «Iriai forests». P. 16.

этого гриба.
Мацутакэ помогают крестьянским лесам оставать- ся частью рабочего ландшафта. При высоких ценах одни только продажи грибов покрывают налоги на землю и расходы на содержание леса. В местах, где права ириаи все еще действуют, деревни собирают доход от мацутакэ на общинные нужды, продавая на аукционе право собирать (и продавать) грибы. Аукци- оны проходят летом, прежде чем все узнают, хорош ли сезон; селяне устраивают праздник, на котором,
подогретые выпивкой, подначивают друг друга делать ставки повыше. Победитель платит деревне немалую сумму, но потом возвращает вложенное – со сбора грибов
362
. И все же, несмотря на финансовый прибы- ток общине, ухаживают за лесом не постоянно, осо- бенно если селяне состарились. В заброшенных ле- сах сосны вымирают, мацутакэ исчезают.
Активисты возрождения сатоямы пытаются восста- новить утраченную общинность сельской жизни. Они придумывают поводы собрать вместе стариков, моло- дежь и детей, соединить образование и укрепление общинности – трудом и досугом. Дело не только в по- мощи крестьянам и соснам. Работа в сатояме, по сло-
362
Из беседы с Харуо Саито, 2005; Haruo

вам волонтеров, восстанавливает в людях дух.
В экономическом буме, последовавшем за восста- новлением Японии после Второй мировой войны, пе- реселенцы из провинции в город бросили село, поже- лав современных товаров и современной жизни в це- лом. А когда в 1990-е экономический рост замедлил- ся, образование и занятость перестали казаться про- стыми путями к благополучию, основанному на про- грессе. Экономика зрелищ и желаний процветала, но оторвалась от надежд, которые люди питали на свою жизнь. Все труднее было представить, куда жизнь должна вести и что в ней, помимо вещей, необходимо.
Один нашумевший образ привлек общественное вни- мание к этим вопросам: хикикомори – молодые люди,
обычно подростки, которые запираются у себя в ком- нате и отказываются общаться с другими людьми ли- цом к лицу. Хикикомори живут посредством электро- ники. Они изолируют себя, погружаясь в мир картинок,
который освобождает их от телесной общинности, и увязают в этом самонаведенном мороке. Для многих они – воплощение кошмара городской отчужденно- сти: немножко хикикомори есть в каждом из нас. Этот кошмар увидел профессор К. из главы 13 в остекле- невших глазах своих учеников. Этот кошмар и под- толкнул его к деревне как месту воскрешения моло- дежи – и его самого; туда же отправились и многие

другие защитники, просветители и волонтеры.
Восстановление сатоямы решает вопрос отчужден- ности – строит общественные отношения между раз- ными живыми существами. Люди – одни из многих участников создания пригодных для жизни условий.
Участники ждут, когда деревья и грибы вступят с ни- ми в связь. Они трудятся над ландшафтами, которым нужно человеческое воздействие, но не одну эту нуж- ду они стремятся утолить. На стыке веков по всей
Японии возникло несколько тысяч групп восстанов- ления сатоямы. Некоторые заняты налаживанием во- доснабжения, экологическим просвещением, или сре- дой обитания отдельного цветка, или грибами мацу- такэ. Все вовлечены в перерождение и людей, и ланд- шафтов.
Чтобы преобразиться самим, эти группы смеши- вают науку и крестьянское знание. Действия по воз- рождению сатоямы часто возглавляют ученые. Но они стремятся учесть и народное знание: здесь про- фессионалы-горожане и ученые советуются со ста- риками-фермерами. Некоторые волонтеры помогают фермерам или расспрашивают стариков об уходя- щем в небытие образе жизни. Их цель – восстановить рабочие ландшафты, а для этого им нужно рабочее знание.
Взаимное обучение – тоже важная цель. Группы не

скрывают, что совершат ошибки – и учатся на них.
Один отчет о работе в сатояме от группы волонте- ров включает список всех неувязок и ошибочных уси- лий. Без четкой координации они срубили слишком много деревьев. Некоторые территории, которые уда- лось зачистить, заросли вновь – еще гуще, да к тому же нежелательной флорой. В конце этого отчета его автор отмечает, что группа выработала принцип «Де- лай, думай, наблюдай – делай заново» и так возве- ла коллективный метод проб и ошибок на уровень ис- кусства. Поскольку одна из целей этой группы – дея- тельное обучение, позволить себе совершать ошибки и осознавать их – важная часть процесса. Автор пи- шет в завершение: «Чтобы добиться успеха, волонте- рам нужно участвовать в программе на всех уровнях и на всех этапах»
363
Группы, подобные «Рыцарям мацутакэ» из Киото,
упирают на обаяние этого гриба – они сделали из него символ своей приверженности возрождению ра- бочих отношений между людьми и лесом. Если мацу- такэ все же вернутся – как это произошло на ухожен- ном, спасибо «Рыцарям», склоне холма осенью 2008
года, – это добавит волонтерам воодушевления. Нет ничего более вдохновляющего, чем такое неожидан-
363
Noboru Kuramoto, Yoshimi Asou, «Coppice woodland maintenance by volunteers», в: Satoyama, eds. Takeuchi et al. P. 129.

ное соединение с другими участниками сотворения леса. Сосны, людей и грибы возрождает мгновение совместного бытия.
Мацутакэ, конечно, не вернет Японии былую сла- ву, что была до экономического пузыря. Мацутакэ –
не искупление, а попытка ликвидировать отчужден- ность. А по ходу дела волонтеры набираются терпе- ния, чтобы стать частью многовидовой общности – не ведая, чем обернется этот зарождающийся мир.

19. Обычные активы
Иногда взаимные переплетения возникают вопре- ки планам людей. И даже не крах этих планов, а не учтенное в них открывает возможности мимолетных мгновений совместного бытия. Так формируются лич- ные капиталы. Накапливая капитал, мы не обраща- ем внимания на общее – даже если оно главенствует в накоплении. Но оно, пусть и незамеченное, может быть точкой обретения потенциальных союзников.
Современный Юньнань – место, где можно рас- сматривать этот вопрос, поскольку на излете комму- нистического эксперимента международные и мест- ные элиты лихорадочно сколачивают себе капиталы.
Впрочем, капиталы эти делаются странно и неумело:
возникают эдакие сочетания приватизации и других видов отношений людей с вещами
364
. Леса мацутакэ и торговля этими грибами – как раз такой случай. Чьи леса – и чья торговля?
Леса – с их неограниченными пространствами и разнообразными экосистемами сложно приватизиро-
364
Как напоминает мне Майкл Хэтэуэй (из личной переписки, 2004),
приватизация в Юньнане иногда воскрешает докоммунистические отно- шения лесопользования. Внезапность перемен, а не их полная новизна,
привлекает внимание к отношениям, исконно присущим собственности.

вать. За последние 60 лет юньнаньские леса пови- дали всевозможные условия лесопользования, и лес- ные эксперты, с которыми мы с Майклом Хэтэуэем беседовали, тревожились, что крестьяне обескураже- ны и растеряны, не понимают, как с этим управлять- ся
365
. И все же они надеются на одну недавно воз- никшую в лесопользовании категорию: получение в аренду участка леса отдельными крестьянскими хо- зяйствами.
Эксперты надеются, что, благодаря таким догово- рам, хоть они пока и не американское свободное пра- во на частную собственность, удастся рационализи- ровать крестьянские ландшафты. Влиятельные меж- дународные обозреватели считают индивидуальные
365
Описание лесопользования на арендной основе см. в: Liu, Tenure;
Nicholas Menzies, Our forest, your ecosystem, their timber: Communities,
conservation, and the state in community-based forest management (New
York: Columbia University Press, 2007). После 1981 г., когда новое зако- нодательство вступило в силу, большинство лесов разделили на три ка- тегории: принадлежащие государству, коллективного пользования и в аренде у отдельных хозяйств, несущих ответственность. Леса второй категории, в свою очередь, поделены по договорам с отдельными хо- зяйствами. Права на деревья и права на другой доступ к лесным про- дуктам все более различались, в 1998-м запрет на порубку леса ввели и в Юньнане. Частности законодательства в разных областях Юньнаня различались. Наша с Майклом Хэтэуэем полевая территория в Чусю- не стала известна договорами на индивидуальное пользование лесом.
Однако мы обнаружили, что фермеры часто не понимали или не обра- щали внимания на особенности этих категорий.

договоры формой консервации, поскольку оно сти- мулирует разумное пользование
366
. В Юньнане такая форма лесопользования порождает и популистские надежды: после затяжной истории вертикального на- вязывания у местных фермеров наконец появляется возможность иметь голос в управлении своими же ле- сами. Юньнаньские исследователи, учитывая новше- ства в международной политической экологии, пока- зывают, как цели общественной справедливости мо- гут быть достигнуты местным управлением лесами,
что стало возможным благодаря договорам с отдель- ными хозяйствами
367
. Исследователи осознают твор-
366
По мнению Международного валютного фонда и Мирового банка,
приватизация избегает «трагедии общности», в которой мы уничтожаем общие ресурсы. Garrett Hardin, «The tragedy of the commons», Science,
162, № 3859 (1986). P. 1243–1248.
367
Некоторые англоязычные сведения см. в: Jianchu Xu, Jesse Ribot,
«Decentralisation and accountability in forest management: A case from
Yunnan, southwest China», European Journal of Development Research,
16, № 1 (2004). P. 153–173; X. Yang, A. Wilkes, Y. Yang, J. Xu, C.S.
Geslani, X. Yang, F. Gao, J. Yang, B. Robinson, «Common and privatized:
Conditions for wise management of matsutake mushrooms in northwest
Yunnan province, China», Ecology and Society, 14, № 2 (2009). P. 30;
Xuefei
Yang, Jun He, Chun Li, Jianzhong Ma, Yongping Yang, Jianchu Xu,
«Management of matsutake in NW-Yunnan and key issues for its sustainable utilization», в: Sino-German symposium on the sustainable harvest of non- timber forest products in China, eds. Christoph Kleinn, Yongping Yang,
Horst Weyerhaeuser, Marco Stark. P. 48–57 (Gоttingen: World Agroforestry
Centre, 2006); Jun He, «Globalised forest-products: Commodification of the matsutake mushroom in Tibetan villages, Yunnan, southwest China»,