ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.10.2020
Просмотров: 4752
Скачиваний: 100
www.NataHaus.ru
– 441 –
няют
и
подтверждают
друг
друга
.
Эмпатия
и
интуиция
могут
рассказать
мне
,
что
молодой
человек
репрессировал
сексуальные
желания
по
отношению
к
своей
сестре
.
Клиническое
и
теоретическое
знание
подтвердят
это
,
сравнив
его
продукцию
с
теорией
реактивных
формаций
.
Моя
память
может
помочь
в
этом
,
когда
я
вспоминаю
предшествующую
информацию
от
пациента
по
этому
вопросу
,
или
когда
я
могу
вспомнить
этот
материал
при
появлении
родственных
данных
.
Знание
теории
неврозов
имеет
то
же
отношение
к
психоаналитической
технике
,
что
и
знание
патологии
имеет
к
практике
медицины
,
занимающейся
изучением
внутренних
органов
(
Феничел
,
1945
а
).
Он
представляет
собой
фундамент
для
практической
работы
,
определяя
обычные
черты
различных
патологических
синдромов
.
Доскональное
знание
типического
есть
лучшая
подготовка
для
понимания
уникального
.
Работа
с
пациентами
,
семинары
,
посвященные
разбору
клинических
случаев
,
чтение
литературы
с
описанием
случаев
поставляют
тот
необработанный
материал
,
из
которого
строится
теоретическая
структура
.
Это
теоретическое
знание
является
выжимкой
тысяч
клинических
фактов
и
должно
использоваться
для
клинической
работы
,
если
аналитик
хочет
избежать
опасности
проводить
«
дикий
»
психоанализ
.
Эмпатии
и
интуиции
нельзя
научить
,
но
исследователь
должен
изучить
то
,
чему
можно
научиться
.
Теоретическое
знание
не
является
барьером
для
интуитивной
психотерапии
;
напротив
,
оно
является
необходимой
предпосылкой
(
Шарп
, 1930;
Феничел
, 1945
а
).
Я
полагаю
,
что
последовательность
обучения
в
большинстве
психоаналитических
институтов
отражает
эту
точку
зрения
.
До
того
,
как
кандидат
возьмет
пациента
для
психоаналитического
лечения
,
он
должен
пройти
эффективный
личностный
анализ
,
а
также
семинары
по
ментальному
развитию
,
структуре
и
значению
сновидений
,
психоаналитической
теории
неврозов
,
базисной
метапсихологии
и
основам
психоаналитической
техники
.
Только
после
того
,
как
кандидат
пройдет
в
течение
нескольких
лет
личностный
анализ
и
приобретет
знания
психоаналитической
теории
,
он
будет
должным
образом
экипирован
для
того
,
чтобы
начать
применять
психоаналитическую
технику
(
Левин
и
Росс
, 1960).
– 442 –
4.212.
Сообщение
пациенту
Давайте
допустим
,
что
аналитик
понял
значение
материала
пациента
,
использовав
эмпатию
,
интуицию
и
теоретическое
знание
.
Следующей
его
задачей
будет
сообщить
это
пациенту
,
т
.
е
.
он
должен
решить
,
что
расскажет
пациенту
,
когда
расскажет
это
и
как
он
это
сделает
.
Давайте
вернемся
к
тому
моменту
аналитического
сеанса
,
когда
аналитик
чувствует
,
что
он
понял
неосознаваемый
смысл
материала
пациента
.
Он
может
понимать
это
только
на
уровне
впечатления
,
смутно
;
это
понимание
следует
сформулировать
словами
,
прежде
чем
предпринимать
какие
-
либо
дальнейшие
шаги
.
Бывают
и
такие
ситуации
в
анализе
,
когда
аналитик
сообщает
неопределенные
замечания
или
предчувствия
пациенту
,
но
обычно
это
делается
,
только
когда
материал
относительно
безвреден
.
Обычно
необходимо
сформулировать
материал
словами
для
того
,
чтобы
он
стал
настолько
ясен
и
настолько
точен
,
насколько
это
возможно
.
Аналитик
хочет
добиться
контакта
и
оказывать
воздействие
на
пациента
.
Он
,
следовательно
,
хочет
избежать
неправильного
понимания
,
в
особенности
потому
,
что
сопротивления
пациента
всегда
готовы
использовать
такую
возможность
.
Слова
,
язык
и
тон
голоса
играют
особую
,
основную
роль
в
наведении
мостов
над
пустым
пространством
между
пациентом
и
аналитиком
,
так
как
это
уже
происходило
однажды
,
между
матерью
и
ребенком
после
того
,
как
появилось
телесное
разделение
(
Шарп
, 1940;
Гринсон
, 1950;
Лоевенштейн
, 1956;
Рукрофт
, 1956;
Стоун
,
1961)
Язык
и
речь
являются
относительно
автономными
функциями
Эго
,
но
они
чувствительны
в
отношении
регрессии
,
реинстинктуализации
и
реинвазии
при
невротических
конфликтах
.
Это
,
в
особенности
,
верно
для
тех
пациентов
,
которые
имеют
трудности
в
поддержании
своей
идентичности
,
и
для
тех
пациентов
,
которые
поглощены
глубоко
регрессировавшим
неврозом
переноса
(
Лоевальд
, 1960).
Аналитик
должен
сформулировать
словами
,
что
он
собирается
рассказать
пациенту
.
Он
должен
перевести
свой
собственный
процесс
мышления
,
т
.
е
.
первичный
процесс
,
во
второй
процесс
.
Кроме
того
,
он
должен
ре
-
www.NataHaus.ru
– 443 –
шить
,
можно
ли
рассказать
это
пациенту
в
данный
момент
.
Здесь
должны
быть
использованы
как
его
умение
разбираться
в
клинической
ситуации
,
так
и
его
эмпатии
,
потому
что
только
используя
эти
способности
,
аналитик
может
определить
,
во
-
первых
,
является
ли
информация
ценной
и
,
во
-
вторых
,
может
ли
пациент
вынести
этот
инсайт
,
не
получив
травмы
.
Интеллектуальное
знание
поможет
ему
,
напомнив
сходные
прошлые
интерпретации
или
отметив
приближенно
обособления
,
вызванные
праздниками
и
т
.
д
.
Он
должен
решить
,
не
будет
ли
лучше
подождать
дополнительных
данных
или
,
возможно
,
подождать
,
не
придет
ли
пациент
сам
к
этой
интерпретации
.
Если
же
аналитик
решил
сообщить
эту
интерпретацию
,
он
должен
решить
,
как
он
сформулирует
эту
информацию
.
Я
должен
здесь
заметить
,
что
детальное
описание
не
претендует
на
то
,
что
каждая
из
этих
процедур
будет
иметь
место
так
,
как
описано
, —
обособленно
,
медленно
и
в
данной
последовательности
.
Бывает
и
так
,
но
обычно
все
это
происходит
быстро
,
автоматически
и
в
большей
степени
одновременно
.
Методика
передачи
инсайта
пациенту
уже
обсуждалась
в
секциях
2.6, 3.543
и
3.94.
Сейчас
будет
полезно
напомнить
,
что
способность
к
эмпатии
является
наиболее
ценным
инструментом
для
оценки
таких
вопросов
.
Выбор
,
слов
и
топа
поможет
лучше
всего
предопределить
,
будет
ли
достигнут
оптимальный
контакт
и
понимание
,
либо
же
инсайт
«
сыграл
на
руку
»
сопротивлениям
,
либо
он
оказался
травмирующим
.
Словарь
аналитика
должен
быть
ориентирован
на
разумное
Эго
пациента
.
Аналитик
должен
задать
самому
себе
вопрос
:
насколько
близок
разумному
Эго
пациента
тот
инсайт
,
который
я
хочу
ему
передать
.
Чем
более
неприемлемым
является
этот
материал
,
тем
более
внимательным
я
должен
быть
при
выборе
формулировок
и
слов
.
Более
того
,
словарь
аналитика
не
должен
сильно
отличаться
от
словаря
пациента
,
потому
что
иначе
это
привнесет
некоторую
долю
нереальности
в
речь
аналитика
.
Слова
аналитика
должны
укреплять
связь
с
пациентом
,
а
не
шокировать
его
, —
а
этого
можно
достигнуть
только
путем
эмпатической
идентификации
аналитика
с
пациентом
в
данной
конкретной
ситуации
.
Часто
более
важной
оказывается
сила
,
с
которой
произносятся
– 444 –
слова
,
чем
сам
выбор
слов
.
Тон
и
интонация
выражают
превербальные
и
невербальные
чувства
,
часто
бессознательные
отношения
аналитика
.
Более
того
,
чувствительность
к
тону
и
интонациям
является
дериватом
более
ранних
объектных
отношений
,
когда
тревога
,
вызванная
отделением
,
была
главным
фактором
.
Тон
голоса
либо
приводит
к
контакту
,
либо
отдаляет
от
него
,
что
очень
важно
для
баланса
доверие
—
недоверие
во
взаимоотношениях
пациента
и
аналитика
(
Лоевальд
, 1960;
Гринсон
, 1961).
В
аналитической
ситуации
важным
аспектом
искусства
общения
является
умение
аналитика
использовать
молчание
.
Молчание
аналитика
имеет
множество
,
значений
,
это
зависит
от
данной
ситуации
переноса
пациента
,
а
также
от
контрпереноса
аналитика
.
Более
того
,
молчание
является
одним
из
величайших
стрессов
,
которые
наши
пациенты
должны
выносить
в
аналитической
ситуации
,
поэтому
оно
должно
быть
точно
дозировано
количественно
и
качественно
(
Стоун
, 1961,
с
. 45-
Е
-55).
Молчание
является
и
пассивным
,
и
активным
вмешательством
со
стороны
аналитика
.
Пациент
нуждается
в
нашем
молчании
,
потому
что
ему
,
возможно
,
нужно
время
для
своих
мыслей
,
чувств
и
фантазий
.
Наше
молчание
также
оказывает
на
него
давление
,
чтобы
он
начал
говорить
и
встал
лицом
к
лицу
перед
высказываниями
и
эмоциями
,
ни
на
что
не
отвлекаясь
.
Он
может
чувствовать
наше
молчание
как
поддерживающее
и
теплое
или
же
как
критическое
и
холодное
(
Нахт
, 1964).
Это
может
быть
связано
с
его
проекциями
переноса
,
но
быть
также
дериватом
его
подсознательного
«
осознания
»
наших
реакций
контрпереноса
(
Гринсон
, 1961).
Аналитик
обращается
с
пациентом
не
только
с
помощью
интерпретаций
или
молчания
,
но
также
и
другими
способами
и
для
самых
разных
целей
.
Перед
тем
,
как
сделать
интерпретацию
для
пациента
,
аналитику
следует
продемонстрировать
и
прояснить
материал
.
Например
,
прежде
чем
я
смогу
раскрыть
неосознанное
значение
сопротивления
,
я
должен
сначала
продемонстрировать
реальность
данного
сопротивления
и
прояснить
это
для
пациента
.
Позвольте
мне
проиллюстрировать
это
:
молодой
человек
,
аспирант
,
специализирующийся
по
социальным
www.NataHaus.ru
– 445 –
наукам
,
начал
свой
сеанс
,
сказав
,
что
разочарован
:
они
надеялся
,
что
увидит
очень
«
глубокое
»
сновидение
,
которое
откроет
его
переживания
раннего
детства
,
а
вместо
этого
сновидение
оказалось
поверхностным
.
Все
,
что
он
запомнил
из
него
, —
это
то
,
что
он
находился
в
комнате
,
полной
книг
,
и
чувствовал
удовольствие
,
что
все
книги
принадлежат
ему
.
Одна
книга
стояла
отдельно
,
она
казалась
мастерски
выполненной
.
Потом
пациент
стал
говорить
о
своем
ужасе
,
когда
он
представлял
себе
,
как
должны
себя
чувствовать
приговоренные
к
смерти
.
Затем
он
перешел
к
своим
денежным
проблемам
, —
ко
все
увеличивающимся
расходам
и
уменьшающемуся
счету
в
банке
.
От
этого
он
перешел
к
вопросу
о
том
,
как
долго
еще
будет
продолжаться
его
анализ
,
выразил
свое
чувство
фрустрации
в
связи
с
тем
,
что
чего
-
то
достиг
,
но
сегодня
все
кажется
таким
трудным
.
Как
он
завидует
тем
лицам
,
у
которых
полно
времени
для
чтения
романов
,
тогда
как
он
тратит
любую
свободную
минуту
на
учебу
.
О
,
закончить
и
быть
свободным
!
Последнее
было
сказано
печально
,
и
я
отметил
застывшую
позу
пациента
на
кушетке
,
то
,
что
его
голова
опиралась
на
кулак
,
лежащий
на
подушке
.
В
этот
момент
я
вмешался
и
спросил
,
как
он
себя
чувствует
физически
в
этот
момент
.
Он
ответил
,
что
чувствует
себя
напряженным
и
усталым
.
Он
чувствует
напряжение
в
области
прямой
кишки
,
но
не
такое
,
какое
бывает
,
когда
она
наполнена
и
требует
освобождения
.
Я
спросил
,
не
такое
ли
это
чувство
,
будто
он
удерживает
что
-
то
внутри
себя
,
и
он
ответил
—
да
.
У
него
такое
впечатление
,
что
ему
что
-
то
нельзя
делать
,
будто
он
чего
-
то
боится
.
Он
спрашивает
себя
,
что
он
удерживает
и
почему
,
но
не
приходит
ни
к
какому
ответу
.
Я
отметил
,
что
комната
,
полная
книг
, —
это
вполне
может
быть
моя
комната
,
та
комната
,
в
которой
мы
работаем
.
Как
бы
он
отнесся
к
такой
своей
учебе
.
Сначала
он
с
удовольствием
реагировал
на
такую
фантазию
,
но
вскоре
он
стал
говорить
,
что
для
него
совершенно
невозможно
зарабатывать
много
денег
.
Еще
одна
мысль
пришла
к
нему
:
когда
он
вчера
возвращался
домой
,
он
подумал
попросить
меня
,
попросить
пропустить
день
оплаты
после
праздника
Благодарения
.
Он
представил
себе
,
как
он
просит
меня
и
как
я
говорю
– 446 –
ему
«
нет
»,
что
он
должен
платить
.
Тогда
он
продолжал
фантазировать
.
Когда
он
фантазировал
,
он
говорил
упрямо
и
вызывающе
,
что
не
будет
платить
.
Он
прогнал
от
себя
эти
мысли
вчера
,
подумав
,
может
,
и
стоит
быть
столь
непреклонным
,
и
,
вообще
,
он
должен
платить
—
это
было
только
поводом
и
т
.
д
.
В
этот
момент
во
время
сеанса
он
сделал
паузу
и
задумчиво
сказал
: «
Что
произошло
бы
,
если
бы
непреодолимая
сила
встретила
бы
неподвижное
тело
».
Его
отец
часто
говорил
с
ним
о
физике
,
когда
он
был
мальчиком
. «
Вы
—
непреодолимая
сила
,
а
я
—
тело
,
не
способное
к
движению
», —
сказал
он
.
Молчание
.
Тогда
я
сказал
: «
И
вы
сохраняете
это
удерживающее
напряжение
,
потому
что
боитесь
,
что
если
оно
будет
для
нас
с
вами
раскрыто
—
мы
с
вами
будем
уничтожены
;
если
вы
позволите
этому
выйти
».
Пациент
вздохнул
. «
Я
могу
бороться
со
своей
женой
,
и
я
могу
бороться
с
моими
профессорами
,
но
вы
—
убийца
». «
Да
, —
добавил
я
, —
я
—
палач
».
Давайте
вернемся
к
самому
началу
сеанса
.
Я
ощущал
сопротивление
пациента
,
но
из
-
за
того
,
что
я
не
был
уверен
в
том
,
что
оно
будет
убедительно
продемонстрировано
для
него
,
я
ждал
,
пока
не
подберется
живой
материал
—
в
данном
случае
его
поза
.
Я
конфронтировал
его
,
спросил
просто
и
прямо
,
как
он
себя
физически
чувствует
в
данный
момент
.
Это
привело
к
осознанию
им
напряженности
в
области
прямой
кишки
,
которое
я
определил
как
удерживающее
напряжение
.
Затем
он
подтвердил
это
напряжение
в
своих
ассоциациях
и
тем
,
что
не
мог
ни
к
чему
прийти
.
Затем
я
выяснил
деталь
в
его
сновидении
,
которая
показывала
его
одержимость
тем
,
чем
я
владею
,
и
я
спросил
его
,
что
происходит
в
нем
в
связи
с
этой
идеей
.
Его
ассоциации
привели
к
фантазиям
,
возникшим
после
прошлого
сеанса
,
которые
до
того
были
неприемлемы
для
него
.
Битва
между
непреодолимой
силой
и
не
способным
к
передвижению
объектом
является
битвой
между
нами
.
Именно
поэтому
он
испытывал
сдерживающее
напряжение
—
он
боялся
своих
агрессивных
импульсов
,
которые
могли
разрушить
нас
обоих
.
Это
была
интерпретация
,
но
ее
нельзя
было
бы
дать
достаточно
убедительно
,
если
бы
сначала
не
был
осознан
язык
тела
на
том
сеансе
(
Ф
.
Доетчь
, 1947, 1952).
– 447 –
www.NataHaus.ru
Вмешательства
,
которые
затем
привели
к
прояснениям
и
разработкам
,
являются
необходимой
и
важной
процедурой
психоаналитической
техники
.
Таким
способом
мы
помогаем
пациенту
продуцировать
клинический
материал
,
который
нам
требуется
для
интерпретации
.
Время
для
этих
вмешательств
следует
выбирать
очень
корректно
,
так
,
чтобы
не
нарушилось
течение
имеющего
значение
материала
.
Это
должно
делаться
просто
,
прямо
и
ясно
,
для
того
чтобы
они
могли
привести
к
большей
ясности
и
разработанности
данного
вопроса
.
Аналитику
не
следует
выполнять
свою
работу
самому
или
ожидать
,
что
пациент
сам
все
будет
делать
.
Аналитик
должен
знать
,
как
долго
и
как
далеко
он
может
вести
за
собой
пациента
,
чтобы
он
не
стал
пассивным
и
зависимым
.
Бывают
ситуации
,
когда
лучше
,
чтобы
пациент
выполнял
основную
часть
работы
.
Все
эти
возможности
следует
иметь
в
виду
,
рассматривая
вопрос
,
когда
и
как
делать
сообщение
пациенту
.
4.213.
Облегчение
развития
невроза
переноса
и
рабочий
альянс
Психоаналитическая
ситуация
требует
от
аналитика
,
чтобы
он
обладал
способностью
взаимодействовать
с
пациентом
таким
образом
,
чтобы
тот
развивал
и
невроз
переноса
и
рабочий
альянс
.
Это
еще
один
случай
,
когда
от
аналитика
требуется
,
чтобы
он
мог
одновременно
поддерживать
две
противоположные
позиции
в
отношении
тех
техник
,
при
которых
дальнейшее
развитие
невроза
переноса
находится
в
оппозиции
к
развитию
рабочего
альянса
(
Стоун
, 1961;
Гринсон
, 1965
а
).
Этот
вопрос
обсуждался
детально
в
секции
3.5;
сейчас
я
хочу
повторить
лишь
главные
соображения
.
Есть
два
основных
требования
,
которые
аналитик
должен
выполнять
для
того
,
чтобы
облегчить
развитие
невроза
переноса
у
пациента
.
Аналитик
должен
постоянно
фрустрировать
поиски
пациентом
невротического
удовлетворения
и
утешения
и
должен
оставаться
относительно
анонимным
(
см
.
секции
3.921
и
3.922).
Однако
если
аналитик
остается
инкогнито
,
да
еще
постоянно
фрустрирует
пациента
,
как
он
собирается
при
этом
побудить
пациента
кооперироваться
с
ним
в
рабочем
альянсе
?
Часть
ответа
на
этот
вопрос
можно
найти
в
том
– 448 –
факте
,
что
существует
оптимальное
количество
депривации
и
инкогнито
.
Чересчур
сильная
фрустрация
и
анонимность
приведут
либо
к
бесконечному
анализу
,
либо
к
тому
,
что
анализ
будет
прерван
.
Это
,
по
-
видимому
,
подтверждается
и
данными
других
психоаналитиков
,
среди
которых
лучше
всего
высказался
по
этому
поводу
Лео
Стоун
(1961,
с
. 53).
Ференци
(1930),
Гловер
(1955),
Феничел
(1941),
Грета
Бибринг
(1935)
и
Менингер
(1958)
также
отмечали
опасность
излишних
фрустраций
и
деприваций
.
Аналитик
не
должен
позволять
депривациям
и
фрустрациям
аналитической
ситуации
превышать
способность
пациента
противостоять
такому
стрессу
.
Если
пациент
будет
травмирован
аналитической
депривацией
и
инкогнито
,
он
может
прервать
анализ
,
может
разрушительно
действовать
вовне
или
зафиксироваться
на
регрессивном
сопротивлении
переноса
,
которое
трудно
поддается
какому
-
либо
влиянию
.
Аналитик
может
неверно
использовать
правило
аналитического
инкогнито
,
если
он
имеет
неосознанный
страх
перед
раскрытием
или
затруднительным
положением
,
который
может
скрываться
за
этим
техническим
психоаналитическим
правилом
.
Сходным
образом
бессознательные
садистические
импульсы
у
аналитика
могут
невольно
убедить
его
использовать
излишние
и
грубые
деприваций
,
при
этом
аналитик
будет
ошибочно
полагать
,
что
он
следует
«
правилу
абстиненции
».
Такие
ошибки
в
технике
,
исходящие
из
нераспознанного
контрпереноса
,
приводят
к
ситуациям
,
не
поддающимся
анализу
.
Аналитик
здесь
ведет
себя
как
родительская
фигура
,
секретничая
и
налагая
деприваций
;
он
не
может
быть
дифференцирован
пациентом
от
аналогичной
фигуры
прошлого
(
Г
.
Бибринг
, 1935).
Для
того
чтобы
облегчить
развитие
невроза
переноса
у
пациента
,
аналитик
должен
оценить
способность
пациента
внести
специфический
стресс
инкогнито
аналитика
и
его
депривациоиных
отношений
.
Аналитик
должен
иметь
способность
осознавать
и
контролировать
свое
аналитическое
поведение
с
точки
зрения
фрустрации
и
тревоги
,
которую
она
вызывает
у
пациента
.
Напряжение
может
быть
выносимым
и
невыносимым
,
это
может
зависеть
от
нюансов
поведения
аналитика
(
Стоун
, 1961).
Давайте
теперь
вернемся
к
другому
компоненту
отношения
психоаналитика
к
пациенту
.
Аналитик
должен
www.NataHaus.ru
– 449 –
не
только
способствовать
развитию
невроза
переноса
,
но
он
должен
также
вести
себя
так
,
чтобы
обеспечивалось
существование
рабочего
альянса
.
Я
уже
описал
вклад
аналитика
в
рабочий
альянс
в
секции
3.543.
Здесь
я
только
кратко
выделю
основные
идеи
.
1.
В
своей
ежедневной
работе
с
пациентом
аналитик
должен
демонстрировать
,
что
он
считает
заслуживающим
серьезной
работы
каждое
высказывание
пациента
,
каждую
манифестацию
поведения
—
в
целях
получения
инсайта
и
понимания
.
Нет
ничего
тривиального
, «
притянутого
за
уши
»
или
отвратительного
.
Высокая
частота
визитов
,
длительность
лечения
,
готовность
стремиться
к
отдаленным
целям
,
нежелание
пропускать
назначенные
встречи
—
все
это
свидетельствует
о
том
,
что
аналитик
считает
для
себя
очень
важным
достигнуть
понимания
пациента
.
2.
За
поисками
инсайта
и
тем
,
что
сопровождает
каждый
шаг
аналитика
на
этом
пути
,
лежит
терапевтическое
обязательство
аналитика
перед
пациентом
.
Терапевтическая
преданность
аналитика
пациенту
должна
проявиться
в
его
тщательной
оценке
того
,
сколь
сильную
боль
может
вынести
пациент
,
в
том
такте
,
который
он
проявляет
,
когда
необходимо
передать
причиняющий
боль
инсайт
,
и
в
той
заботе
,
которую
аналитик
оказывает
,
стараясь
не
портить
личные
взаимоотношения
без
необходимости
.
3.
Аналитик
должен
также
быть
гидом
,
вводящим
пациента
в
новый
странный
мир
психоаналитического
лечения
.
В
подходящее
время
он
должен
объяснять
странные
и
искусственные
приемы
и
правила
,
необходимые
для
проведения
психоанализа
.
Т
.
е
.
он
должен
учить
пациента
,
как
ему
стать
психоаналитическим
пациентом
.
Все
это
происходит
не
одновременно
,
не
сразу
,
но
в
течение
довольно
большого
периода
времени
.
Необходимость
в
этом
сильно
варьирует
от
пациента
к
пациенту
,
она
обычно
важнее
для
более
регрессировавших
пациентов
.
Следует
позволять
пациенту
переживать
вызывающие
удивление
странности
,
прежде
чем
аналитик
будет
объяснять
цель
данной
специфической
меры
.
Реакции
пациента
следует
сначала
тщательно
исследовать
,
обучение
должно
следовать
за
спонтанными
реакциями
пациента
и
их
анализом
.
4.
Аналитик
должен
гарантировать
самоуважение
– 450 –
пациента
и
его
чувство
собственного
достоинства
.
Он
должен
осознавать
неравновесность
взаимоотношений
в
определенных
областях
,
и
,
хотя
он
и
не
может
изменить
этого
,
ему
следует
признать
это
перед
пациентом
.
Аналитик
не
должен
напускать
на
себя
видимость
превосходства
,
авторитаризма
или
мистерии
.
Метод
психоанализа
основывается
на
комплексном
и
уникальном
меж
-
персональном
взаимоотношении
,
которое
не
является
капризом
,
а
подчиняется
логичной
,
имеющей
определенную
цель
группе
правил
.
Лечение
налагает
на
пациента
определенные
неудобства
,
которые
должны
приниматься
в
расчет
аналитиком
.
Пациента
следует
лечить
,
соблюдая
научный
подход
,
но
с
уважением
и
с
обычной
вежливостью
.
5.
Аналитические
отношения
для
обеих
сторон
затруднительны
,
они
очень
хрупки
.
Эксперт
в
данной
ситуации
не
должен
позволять
своим
ответом
внедряться
в
пациента
и
,
следовательно
,
затемнять
индивидуальные
и
уникальные
реакции
пациента
.
Ответы
аналитика
должны
быть
сдержанными
,
приглушенными
,
должны
служить
терапевтическому
обязательству
,
учитывая
,
что
инсайт
и
понимание
являются
наиболее
действенным
инструментом
,
Каталитическим
агентом
в
этой
ситуации
,
агентом
,
который
делает
возможным
успех
для
всех
других
элементов
или
же
приводит
к
их
провалу
,
является
аналитическая
атмосфера
.
Она
должна
быть
приемлемой
,
толерантной
и
гуманной
.
Я
полагаю
,
что
эти
наброски
показывают
,
как
аналитик
может
решать
конфликт
между
депривационными
отношениями
,
отношениями
инкогнито
,
требующимися
для
развития
переноса
,
и
гуманностью
лекаря
,
врачующего
больного
,
необходимой
для
рабочего
альянса
.
Позвольте
мне
теперь
обратиться
к
тем
мыслям
по
данному
вопросу
,
которые
высказывают
другие
исследователи
.
Лео
Стоун
(1961)
наиболее
определенно
описывает
то
,
что
он
называет
разумными
удовлетворениями
пациента
,
и
по
сути
дела
я
согласен
с
ним
.
Однако
придерживаюсь
того
мнения
,
что
то
,
что
мы
делаем
большую
часть
времени
,
является
защитой
прав
пациента
,
потому
что
я
чувствую
,
что
мы
имеем
дело
с
существенными
нуждами
,
а
не
с
желаниями
,
которым
есть
альтернатива
.
Те
-
рапевтические
обязательства
аналитика
по
отношению
к