Файл: ИРЛЯ_билеты.docx

Несомненно, что в столичном просторечии высшего общества преобладающее значение имели диалекты и жаргоны, связанные с светской кружковой жизнью, с военной профессией (ср. язык Дениса Давыдова: ср. слова офицерского арго в «Горе от ума» Грибоедова: хрипун, удавленник, фагот — о Скалозубе, хрипун в «Домике в Коломне» Пушкина» ; рябчик: у Гоголя сенатский рябчик в статье о «Борисе Годунове» Пушкина; ср. у Марлинского в «Испытании»: «...фрачные, которых военная каста называет обыкновенно рябчиками»), с играми в карты и шулерскими ухищрениями.

Ярким художественным отражением речи московской знати может служить язык комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Если отвлечься от тех индивидуально-характеристических особенностей языка, которыми отдельные персонажи этой комедии отличаются друг от друга, то в общем течении ее драматического языка («совершенно такого, каким у нас говорят в обществах», – по признанию кн. В.Ф. Одоевского) сольются, кроме нейтрального, общелитературного словесного потока, четыре струи:

1) струя церковнокнижная или – шире – «высокая» славянороссийская: «перст указательный»; «ум алчущий познаний»; «воссылал желанья»; «власть господня»; «издревле»; «отторженных детей»; «чужевластье» и т. п.;

2) струя французская: «с дражайшей половиной» (moitié [муатьЕ]); «еще два дня терпение возьми» (prendrepatience[ прАндр-пасьЯнс]); «сделай дружбу» и т. п.

3) струя по вседневно-разговорная, которая вбирает в себя и фамильяр­ное просторечие: «как пить дадут»; «она не ставит в грош его»; «да полно вздор молоть»; «ни дать ни взять»; «как бог свят»; «треснуться»; «час битый»; «чорт сущий» и т. п.;

4) струя простонародная, крестьянская: «больно не хитер»; «вдругорядь»; «зелье»; «покудова» и т. п.

Таким образом, устанавливается тесная связь и взаимодействие между просторечием образованного общества и крестьянским языком в русской разговорной речи начала XIX в.

Роль А.С. Грибоедова в истории русского литературного языка.

А.с. Грибоедов - автор 12 пьес: «Студент» (совместно с Катениным), «Кто брат, кто сестра» (совместно с Вяземским), «Притворная неверность» (совместно с А.А. Шандром) и др., но в историю русской литературы и в историю русского литературного языка он вошел только с произведением «Горе от ума», как литературный однодум (К.К. Пиксанов).

«Горе от ума» - социальная драма, намного опередившая развитие русской реалистической драматургии, один из важных источников наших сведений о нормах русского литературного языка первой трети XIXвека, особенностях живой московской речи этого периода. В частности В.Ф. Одоевский писал: «До Грибоедова слог наших комедий был слепком слова французского; натянутые, выглаженные фразы, заключенные в шестистопных стихах, приправленные экзотическими именами Милонов и Милен, заставляли почитать даже оригинальные комедии переводными; непринужденность была согнана с комической сцены; у одного господина Грибоедова мы находим непринужденный, легкий, совершенно такой язык, каким говорят у нас в обществах, у него одного в слоге находим мы колорит русских».

Эту же мысль проводит в статье «Мильон терзаний» И.А. Гончаров: «Нельзя представить себе, чтобы могла являться когда-нибудь другая, более естественная, простая, более взятая из жизни речь».

Как и в баснях Крылова, в комедии Грибоедова «Горе от ума» отражение норм живой разговорной речи можно проследить на разных уровнях: орфоэпическом, грамматическом, лексико-фразеологическом.

а) В орфографии текста нашло отражение произношение жителями Москвы отдельных слов и форм слова: испужал, сурьезный, клоб, роматизм. При обращении персонажей друг к другу отчество произносится сокращенно, как и в современной разговорной речи: «А! Александр Андреич, просим».

б) В репликах Лизы, Фамусова, Хлестакововй и др. героев широко представлены просторечные формы слова: живали, хвать, пенное, для докладу, у докторши. Хлестакова: «Я за уши его дирала, только мало».

в) Эмоционально- экспрессивной насыщенности текста способствует постоянное употребление именной лексики. С суффиксом субъективной оценки: ровнехонька, тепличка, старичок, должок и др.

г) В комедии много постпозитивных частиц, разговорных (-ка, -то) и просторечных (-ста, –тка, -от). Фамусов: «Весь в орденах; езжал-то вечно цугом. Скажи-ка, что глаза ей портить не годиться. Поди-ка, ляг, усни опять». В репликах всех персонажей употребляется частица –с для придания речи оттенка вежливости, почтительности, подобострастия (нет-с, два-с, сюда-с).

д) Текст насыщен междометиями: ба, тьфу, ах, а, ух, э, ой, те, эй, ох (Репетилов); Э! Брат! Кто нынче спит! (Чацкий); Ба! Друг старый, мы давно знакомы, вот судьба!

е) Воспроизведены синтаксические конструкции живой разговорной речи. Односоставные, неполные предложения, эллиптические конструкции. Персонажи употребляют определенно-личные предложения («Переведу часы, хоть знаю: будет гонка, заставлю их играть»). Неопределенно-личные («А в доме стук, ходьба, метут и убирают»). Обобщенно-личные («Не спи, покудова не скатишься со стула»). Безличные («Светает. Ах, в самом деле рассвело». Номинативные («Уж день! Стук! Шум! Ах! боже мой!»). Комедия дает материал для изучения диалогической речи (персонажи – живой диалог). Обилие в ней неполных предложений:

С. Который час?

Лиза. Седьмой, осьмой, девятый.

С. Неправда! На балу в 3 дейст.

Г.Г. Ты слышал?

Г.Д. Что?

Г.Г. Об Чацком?

Г.Д. Что такое?

Г.Г. С ума сошел?

Г.Д. Пустое.

В столкновении реплик героев комедии применим термин «полифонизм», одновременное звучание нескольких голосов сразу – воссоздание реальных событий.

ж) Представлены лексические единицы устной речи. К ним относится бытовая лексика: колпак, платок, жилет, софа, мести, обедать.

Использование эмоционально-экспрессивной оценочной лексики: глупец, дурак, обманщик, змея (о человеке), врать, глазеть, вздорный, полоумный.

з) Показательна фразеология текста. В репликах Чацкого: Куда как хороши! Ни на волос любви! Чуть свет! Ври, да знай же меру! В репликах Софьи: С рук сойдет! Горе ждет из-за угла! Сон – в руку. В репликах Фамусова: В пламя из огня. Бьют баклуши и др.

Речь московской барышни Хлестаковой бесцеремонна, грубовата, но метка, полна отголосков простонародности: час битый ехала Петровки, силы нет, ночь света преставленья. Черт сущий, полоумный твой отец»

А.С. Грибоедов, чувствуя необычайно остро своеобразие устойчивых словосочетаний русского языка, создал самое большое количество выражений, которые стали крылатыми. Крылатые слова: счастливые часов не наблюдают. Блажен, кто верит, тепло ему на свете.

2. «Горе от ума» - памятник русского литературного языка первой половины XIXвека. Поэтому здесь представлены 2 формы литературного языка книжный и разговорный. В их взаимодействии и функционирует языковые единицы различной стилистической принадлежности: нейтральные, книжные, разговорные.

В монологах и диалогах глав героев чередуются нейтральные, книжные и разговорные языковые единицы в зависимости от речевой ситуации, собеседника, темы высказывания.

Книжность речей Чацкого отличает его реплики от реплик других персонажей (судьба, древность, вражда, сужденья).

Книжная лексика Чацкого имеет различный состав: славянизмы: алчущий, высылать, прах, сирый; русская книжная лексика широко употребляется: древность, вражда, колдовство, мечтатель; генетивные словосочетания: расточитель слов, недруг лиц. В репликах Чацкого встречаются иноязычные слова: бал, альбом, маскарад, а также у Софьи: фортепиано, дуэль, был; Загорецкого: либерал, оригинал.

4. Язык «Слова о полку Игореве»: взаимопроникновение восточнославянских разговорных, народно-поэтических и книжно-славянских стихий.

К текстам, в которых выделяется народно-литературный тип древнерусского литературного языка, причисляются произведения делового или юридического содержания. К этой же группе относятся «Русская правда», тексты древнейших договоров, грамоты.

«Русская правда» – древнейший памятник делового стиля Древней Руси. Это свод светских законов, созданный при князе Ярославе Мудром в начале XI в. Оригинал памятника не сохранился, он дошёл до нас в разных списках и разных редакциях. По тексту «Русской правды» можно судить о тех чертах, которые были присущи живому русскому языку того времени. Язык памятника отличают следующие особенности: полногласие и начальные ро, ло в словах типа городъ, золото, лодья (вместо старославянского неполногласия и начальных ра, ла) – в области фонетики и лексики; окончание –ои в родительном падеже единственного числе слов женского рода типа пьрвои жены (вместо старославянского –ыя), отсутствие глагольных связок при употреблении перфекта 3-го лица типа уставилъ, убили и др. – в области грамматики. Эти, а также другие языковые особенности «Русской правды» позволяют характеризовать её язык как древнерусский, а стиль – как народно-литературный тип древнерусского литературного языка.

К памятникам собственно литературной стилистической разновидности относятся летописи, например «Повесть временных лет». Кроме летописей, к группе собственно литературных памятников принадлежат произведения Владимира Мономаха и такие произведения, как «Слово о полку Игореве» и «Моление Даниила Заточника». Сюда же примыкают и произведения жанра «Хожений», начиная с «Хожения Игумена Даниила» и др. К этой же жанрово-стилистической разновидности литературного языка примыкают памятники древнерусской переводной литературы.

«Слово о полку Игореве»создано неизвестным автором в 1185 году или вскоре после этого (напечатано в 1800 г. А.И.Мусиным-Пушкиным) и воссоздаёт цепь конкретных исторических событий. В это время Великая Русь и Киев находились в трудном положении. Огромное государство стало разъединяться на многие княжества и приходить в упадок. Разделение страны сопровождалось кровопролитными междоусобицами князей. В это же время половцы близко подошли к южным границам Руси. В 80-х годах ХII века князь Святослав Всеволодович, собрав русских князей и их дружины, сразился с половцами. Они были отброшены в степи. Но в 1185 году князь Игорь Новгород-Северский, собравший небольшое войско, пошел в поход на половцев. Княжеская дружина была разбита, а сам князь был взят в плен. Благодаря этому событию, половцы, почувствовавшие разобщенность русских князей, стали совершать частые набеги на Русь. Своим походом Игорь открыл путь половцам на родную землю.

В первой части «Слова» описывается выступление князя Игоря в поход против половцев. В Путивле к князю Игорю присоединяется князь Черниговский Буй-Тур Всеволод. В первой битве русское войско побеждает половцев. Но половцы ещё не побеждены. Они ушли в степь и собирают новое войско, больше прежнего. Происходит второе сражение. Половцы одолели русское войско своим несметным количеством. Самого князя Игоря они взяли в плен. После описания неудачного похода Игоря и его дружины в «Слове о полку Игореве» описана печаль, горе всего русского народа, русской земли. Разгром русского войска приободрили половцев. Их набеги на Русь стали бесчисленными.

Вторая часть произведения посвящена Святославу Великому. Он не одобряет поступков Игоря и Всеволода. Святослав понимает, что это привело к учащению набегов половцев на Русь. Святославу снится сон. Он воспринимает его как предзнаменование. Великий киевский князь собирает бояр, чтобы истолковать этот сон. Бояре отвечают ему, что главный смысл сна в том, что два сына Святослава с небольшим войском, отправившись на половцев, потерпели неудачу. Благодаря этому толкованию, Святослав приходит к мысли, что половцев можно победить только общими силами. Эту мысль он выражает в «золотом слове». В него вложен призыв ко всем князьям на Руси объединить свои силы, защитить Русь от врагов, отомстить за Игоря и Всеволода.

Затем автор рассказывает о возвращении князя Игоря из половецкого плена. Произведение заканчивается описанием ликования, радости, веселья по случаю возвращения князя Игоря.

Таким образом, главная идея «Слова о полку Игореве» состояла в том, что вся Русь должна быть единой, а не разделенной на множество мелких княжеств.

Будучи, несомненно, историческим произведением, «Слово о полку Игореве» представляет не меньшую ценность и как памятник словесности, в котором мастерски соединились эпическая мощь и лирическая нежность. Языковая ткань текста характеризуется сменой стилей в зависимости от предмета описания. Так, созданию образа Бояна сопутствуют старославянские элементы, высокая символика (старыми словесы; испить шеломом воду изъ реки). Однако ближе всего язык текста к народной поэзии (плач Ярославны, сон Святослава и др. эпизоды), где, в частности, могут быть отмечены постоянные фольклорные эпитеты типа чёрный воронъ, красные девы, отрицательные сравнения и др. Язык глубоко символичен и метафоричен. Здесь, например, фиксируется метафорический архетип, основанный на уподоблении посеву, молотьбе, характеризующий всю последующую поэтическую традицию восточных славян: На Немизе снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, но тоце животъ кладутъ, веютъ душу отъ тела…