Файл: istoria2.doc

На воронежском съезде Желябов возглавил группу, оформив-шуюся в Липецке. Но ей не удалось взять верх, и был достигнут компромисс. Не пересматривая программу, решили усилить борьбу с правительством, отвечая террором на казни революционеров. Единственным участником съезда, решительно и последовательно протестовавшим против террора как метода борьбы, был Георгий Валентинович Плеханов (1856--1918).

Компромисс не оказался спасительным. Каждая сторона толковала его по-своему. В августе 1879 г. на петербургском съезде фракции окончательно разъединились. “Деревенщики” создали организацию “Черный передел”. Она пыталась наладить пропа-ганду среди крестьян и рабочих, но неудачно. В 1880 г. Плеханов, признанный руководитель “Черного передела”, уехал за границу.

Сторонники террора объединились в организацию “Народная воля”. Во главе ее стали Андрей Иванович Желябов (1851-- 1881) и Софья Львовна Перовская (1853--1881). Это были смелые, решительные люди. Они чувствовали недовольство существо-вавшими в стране порядками, но не были приучены разбираться в средствах для достижения целей. “Народная воля” стала хорошо законспирированной, разветвленной и дисциплинированной орга-низацией. Возглавлял ее Исполнительный комитет, имевший почти неограниченные полномочия. Ему подчинялись местные кружки и группы. Партия сделала резкий крен в сторону ткачевских теорий. Главной своей задачей она считала политический переворот и захват власти. После этого предполагалось созвать Учредительное собрание и предложить ему программу мер по передаче земли крестьянам, а заводов и фабрик -- рабочим. Вслед за политическим переворотом должна была прийти социалистиче-ская революция.

В случае осуществления этих планов России грозило все то, что она испытала через несколько десятилетий, включая кровавый хаос гражданской войны и социальные эксперименты с тяжелыми последствиями.

Тактика захвата власти народовольцев заключалась в запуги-вании и дезорганизации правительства путем индивидуального террора. Готовилось и восстание. Не надеясь более на крестьянские бунты, народовольцы старались организовать студентов, рабочих и проникнуть в армию. Попытки установить связи с офицерством неожиданно оказались успешными. Народовольческие офицерские кружки появились в Кронштадте, в некоторых военных академиях и училищах в Петербурге, в Поволжье и на Кавказе. Помимо идейной стороны, “Народная воля” привлекала молодых офицеров привычными для них дисциплиной и единоначалием.

После покушения Соловьева Александр II назначил в Пе-тербурге и ряде других крупных городов генерал-губернаторов с диктаторскими полномочиями. Полиция хватала всех подозри-тельных, часто упуская действительных заговорщиков.

С осени 1879 г. народовольцы начали настоящую охоту на царя. Их не смущало число невинных жертв. Дважды они подкла-дывали мины под рельсы, подкарауливая царский поезд. Один раз взрывной механизм не сработал, в другой раз по ошибке

был пущен под откос не тот поезд. Взрыв раздался и в Зимнем дворце под царской столовой. Вновь лишь случайность спасла императора.

“Диктатура сердца” М. Т. Лорис-Меликова.

К 1880 г. обста-новка в стране настолько переменилась, что П. А. Валуев вспомнил свой проект общегосударственного земского собрания. Подобные же мысли стал высказывать великий князь Константин Николае-вич. В январе 1880 г. Александр II обсуждал эти вопросы в узком кругу избранных лиц. Наследник престола великий князь Александр Александрович решительно возражал против предложений Валуе-ва и Константина Николаевича, и вопрос был снят. Наследник требовал учредить “верховную следственную комиссию” с обшир-ными полномочиями. Император несочувственно отнесся к этой идее. Но через несколько дней вдруг объявил о создании Верховной распорядительной комиссии. Во главе ее был поставлен харьков-ский генерал-губернатор граф М. Т. Лорис-Меликов.

Михаил Тариелович Лорис-Меликов (1825--1888) происходил из армянских дворян. Боевой генерал, герой русско-турецкой войны, на посту харьковского генерал-губернатора он вел решительную борьбу с революционерами. Но вместе с тем он пытался наладить отношения с мирной оппозицией.

Верховная распорядительная комиссия имела большие полно-мочия, но собиралась редко, фактически не действовала, а все ее полномочия были в руках Лорис-Меликова. Но ему казалось неудобным выступать в роли временщика, “великого визиря” на турецкий манер, и через несколько месяцев комиссия была распущена, а Лорис-Меликова царь назначил министром внутрен-них дел. Объем его полномочий почти не изменился.

Главной своей задачей Лорис-Меликов считал борьбу с терро-ризмом. В ней он был беспощаден. Всего через неделю после его назначения, в феврале 1880 г., в него стрелял террорист, а через два дня этот человек был повешен. Однако Лорис-Меликов добивался того, чтобы репрессии направлялись исключительно против революционеров и не затрагивали мирных обывателей. По его предложению было ликвидировано. Третье отделение импера-торской канцелярии, заслужившее дурную славу и показавшее свою несостоятельность, когда дело приняло серьезный оборот. Вместо него был создан Департамент полиции в составе Министерства внутренних дел.

Д. А. Толстой был снят с постов министра народного просвеще-ния и обер-прокурора Синода. Было удалено еще несколько одиозных фигур. На освободившиеся места назначались более либеральные деятели. Именно тогда на посту обер-прокурора Синода оказался сенатор К. П. Победоносцев.

При Лорис-Меликове был ослаблен цензурный гнет, а земства смогли спокойно работать. Лорис-Меликов время от времени собирал на совещания редакторов столичных газет и земских деятелей, стараясь выяснить с ними отношения и узнать их мнение по разным вопросам. Либералы, не избалованные таким внимани-ем, назвали время правления Лорис-Меликова “диктатурой сердца”. Но революционеры и сочувствующие им сохраняли настороженность. Критик “Отечественных записок” Н. К. Михай-ловский считал, что это политика “пушистого лисьего хвоста” и “волчьей пасти”.

Под руководством Лорис-Меликова стала разрабатываться программа реформ на ближайшие годы. Предполагалось пони-зить выкупные платежи, отменить подушную подать, которую платили низшие сословия. Встал вопрос и о представительном собрании.

Лорис-Меликов понимал, что без решения этого вопроса он не сможет сблизиться с “благомыслящей частью общества” и изоли-ровать революционеров. Но он был против немедленного создания представительного органа по западному образцу, считая, что такое учреждение внесло бы в Россию “полную смуту”. В докладе Александру II он предложил воспользоваться опытом, полученным при разработке крестьянской реформы: созвать “временные подготовительные комиссии” и общую комиссию с участием представителей земств и некоторых крупных городов. Это был отдаленный прообраз представительного собрания.

Тем временем полиции удалось напасть на след “Народной воли” и нанести ей удар. 27 февраля 1881 г. был арестован Желябов. Но Перовская оставалась на свободе. Руководство организацией перешло в ее руки, и она настояла на немедленном исполнении разработанного во всех деталях плана. Народовольцы знали, что цареубийство не приведет к немедленному восстанию. Но они надеялись, что напряженность усилится, в верхах начнется паника. Шаг за шагом, удар за ударом, и правительство растеряет весь свой престиж и всю свою власть, которая падет к ногам “Народной воли”.

1 марта 1881 г. В последний год своего царствования Алек-сандр II чувствовал себя усталым и одиноким человеком. Неудачи во внешней и внутренней политике дополнялись семейными несчасть-ями и неурядицами. После смерти императрицы Марии Алек-сандровны он женился вторым, морганатическим браком на княгине Е. М. Юрьевской. Но наследник престола отказывался ее признавать. Между отцом и сыном сложились напряженные отношения.

В воскресенье 1 марта утром император принимал министра внутренних дел. Александру понравился план Лорис-Меликова, который как бы возвращал его в счастливые дни начала царствования. Он одобрил доклад министра и назначил на 4-ого марта заседание Совета министров -- этот орган тогда собирался только в исключительных случаях и под председательством самого царя.

В 3 часа дня император ехал во дворец с развода. Выехали на Екатерининский канал -- и тут словно кто-то выстрелил из пушки. Карету тряхнуло и окутало дымом. Кучер прибавил ходу, но Александр велел остановиться. Выбравшись из кареты, он увидел двух окровавленных казаков и кричащего от боли мальчика, случайно пробегавшего мимо. Поодаль молодой человек с длинны-ми волосами (Николай Рысаков) отбивался от наседавшей толпы:

“Не трогай меня, не бей меня, несчастный заблужденный народ!” Александр подошел к нему и спросил: “Что ты сделал, су-масшедший?” Подбежал полицмейстер: “Ваше величество не ранены?” “Слава Богу, нет”,-- сказал царь, которому еще не верилось, что ему опять повезло. “Что? Слава Богу? -- вдруг с вызовом переспросил Рысаков.-- Смотрите, не ошиблись ли?”

Александр склонился над затихшим мальчиком, перекрестил его и пошел к отъехавшему экипажу. Вдруг -- опять словно выстрел из пушки, густое облако дыма. Когда дым рассеялся, оставшиеся невредимыми увидели человек двадцать тяжело раненных, царя, прислонившегося к решетке канала, в разо-рванной шинели и без ног, а напротив него -- в таком же состоянии -- его убийцу Гриневицкого. “Во дворец... Там -- умереть...” -- еле слышно сказал Александр II. Через час с небольшим он скончался в своем кабинете в Зимнем дворце.

Конец реформ, конец “Народной воли”.

Совет министров собрался только 8 марта. Председательствовал новый император Александр III. Многим казалось, что раз покойный император одобрил доклад Лорис-Меликова, то обсуждение в Совете министров -- простая формальность. Но Александр III сказал, что “вопрос не следует считать предрешенным”. Высказывались мнения за и против. Чаши весов колебались, пока не взял слово К. П. Победоносцев, худой и с виду невзрачный.

Обер-прокурор Синода доказывал, что только “чистое” самодержавие, такое, каким оно сложилось при Петре I и Нико-лае I, может противостоять революции. Неумелые реформаторы своими уступками и полууступками, реформами и полуреформами способны только расшатать здание самодержавного государства.

Когда Победоносцев наконец умолк, Лорис-Меликов почув-ствовал себя в отставке. Александр III сказал, что над проектом надо еще подумать. Больше к нему не возвращались.

Тем временем Исполнительный комитет “Народной воли” почти полностью был арестован. 3 апреля 1881 г. были публично повешены пятеро народовольцев: А. И. Желябов, С. Л. Перовская, Н. И. Рысаков, Т. М. Михайлов и Н. И. Кибальчич (конструктор метательных снарядов).

В этих событиях -- 1 и 8 марта, 3 апреля -- разрядился политический кризис. Вскоре были разгромлены военные ячейки “Народной воли”. Грозная организация распалась на ряд мелких кружков и групп.

При Александре II самодержавие шло по пути реформ. Этот путь -- от неограниченного самодержавия до устойчивого консти-туционного режима -- очень опасен. Преобразовываясь, само-державное государство теряет свою устойчивость и становится очень уязвимо. Этот путь можно пройти спокойно и осмотрительно, неуклонно продвигаясь от реформы к реформе, следуя логике их развития и не останавливаясь перед теми, к которым не лежит душа. Ибо самое опасное на этом пути--остановки. Страна, следующая за правительством по пути реформ, не может вдруг остановиться.

Александр II в значительной мере был сам повинен в ра-зыгравшейся драме. К счастью, бразды правления перехватила властная рука Александра III. Но это была рука консерватора.

Александр II оставил по себе добрую память в народе. Прошло много лет, произошло множество событий. И когда (уже в начале XX в.) русских крестьян спрашивали, кого из исторических деятелей они знают, мужики отвечали, напрягая память: Стеньку Разина, Емельку Пугачева... Петра, Катерину (Екатерину II)... Суворова, Кутузова. Скобелева... Александра, царя-Освободи-теля...

Рабочий и рабочее движение.

В течение последней трети 19-ого в. численность рабочих в России увеличилась втрое и к 1900 г. со-ставила около 3 млн. человек. Основным источником пополнения кадров рабочих по-прежнему оставались крестьяне. Отрыв их от земли происходил медленно. Страхования от болезней и несча-стных случаев тогда не существовало, пенсий тоже не было. Земельный надел в родной деревне рабочий считал единственной своей страховкой.

На фабриках, работавших в одну смену, рабочий день доходил до 14--15 часов, на предприятиях с двусменным режимом он составлял 12 часов. Широко практиковался труд женщин и подростков.

Заработная плата рабочих в России была в 2 раза ниже, чем в Англии, в 4 раза ниже, чем в США. Но и эту плату рабочий получал не полностью. Администрация штрафовала рабочих не только за прогулы, но и за пение (женщины-крестьянки никак не могли оставить деревенскую привычку петь во время работы), за “появление в конторе не поодиночке”, за курение во время работы и т. п. На большинстве фабрик заработная плата выдавалась нерегулярно или с большими интервалами -- на Рождество, Пасху, Покров. До очередной получки рабочий вынужден был брать продовольствие в кредит в фабричной лавке -- обычно неважного качества и по высоким ценам.