Файл: Беседы Эпиктета (Античная классика) - 1997.pdf

нас только самое лучшее из всего и главенствующее -

пра­

вильное пользование представлениями, а все остальное -

не

препятствиям. Но в действительности, да не будет тебе неве-

11

домо, оно не есть твое, оно -

брение, искусно замешенное.

А поскольку этого я не мог, мы дали тебе некоторую часть

12

нашу - эту способность влечься и невлечься, стремиться и

избегать, словом, способность пользоваться представления-

ми, заботясь о которой и полагая в которой все свое, ты ни­

когда не будешь испытывать помех, никогда не будешь ис­

пытывать препятствий, не будешь стенать, не будешь жало­

ваться, не будешь льстить никому. Что же? Разве этого, по-

твоему,

мало? -

Ни в

коем

случае! -

Так ты довольству-

13

ешься этим? -

Я молю богов об этом».

Но в действительности, несмотря на то, что в нашей воз-

14

можности заботиться только об одном и привязываться толь-

ко к одному, мы предпочитаем заботиться о многом и быть

привязанными ко многому -

к телу, имуществу, брату, дру-

гу, чаду, рабу. И поскольку мы привязаны ко многому, то нас

15

все это обременяет и отвлекает. Поэтому, если плыть невоз-

16

можно1

,

мы

сидим

терзаясь

и беспрестанно

выглядываем:

«Какой

дует

ветер?» -

«Борей». Какое

нам

дело до него?

«Когда подует Зефир?» Когда будет угодно ему, милейший,

или Эолу. Не тебя ведь бог сделал распорядителем ветров, а

ЭолаС• «Как же быть?» Получше устраивать то, что зависит от

17

нас, а всем остальным пользоваться так, как оно есть по

своей природе. «Как же оно есть по своей природе?» Как хо-

чет бог. «Значит, чтобы сейчас отрубили голову только мне?»

18

Что же, ты хотел бы, чтобы отрубили всем, к твоему утеше-

нию?

Не хочешь ли ты подставить голову так, как какой-

19

нибудь Латеран' в Риме, которого Нерон велел обезглавить?

Он подставил голову, ему нанесли удар, и так как удар сам

оказался слабым, он чуть сжался - и снова подставил ее. А

20

еще раньше, когда явился Эпафродит4 и стал расспрашивать

его о причине столкновения, он ответил: «Если я захочу ска-

зать, то я скажу твоему господину».

- Чем же следует руководствоваться в таких вещах? -

21

Да чем иным, как не знанием того, что мое и что не мое, что в

моей возможности и что не в моей возможности? Я должен

22

умереть. Так разве вместе с тем и стенать? Быть закованным.

Разве вместе с тем и скорбеть? Быть изгнанным. Так разве

кто-нибудь мешает мне вместе с тем смеяться, не поникать

духом, благоденствовать? «Открой тайну». -

«Нет. Это ведь

23

зависит от меня». -

«Но я закую тебя». - «Человек, что ты

говоришь? Меня? Ты закуешь мою ногу, а мою свободу воли'

и Зевс не может одолеть». -

«Я брошу тебя в тюрьму». -

24

своей природе. - Как это так? -

Смотри, как: лакедемоняне

претерпевают

бичевание,

убежденные в том,

что

это ра-

3

зумно1 • - А

повеситься

это не

невыносимо? -

Во

всяком

пит ничего сурового или тягостного, а кому-то другому не

9

только самому подать кажется невыносимым, но и стерпеть,

когда другой подает. Так вот, если ты меня спросишь:

1О

«Подавать ли мне горшок или нет?», я скажу тебе, что полу-

если ты меришь свое по этим меркам, иди подавай. -

Но это

11

было бы несообразно со мной. -

В этом ты сам должен раз­

бираться, не я, потому что именно ты знаешь, сколько ты для

себя стоишь и за сколько ты продаешь себя. Ведь одни про-

дают по одной цене, другие - по другой. Поэтому Агриппин

12

Флору\ раздумывавшему, следует ли выступить в зрелищах

Нерона, чтобы и самому исполнить какую-то роль, сказал:

«(Выступи». А когда тот спросил: «Почему ты сам не высту-

13

паешь?», он ответил: «Я и не думаю». В самом деле, раз че-

14

ловек раздумывает о таких вещах, сопоставляя и рассчитывая

ценности того, что относится к внешнему миру, значит, он

близок к людям, забывшим о своем лице. О чем ведь ты меня

15

спрашиваешь? «Смерть предпочтительнее или жизнь?» Я от­

вечаю: жизнь. «Страдание или удовольствие?» Я отвечаю:

удовольствие. «Но если я не буду играть в трагедии, мне го-

16

лову отрубят». Стало быть, иди и играй в трагедии, а я играть

в трагедии не буду. «Почему?» Потому что ты сам считаешь

17

себя одним каким-то утком среди утков туники. «Так что

же?» Тебе было надо думать о том, как бы тебе быть подоб-

ным остальным людям, точно так же как и уток не хочет

иметь ничего исключительного по сравнению с остальными

утками. А я хочу быть пурпурной полосой, той небольшой и

18

блистательной частью, благодаря которой и все остальное

представляется великолепным и прекрасным5• Так что же ты

мне говоришь: «Уподобься большинству»? Да как я тогда

буду пурпурной полосой?

Все это знал и Приск Гельвидий\ и, зная, делал. Когда

19

Веспасиан7 повелел ему, чтобы он не являлся в сенат, он от­

ветил: «От тебя зависит не дозволить мне быть сенатором, но

пока я буду им, я должен являться». -

«Ну являйся, -

гово-

20

рит тот, - но молчю>. -

«Не запрашивай моего мнения, и я

буду молчать». - «Но я должен запросить мнение». -

«А

я - сказать

то, что представляется

справед.[IИВЫМ». -

«Но

21

если ты скажешь, я убью тебя». -

«Когда же я говорил тебе,

что я бессмертен? И ты сделаешь то, что твое, и я -

то, что

мое. Твое -

убить, мое -

умереть без трепета. Твое -

из-

гнать, мое -

отправиться без

печалю>. Какую же

пользу

22